стиль собачки

Антон у Эрика на родине впервые. дом не сказать, чтобы огромный, но маленький Шкредов чувствует себя в его стенах потерянным. Эрик появляется ближе к вечеру. эту неделю он плотно занят, и Антон, выебанный акклиматизацией, ждёт его дома, в компании собаки — немецкого дога, дебильно и без фантазии названного Рексом. призёр всевозможных выставок, охранник, охотник, но главное — верный друг, признавший в крохотном человечке ни то детёныша, ни то нуждающуюся в защите. самочку. он больше Антона, сильнее, и спит «вокруг» него злючим клубком, когда мальчишка, сюрпая кофе, рассаживается посреди гостиной с ноутом на коленях и начинает безуспешно долбить лес.

***

сегодня Рекс беспокойный — лезет облизываться, пихается, настойчиво бодает в шею своим отвратительнейше скользким носом… Антон от него отмахивается, фукает, пересаживается второпях с одного кресла на другое, но пса это, кажется, лишь раззадоривает. он тянет Антона к подлокотнику, смыкает челюсти на загривке… пытается подмять под себя, рычит, больно хватает за волосы, чтоб удержать на четвереньках, и до Антона, кажется, доходит. — тише, мальчик. тш-ш… он смеётся взволнованно и пиздецки неловко, роняет ноут (на который становится поебать), руку назад заводит и пытается шлёпнуть пса по боку. дыхание у Рекса. кипяток. а ещё оно влажное, словно пар. из его пасти, угрожающе сомкнувшейся на холке, пахнет говяжьей вырезкой и мускусом. — с-слезь, бля… Asus ты хозяину разъебал уже. давай теперь ещё и его с-суке.. хребет поломай. Asus, наверное, будет ценнее, ведь это Asus Rog GX800VH, и Антону почти что физически больно цеплять взглядом трещину вдоль монтора. он упирается лбом в диван, двигаясь под навалившейся на него псиной вперёд. и чувствует прям задницей, как Рекс, опьянев от его бессилия, начинает пристраивается и тереться. …а ещё чувствует (и каменеет от ужаса), что пёсий хуй, габаритами, кажется, раза в два превосходящий член Эрика, вот-вот сдвинет в сторону ткань его безразмерных домашних семейников. и что коснётся пизды напрямую. что заедет головкой меж складок, предательски намокших от звериной бескомпромиссности… Шкредов ничего лучше не придумывает, чем сунуть руку меж затрясшихся ляжек и, ухватив член ближе к тронутому шерстью основанию, попытаться отвести его в сторону. но Рекс этим касанием лишь стимулируется. и сучьим запахом, исходящим от плавящегося человеческого тельца, стимулируется не меньше. — боже. б о ж е. Антон признаёт, на задворках сознания заговаривая со своей совестью, что, в общем-то, потёк, и что Эрик, заебанный переездом, явно его не дотрахал. поэтому он сдаётся. и провоцирует кобеля, чуть выгнувшись под ним, да лапы коленом пихнув, чтоб заостренная головка точно попала в цель. — это ведь.. н-нихуя не измена, верно? Антон понятия не имеет, разговаривает он с псиной, либо же с останками ноута, укором показавшимися из-за кресла. его пальцы, дрожа, скользят вдоль собачьего члена; трут легонько длину, чтоб довести до пульсации, кольцом сжимаются посередине… срываются ниже и, обхватив припухлость узла, направляют под короткую штанину — прямо вглубь киски. Рекс напрягает мощные лапы. и Шкредов чувствует, что силы в звере достаточно, чтоб разорвать его, контрастно хрупкого человечка, в клочья. однако ни страха, ни даже трепета, он, полностью растеряв самообладание, не испытывает. лишь прямолинейное желание самки, готовой к спариванию и потому аж капающей себе под ноги смазкой. Рекс долбит его то коротко, то с оттяжкой; царапается, кусает, рвёт в пасти спутавшиеся кудри. а Шкредов под и (на нём) скулит, дёргается, ладонью продавливает бугорок, двигающийся вдоль низа его живота... воет, как и должна выть сука на случке. ему не больно. ему пиздато. до судорог в напряжённых конечностях, до капающей с подбородка слюны… до косоглазия, которым Антон смотрит перед собой, но видит лишь искры, вспарывающие поплывшее зрение. Рекса надолго не хватает. Антона не может хватить тем более. он заканчивает в момент, когда понимает, что член увеличивается луковкой узла, и чувствует разъебанным влагалищем, как из головки, прямо в зев матки, обильно выстреливает пёсье семя. Антон трёт себя, чтоб успокоить оргазмирующую пизду, и силится высвободиться, отползти, спихивает с расцарапанных бёдер лапы, но Рекс его вяжет, глубже проталкивая узел, и вгрызается в плечо до крови. метит. присваивает себе, подчиняет (ибо помнит про конкурента в морде Эрика). и Антон с ним безропотно соглашается, виляя задницей, чтоб выдоить в себя пса до последней капли.