c1nema

Дни пролетали так быстро, словно отрывали страницы календаря, а все потому, что появился Кир в такой мрачной, как казалось Сереже, в последнее время, жизни. Юноша повсюду таскал новоиспеченного друга, то в сквер у больницы, то в закрытые уголки. Курседов был любимчиком медсестер и нагло этим пользовался. В один из таких дней что-то поменялось, дыхание сбивалось, стоило прижаться ближе, чем обычно. Касания обжигали, сердце трепетало, во рту пересыхало. Полюбившийся за все время запах мяты вызывал желание попробовать его и на вкус. Сергей боялся, страх окутывал с головой, однако все мысли выбило таким детским, наивным и обаятельным касанием губ к своим. У Кира шершавые, слегка искусанные губы, даже можно было почувствовать металлический привкус на языке. Улыбка на лице слепого парня была настолько притягательной, что сплитовый не сдержался от повторного поцелуя. В груди расцветало, кололо в ребра, впервые за всю жизнь по-настоящему любили, ценили и заботились. Кареглазый мальчишка позабыл о всех проблемах, особенно жестокое обращение к себе, раны затягивались, как душевные, так и физические. Борьба с раком проходила успешно, ремиссию окончательно подтвердил врач, однако спешить с выпиской никто не собирался. Оба парня облегченно вздохнули, оставшись наедине и переваривая полученную информацию о диагнозе Кира. — ты справился, чувак, справился - Сережа мягко обнимал своего парня за талию, положив голову на теплое плечо. Счастливая улыбка озаряла темную палату или же у сплитового галлюцинации, ведь такой изумительной мимики он не наблюдал ни у кого. Хотелось, чтобы это выражение на любимом лице застыло навсегда. Хотелось дарить самые приятные эмоции и фотографировать. Да, хотелось запечатлеть этот момент навсегда, как жаль, что глаза - не камера, и все это останется как еще одно приятное воспоминание, которое будет храниться и появляться во снах. А может и не так уж жаль? Юноши целовались в каждом закоулке больницы до тех пор, пока Сереже не стало хуже. Ноги не держали, лицо осунулось, пища не приносила удовольствия. Стоило только поесть, как пища вырывалась наружу. Даже вкус тех самых ванильных булочек не приносили никакого счастья и воспоминаний. Руки постоянно дрожали, кожа становилась все бледнее, инфузия увеличивалась, приходилось переливать кровь. Ни на секунду рука Курседова не покидала хрупкого запястья возлюбленного. Акумов лихорадил, покрывался испариной и ждал.