N.O.A.

Здание центрального управления, монолит из металла и стекла, возвышается над горизонтом, словно безмолвный страж. Входя в главный холл, каждый невольно ощущает, как его поглощает величие этого места: зеркальные стены отражают беспокойные лица, а светодиодные полосы вдоль пола создают ощущение, будто шагаешь по светящимся тропам. Голографические панели с данными о текущих операциях сверкают на стенах, добавляя пространству технологичного блеска. Сама комната для собраний расположена на одном из верхних этажей и представляет собой круглый зал с полом из матового металла, который приглушенно поблескивает при свете встроенных светодиодных ламп. Окна, спроектированные с передовой технологией, отображают городской пейзаж, позволяя видеть сеть летающих автомобилей и яркие огни небоскребов. К потолку тянутся тонкие металлические арки, переплетаясь в сложный узор, напоминающий нервные окончания, и в их пересечениях мерцают синие искры. Центр внимания — массивная трибуна с белым экраном, который может выводить данные в любую секунду. Кресла сотрудников выстроены полукругом, мягкие и обтянутые специальным синтетическим материалом, меняющим цвет в зависимости от температуры тела сидящего. Слева от трибуны — голографическая доска, мигающая жёлтыми и красными предупреждающими символами. Аято стоит на трибуне. Он высокий, с пронзительными глазами, слегка прикрытыми под зачесанными набок светлыми волосами цвета платины, что на концах оттеняют синим. На нем строгий, тщательно скроенный форменный костюм с высокими плечами и металлическими элементами на манжетах, которые отблескивают холодным светом. На груди — эмблема управления: широкая буква N, обвитая фигурной лозой. — Коллеги, — его голос, усиленный скрытыми динамиками, эхом отражается от стен, завораживая слушателей. — Сейчас каждый из нас стоит перед вызовом, который может изменить наше будущее. И поверьте, это не преувеличение. Лица сотрудников, освещённые холодным светом, хранят напряженное молчание. Несколько человек переглядываются, стараясь уловить реакцию других, но только ощущают, как пульсирует воздух от тревоги. Сяо сегодня здесь тоже впервые. Из присутствующих, он лично знает лишь Сайно и Фарузан, а отдаленно — ещё нескольких из своего участка. — С сегодняшнего дня вводится внеплановая подготовка, — голос Аято звучит как удар молота, от которого каждый ощущает вибрацию под ногами. — Никакой пощады, никаких послаблений. Город требует защиты, и мы — его единственный щит. Кто-то незаметно смахивает выступившую на лбу испарину, кто-то тихо вздыхает, зная, что значит работать сутками без сна. Но на этом Аято не заканчивает. — Любая утечка информации, любые разговоры на стороне будут пресекаться. Мы будем знать о каждом вашем шаге, и каждый пройдёт детектор лжи новой модели, — его взгляд задержался на Сайно, отчего тот нервно вцепился зубами в губу. — Предательства мы не потерпим. Тяжелое молчание заполняет зал. Никто не смеет даже шевельнуться, будто одно неверное движение может вызвать подозрения и подвергнуть наказанию. — Я хочу, чтобы каждый из вас осознал и осмыслил происходящее: кто-то вторгся в Ноа. Кто-то, кого здесь быть не должно. — Вторгся? — Богиня в опасности? — Как это возможно? Голоса, голоса, голоса — шепот сливается, превращаясь в гул. Полицейские переглядываются, с некой опаской изучают друг друга, будто бы в каждом теперь выискивают что-то подозрительное. — Я попрошу тишины, — Аято медленно расхаживает по трибуне, и стук его каблуков эхом отражается от стен. — Вы должны понимать, что будущее зависит от каждого. Против нас — не какой-то посредственный преступник, которого легко можно вычислить через Ноа. Против нас — тот, кто смог обойти систему. Тот, на чьей руке нет браслета. — Что? — Разве такое возможно? — За всю историю нашего мира таких случаев не было. И вновь шепот. Сяо опускает голову и смотрит на свои колени. Они дрожат, хоть он и не понимает, почему. Сам он не чувствует страха или тревоги, но тело будто бы ощущает всё в десятикратном размере. Сайно сидит рядом, то и дело нервно царапая руку или поглядывая на Сяо. Парень тяжело и судорожно дышит. Поверхностно и прерывисто, что точно играет не в его пользу. «Это из-за Нари? Или совпадение? Это собрание именно сегодня — на следущий день, как Нари пришел. Неужели, из-за него? У него был браслет? Я не помню. Точно были остатки кандалов. Но браслет… Черт, никак не могу вспомнить». — Мы полагаем, что преступник стоит за всеми теми смертями. Каким-то образом он заставил людей верить, что приказ «убить» исходил от Ноа, — продолжает Аято. — Многие пойманные нами «убийцы» утверждают, что получили на свой браслет приказ убить. Некоторые — убить определенным способом или в определенном месте. Повторюсь, каким-то образом злоумышленники смогли обмануть людей и заставить их верить, что они действуют во имя Ноа, и по её указу. — Значит, все эти трупы, это дело рук разных людей, но под руководством одного? — шепчет Сайно, склонившись к Сяо, на что получает кивок. «Этот «один» это ведь не может быть Нари? Стой, — сердце подскочило, как только в голове всплыло воспоминание, где он встретил некого парня, что представился как «Первый», около исправительного учреждения. — Вот он точно преступник. Он похож даже манерой речи! Но его голос… я однозначно уже где-то слышал». — …после проверки на детекторе лжи, каждый из вас получит индивидуальное задание, — Аято вновь сверлит взглядом Сайно. — Параллельно, наши специалисты занимаются курсом физической подготовки для вас. Неизвестно, как именно поведут себя злоумышленники, поэтому мы должны быть готовы и к открытому столкновению тоже. «Не могу сосредоточиться, — Матра нервно кусает губу. — Он постоянно смотрит, будто бы знает что-то. Но ведь невозможно! Аяки не было дома, да и… вот черт! Я совсем забыл, что она его сестра! Надо срочно спрятать Нари куда-то. А что с детектором? Мы учились обманывать его, но… вряд ли получится. И что будут за вопросы?» — Недавно из исправительного учреждения сбежало трое зооморфов. Все они очень опасны, поэтому, несмотря на то, что мы — общество гуманное и прогрессивное, получен приказ сверху: «Зооморфов убить на месте». — А? За что? Разве в ИУ их не перевоспитывают?! — Сайно вскочил с места. — Матра Сайно, — Аято смотрит на него, а совсем незаметный имплант в глазу уже показывает рядом с парнем личную информацию о нём, — двадцать два года, родители — учитель и инженер, единственный ребенок в семье, пары нет, детей нет, животных нет, закончил школу с отличием. Никаких проблем и «желтых меток». Удивительно тогда, что Вы вдруг так эмоционально себя проявляете. — Что? Желтые метки? — Матра нахмурился. — У старших служителей порядка есть специальный инструмент, позволяющий мне видеть всё, что есть про Вас в Ноа. А «желтыми метками» мы называем любой сомнительный контент. Пока что Ваша информация практически безупречна. Разве что шутки у Вас глупые. — …к чему это вообще? — Сайно усаживается на место. — Цель Исправительного учреждения — перевоспитать и научить быть достойным жизни в обществе. К сожалению, не каждый способен исправиться, — спокойно продолжает Аято. — Сайно, Вы ведь получали от Ноа задания по работе в ИУ. Вы видели, что животные, которых там содержат, представляют опасность для общества. Трое сбежавших — существа агрессивные. Они нападают на людей, ненавидят их, и в их головах нет ничего, кроме желания убивать. «Что за бред он вообще несет? — Сайно сводит брови к переносице. — Нари не такой. Что в ИУ, что вчера… он даже не пытался ранить меня!» Аято остановился. Он медленно обвел взглядом каждого, заглянув каждому в глаза, а затем холодно, без единой эмоции, закончил: — Наш противник — это противник Ноа. Каждый из присутствующих здесь может считать себя избранным. Именно Вас выбрала Богиня на свою защиту. Именно Вы должны стоять на страже порядка и спокойствия жизней мирных граждан. Тем, кто проявит себя лучше всех, будет поручена миссия за барьером Ноа. Это высший подвиг для каждого. Вы должны стремиться к этому. Не подведите. — Разве за барьером что-то есть? — шепчет Сайно к Сяо. — Кто знает… — За барьером нас всех может ожидать то, чего мы уж точно не ждём, — Аято вновь обратил внимание на Сайно. — Если угроза идёт оттуда, если «внешний мир» выступает против Ноа, значит нам придётся решить этот вопрос силой. — Разве там вообще есть жизнь? — Матра поднимает руку. — Я читал отчеты исследователей. Сколько бы эти ученые не ходили на «вылазки», ни одной живой души обнаружено не было. Или я не прав? — Вы правы, Сайно, — мужчина кивает. — Исследователи действительно ничего и никого не нашли. Но этот разговор мы продолжим лишь с теми, кто проявит себя, как преданный и верный служитель Ноа и защитник порядка. Эта тема не терпит разглашения. *** — «…эта тема не терпит разглашения», — Хакер перекривил голос, что доносится из импровизированного самодельного «радио», а затем плюнул куда-то в сторону. — Фу, даже слушать его тошно. — Не плюй на пол в моей мастерской, — Инженер склонился над протезом руки на своем столе. — Ин, что думаешь обо всем этом? — Я думаю, что ваш Главный может быть в опасности, — блондин откинул назад волосы, собранные в хвостик, и поднял взгляд в темно-синие глаза Хакера. — И все мы тоже. — Что насчет Альбедо? — тот уселся на столешницу. — Он врач, а не полицейский, так что не должен быть втянут в эту заварушку. Если, конечно, не сунет свой маленький милый носик в дела убитых в ИУ. — «Маленький и милый»? Это ты так себе комплимент сделать пытаешься? Вы же близнецы, — усмехнулся. — А что, у меня не маленький милый нос? — Инженер поддевает пальцами край респиратора. — Хочешь проверить? — Дышать здешним воздухом ведь нельзя, — ворчит тот, отвернув голову вбок. — Так, хочешь? — Ин поднимается и упирается ладонями в стол. — Я же не спрашивал, полезно или нет. — Нет, не хочу. Я и так знаю, что там. Достаточно посмотреть на твоего близнеца, чтобы понять, как ты выглядишь под маской, тц. Больно надо. — А мне, вот, не достаточно посмотреть на твоего, — он проводит ладонью по бедру парня. — А ты всё динамишь и динамишь меня. Не в нашем мире перебирать, знаешь ли. Вдруг влюбишься, когда уже будет поздно, не думал? — Пф. В тебя? Размечтался. — Дурак ты, Хакер. Как будто умный, но на деле ведь дурак. Дверь в мастерскую приоткрылась с тихим скрипом, и уже через мгновение перед парнями показались ещё двое — Первый и Файер. — Есть предположение, что они знают, кто Главный, — без приветствия и формальностей Первый сразу переходит к делу. — В таком случае, нам нужно обеспечить ему охрану, — Хакер пятится назад, стараясь отодвинуться от Инженера подальше. — Пока что он в безопасности. По крайней мере, охрана с ним, а браслет под нашим контролем. Но это лишь вопрос времени, когда эти правительские крысы догадаются. — Брат, — Файер тянет того за рукав, — а если просто взорвать здание управления? Всю их систему и все данные, что они собрали? — Мы не можем. Во-первых, есть вероятность, что сердце Ноа находится именно там. В таком случае, взрывом мы можем уничтожить Ноа, а она нам нужна в нормальном состоянии. Во-вторых, там наверняка всё оборудовано так, чтобы и взрыв выдержать. — А в-третьих, — продолжает за него Инженер, — мы не знаем, точно ли Ноа там. Вполне возможно, что её и близко там нет. Главное здание главного города… звучит как будто бы не очень безопасно. — Верно, но эти люди, думаешь, допускали мысли, что кому-то придёт в голову то, чем мы занимаемся? — «Эксперимент провалился, а все причастные устранены». Помнишь такое, Лидер? — Ин, но мы бы знали. — Не факт. Вполне может быть, что подобные попытки были и раньше, просто вы трое зашли дальше всех. И на то есть причина и объяснение: в ваших руках «ребенок Ноа». Вот то, что подобное случалось раньше, это сто процентов. Люди всегда одинаковые. Но то, что с вами сам ребенок Ноа — вот это уже, думаю, уникальный случай. Впрочем, я не об этом. Я хотел сказать, что всех неугодных они устраняют, вот и всё. И если такие случаи были раньше, то всех просто убрали, а Ноа подчистили. — Это значит, что они и за нами придут? — Хакер нахмурился. — Звучит паршиво, но вполне правдоподобно. — Они знают, что угроза идёт извне, — Первый медленно расхаживает по мастерской. — Они придут сюда. Мы не должны допустить, чтобы подземный город был обнаружен. Файер, подготовь взрывчатку. Хакер, на тебе — связаться с Лидером. А я схожу в город. — Снова? Я начинаю думать, что тебе там нравится, брат, — Файер положил ладонь ему на плечо. — Нельзя-нельзя, ты помнишь? — Помню. Но перед тем, как двигаться дальше, мне нужно найти её. Мы обязательно должны её спасти. Она не виновата, что родилась такой. Это мир виноват, что не принимает её. — И у тебя есть идеи, как найти свою сестру? — Инженер откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Разве ты не изучил всё ИУ вокруг «от» и «до»? — Недавно Сайно притащил домой лиса. Вот у него и спрошу. Хакер, сделай так, чтобы Матра не провалил никакие тесты. В особенности, детектор лжи. Этот полицейский может быть нам полезен, так что нельзя, чтобы его раскрыли. — Понял, сделаю. — Ты собираешься просто прийти туда, как ни в чем не бывало? Ты, Первый, собираешься завалиться в дом полицейского? — Инженер приподнимает бровь. — Спокойно, Ин. Файер ведь проходит свидетелем по делу. Это же он тогда вызвал полицию к беседке в парке. И, как ни случайно, следователями были Сяо и Сайно. — Твоему брату не хватит актерского мастерства, чтобы строить из себя «кукловода», Первый. — Зато мне хватит. Я приду к нему домой под предлогом, связанным с братом и тем убийством. — Спешу напомнить, что все убийства были переведены в другой отдел, — Хакер постукивает пальцем по «радио». — Формально, Сайно не имеет отношения к ним больше, и вести с тобой диалог не обязан. — Значит, заявлюсь к нему, как Первый. Так мы тоже уже общались. — Звучит безрассудно, — Ин вздыхает. — Ты одержим идеей найти сестру. — И этот лис может знать, где она, Ин! Если Сайно встанет у меня на пути, я просто уберу его, вот и всё. — Ладно, меня это всё равно не касается. Я просто инженер, который просто делает протезы в простой мастерской. — Хакер, на тебе контроль браслета Сайно, детектор и показатели его эмоциональной стабильности. Файер, на тебе подготовить взрывчатку и проложить её, чтобы можно было легко и быстро завалить вход в подземный город, но при этом, чтобы никто не пострадал. Ин, пожалуйста, помоги. Нам нужно больше оружия, чтобы дать отпор, если вдруг к нам заявятся гости. ТЫ не можешь всегда просто говорить «меня не касается». — И что потом? Допустим, свой город мы прикроем, а дальше что? Они пойдут устраивать геноцид в других областях. — Мы всех предупредим. — Тебе не кажется, что нужно связаться с Главным? Да, он, предположительно, в опасности и, да, лучше по нашим каналам с ним не связываться, но ты и Файер отлично себя чувствуете и в пределах локации Ноа. Может, есть смысл заглянуть к нему и попробовать «непринужденно поговорить»? — Я займусь этим, брат, а ты найди нашу сестру, — Файер осторожно обнимает Первого та пояс. — Хочу напомнить, Файер, что у тебя своя работа ещё есть, — инженер вздыхает. — Разве не ты говорил мне, что «личное» не должно мешать общему делу, Лини? — Здесь меня зовут «Первый», так что воздержись от имён, — хмыкает тот, получше натянув капюшон на светлые волосы. — Хакер, Ин, вы справитесь сами с тем, чтобы прикрыть Сайно и подготовить взрывчатку? Если мы с братом будем действовать параллельно, это займёт меньше времени. — Если из-за вас двоих мы все умрем, я найду вас и убью ещё раз, понятно? — Хакер спрыгнул со стола. — Понятно. Не будем терять времени.

***

В приглушённом свете лампы кабинет кажется почти безжизненным, только дождь за окном нарушает тишину, барабаня по стеклу ровными, неумолимыми ударами. Узкое окно украшено блестящими дорожками дождевых капель, и каждый проблеск уличного фонаря заставляет их светиться, словно жидкое серебро. Небо за окном тёмное и тяжёлое, словно мир за пределами этого места поглощён мраком. В комнате сидит юный детектив — одинокий силуэт Хэйдзо среди серых теней. Его рабочий стол завален бумагами, папками, пустыми чашками с остатками холодного кофе. Свет настольной лампы падает косо, создавая резкие тени на лице парня. Он сидит, уткнувшись в записи, но взгляд его всё время возвращается к пустому креслу напротив. На мгновение он останавливается, поднося руку ко лбу, и устало вздыхает. Коллеги сейчас на собрании, а он один здесь, в тишине, которую рвёт только шорох дождя. «Снова. Ведь те парни правы… Они оказались правы, — Хэйдзо нервно прикусывает губу. — Меня бросили. Ноа меня бросила. И я завидую им. Тот мерзкий психолог прав». Тиканье старых настенных часов кажется оглушительным в этом затянувшемся одиночестве. Время словно замедлилось, и каждый звук — будь то шелест бумаги или скрип стула, когда детектив потягивается и выпрямляется, — разлетается эхом по пустому кабинету. Он чувствует, как эта тишина давит на него, словно стены сдвигаются всё ближе. Взгляд снова падает на окно, где дождь продолжает свой вечный танец, отрезая его от мира снаружи. «Но я не понимаю! Разве я что-то сделал на так? — он падает головой на стол. — Почему мне поручили перебирать эту никому не нужную макулатуру, пока всех остальных вызвали на собрание? Всех! Даже секретаря забрали. А я? Неужели я хуже полицейский, чем наш секретарь?» — За что? — Хэйдзо протягивает руку и смотрит на браслет. — За что ты так со мной? — М-да, негусто тут у вас сегодня, — Дотторе проходит в кабинет без стука. — Страдаете в одиночестве, детектив? — Док, у тебя есть кошка? — Хэйдзо потирает сонные глаза. — Нет. Меня животные не особо любят. Впрочем, ты и сам это можешь понять из моего общения с Альбедо. — Кхм, не знаю, что за кошка между вами пробежала, но меня в это не надо впутывать. — И не пытался, — мужчина опирается спиной о подоконник. — Ну, так что за тишина? — Всех полицейских вызывали на «особое задание», — Хэйдзо встаёт из-за стола. — Точнее, почти всех. — Тебя нет? Почему? — Если б я знал. Я собрался пойти подышать воздухом. Ты по делу приходил? — По делу. Но не к тебе. Раз никого больше нет, то зайду завтра. — Их и завтра не будет. Я так понимаю, они теперь все с головой в новом задании, а вот это вот все ложится на плечи «неугодных» вроде меня. — Ой, малыш Хэй обиделся, что его не позвали в общую песочницу? — Дотторе расплывается в улыбке. — Не переживай, всегда можешь прийти лепить куличики в морге. Там всем рады. — Очень смешно, — хмыкнул. Оставив Дотторе в кабинете, Хэйдзо направился на выход из здания. Браслет никак не оповещает его о заданиях от Ноа. Даже не вибрирует, чтобы напомнить заполнить анкету, зарядить батарею или хотя бы указать точку своего назначения. Так было и раньше, но именно сейчас, после того, как об этом сказал посторонний, Хэйдзо постоянно обращает внимание на подобные «мелочи». «И что делать? Идти к тому психологу снова? Чтобы что? Просто выслушать очередную дозу поноса? Тц…» Нахмурившись, он выходит из здания и поднимает голову к небу — дождь даже не думает прекращаться, заставляя Хэйдзо морщиться: «Вот же… пока дойду до машины, весь до нитки промокну. Может, сегодня тоже к Альбедо заглянуть? Он всегда приветлив со мной. И его кошки тоже». Возвращаться в пустую квартиру, в полное одиночество, туда, где мысли давят, как нигде и никогда, нет совсем никакого желания. Ноги сами привели Хэйдзо к машине, а автопилот — довез до офисного здания, где работает тот психолог. Сиканоин не вносил его сеанс в расписание, но сбросил всё на то, что Скарамучча сам его записал и, опираясь на это, Ноа выстроила маршрут для его авто. «И зачем я сюда иду вообще? — он уже поднимается по ступенькам, направляясь к кабинету. — И что мне ему говорить? Нет у меня никаких проблем с агрессией. И с настроением тоже. Да и вообще, он не лечит ничего, а только хуже делает». Дверь распахнулась перед Хэйдзо прежде, чем тот даже поднял руку, чтобы постучать. Его встретил пристальный взгляд алых глаз, отчего детектив отшатнулся назад, ведь в который раз осознал, что это не сон. Кадзуха Каэдэхара — один из группы айдолов, что собирает миллионы, действительно стоит перед ним уже в который раз. — Я ведь говорил, что он придёт, — легко слетает с его уст. — Наверное, пора постепенно к этому привыкать, — Хэйдзо проходит в кабинет, попутно стягивая куртку. — Вот черт, и правда пришел, — Скарамучча вздыхает. — Из-за тебя я проиграл сотку. — Вы спорили на то, приду я, или нет? — бровь Хэйдзо медленно ползет вверх. Положив ладони на чужие плечи, Кадзуха придвинулся к Хэйдзо со спины и прошептал прямо на ухо: — В точку, детектив. Первой мыслью было сбросить с плеч чужие руки, но Хэйдзо проигнорировал её. Может, не чувствуй он себя так одиноко, то именно это и сделал бы, но сейчас — точно нет. Именно тогда, когда он ощущает себя так, будто весь мир, вся система, все друзья и даже Ноа отворачиваются от него, забывают о нём, уж точно нет. «Ладно, неважно, — Сиканоин лишь обреченно выдохнул. — Я вижу его так близко лишь третий раз в жизни, но мне даже всё равно. Хочет трогать, пусть трогает. С моим тактильным голодом я готов и на это». — Хочешь я угадаю, о чем ты думаешь? — Кадзуха ехидно улыбается, выдыхая тому куда-то в шею. — Не уверен. — Да ладно? Неужели неинтересно узреть силу телепата? — смеётся. — Думаю, у меня всё на лице написано. Вы и в прошлый раз достаточно хорошо всё проговорили. Оба. — И правда, — Скарамучча обходит стол и усаживается на столешницу, — на лице написано. Жалкое зрелище. — Психолог с Вас так себе, — Хэйдзо едва заметно улыбнулся. — Ладно, я выполнил заметку в Ноа, так что пойду домой. Детективу хватило бы полминуты, чтобы покинуть кабинет, если бы не Кадзуха. Ледяные пальцы, тонкие и будто бескровные, точно изваяны из мрамора, осторожно сжимают запястье. Их прикосновение обжигает холодом, но не лишено странной изящности, будто ожившая статуя прикасается к живой плоти. Кожа под их давлением становится почти прозрачной, открывая тонкие линии вен, где мерцает пульс — неуловимый, как трепет крыльев мотылька. Холод вползает под кожу, пробираясь к сердцу, словно шепот, заставляя кровь бежать быстрее, подталкивая дрожь из самых глубин тела. — Эй, куда же Вы? — Каэдэхара спокоен, его голос мягок, а взгляд направлен точно в глаза детектива. — Думаю, этот сеанс ничем не поможет мне. Ни к чему тратить моё или ваше время. Психолог медленно поднимается со стола, его движения спокойные, но пропитанные едва сдерживаемой усталостью. Пальцы скользят по деревянной поверхности, как будто он стирает следы недавнего разговора. Он качает головой, будто отмахиваясь от мыслей, которые слишком утомили его, и делает несколько шагов вперёд, приближаясь к детективу. Его взгляд цепляется за глаза собеседника, полный разочарования и скрытой строгости. Тишина сгущается между ними, почти ощутимая, пока Скарамучча наконец не останавливается перед детективом: — И каково это? Ну, всю жизнь жить, считая себя изгоем? Даже не так, «жить, будучи изгоем». В ответ лишь шумный выдох. Хэйдзо медленно выпутывает руку из хватки Кадзухи и вновь вздыхает. Так тяжело и громко, что даже эти двое, казалось бы, чужих людей, могут ощутить тяжесть и боль, что затаились в душе детектива. — Скар, разве можно говорить такие гадости? — Кадзуха мягко обнимает Хэйдзо за плечи. — Ну, вот, ты его расстроил. — Пусть поплачет в уголочке, не будем ему мешать, — Скарамучча скрестил руки на груди. — Эй, вообще-то Лидер говорил «себеподобных не кошмарить», забыл? В наших интересах, чтобы он встал на нашу сторону, а не чтобы мы поссорились и разошлись, как в море корабли. — «Себеподобных»? — Хэйдзо вопросительно смотрит в синие глаза, упорно стараясь игнорировать, что Кадзуха уже практически повис на нём. — О, так ты не знал? — Скарамучча закатил глаза. — Готовься поглощать новую информацию, а потом жить с ней, Сиканоин Хэйдзо. — Только есть одно условие, — Кадзуха выдыхает детективу на ухо. — Ты либо с нами, — продолжает Скарамучча, — либо тебя нет.

***

Над головой раскинулось бескрайнее небо, огромное и пугающее в своей бездонной глубине. Ещё мгновение назад оно было светлым, но теперь тяжёлые свинцовые тучи медленно поглощают его, как разливающееся чернило. Они движутся лениво, будто наслаждаются своей неизбежностью, оставляя за собой едва различимые полосы света, которые быстро растворяются в сгущающейся темноте. Для Барбатоса с балкона открывается вид на горизонт, где вдали вспыхивают молнии, озаряя мрачную сцену холодным, резким светом. Их вспышки разрывают небеса, словно острые когти, и через несколько мгновений доносится глубокий, протяжный рёв грома. Звук катится волной, будто предупреждение, пробирающееся сквозь стены и проникающее прямо в грудь. Воздух становится густым, почти осязаемым. Лёгкий ветерок, прохладный и влажный, приносит с собой запах дождя, которого ещё нет, но который неизбежно наступит. Кажется, что сама природа затаила дыхание, готовясь к чему-то грандиозному и разрушительному. Всё вокруг погружается в тревожное ожидание — дома, деревья, далёкие огни. Даже звуки города будто притихли, оставляя человека один на один с этой величественной, всепоглощающей силой. — Замерзнешь, — на его плечи опускается мягкий плюшевый плед. Обернувшись, Венти столкнулся взглядом с янтарными глазами. Сяо выглядит как никогда уставшим и измотанным. — Спасибо, — Барбатос поправляет плед. — Я не слышал, когда ты пришел. — Буквально только что… Необъяснимое желание и усталость заставили Алатуса сделать шаг вперед и обнять Венти со спины. Сегодняшний день был слишком изматывающим, поэтому Сяо просто уткнулся носом в плечо друга и прикрыл глаза. — Ого, так сильно устал? — Венти запустил пальцы в его волосы. — Я не могу говорить о том, что обсуждалось, но, возможно, скоро мне придётся уехать. Останешься тут без меня? — Уехать? Куда? — На обучение. Нам пока не сказали, где оно будет и как, но… может быть, мне придётся тебя оставить. На какое-то время. — Буду ухаживать за твоим цветком и квартирой. — У меня нет цветка. — Уже есть, — улыбается. — И я сейчас даже не про себя. — Ты купил цветок? Ты что, выходил из дома?! Ты с ума сошел?! — Тш, не ворчи, я заказал через браслет, — улыбается. — Ты указал мою квартиру как свое новое место жительства? — Нет, но если это приглашение, то я согласен, — Барбатос наклонил голову, опустив её на голову Сяо. — Это не приглашение. Я просто переживаю, что те, кто тебя преследуют, могут тебя найти из-за этого цветка. К чему это вообще. — Хотелось тебя порадовать, — вздыхает. — А то у тебя тут жизни совсем нет… а так бы тебя цветочек ждал с работы. Извини… «Теперь я чувствую себя виноватым, — Сяо выдыхает ему в плечо. — И почему стоит ему сделать этот жалобный голос, я готов ему сразу все прощать…» — Не за что извиняться, Венти. Спасибо, но не надо так рисковать. Цветок — это не повод, чтобы случайно засветить свое местоположение. — Я заказал как будто «на подарок», — бубнит. — Прости-прости, я не хотел тебя ругать. Риски неоправданные, вот и всё. — Смотри, какие тучи, — Барбатос улыбается. — Думаю, вот-вот хлынет дождь. — И чему радоваться? — В каком смысле «чему»? Глупенький? Дождю, конечно. Грозы бывают так редко, а сейчас уже вторая такая «буря» за несколько дней! — Как будто это что-то хорошее. Город закрыт, люди умирают, паника, а ты грозе радуешься, она нагнетает только. — Природе всё равно на наши проблемы, разве это не здорово? Ей неважно, что тут у людей происходит. Хотя, если подумать, то дождь ведь ненастоящий. А там, за пределами Ноа, настоящий. Интересно, там сейчас тоже буря? — Там радиация, Венти. И тот дождь ничего хорошего не несет. За пределами Ноа жизни нет.