恋の美味 / Beautiful taste of love

      Каннибализмом называют поеданием себе подобных. У животных это всегда считалось чем-то нормальным: мамы, поедающие своих детей, одни виды, поедающие другие, похожие на них виды. Люди тоже промышляли этим когда-то. В наше время подобное карается законом и прорицается обществом... Но кого это останавливает? Один раз попробуешь по незнанию или из интереса, в потом уже не можешь остановиться.       Помню, как впервые попробовал человеческое мясо. Тогда я ещё не знал, что это оно. Отец называл это «Особым сортом свинины». Оно было очень вкусным, и я каждый раз с наслаждением поедал стейки из этого мяса. Однако оно нечасто появлялось у нас на столе. Отец уверял, что это мясо очень дорогое, и достаётся оно непосильным трудом. Действительно... "Непосильным"...       Этот непосильный труд я увидел собственными глазами, когда однажды, глубокой ночью, пытаясь наконец-то сомкнуть глаза после насыщенного дня, я услышал, как отец вернулся с работы. По крайней мере, я думал, что это так. Я быстро вскочил с кровати и побежал вниз по лестнице, чтобы встретить его и попросить, чтобы он почитал мне сказку. Но отца я не увидел, зато входная дверь была открыта нараспашку, словно впопыхах. Не понимая ничего, я подумал, что мы с матерью просто забыли закрыть дверь, и как итог, сильный ветер открыл её (мне было всего шесть лет, я ещё много не знал об этом жестоком мире, потому даже и не думал, что в дом мог вломиться кто-то посторонний). И когда я решился закрыть дверь, меня отвлек глухой стук, доносившийся из подвала. Забыв об открытой двери, любопытняй я потихоньку пошёл к люку, ведущему в подвал, который тоже был открыт. Из подвала доносился тусклый свет одной единственной в нем лампочки. До меня дошло, что открытая дверь не была совпадением, и кто-то точно пришёл домой. Не колеблясь в решении, я начал спускаться в подвал, медленно и осторожно шагая по деревянным ступенькам... Свет падал точно на участоко событий, так что разглядеть это зрелище можно было во всех красках. Я увидел, как моц отец занёс топор над обнажённой девушкой, которой не было и 20 лет. Она испуганно смотрела на него, привязанная к металлическому столу, с самодельным кляпом из тряпок во рту, и что-то мычала одновременно с этим захлебываясь в собственных соплях и слезах.

...СТУК...

      Девушка замолкла. Буквально секунда, и топор уже находился у неё в черепе. На пол стала капать алая, тёплая кровь. Отец стоял неподвижно, словно статуя, даже не дышал... Ноги подкосились, послышался скрип ступеней. Отец вздрогнул и резко обернулся, смотря на меня самым холодным взглядом, который когда-либо мог быть у человека. Я не помню, как именно я оказался в кровати. Перед глазами была пелена, а ноги просто понесли меня в знакомое безопасное место. В ту ночь я не смог уснуть. Как только я закрывал глаза, передо мной тут же всплывали недавно увиденные события: девушка... СТУК... кровь... ХОЛОДНЫЙ ВЗГЛЯД... Я не спал до самого утра, а часов где-то в шесть я просто вырубился от усталости.       А на следующее утро снова на столе был стейк «особого сорта». Мне пришлось заставлять себя съесть даже кусочек, ведь теперь я знал, что это за «особый сорт» такой. Отец тоже уже знал, что я знаю, что было прошлой ночью, потому наблюдал за мной очень пристально... А после завтрака, я убежал в ванную: меня затошнило. Весь в слезах я сидел там, свернувшись кренделем у белого друга, и мой организм потихоньку выблевывал непереваренную пищу. В тот день мой невинный, девственный и нежный детский мир рухнул, как и все мои представления о моем отце, как о порядочном, добром офицере...       Я поклялся себе, что больше не съем ни кусочка этого мяса. А потом, что самое страшное, я привык нему...

      И теперь я такой же рассчётливый и холодный убийца-каннибал, скрывающийся за маской строгого, но порядочного и ответственного директора атомной электростанции. «Известный учёный физик, достигший своим упорным трудом небывалых высот!» – говорят они... А они в курсе, что по вечерам я приезжаю в захолустные бары, увожу к себе в особняк какую-нибудь тупую красотку или ветренгого парня, а потом пускаю их «на фарш»? Конечно же нет, ведь никто не откажется от пару сотен баксов за простое молчание... Так же, как и эта распутная молодёжь не откажется "подружиться" со мной или провести       ночь в моем доме. Однако потом они оказываются приковынными к металлическому столу в моём подвале, с тряпками во рту, без возможности позвать кого-либо на помощь и сбежать отсюда. Они со страхом смотрят на то, как я аккуратно провожу маркером по их голому телу пунктирную линию от ключицы до паха, а затем беру в руки и включаю циркулярную пилу, медленно приближая её к началу только что нарисованного пунктира с абсолютно безэмоциональным выражением лица.       Да, я не люблю усыплять своих жертв и четвертую их на живую. В молодости я ещё пытался использовать какие-нибудь сильные транквилизаторы, чтобы сделать этот процесс более безболезненным для жертвы (как бы странно это не звучало), однако после этого мясо становилось ужасным на вкус. Однажды я чуть серьёзно не отравился этим мясом... Мне чудом удалось избежать вопросов по поводу пищи, которую я ел. После этого я всегда разделываю жертв только, когда они в сознании. Это было морально сложно лишь по началу. А теперь меня будоражит их испуганные лица, когда они понимают, в какое дерьмо они влипли. Признаюсь честно, это даже возбуждает...       Но однажды кое-что изменилось... Я позволил ему появиться в моей жизни. И тогда всё пошло куда-то не туда.       Джимми Крайчик...Судьба сыграла с тобой злую шутку. Как ты вообще дожил до своих лет, учитывая место твоего проживания? В трейлерных парках много каннибалов... Но ни одному ты не достался. Жизнь припасла тебя для меня? Мне нравится так думать об этом...       Ты свёл меня с ума ещё с первой нашей встречи. Твой сладкий запах... Не приторный и такой опьяняющий. Я точно знал, ты достанешься мне, и я никому тебя не отдам. Ты был моей добычей. Не знаю, почему, но мне было в радость добиваться тебя, хотя особых усилий для этого и не нужно было. Всего пару прикосновений, пару чупа-чупсов, пару часов, проведенных наедине, и ты уже готов следовать за мной, как ягненок на привязи. – И что, так всё плохо?

– Да... Мне приходится быть очень осторожным... Они живут в каждом втором трейлере. Однажды один из них чуть не затащил меня к себе и не съел. Он успел укусить меня за руку. Вот, даже шрам остался!

– ...

– Шеф, всё в порядке? Меня немного пугает ваш взгляд...

– Да... Просто немного в гневе... Каким ужасным человеком надо быть, чтобы напасть на слабого и безобидного юношу вроде тебя?

– Не беспокойтесь так, Шеф. Это было всего раз...

– Да... И я не позволю, чтобы подобное повторилось снова. Я буду защищать тебя.       Да, я был в ярости оттого, что кто-то посягнулся на мою добычу. Я хотел найти этого подонка и четвертовать. На тебе должны быть мои укусы...

– Я могу попробовать?

– Нет.

– Почему? Я уверен, это вкусно!

– Это вкусно, но, увы, это не для тебя... Это особый, диетический сорт свинины.

– Я понимаю, но... Пожалуйста, Шеф. Всего один кусочек! Я клянусь, я больше не буду просить.

      И тогда ты впервые вкусил человечину. В тот момент я почувствовал то, что, возможно, чувствовал мой отец, кормя меня этим «особым мясом»... Отвращение к себе. Но я продолжал кормить тебя человечиной, потому что тебе это понравилось...

–....вы действительно не против, чтобы я остался у вас сегодня ночью?

– Конечно, с чего вдруг мне быть против?

– Не знаю... Вдруг, я вас раздражаю? Вы всегда такой угрюмый ходите.

– Не бери в голову, я просто устал.

– Ох... Что мне сделать, чтобы вам стало лучше?

– Давай просто молча доедем до моего дома. А вот дальше... Посмотрим.

– Хорошо...

– ...

– Знаете, Шеф... Вы самый лучший человек на свете. Вы добрый и заботливый. С вами я чувствую себя в безопасности.

      Вот оно. Тот момент, когда я должен завершить эти глупые ухаживания и наконец-то разорвать это нежное, юное тело в клочья. Я мечтал об этом.. Весь этот месяц я мечтал о том, чтобы вкусить его нежное мясо. Все эти дни тупой и неловкой романтики того стоили. Он сейчас лежит на моем обеденом столе в ожидании любовных утех... Я много раз представлял, как поедаю его мясо. Одна только мысль, насколько оно должно быть вкусным, возбуждала меня... Я беру в свою руку его запястья и заношу их над головой мальчишки...

– Вы в порядке, Шеф?!

– Да... Я просто... Мне что-то не очень хорошо, Джимми.

– Простите, шеф... Я... Я слишком отвратительный, да?...

– Нет-нет... Я, похоже, съел что-то не то.

– Ох, Ш-Шеф... Я сейчас принесу лекарства!

– Не нужно, малыш... Прошу, иди в мою комнату и ложись спать.

– А вы?...

– Я лягу в гостевой спальне. Я не хочу тебя тревожить своми похождениями в туалет...       Впервые я испытал отвращение от своих мыслей... Я представил, как он лежал на металлическом столе, связанный, с тряпкой во рту. Как он боится, смотря на меня, и как я смотрю на него равнодушным взглядом.. Представил его расчлененное тело... В тот же момент я отпрянул от юноши, словно это было не моей фантазией, а реальностью. По спине пошёл холодок и живот закрутило... Кто бы мог подумать. Каннибал влюбился в свою добычу. Как это нелепо...       Он так распереживался за меня... Я не достоин этого, вашу мать, я не достоин! Весь этот месяц я обманывал его, загонял в капкан... Словно растлитель заманивает ребёнка конфетой или котенком, дабы совершить ужасное. Я тоже хотел совершить ужасное... Я хотел убить его. Этого доброго и искреннего парнишку, который всего лишь хочет, чтобы его любили...

– Шеф...

– Прошу, больше не приходи ко мне. Я ужасный человек, мальчик мой...

– Это не так! Вы замечательный человек!

– ...ты бы не говорил так, если бы знал, кто я есть на самом деле, Джимми...

– Шеф, это не важно... Если вы и сделали что-то плохое, то я уверен, вы больше не будете делать этого! Я уверен, вы сможете исправиться...

– ...почему ты так доверяешь мне? Мы знакомы всего пару месяцев. Неужели мама не учила тебя, что незнакомцы могут оказаться волками в овечей шкуре?

– Я просто чувствую, что вы не навредите мне.

– ...

– Шеф?.. Вы плачете?!

– ...Спасибо, мальчик мой... Ты даже не представляешь, как же ты мне дорог, Джимми.       Джимми... Больше тебя никто не тронет. Пусть только попробуют... Они сразу станут вкусным стейком из «особого сорта» для тебя...

Ах... Вкус любви так прекрасен~