Точка невозврата

Группа авроров скрутила Малфоя и сняла все ограничивающие заклятия с Рональда Уизли. Лишь после нескольких минут бесполезных попыток общения они поняли, что Рон находится в глубоко изменённом состоянии разума. Оба мужчины были доставлены в Министерство. Малфой провёл шесть часов в допросной камере с тусклым светом, где каждая секунда тянулась словно вечность. Звенящая тишина лишь усиливала напряжение, а холодный металлический стул давил на спину. Магические наручники сковывали его руки, оставляя ощущение беззащитности и раздражения. Его мысли метались от воспоминаний об Азкабане, где он уже провёл месяц десять лет назад, к лицу Гермионы. Что с ней сейчас? Удалось ли ей прийти в себя после всего, что произошло? Дверь камеры распахнулась, и внутрь вошёл Гарри Поттер. Его хромота и мертвенно-бледное лицо свидетельствовали о недавних ранениях. Гарри направил палочку на наручники Малфоя и снял их одним взмахом. Затем рухнул на стул напротив, тяжело дыша. — Прости, — прохрипел Гарри. Малфой приподнял бровь, и его лицо выражало смесь удивления и насмешки. — За что именно? — уточнил он. — За «Сектусемпру» на седьмом курсе, — ответил Гарри, губы его дёрнулись в слабой улыбке. — Чертовски больно. В Мунго сказали, что шрамы останутся на всю жизнь. Малфой чуть усмехнулся. — Получается, мы квиты, Поттер. Что дальше? Меня отправят в Азкабан? — Нет, — Гарри отрицательно покачал головой. — Я и Гермиона дали показания, предоставили воспоминания. Тебе чертовски повезло, что я глава аврората. — Никогда не думал, что однажды буду рад этому, — признался Малфой. — Тебя отпустят. Дело направят на пересмотр. Возможно, тебе вернут право посещать территорию магического мира и палочку, но… честно говоря, я думаю, ты прекрасно справляешься и без неё. — Спасибо, Поттер, — Малфой протянул руку, его движение было спокойным, но взгляд выдавал ураган эмоций: усталость, благодарность и что-то, похожее на уважение. Гарри посмотрел на руку, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на воспоминание. Это напоминало тот момент на первом курсе в Хогвартсе, когда он отказался принять руку Малфоя. Но сейчас было иначе. Гарри сдержанно вздохнул, протянул свою руку и крепко пожал руку Малфоя. — Никогда бы не подумал, что однажды это произойдёт, — тихо произнёс он. — В жизни всегда есть место для сюрпризов, Поттер, — ответил Малфой с лёгкой улыбкой, в которой мелькнула горечь, но и тень облегчения. — Не обижай её, — добавил Поттер, глядя ему в глаза. — Обещаю. — Потому что если ты это сделаешь… — Гарри не закончил, его лицо исказилось от боли. — Знаю, Поттер. Ты лично отправишь меня гнить в Азкабан. — Малфой закатил глаза, а потом сосредоточено спросил. — Что будет с Уизли? — Его отправили в отделение зелий и растительных отравлений. Он был под воздействием дурманящего зелья, которое затронуло его мозг. Теперь он не может контролировать себя. К нему приставят охрану на весь период лечения. Гермиона, несмотря на всё, что случилось, не стала выдвигать обвинения. После лечения будет суд. Скорее всего, ему ограничат использование палочки, но я не думаю, что он получит серьёзное наказание. Никто не рискнёт отправить в Азкабан героя войны и кавалера Ордена Мерлина. Малфой кивнул, наблюдая, как Гарри с трудом поднимается. — Тебе нужна помощь? — Был бы признателен, — выдавил Гарри. Малфой поднялся и, поддерживая Гарри, помог ему дойти до камина. В голове проносились мысли о том, как странно судьба распорядилась их жизнями, сведя их в этом положении. Ещё десять лет назад, Малфой, скорее бы поверил, что станет министром магии, чем в то, что они будут помогать друг другу. В Мунго их встретил Теодор. Его лицо покраснело от гнева. — Поттер! — воскликнул он, подхватывая Гарри. — Ты куда исчез? Я на минуту отошёл.

***

Переместившись в клуб, он обнаружил, что гости уже покинули его. Остались лишь немногочисленные сотрудники, которые приводили залы в порядок. Гермионы нигде не было видно. Найдя Гойла, Драко выяснил, что Грейнджер довольно быстро пришла в себя после событий в пятом зале. Она направилась в Министерство, чтобы уладить ситуацию, а после вернулась и продолжила исполнять обязанности управляющей. Открытие клуба прошло без иных происшествий. Но куда она направилась после этого Гойл не знал. Переместившись в отель и зайдя в её номер, Драко обнаружил, что он пуст. Ни вещей Гермионы, ни даже следа её рыжего чудовища. Номер выглядел так, будто она никогда там и не жила. Переместившись в тёмный, окутанный тишиной дом, он устало опустился в кресло у камина, даже не включая света. Мысль о том, что она могла переместиться сюда, заставила его воспользоваться магией, чтобы проверить дом на присутствие посторонних, но результат оказался отрицательным. Прикрыв глаза, он попытался унять бурлящие мысли. Логика подсказывала, что Гермионе, скорее всего, ничего не угрожает, но неизвестность и отсутствие ответов о её местонахождении мучили и разъедали изнутри. Холодный страх, что эти события могут отдалить их и он навсегда её потеряет, заполнил душу. В этот момент что-то тяжёлое и тёплое прыгнуло ему на колени, вырывая из размышлений. Громкое "мяу" пронзило тишину. На его коленях сидел рыжий кот Гермионы, внимательно смотрящий на него своими янтарными глазами. — А где твоя хозяйка? Живоглот, явно недовольный тем, что Малфой заинтересовался Гермионой, а не его кормлением, спрыгнул с колен и возмущённо мяукнув, направился к выходу из дома. Гермиона сидела у горной реки с расфокусированным взглядом, явно глубоко погружённая в свои мысли. На ней были его толстовка и спортивные штаны. Волосы были собраны в пучок волшебной палочкой. — Я когда-нибудь говорил, как сильно раздражает меня твоя привычка обращаться с волшебной палочкой, как с заколкой? — тихо спросил он, подходя ближе и садясь рядом. Гермиона медленно повернула голову. Её взгляд оставался рассеянным, устремлённым куда-то вдаль, но голос звучал ровно, будто она ожидала этого вопроса. — Нет, — ответила спокойно. — Но — я догадывалась. — Постоянно думал об этом, — его губы изогнулись в слабой усмешке. — Каждый раз, когда видел, как ты прячешь палочку в волосы, я представлял, как она вдруг заискрит или взорвётся. Но сейчас это выглядит... удивительно правильно. Она бросила на него быстрый взгляд, а затем снова посмотрела на воду. — Я боялся, что ты ушла навсегда, — признался он тихо. — Я так и планировала, — ответила она. — Но когда решила трансгрессировать, почему-то смогла представить только твой дом. — Ты останешься? — Голос звучал напряжённо, но в нём слышалась надежда. Она опустила глаза, её плечи едва заметно дрогнули. — Ситуация с Роном… — начала она, но голос задрожал. — Я боюсь, что снова ошибусь, если останусь. Малфой подошёл ближе, осторожно повернув её лицо к себе. — Ты не ошибёшься, — сказал он твёрдо. Её глаза блестели от слёз, но губы тронула слабая улыбка. — Иногда ты меня пугаешь своей уверенностью. — Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива, и это единственное, в чём я точно уверен. — Я плохой выбор, Малфой, — её голос дрожал, и она не могла сдержать тени сомнений в своих глазах. — Удиви меня, — усмехнулся он. — Почему ты плохой выбор? — Ну, я плохо готовлю. — Это я знаю, зато ты с удовольствием ешь всё, что готовлю я. Продолжай. — Возможно, я не могу иметь детей. С Роном… — она замялась. — у нас ничего не получилось. — У нас есть Живоглот, — бросил он, кивая на кота, который наблюдал за ними с расстояния. — У меня ужасный характер. Я раздражаюсь и кричу, иногда даже без повода. — Это будет дополнительным поводом тебя наказать, — подмигнул он. — И Гарри Поттер, — добавила она, улыбнувшись. — Мой лучший друг, которого ты терпеть не можешь. Малфой закатил глаза. — Принцесса, ещё скажи, что мы не можем быть вместе, потому что ты мужчина. Её смех прозвучал звонко, как долгожданное облегчение. — Серьёзно? «В джазе только девушки»? — Один из моих любимых фильмов, — признался он с лёгкой улыбкой. — Всё это безумие, переодевания, погони… Как-то близко к нашей жизни, не находишь? — Обожаю этот момент в финале, когда Оскар говорит: "Никто не совершенен." — Мудрые слова, — Малфой усмехнулся. — Хотя, к тебе они явно не относятся. Он наклонился и нежно коснулся губами её виска, словно пытаясь передать тепло и успокоить собственные тревоги. — Пойдём домой, принцесса. Сегодня был слишком долгий день.