Я боюсь

      Илья сидел тихо, забившись в угол своей комнаты. В голову лезло множество всяких ненужных мыслей: он представлял, как расскажет Неверу о своих чувствах, а Невер его отвергнет и будет при каждой последующей встречи смотреть с отвращением, презирать... А ведь было за что даже без всяких признаний — самому Неверу сейчас и без Ильи плохо, а он хочет сделать только ещё хуже.       Он виноват в смерти Гаечку. Он её убил собственноручно, лишил жизни. Он виноват в том, что Невер сейчас в стельку пьяный страдает. Он виноват во всех проблемах Невера и окружающих...       Всё кажется не более, чем дурным сном, от которого вот-вот проснёшься в любой момент в серой, но от этого и спокойной реальности — без всего этого. Но момент долгожданного пробуждения всё не происходит. Каждый день для Ильи даже не серый, а чёрный, непроглядный, будто живой, грозящий поглотить целиком, словно он застрял в той симуляции, хотя та казалась реальнее реальности.       Тело, руки, лицо, взгляд, речь, чувства, эмоции — это все кажется чужим, не своим. Будто ты персонаж чьей-то истории, будто ты зритель чужой истории.       Кому принадлежит голом в мыслях? Илье? Страху? Или истинном владельцу тела, коем он сам не являлся? Илья не мог этого сказать, ведь сам не понимал. Он не мог отличить реальность от сна, утонув в этом состоянии: — Браво, Илья, ты опять портишь всем жизнь, хах, лучше бы я никогда не встречал Невера... Может тогда не испортил бы ему жизнь, — Илья поднял голову к потолку, окидывая его совершенно пустым взглядом, продолжая уже лишь одними сухими губами, не произнося не звука, словно боясь потревожить их. — Да ещё и эти чёртовы чувства... Они ведь нереальны... Я просто опять привязался к человеку...слишком сильно привязался. Он тоже уйдёт, как и другие — уволится и мы больше никогда не увидимся...как иронично я верил, что Невер будет хотя бы рядом, не надеясь, что мы будем всегда вместе... хах... какой я был наивный. Меня ничему не научили прошлые уроки судьбы, — он попытался изобразить натянутую улыбку.        Он проклят быть одиноким, быть тем, кто приносит беды, не более. Он и тот кто внутри него понимают это.       Илья думал над самоубийством где-нибудь в тихом месте, летом застрелиться, смотря на последний закат в его жизни. Но он был и будет слишком труслив, чтобы совершить нажатие на спусковой крючок — боится, хотя причин не делать этого тоже уже нет.       Илья ненавидит себя за лицемерие перед друзьями. Его уже тошнит от своих наигранных чувств, если бы было бы возможно, то с радостью сидел бы дома. А так он для всех оптимист, который не опустит, кажется, руки какая бы ситуация не было.       Сам Илья догадывается, что всё, что с ним происходит ненормально, что это —отклонения в психическом здоровье. Но плевать на всё, на себя, на мир. Нет, хотя есть исключения, а именно Невер. Только к нему одному не было той апатии, в отличие от всего другого.       Эти чувства иррациональные, не правильны. Их никогда не примет ни общество, ни Невер, ни, тем более, сам Илья. Была бы возможность — попытался бы их задушить, но всегда при попытке выходило так, что они разгорались всё сильнее, и с каждым днём скрываться всё сложнее.       В одну из таких ночей, Илья, мучимый кошмаром, где его отвергли, не выдержал и решил отправится в бар напиться. Он надеялся, что это поможет ему забыться также, как забывался Невер. Но даже если не получится, то свежий воздух лишнем не будет.       Выйдя на улицу, пошёл туда, куда глаза глядят. В лицо дул обжигающий холодный ветер, что растрепывал и так запутанная после сна волосы. Огни города мерцали, как звезды, а дорога была пуста. Может он ещё не проснулся? Может ли это быть осознанным сно? Илья почти ничего не замечал, просто шёл вперёд, пока его глаза не зацепились за неоновую вывеску.       Войдя вовнутрь, в нос ударил запах дешёвого алкоголя, сигарет и цветов? Это было странно, но особого внимания не привлекало. Быстро отдав куртку в гардероб, Илья прошёл в зал, присел за барную стойку и заказал какой-то первый и самый дешёвый напиток.       Илья тихо допивает, никого не трогает, как к барной стойке подсаживаются двое парней примерно его возраста. Они что-то очень шумно обсуждают и веселятся, сильно действуя на нервы. Допив свой напиток, решает заказать ещё один. На удивление, здесь всё неплохое. Ему подали ещё один стакан, только уже с коктейлем.       Илья расплатился за напиток, и бармен ушёл к другим клиентам.       Спустя минут двадцать уже слегка пьяный парень не мог понять почему его коктейль слегка горьковатый, или ему кажется?       После этой мысли, полностью допив второй стакан алкогольного напитка, он решает уйти. Ведь музыка и все эти огни начали уже очень сильно раздражать — всё было слишком громким, слишком ярким, было слишком много людей! А ему вновь хотелось тишины и одиночества, а не этого всего.       Выйдя из бара, Илья поплелся в какую-ту сторону, особо не задумался над маршрутом. Где-то через минут десять стало чувствоваться лёгкое головокружение, из-за которого его одинокую фигуру стало качать из стороны в сторону, что, казалось, ветер мог его уронить. Вновь вернулись те самые тени, но они просто наблюдали, не трогали, будто даже сочувствовали.       Уже светало, а он все шёл и шёл. На удивление, сил ещё было вагон и маленькая тележка.Его длинный путь закончился только к десяти часам утра у знакомой пятиэтажки. Ступеньки быстро сменялись перед глазами, образовывая какую-ту сероватую пелену. Кажется, в след ему кто-то что-то крикнул, или ему показалось и это было вообще не ему? А если там и вовсе никого не было?       Ноги успешно подняли хозяина на второй этаж, а он сам этого даже и не понял. Было как-то впервые на душе очень легко. Оставался последний пролёт до заветной квартиры. Стоило пройти лишь половину пролёта, как коленки резко подкосились, заставляя Илью зацепиться за перила. Казалось, что у него это точно получился, да он сейчас хоть горы свернёт! Но ладони быстро соскользнули с глянцевой поверхности рыжего дерева —предали, а он с глухим гулом упал прямо на ступеньках, словно мешок картошки. Упал и тут же потерял сознание.

***

— Да святые ёжики, где ты опять накидаться-то успел?! — Даниил зло цыкнул, смотря на пьяного человека перед собой. — Да я тебя вообще не узнаю, точно ты? — Да точно, Даниилыч... Я! — Я опять нажрался в хлам в подворотне? Ты это хочешь сказать? Охотно верю, Антон, охотно верю. — Нэт... Я точно хочу попить что-нибудь... У тебя же эта... Настоечка ещё осталась? — Да какая тебе настоечка, тебе бы проблеваться... Ай, ладно, правда пошли ко мне, хоть в себя придёшь.       Двое друзей-собутыльников медленно вошли в подъезд и стали подниматься на нужный этаж. Но на самой середине пути Даниил резко остановился, из-за чего не контролирующий свою пьяную походку Антон впечатался в его спину. — Матерь божья... — ошарашено процедил Даниил. — И ты его, что ли, подсадил? — и повернулся, прописав подзатыльник Антону. — Алкашня семейная!       Невер ничего особо не понял, но, увидев знакомую спину в клетчатой рубашке, которая расположилась прямо на ступеньках, довольно и пьяненько улыбнулся: — О... Илья... — Да я вижу, что не Тамара Васильевна! Ты что с парнем-то наделал? Вместе бухали? Нормальный же мужик был... — Я? Наделал...? Да ничего я не делал, Данилыч! Клевета-а... — Точно алкашня семейная... Вот в следующий раз возьму и брошу вас вдвоём, сами разбирайтесь... Ладно, ты его за ноги и ко мне понесли. — Илья-я-я...       Илью затащили в квартиру Данилыча. Теперь у пенсионера на одну проблему больше. Щас бы Данилыч точно выпил одну из своих настоек, да Невер все выпил и даже собутыльника не оставил. –Ну и, что мне с вами делать недо-парочка? Один в депрессии другой из-за него страдает. Просто замечательно!- недовольно бурчал Данилыч. Илья же распластался на кровати, а Невер...а где Невер? –Екарный бабай! Ушёл гад - обойдя квартиру и вернувшись в спальню, застал картину, как Илья рыдает. Парень, заметив Данилыча, набрасывается на него с объятиями. –Невер..п.пожалуйста..не оставляй меня, — сквозь всхлипы говорил Илья, при этом ещё сильнее сжимая пенсионера. – Какой я тебе Невер? Илья, ты набухался до такой степени, что к чертям белочку словил, а? — Данилыч попытался освободиться из объятий Ильи, и это оказалось просто, но вот парень потерял равновесие, и они оба чуть не упали.       Данилычу снова пришлось уложить Илью на кровать, пенсионер мало что мог сделать. Лекарств толком не было, дотащить Илью куда-то тоже не вариант. Все деньги уходили на лечение внука, ещё и те двое. Слишком уж сложная жизнь у человека пенсионного возраста,.       Когда Илья более-менее протрезвел, Данилыч проводил Илью до квартиры и уехал на смену. Где его уже ждала, а точнее ждали две проблемы.