Температура

Утром Полина проснулась. Головная боль накрывала каждую секунду всё с новой силой. Это было невыносимо. Девушка смогла кое-как встать, чтобы дойти до аптечки и взять таблетку. Но так и замирает, когда заходит в комнату. — Юра? — Если что, там таблетка и вода была на столе. Вот, держи. Это тебе. Он отдаёт ещё одну таблетку и стакан воды. Полина благодарит, выпивая залпом всю воду. — Ты как? Совсем плохо? — Что ты тут делаешь? Спрашивают они одновременно. Молчат потом. Подыскивают подходящие слова и речи. Им совсем нелегко друг с другом. — Я никак не мог оставить тебя одну, ведь ты столько выпила. Вот я и остался. Поспал на диване. Слава богу, сегодня на съёмки не надо. Он улыбается ей. Она никак не может улыбнуться в ответ. И снова это самое же молчание, но уже такое уютное для обоих. — Спасибо большое. И за вчерашнее тоже. Так сильно нервничала из-за фильма, что решила, будто выпить — хорошее дело. — Такое в жизни бывает. Нельзя тебя винить в чувства. Кстати, ты только из-за него напилась? Спрашивает Юра. Девушка переводит взгляд в пол. Колокольников аккуратно приподнимает её лицо, нежно глядит ей в глаза. Тишина становится слишком уж интимной. И первой не выдерживает. Прикосается к губам, нежно и осторожно. Но это только первые секунды. Далее следует уже страсть. Причём, не её отголоски, а целая буря и лавина. Полина и сама не поняла, как оказалась на столе. Немного трясущимися руками начала расстёгивать пуговицы. — Стой, подожди немного. Ты точно этого хочешь? Я не буду делать это, если ты сама этого не хочешь. — Серьёзно? Я так давно хотела этого, а ты всё готов сломать? Я понимаю, почему ты так спрашиваешь, и это делает тебе честь, но ты уверен, что вопрос подходит под нашу ситуацию? — То есть, я порчу всю атмосферу, но твой монолог — нет? — Можно ли мой монолог считать прелюдией?