N.O.A.

Гром гремит, словно небо раскалывается на части, молнии вспыхивают так ярко, что их свет пробивается даже через плотные шторы. Дождь неумолимо хлещет по стеклу, наполняя комнату ритмичным стуком. Тигнари сидит на стуле у окна, молчаливый и напряжённый, будто каждое раскатистое эхо грома заставляет его уши инстинктивно прижиматься к голове. Его хвост слегка дрожит, выдавая тревогу, хотя он старается сохранять спокойствие. На нём мягкое фиолетовое худи, которое явно великовато — рукава почти полностью закрывают кисти, а низ едва не достаёт до колен. Спортивные штаны, тоже не его размера, немного сползают, открывая хвост, что чуть подрагивает. Сайно стоит позади, с серьёзным видом поправляет пальцами прядь темно-зелёных волос, готовясь сделать очередной ровный срез. В одной руке ножницы, а в другой — расчёска. Несмотря на строгую сосредоточенность, в его движениях чувствуется лёгкость, будто он давно освоил эту процедуру. — Ты весь напрягся, — замечает Сайно после очередного удара грома, стараясь говорить спокойно и мягко. — Может, стоит занять голову чем-то полезным? Например, загадкой? Тигнари молчит, его глаза пристально устремлены в пол. Только тихо вздыхает, явно стараясь справиться с тревогой. Сайно, не дожидаясь ответа, продолжает: — Почему у страуса длинные ноги? — Потому что… он бегает быстро? — шепчет фенек. Сайно выдерживает паузу, а потом с самым серьёзным видом отвечает: — Нет. Чтобы голова не билась о землю. Тигнари чуть приподнимает взгляд, уголки его губ едва заметно дёргаются, словно он хочет улыбнуться, но страх перед стихией за окном всё ещё не отпускает. Сайно это замечает и, сделав последний срез, кладёт ножницы на стол. — Почти готово. Осталось только немного подровнять. А пока… хочешь выпить тёплый чай? — Спасибо, — лис смотрит в пол, где у его ног рассыпались густые и длинные пряди волос, срезанные Матрой. Глухой стук раздаётся от двери, прерывая тишину комнаты и заставляя Сайно вздрогнуть. Его рука замирает в воздухе, а взгляд стремительно перемещается на дверь: кто бы это ни был, никто не должен знать, что Тигнари здесь. — Нари, — тихо, но твёрдо говорит он, поворачиваясь к лису. — Быстро, в шкаф. Фенек смотрит на него с непониманием, но стук повторяется, на этот раз чуть громче. Он тут же подскакивает, судорожно поправляя на себе великоватое худи, и нехотя направляется к шкафу в углу комнаты. — Ты серьёзно? — шепчет, нахмурившись, но Сайно уже открывает дверцы, освобождая место между аккуратно сложенной одеждой. — Просто залезь, — бросает тихо, его голос остаётся спокойным, но в глазах видна настороженность. — Никто не должен знать, что ты здесь. Лис послушно забирается внутрь, аккуратно прижимая хвост к себе, чтобы тот случайно не выглянул наружу. Сайно закрывает дверцы, останавливаясь на мгновение, чтобы убедиться, что ни один зелёный волосок не выдаёт укрытие. Стук раздаётся в третий раз, на этот раз настойчивее. Сайно выпрямляется, сбрасывает одеяло с кровати, чтобы прикрыть волосы на полу, и направляется к двери. Остановившись на пороге, он делает глубокий вдох и открывает её с невозмутимым лицом, на пороге оказывается его соседка по дому — Камисато Аяка. Её зонтик, кажется, совершенно не справился со своей задачей, поэтому с прогулки девушка вернулась вся мокрая и растрепанная. — Ох, Сайно, извини, что беспокою, — говорит она с лёгкой улыбкой. — Но на первом этаже тебя кто-то ждёт. Сказал, что гость. Сайно сохраняет привычное невозмутимое выражение лица, но внутри у него всё холодеет. «Гость? Кто мог прийти в такую бурю?» — Спасибо за предупреждение, — отвечает он спокойно, кивнув. — Ты не обратила внимания, кто это? Та качает головой, укутываясь в свой шарф. — Нет, к сожалению. Просто какой-то молодой человек. Сказал, что это срочно. Я встретила его на крыльце дома, когда вернулась с прогулки. Там такая буря, что я пригласила его подождать внутри. Удивительно, что он сам ещё не вымок с ног до головы. — Ясно, спасибо, я сейчас спущусь. — Если я буду нужна, я в ванной, — Аяка улыбнулась. — Пойду отогреваться от этой прогулки. — Не заболей только. — Конечно. Сайно мягко закрывает дверь, едва дождавшись, пока соседка уйдет. Обернувшись, он быстро подходит к шкафу и заглядывает внутрь. — Нари, оставайся здесь и не выходи, — строго говорит Матра, глядя на слегка недовольного лиса, который уже начал ерзать на месте. — Гость? — шепчет фенек, напряжённо вглядываясь в лицо Сайно. — Я выясню, кто это, — твёрдо отвечает тот. — Сиди тихо, и не выходи, пока я не скажу. Понял? Лис молча кивает, прижимая уши к голове. Убедившись, что дверцы шкафа снова закрыты, Сайно на мгновение останавливается, вслушиваясь в шум дождя. Затем он направляется вниз, настороженно спускаясь по лестнице, готовый встретить незваного гостя. На фоне бурного дождя он видит знакомую фигуру у входа — Лини, тот самый человек, с которым Сайно пересекался прежде. Лини стоит в полумраке, небрежно стряхивая воду с плеча своей черной куртки, и, заметив Сайно, поднимает взгляд. — Вот ты где, — говорит он, голос звучит одновременно дружелюбно и настораживающе. — Извини, что без предупреждения. Матра скрывает свои эмоции за маской невозмутимости, но его внутренний голос кричит, что здесь что-то не так. Он уже убедился, что Лини умён, харизматичен, но за его обманчивой доброжелательностью скрывается опасность. Зачем он тогда был возле исправительного учреждения? Почему представился «первым»? Откуда знал, что Тигнари придёт? И ещё с десяток вопросов, на которые Сайно не может найти ответ, но которые заставляют относиться к этому человеку с опаской. — Не лучший момент, — спокойно отвечает полицейский, делая приглашающий жест в сторону кухни. — Но раз уж ты пришёл, заходи. Лини следует за ним на кухню. Тусклый свет лампы озаряет стол и два стула, а шум дождя кажется громче, чем прежде. Сайно молча наливает две чашки чая, ставит их на стол и садится напротив. — Так что тебе нужно? — наконец спрашивает он, не скрывая напряжённости в голосе. Лини берёт чашку, делает небольшой глоток, словно наслаждаясь процессом, а затем отвечает: — Я ищу зооморфа. Девушка-кошка. Сайно слегка нахмуривается, держа руку на столе неподвижно. — И что? Почему ты думаешь, что я могу знать о ней? Лини чуть улыбается, его глаза пристально смотрят на Сайно, будто пытаются читать мысли. — Потому что я думаю, что твой… знакомый, — Лини делает паузу, — может быть полезен в моих поисках. — У меня нет никаких знакомых, — отрезает тот, глядя Лини прямо в глаза. На мгновение повисает напряжённая тишина, которую нарушает только шум дождя. Лини двигает чашку, чуть наклоняется вперёд и говорит тихо, почти шёпотом: — Сайно, я знаю, что ты не из тех, кто лжёт. По крайней мере, так тебе сказал детектор. А сказал он это потому, что мне нужно поговорить с твоим лисом. Улавливаешь? Сайно делает глубокий вдох, его пальцы слегка сжимаются на столе. — Я не понимаю, о чем ты, — твёрдо отвечает он. Но Лини не отступает, его голос становится чуть жёстче: — Тогда ты не будешь против, если я проверю сам? На мгновение в комнате воцаряется напряжение. Сайно понимает, что спорить бесполезно. Лини не уйдёт, пока не убедится, что здесь нет никого, кто мог бы ему помочь, кроме того, его слова про детектор явно дают понять, что он точно знает, что фенек здесь, и это он был тем, кто помог Сайно пройти детектор. — Хорошо, — наконец произносит полицейский, его голос звучит холодно. — Но предупреждаю: если ты попытаешься переступить черту, я не оставлю это без последствий. Он поднимается из-за стола, глядя на Лини так, словно готовится к возможному бою. Тот лишь спокойно встаёт, ведь сейчас всё идёт по его плану. Матра ведёт его наверх, внутренне проклиная ситуацию. Подойдя к двери своей комнаты, он останавливается на мгновение, будто раздумывая. Затем толкает дверь, впуская Лини внутрь. В комнате тишина. Шкаф стоит на своём месте, запертый, как и прежде. Сайно старается не выдать напряжения, но Лини уже оглядывает помещение. Взгляд задерживается на шкафу, и его губы кривятся в едва заметной усмешке. — Там? Серьезно? Прячешь его, будто любовника, — с лёгкой насмешкой бросает он, не отрывая глаз от Сайно. — Тигнари, выходи, нужно поговорить. Но в ответ — тишина. Лини складывает руки на груди, словно терпеливо ожидая, но в его взгляде читается скрытое раздражение. Сайно остаётся на месте, стараясь сохранить внешнее спокойствие, но внутри его начинает тревожить эта тишина. Даже он, зная Тигнари, начинает задумываться: а вдруг лис сбежал? — Тигнари, — наконец говорит Матра, его голос звучит мягко, но настойчиво. — Всё в порядке. Выйди. Шкаф слегка скрипит, и спустя секунду дверцы медленно открываются. Оттуда выбирается лис. Он бросает быстрый взгляд на Лини, затем — на Сайно, вопросительно хмурясь. Лини же делает шаг вперёд, его взгляд цепляется за Тигнари, словно хищник, заметивший свою добычу. — Ты знаешь девушку-кошку, — начинает он, почти обыденно, но с ноткой напряжённости в голосе. — Где она? Фенек молчит, слегка прищурив глаза. Его уши дрожат, но он сдерживается, лишь бросает настороженный взгляд на Сайно. Лини, не дождавшись ответа, продолжает: — Она внешне похожа на меня. Только кошка-зооморф. Моя сестра. Линетт. Сайно встаёт чуть ближе к лису, будто незаметно заслоняя его своим присутствием. — Если ты не заметил, он не слишком разговорчив, — спокойно говорит Матра. Но фенек неожиданно вздыхает, его уши едва заметно опускаются. Он наконец поднимает взгляд на Лини: — Ты про неё, да? Про девушку-кошку, которая помогла мне сбежать? На лице Лини появляется удовлетворённая улыбка. — Вот, видишь, уже разговор пошёл, — отвечает он. — Так, что дальше? Где она? Лис нервно перебирает край худи, но, видимо, решает, что скрывать что-либо смысла нет. — Она… помогла мне, когда я был в ИУ. Мы вместе выбрались, но потом разошлись. Я не знаю, где она сейчас. Мы потеряли друг друга, как только оказались на свободе. — Ты уверен, что это всё? — спрашивает парень, делая шаг ближе. Тигнари отступает на полшага назад, но Сайно кладет руку ему на плечо. — Он сказал всё, что знает, — твёрдо произносит Матра. — Если это тебя не устраивает, тебе придётся искать ответы где-то ещё. На этом всё. Лини смотрит на них обоих, затем отступает, разрывая зрительный контакт. — Ладно. Он поворачивается к двери, но на пороге задерживается, бросая последний взгляд через плечо. — Удачи вам обоим. Она вам пригодится. С этими словами Лини уходит, оставляя комнату в гнетущей тишине. Когда за ним закрывается дверь, Сайно долго смотрит на неё, словно ожидая, что он вдруг передумает и вернётся. Но за дверью всё тихо, только шум дождя остаётся неизменным. Сайно тяжело вздыхает, прикрывает глаза и на мгновение опирается на подоконник, позволяя напряжению немного отступить. Он оборачивается к Тигнари. Лис всё ещё стоит неподвижно, его хвост чуть заметно дрожит, а уши прижаты к голове. Он смотрит на Сайно, не скрывая смеси страха и растерянности. — Садись, — мягко говорит Матра, указывая на кровать. Фенек не спорит. Он медленно подходит и садится, снова натягивая рукава худи на ладони. — Кто это был? — наконец спрашивает Тигнари, его голос звучит тише обычного. — Почему он меня искал? Сайно садится рядом, немного развернувшись к нему. Он долго смотрит на лиса, прежде чем ответить, как будто подбирает слова. — Лини… мне кажется, он сложный человек, — наконец произносит Матра. — Он действует, как будто у него есть свои правила, но при этом сам же их и нарушает. И если он искал тебя или эту девушку, значит, у него была причина. Причина, которая, скорее всего, касается только его. И увиливать не было смысла. Он пришел, уже зная ответ на свой вопрос. Тигнари кивает, но его взгляд всё ещё тревожный. — А что, если он найдёт её? Что, если… она будет в опасности из-за меня? — Он ведь сказал, что она его сестра. Вряд ли он задумал что-то плохое. — А ты? Ну, почему ты… вообще мне помогаешь? — спрашивает он тихо. «Действительно, почему?» — Сайно смотрит на него, пока внутри мысли словно начинают звучать громче. — Просто потому что мне часто приходили задания от Ноа по работе в ИУ, где я и виделся с Тигнари?» Сначала он видел в лисе просто ещё одного заключенного, но потом всё изменилось. Он привязался к нему: к его умному взгляду, тихим усмешкам, редким моментам, когда лис позволял себе проявить эмоции, к тому, как вилял его хвост при виде Сайно. — Потому что ты заслуживаешь быть в безопасности, — отвечает Матра, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Он задерживается взглядом на ушах Тигнари и ловит себя на мысли, что рад. Рад, что лис сейчас здесь, в его комнате, подальше от всех угроз. — И потому что я… доверяю тебе, — добавляет он спустя паузу. Тигнари немного расслабляется. Его уши уже не прижаты так сильно, хвост не раскачивается в напряжении, и он наконец позволяет себе слабо улыбнуться. — Ты странный, Сайно. — Знаю. Они остаются сидеть рядом, в тишине, нарушаемой только шумом дождя за окном. «Я привязался к этому лису ещё давно, ещё тогда, когда увидел его в ИУ. Может, Ноа это как-то узнала и поэтому перестала присылать мне задания там? — Сайно машинально принялся гладить лиса между ушей, а тот лишь подставляет голову, выпрашивая ещё. — Тем не менее, Лини помог мне пройти детектор. Понятия не имею, как, но это точно был он. Значит, он связан с теми террористами, которые обманули Ноа? И что делать с этой информацией? Пойти сдать его? А как же Нари? Ох… Не вышло из меня полицейского. Зато клоун — вполне себе».

***

Мягкий, рассеянный свет освещает лабораторию, отражаясь от стеклянных поверхностей и белоснежных стен. Колба с водой стоит в центре комнаты, словно алтарь, окружённая мерцающими мониторами и проводами. Внутри колбы — маленький мальчик лет пяти. Его тонкие светлые волосы плавно развеваются в воде, как нити шёлка. Белоснежная пижама подчёркивает его хрупкость и детскую невинность. Во рту у него странный прозрачный пузырь, напоминающий маленький дыхательный аппарат, который то и дело испускает крохотные пузырьки воздуха. Его ладошки плотно прижаты к стеклу, а большие, полные удивления и растерянности голубые глаза пытаются рассмотреть происходящее за пределами его стеклянной тюрьмы. Снаружи, за стеклом, размытые фигуры начинают обретать чёткость. Высокая женщина в белом халате, строгая и сосредоточенная, держит за руку мальчика, как две капли воды похожего на него. Он смотрит на близнеца с выражением лёгкого любопытства и тревоги. «Выпустите… хочу выйти отсюда», — мальчик бьёт маленькой ладонью по стеклу, надеясь привлечь внимание, но его усилия тщетны. Женщина и близнец, кажется, даже не замечают его. Их разговор — немой, беззвучный, скрытый от него толщей воды и стекла. Мир внутри колбы кажется тёплым и безмолвным, наполненным только глухим эхом воды. Детское сердце бешено колотится, он не понимает, кто эти люди, и почему они так похожи на него, но чувство одиночества и беспомощности медленно заполняет душу. — Выпустите… выпустите меня… — сквозь сон бормочет Ин, ворочаясь на набитом матрасе на полу своей мастерской. — Выпустите… Он продолжал стучать по стеклу всё сильнее, но звук его ударов глох под толщей воды. Казалось, что женщина и его «двойник» вот-вот уйдут, оставив его одного, когда вдруг близнец повернул голову и посмотрел прямо ему в глаза. Это был взгляд, полный понимания, точно он уже знал, кто такой Ин. Близнец выдернул свою руку из руки женщины и сделал шаг ближе к колбе. Его тонкие пальцы осторожно коснулись стекла напротив ладони Ина, разделённые лишь холодной прозрачной преградой. — Это он? — тихий голос близнеца прорезал тишину, но Ин не мог услышать слов, только догадался по движению губ. Женщина молча кивнула. Её лицо оставалось холодным, но в глазах на мгновение мелькнуло что-то человеческое, словно сожаление. Она сделала шаг к консоли у стены и нажала несколько кнопок. Вода в колбе начала двигаться. Медленно, но уверенно её уровень стал снижаться, обнажая тело Ина. Он инстинктивно закашлялся, когда пузырь во рту лопнул, а в лёгкие ворвался воздух. Ин зажмурился от яркого света, но, открыв глаза, увидел, что его колбу аккуратно раскрывают, и вокруг него клубится холодный пар. Женщина склонилась к нему и, не выказывая особой заботы, проверила его пульс. Она что-то сказала близнецу, но Ин снова не услышал. Всё, что он мог видеть, — это лицо мальчика, который всё ещё смотрел на него с каким-то странным, глубоким пониманием. Ин протянул руку, глядя прямо в глаза своему двойнику, на что тот потянулся в ответ. Их касание было мимолетным. Практически, доли секунды прежде, чем женщина одернула близнеца на себя. — Пока что уходим. Им займутся ассистенты. Этот ещё слишком мал. Он не готов, — она насильно утягивает ребенка за собой. — Но он же как я, — тихо ответил тот, оборачиваясь на Ина. Их фигуры исчезли за массивной дверью, которая закрылась с глухим щелчком. Ин остался сидеть на полу, мокрый, дрожащий от холода и страха, так и застывший с протянутой к «брату» рукой. Впервые он оказался вне воды, впервые почувствовал этот странный, сухой мир. И впервые ощутил непонятную ноющую боль в груди. — В-выпусти… — шепчет. — Эй, Ин, ты в порядке? — прозвучал непривычно взволнованный голос Хакера. Инженер вырвался из сна с удушливым вдохом, словно только что выбрался из глубокой воды. Его глаза резко открылись, а тело инстинктивно дернулось, будто пытаясь освободиться от невидимых оков. Он сидит на матрасе, а скомканное одеяло сброшено на пол. В груди громко колотится сердце, в горле стоял ком, дыхание тяжёлое и рваное, а присутствие Хакера осталось незамеченным. Кожа блестит от холодного пота, волосы неприятно липнут ко лбу. В полумраке мастерской едва можно различить очертания предметов. По углам стоят деревянные столы, заваленные деталями кукол и механизмами протезов. На одном из столов неподвижно застыла незаконченная кукла — её пустые глаза из фарфора кажутся смотрящими прямо на него. В углу под потолком мигает одинокая лампочка, то обнажая, то скрывая хаос в комнате: разбросанные инструменты, обрывки чертежей, коробки с шестерёнками и пружинами. — Вот черт… — Ин провёл рукой по лицу, пытаясь стереть липкость сна, но холодный пот только усиливает чувство реальности этого кошмара. Он машинально потянулся к металлической кружке на полу рядом с матрасом, сделал глоток тёплой воды, но это не помогло. Закрыв глаза, он постарался выровнять дыхание, но образ женщины в белом халате и мальчика-близнеца снова всплыл перед ним. Всё было слишком ярким, слишком настоящим: холод воды, стекло под его ладонями, взгляд двойника. Ведь это был не просто сон, а воспоминание, спрятанное где-то глубоко в его сознании. Взгляд упал на ближайший рабочий стол. На нём лежит маленький протез, почти готовый: тонкая механическая рука с изящными пальцами. Ин взял его в руки, ощутив знакомую тяжесть металла, и с силой сжал. Холод механизма быстро помог унять дрожь в руках. — Это просто сон, — пробормотал он себе, глядя на детали в руках. «Лучше займусь работой». Он полностью проигнорировал присутствие Хакера, а тот, в свою очередь, решил сделать вид, что ничего не видел и не слышал. Во время этого сна Ин показался как никогда уязвимым, и вряд ли ему хотелось, чтобы кто-то это видел. Буря уже стихла, и им двоим сейчас остается только ждать, когда вернутся братья. В мастерской царит тишина, прерываемая лишь редкими звуками — тиканием часов, скрипом старого кресла, в котором сидит Хакер, и тихим шуршанием ткани, которую перебирает Инженер. За окном дождь закончился, но тяжёлые капли всё ещё лениво стекают по стеклу, словно не торопятся исчезнуть. Светлая дымка оседает, размывая вид на мокрые тропы снаружи. Ин сидит за столом, внимательно расправляя кусок ткани. Он сосредоточенно отмеряет, разрезает, делает заметки мелом. Его движения неспешны, ведь голова все ещё забита воспоминаниями, которые он упорно пытается игнорировать. — Что ты там делаешь? — раздаётся голос Хакера. Он звучит грубовато, но не из-за злости — это просто его манера. Хакер сидит в кресле у окна, ноги закинул на низкий столик, а в руках он вертит небольшой металлический инструмент, который, вероятно, тоже сделал Ин. — Тебе же неинтересно, — отвечает тот, не поднимая головы. «Вот, черт, я совсем забыл, что он здесь, — проносится в голове Инженера. — Надеюсь, я не сильно ворочался, когда уснул». — Я просто поддерживаю разговор, — фыркает Хакер. — Вдруг тебе скучно без моего комментария. Ин чуть улыбается уголками губ, но молчит, будто давая Хакеру возможность продолжить. — Так что это? — тот не унимается, ткнув инструментом в сторону стола. — Основа для нового пальто, — наконец отвечает Ин. Он поднимает взгляд, коротко смотрит на Хакера, а затем возвращается к ткани. — Думаю, тебе бы пошло. — Мне? — Хакер резко выпрямляется в кресле, хмурясь. — Ты серьёзно? Ин кивает, будто не замечая его реакции. На деле же — игнорирует, то ли от боязни вызвать смущение, то ли от желания «поиграть». — Да. У тебя интересный силуэт. Высокий ворот, прямой крой. Ты выглядел бы впечатляюще. — Иди к чёрту, — буркает Хакер, хотя его уши слегка краснеют. — Что ты всё ко мне прицепился? Найди кого-нибудь другого для своих… экспериментов. Ин откладывает ткань и смотрит на него спокойным, проницательным взглядом. — Это не эксперименты. Мне просто нравится думать, что ты можешь увидеть себя так, как я тебя вижу. — Опять ты за своё! — Хакер раздражённо откидывается назад, но потом, вдруг замерев, указывает инструментом в сторону окна. — Ты вообще когда-нибудь… ну, думал о том, чтобы всё это бросить? — Всё это? — Ин чуть приподнимает брови. — Что именно? — Куклы, шитьё, твоя мастерская, — Хакер мотает рукой, обобщая всё вокруг. — Этот мир. Просто взять и уйти. Ин на мгновение задумывается, опуская взгляд на свои руки. «Уйти? Мне некуда идти. Здесь я могу быть полезным, а там… — и вновь в голове всплывают образы: лаборатория, колба, вода. — Там… не мой дом». — Нет, — он отвечает спокойно, но уверенно. — Всё, что я делаю, — это часть меня. Протезы для местных, игрушки и одежда, куклы, медицина… Уйти от этого — значит уйти от себя. А ты? Ты думал о том, чтобы уйти? Хакер замолкает. В его лице мелькает что-то, что сложно уловить — горечь, усталость, тоска. Он хмыкает, прикрывая свои эмоции, и снова вертит инструмент в руках. — Думал, конечно, — отвечает, глядя в сторону. — Но куда мне идти? Что там меня ждёт? Оставив будущее пальто на столе, Ин подходит ближе, кладёт руку на спинку кресла и наклоняется над другом: — То, что ты сам захочешь найти. Уйти — это не всегда плохо, Кунико. Но иногда стоит остаться. — Тц, что за дурацкое «прозвище». Не называй меня так. Бесит. Когда Ин произносит его имя, Хакер вздрагивает, даже если пытается это скрыть. Слово звучит мягко, как будто тот каждый раз прикасается к чему-то глубоко спрятанному в душе Хакера. Это не просто звук — это тихий, уверенный удар по тем стенам, которые Куникудзуши возводил вокруг себя всю жизнь, и на то у него есть причины. Его первой реакцией всегда становится раздражение. Захотелось бы выкрикнуть: «Замолчи!», будто от этого станет легче. Но внутри, за этим порывом гнева, таится нечто иное. Странное, едва уловимое ощущение — тепло, поднимающееся из самых тёмных уголков. Оно смущает его, выводит из равновесия, отчего Инженер бесит его сильнее, чем кто-либо. «Почему он это делает? — думает Хакер. — Почему смотрит на меня так, будто я человек, а не жалкое подобие того, кем когда-то был?» Каждый раз, когда Инженер говорит его имя, оно будто возвращает ему самого себя. Слово проникает глубже, чем Хакер готов признать, вытаскивает наружу то, что он привык прятать. Его рука — настоящая или протез — иногда даже дёргается, словно хочет остановить Ина, заставить его замолчать. Но он так и не решается. Эта двойственность разрывает его на части. Он хочет сбежать, скрыться от чужого голоса, от спокойствия, которое слишком громко говорит о том, что он, Хакер, всё ещё кому-то важен. Но ещё больше он хочет остаться. Слушать, как его имя произносится этим голосом — твёрдым, но добрым, не знающим жалости, но полным чего-то другого, от чего внутри становится теплее, даже если это тепло кажется нестерпимым. «Чёрт бы его побрал. Как он умудряется заставить меня чувствовать, будто я не просто кусок сломанных частей, а что-то большее?» Он ненавидит это ощущение, но одновременно не может перестать жаждать его. И каждый раз, когда Ин снова говорит: «Кунико», он, вместо того чтобы что-то ответить, просто кидает колкое замечание, чтобы скрыть, как глубоко этот звук запал в его сердце.