Sub Rosa

Гром разрывает небо, прокатываясь сквозь палатку и будя меня от сна. Я быстро сажусь, растерянно оглядываясь вокруг, пока не вспоминаю о событиях, которые произошли ранее. Вовремя боль в моем порезе напоминает о себе. Я заглядываю под повязку, проверяя на наличие первых признаков инфекции, и радуюсь, что с раной всё не так уж плохо. Я мысленно отмечаю, что стоит поблагодарить Беллами, когда увижу его. Встав и потянувшись, я слышу еще один удар грома, за которым вскоре следуют ливневые дожди. Они обрушиваются на палатку, уже пропуская воду сквозь щели и капая на всё вокруг. Я направляюсь к двери и выглядываю наружу. Дождь льёт, как из ведра, но это не мешает группе подростков веселиться в нём. Они игнорируют гром, гоняясь друг за другом, а некоторые целуются и раздеваются под переливающимся небом. Я слегка улыбаюсь и решаю лечь обратно, всё еще уставшая от пережитого. Меха укрывают меня от легкого холода и сырости, и прежде чем я успеваю заметить, снова погружаюсь в глубокий сон.

***

Я просыпаюсь с испугом. Гром над лагерем становится громче, прямо над головой. Дождь льёт вокруг, и я вдруг осознаю, что сижу в нескольких дюймах воды. Он хлынул сквозь палатку, скапливаясь вокруг и промокая почти всё на виду. С дрожью я встаю и иду к передней части палатки, чтобы выглянуть наружу. Лагерь вокруг меня сейчас пуст, лишен подростков. Я выхожу под сильный дождь и оглядываюсь, быстро замечая свет от корабля. Когда я начинаю подходить к нему, слышу крик изнутри. — Эй! Они вернулись! Я оборачиваюсь и вижу группу мальчиков, входящих в лагерь, а впереди идет Беллами. Он быстро замечает меня, промокшую до нитки и слегка дрожащую, и стремительно направляется ко мне. — Что ты здесь делаешь? Тебе нужно быть внутри! — Кажется, я проспала начало шторма и эвакуацию к кораблю. — смеюсь я. Я снова дрожу, и Беллами снимает свою куртку, накрывая меня ею. — Нам стоит зайти внутрь. Пошли. Он ведёт меня к кораблю, и я вдруг осознаю, что он сам также промок. — Подожди, где ты был? Чем занимался? Он смотрит на меня и молчит. Я поворачиваюсь, когда он ведет меня ближе к кораблю, и замечаю, как двое подростков тащат между собой мужчину. Приглядываясь к нему, я понимаю, что это тот землянин, который порезал меня. Я в шоке поворачиваю голову обратно к Беллами. — Что ты сделал? Его губы сжаты в тонкую линию, и я начинаю догадываться, что тяжесть его выбора давит на него. — То, что должен был. Нам нужны ответы! Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но затем передумываю и произношу: — Октавия будет недовольна. Он поворачивается ко мне. — Октавия — причина, по которой мы в этой передряге. Я смотрю на него. — Беллами. Он отворачивается, и я протягиваю руку, чтобы схватить его за запястье и заставить посмотреть на себя. — Беллами, она делает то, что считает правильным. То же самое, что и ты. Он ничего не говорит, но кивает в ответ, прежде чем повести меня внутрь корабля, в крошечное, тесное пространство, заполненное подростками. Два парня следуют за Беллами и неуклюже бросают земляна на пол, в то время как Октавия подходит ближе с сердитым выражением лица. — Что, черт возьми, вы делаете? — Пришло время получить ответы, — отвечает Беллами. — О, ты имеешь в виду месть? — вздыхает Октавия. — Я имею в виду информацию, — он поворачивается к парням и подаёт знак забрать землянина на верхний этаж. Кларк отворачивается от Фина и смотрит на Беллами. — Беллами, она права. Я вижу, как Беллами начинает злиться, и толкаю его, прежде чем обратиться к своей сестре. — Как насчет компромисса? Мы попробуем получить какие-то ответы, узнаем, что он знает, а потом отпустим его. Кларк, похоже, согласна, но прежде чем она успевает что-то сказать, в фоновом режиме трещит радио, и слышится моё имя. — Это ты? Я в шоке смотрю вверх на Беллами, который кажется так же удивленным, как и я. Моё имя снова трещит, теперь чуть яснее. — Дорогая, это ты? Кларк, это твоя сестра? Я встречаю взгляд Кларк, широко распахнув глаза, и качаю головой в знак отрицания. Кларк оценивает мою реакцию на секунду и кричит: — Нет, она собирала припасы неподалёку, когда начался шторм. Она, вероятно, прячется в одной из пещер! Я слышу разочарование в её голосе, когда она отвечает: — О. Ну, мы готовы тебя принять. — Хорошо, — она отвечает, прежде чем снова обратиться ко мне, оценивая нас обеих. — Это не то, кем мы являемся. Мы не похожи на землян. Беллами сжимает челюсть. — Мы теперь такие. Он уходит, следуя за другими на верхний этаж, оставляя Кларк с беспокойным выражением лица. — Я буду следить за происходящим, держу их под контролем. — я слегка улыбаюсь ей, — Ты просто позаботься о Финне, ладно? Она кивает и отворачивается, пока я следую за Беллами на второй этаж, в раздел, очищенный от подростков, кроме нескольких. Когда я отхожу от лестницы, замечаю, что Октавия поднимается за мной, и отступаю, чтобы дать ей пройти. Когда её голова достигает верха, землянин начинает двигаться, пытаясь вырваться из своих пут. — Свяжите его! Последнее, что нам нужно — это чтобы этот ублюдок сбежал из-за вашей неосторожности! — кричит Беллами. На лице Октавии появляется выражение ужаса при виде землянина, который замирает, увидев её, больше не пытаясь бороться с узами. Я приподнимаю брови от удивления. Октавия поворачивается к Беллами. — Я тебе говорила, он защищал меня. Ты не должен был этого делать! — Это не для тебя. Я делаю это для всех нас. Октавия смотрит на окровавленное лицо мужчины. — Ты сделал это для всех нас? Беллами злобно смотрит на неё. — Я сделал это для Фина, для Джаспера, для Джона, для Диггса и Ромы, — он заканчивает, указывая на меня. — И для неё, и для пореза, который тянется через её живот. — Беллами, пожалуйста! — Октавия тянется к нему, когда он приближается к земляну, пытаясь его остановить, но он просто отталкивает ее. — Дрю, Миллер, отведите ее вниз. Оба парня хватают её и тащат к лестнице, а глаза мужчины следят за каждым ее движением. Она сбрасывает обоих парней и, спускаясь, подаёт последний укол. — Я даже не думаю, что он говорит на английском, он не поймет вас. — О, я думаю, он поймет. — отвечает Беллами низким голосом, стоя перед пленным.

***

Я наблюдаю, как Беллами шагает взад-вперед перед Граундером, его челюсть сжата, и с каждым мгновением молчания он становится всё более сердитым. Я стою рядом, тоже на нервах, когда вдруг слышу, как корабль начинает скрипеть и греметь. Спустя несколько секунд он сдвигается, сбрасывая нас всех на землю. Внизу слышны крики подростков. Я приподнимаюсь со стоном и оглядываюсь, пока Беллами не бросается ко мне. — Ты в порядке? Моя рука скользит по животу, и я чувствую волны боли. Закрываю глаза от этого. — Ты в порядке? — Беллами шепчет мое имя, вновь спрашивая. Я открываю глаза и киваю, поднимая рубашку, чтобы проверить рану. Свежая кровь пробивается сквозь бинт, и я вижу, как глаза Беллами расширяются от беспокойства. — Я в порядке, правда. Просто немного болит. — качаю я головой. Он помогает мне подняться и усаживает на стул, почти приказывая оставаться на месте. Беллами кричит на Дрю, когда тот появляется с нижнего уровня. — Что, черт возьми, это было? Мы под атакой или нет? — Повреждения от шторма, мы в порядке. Беллами снова смотрит на меня, по-прежнему проверяя рану, прежде чем вернуться к землянину. — Мы попробуем это в последний раз. Как тебя зовут? Где ваш лагерь? Сколько вас? Беллами отступает и бьёт земляна, попадая ему в нос. Тот мычит от боли. — Кто ты? Когда пленник молчит, Беллами снова бьёт его, на этот раз в живот. — Где ваш лагерь? Опять тишина встречает Беллами, и он разражается тирадой изобличений, пинает и бьёт земляна, разлетаясь кровь в разные стороны, пока тот кричит: — Почему вы убиваете моих друзей? Почему вы охотитесь на нас? — Беллами, хватит! — я встаю и кричу, когда вижу как глаза мужчины начинают закрываться от боли. Он останавливается и поворачивается ко мне, его глаза все еще горят гневом и разочарованием. Миллер и Дрю отходят в тень, выходя из поля зрения Беллами. Я стою, когда он идет на меня. — Хватит? Хватит? Это даже близко не достаточно! Это не начало, это даже не полдела! Они только и делают, что преследуют нас и убивают с тех пор, как мы сюда прибыли! Но по какой-то причине ты и Октавия можете игнорировать это и просто защищаете этих людей! Отказываясь позволить своему гневу подняться до его уровня, я сохраняю спокойный голос. — Беллами, это не ты. Это не то, кто ты есть. — Теперь я такой! Я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как все в этом лагере умирают, потому что остальные слишком боятся сделать то, что нужно, чтобы защитить нас! Я обмениваюсь с ним взглядами, полными злости. — Слишком боятся? Может, кто-то из нас не хочет крови на руках, Беллами! Может, я не хочу пытать кого-то, даже если это значит сохранить нас в безопасности! Потому что это делает нас не лучше, чем они! И не лучше, чем такие люди, как Шамвей! Беллами отступает, словно я его ударила, и его голос становится низким, полным яда. — Я ничем не похож на Шамвея. Мы оба стоим и смотрим друг на друга, полные гнева, убежденные, что правы, пока Миллер не прерывает тишину. — Эй, посмотрите. Он поднимает сумку и высыпает всё на землю, осматривая содержимое. Беллами подходит, наклоняясь над его плечом, прежде чем опуститься и поднять блокнот. Когда землянин видит это, он начинает бороться с привязками, и я подхожу ближе от любопытства. — Похоже, мы нашли что-то, что он не хочет, чтобы мы увидели. Миллер листает блокнот, пропуская эскизы пейзажей и памятников, пока не останавливается на знакомом. Он поворачивается и сверкает глазами на меня, показывая картину. — Это наш лагерь. Догадываюсь, что все эти пометки в сумме составляют 102. 10 из них зачеркнуты. Это сколько людей мы потеряли. Он закрывает журнал и проходит мимо меня, направляясь к землянину. — Вы следили за нами с тех пор, как мы сюда прибыли! Прежде чем тот успевает что-то сказать, к лестнице поднимается Кларк и яростно направляется к пленнику, столь же сердитая, как и Беллами. Она поднимает нож, все еще запачканный кровью Финна. — Что на этом? — О чем ты говоришь? — Он отравил лезвие! — поворачивается она, и кричит, — Все это время он знал, что Финн умрет, независимо от того, что мы сделаем! Что это?! Есть ли противоядие? Я подхожу ближе к своей сестре, полная беспокойства, когда в комнату входит Октавия. — Кларк, он тебя не понимает. — Флаконы, — вспоминает Беллами и хватает маленький контейнер из сумки, передавая его Кларк, когда она бросает нож. — Надо быть дураком, чтобы так долго хранить яд без противоядия. Какой из них? — Ответь на вопрос! — Покажи нам, пожалуйста. Все в комнате умоляют и требуют ответа, но землянин остается непоколебим в своем молчании. Я кладу успокаивающую руку на руку Кларк, и ее голова падает в поражении. Рядом с нами гнев Беллами растет. — Я заставлю его говорить. — пробормотал он. Он встает перед мужчиной и отводит руку, готовясь снова начать бить. Октавия хватается за его руку. — Беллами, нет! Он поворачивается к Кларк. — Ты хочешь, чтобы Финн жил или нет? — Сделай это. Беллами исчезает на секунду, а затем возвращается с ножом и порванным ремнем безопасности. Он разрезает рубашку землянина и отходит назад, встретив мой взгляд, а затем взгляд Кларк. — Беллами, — шепчу я, и трясу головой, но он делает глубокий вдох и замахивается. Я и Кларк вздрагиваем, когда пряжка касается его кожи, издавая громкий звук. С каждым ударом следуют новые требования ответов, на которые землянин отвечает молчанием. Удар за ударом, каждый из которых вызывает во мне новую волну тошноты. Наконец, я больше не могу это выносить и бегу к Беллами, хватая его за руку. — Беллами. Он поворачивается и смотрит на меня, его глаза смягчаются от разочарования в моих. — Пожалуйста, остановись. — умоляю я. Я отвожу взгляд на Октавию, по щекам которой катятся слезы, и он следит за моим взглядом. Его глаза смягчаются еще больше, и она тихо шепчет: — Пожалуйста. В этот момент раздается крик Рейвен снизу. — Кларк! Ему становится хуже! Кларк спешит вперед и снова раскладывает противоядия. — У нас не остается времени. Какое из них? Какое? Если ты скажешь нам, они остановятся! Пожалуйста, скажи, какое противоядие, и они прекратят это! Беллами с раздражением бросает ремень безопасности и хватает металлический шип поблизости. Он останавливается передо мной и шепчет: — Тебе не обязательно здесь находиться. Мои глаза затвердевают, и я встречаю его взгляд: — Да, я должна. Я отступаю и подхожу к Октавии, обнимая её, пока она плачет у меня на руках. Мы обе с ужасом наблюдаем, как Беллами втыкает шип в руку земляна, и брызги крови летят из раны. Мой живот сворачивается, и Октавия отстраняется от меня, отворачивается в ужасе, чтобы уставиться на стену и собраться с мыслями. Рука мужчины дрожит от боли, но он по-прежнему молчит, оставаясь столь же стойким, как и прежде. — Почему так долго? — залезает по лестнице Рейвен, крича. Кларк отвечает, когда Рейвен входит в комнату. — Он ничего нам не говорит. — Поспорим? Рейвен выдергивает два электрических провода из стены, и пленник вздрагивает от звука искры. Беллами выглядит встревоженным, наблюдая за ней. — Что ты делаешь? — Показываю ему кое-что новенькое. Она шокирует земляна, и Октавия вздыхает от ужаса, пока Рейвен кричит сквозь стоны боли мужчины: — Какой из них? Давай! — Он всё, что у меня есть! Рядом со мной Октавия в панике оглядывается, прежде чем нагнуться и схватить нож. — Хватит! — кричит она. Все поворачиваются к ней в шоке, когда она проводит ножом по своей руке, отравляя себя. — Он не даст мне умереть, — бормочет она, а затем, схватив флаконы, становится на колени перед мужчиной, указывая на каждый из них ножом, пока он не указывает на один из них в краю. Когда она поднимает его, он кивает в подтверждение, и она передает его Кларк. Кларк и Рейвен бегут к Финну, в то время как Беллами тянется к Октавии. — Не трогай меня! Она отталкивает его и стремительно спускается по лестнице за Кларк и Финном. Он поворачивается ко мне, его глаза умоляюще, но я только мягко качаю головой, прежде чем снять его куртку и вернуть ее ему. — Я пойду принесу ему воды, — говорю я, бросая взгляд на кровоточащие порезы земляна, а затем снова на Беллами. — И бинтов. Беллами тянется ко мне. — Подожди… Но я игнорирую его и следую тем же путем, что и остальные, лишь чтобы увидеть, как Кларк тихо плачет на плече Финна. Я останавливаюсь, и она поднимает на меня глаза. — Я просто… — я запинаюсь, — искала бинты… Она садится и вытирает глаза, а я спускаюсь с лестницы, приближаясь к ней. — Это глупый вопрос, но… ты в порядке? Она смотрит на меня долго, прежде чем покачать головой, слезы катятся по её лицу. Я тянусь и обнимаю её; она крепко обнимает меня в ответ, плача у меня на плече. Я не знаю, сколько времени стою там, утешая свою сестру, шепча успокаивающие слова о том, что Финн будет в порядке, пока голос не прорывается через радио. — Кларк, ты на связи? Я просто хочу сказать, что горжусь тобой. Твой отец тоже бы гордился тобой. При упоминании моего отца Кларк замирает в моих объятиях. — Не говори о нём! — кричу я в сторону радио. Моя мама тихо шепчет моё имя и спрашивает: — Это ты? Дорогая, что случилось? Я обнимаю Кларк ещё раз и отстраняюсь от неё, поворачиваясь к радио. — Папа мертв из-за тебя! Ты сдала его и позволила Уэллсу солгать Кларк о том, кто его сдал. Мы знаем правду, мама. — Я хочу, чтобы вы обе послушали меня. Этого никогда не должно было произойти. Джаха должен был убедить его не делать этого. — Мы закончили с тобой разговор! — бросила я последние слова. В гневе я выключаю радио, пока слезы катятся по моему лицу. Я стою несколько мгновений, пытаясь собраться, прежде чем снова повернуться к своей сестре. Слегка вытирая глаза, я встречаю её взгляд. Она тихо кидает мне благодарный взгляд за то, что я прекратила разговор, и я шепчу: — Я пойду подышу свежим воздухом. Она кивает, и я выбегаю из корабля в сырую вечернюю атмосферу, не останавливаясь, пока не достигаю двери. Я продолжаю бежать, мимо палатки Беллами, мимо поляны и прямо к своему дереву. Стоя у его основания, мои глаза автоматически устремляются вверх, чтобы найти луну и звезды, снова останавливаясь на Орионе. Я пытаюсь вспомнить, как мой папа рассказывал мне легенду об Орионе, но прежде чем это получится, я ломаюсь в рыдания. Я падаю на колени, всхлипывая извинения ему, ночи, миру, надеясь на прощение за то, что я сделала.