Чужой среди чужих

      Удивительный контраст.       Буквально несколько месяцев назад он панически пытался сбежать из города. Готов был бросить дом, семью, друзей, старую жизнь... Хотелось зажить по-новому, да вот только судьба распорядилась иначе. И сейчас, наверное, в первый раз Вова благодарен ей за этот тяжёлый урок.       К своему удивлению, он не испытывал угрызений совести по поводу совершенного им. Возможно, деформация личности? Черствость? Афганистан за плечами? Вова этого не знал, да и не стремился понять.       Взявшись за руки, тёплым, весенним вечером, они с Наташей неспеша шли по направлению к вокзалу. Дело об убийстве Желтухина действительно закрыли, вину Володи доказать так и не смогли, и вот теперь можно с уверенностью сказать, что он на свободе. Уже по-настоящему. Но уехать отсюда, — стало необходимо, и не только потому, что ему хотелось забыть все произошедшее и начать жизнь с чистого листа. Вова понимал, что старые враги, коих он за свою жизнь накопил немало, не дадут жить спокойно. Рано или поздно его найдёт очередная пуля, заточка или ещё что похуже, и он точно не собирался всю оставшуюся жизнь провести в страхе за собственную шкуру. А поэтому перевернуть очередную, не самую приятную страницу его жизни являлось необходимостью.       Вова ещё раз перед отъездом встретился с Маратом. Беседа вышла долгой, и он пообещал тому, что как только обустроится на новом месте, найдёт достойное жилье и работу, то обязательно будет ждать брата в гости. На том они и порешили.       Отец от общения с Володей отказался и не захотел даже увидеть его перед отъездом, но, похоже, парень смиренно принял тот факт, что родитель его не простил и, возможно, уже никогда не простит. Главное, что Марат не отвернулся, а это... Это уж как-нибудь переживёт, хоть на сердце и остался тяжёлый осадок, папу он все равно очень любил...       Они вышли на нужную платформу и достаточно быстро нашли свой вагон. Зайдя внутрь, начали помаленьку продвигаться вперёд, ища нужный плацкарт. Наташа о чем-то непринуждённо щебетала, а Володя слушал её болтовню и периодически поддакивал.       – Фух, вот и наша боковушка! – радостно оповестила она и плюхнулась на сидение.       Парень закинул две небольшие сумки на самую верхнюю полку и сел напротив неё, сложив руки на столике.       – Народу-то сколько, – усмехнулся он, – всем, видимо, тоже в Крым надо.       – И всё-таки странно, что ты перехотел в Абхазию, – протянула Наташа, – ведь так мечтал об этом.       – В Крыму плюсов больше, там природа обалденная, детишек растить — самое то.       – Детишек? – Наташа изумленно захлопала глазами.       – Ну, будут же у нас когда-нибудь... В общем, ладно, я выйду ненадолго покурить.       – Так, стоп! Нет! – она вдруг в панике схватила его за рукав. – Даже не думай!       – Да я быстро, – Вова подмигнул испуганной девушке, – одна нога здесь, другая...       – Не ходи, останься! – она ещё крепче сжала ткань кофты.       – Не хочу потом в тамбуре курить, – картинно сморщился Суворов. – Я быстро.       – Нет!       – Да я...       – Не ходи!       – Я быстро.       – Останься, пожалуйста!       В глубине глаз Наташи плескался самый настоящий ужас. И для удивленного столь странным поведением Вовы он казался абсурдным и даже неуместным сейчас, и он хотел уже снова отшутиться и сделать по-своему, но... что-то его остановило. В голове ярким светом вспыхнуло нечто непонятное, и он в замешательстве замер, не зная, что ему вообще делать. Будто бы страх Наташи передался и ему, словно болезнь.       – Почему ты не хочешь меня отпустить? – осторожно спросил он. – Я ведь быстро.       – Прошу, не ходи! – взмолилась она. – Послушай меня хотя бы сейчас...       Вова несколько секунд колебался. С одной стороны ничего нет зазорного в том, чтобы на минутку-другую выскочить из вагона, в конце концов отправление только через пять минут, но с другой — что-то его останавливало. Будто предчувствие. Ощущение дежавю. Все внутри действительно кричало: «останься!», а умоляющий взгляд Наташи стал последней каплей.       Суворов тряхнул головой и послушно опустился на сидение, но она продолжала держать его за рукав, будто бы он мог передумать в любую секунду и уйти.       – Хорошо.       – Точно? – недоверчиво прищурилась Наташа.       – Черт его знает. – пробормотал Вова и удивленно на неё глянул. – В прошлый раз я тебя не послушал и меня подстрелили, как псину. Знаешь, пожалуй, в этот раз я останусь.       – И впредь будешь меня слушаться? – припечатала Наташа, а Вова усмехнулся.       – Всенепременно. Ты будешь моим ангелом-хранителем.       – Можешь на меня положиться, – хихикнула она, но его рукав так и не выпустила.       Неожиданно состав несильно дёрнулся, а затем лениво тронулся.       – Боже! – радостно воскликнула Наташа, привлекая взгляды окружающих, но ей было на это все равно, – мы поехали, смотри!       Володя расслабленно откинулся на сидение, не сводя счастливого взгляда с девушки, которая радовалась, словно, маленький ребёнок, прилипнув взором к окну. Кму вдруг пришла одна мысль, которая заставила его окончательно успокоиться и почувствовать настоящее счастье: всё у них будет хорошо.

・゜゜・．

      Человек стоял чуть обособленно от основной массы людей в стороне, на перроне и пристально наблюдал за вагоном, в который несколько минут назад зашли Вова и Наташа. Со стороны этот человек не привлекал к себе особого внимания, разве что, если присмотреться, можно заметить его напряжение. Человек нервничал. Он чего-то ждал. А, возможно, и кого-то. Бдительная проводница при его попытке проникнуть в вагон потребовала документы и, в итоге, так и не пустила, а поднимать лишний шум он не решился.       Его ожидания не принесли должного результата, поезд все-таки поехал, и человек разочарованно выдохнул. Он обречённо наблюдал, пока железный змей не протащил свое тяжелое тело мимо него и не скрылся вдали. Постояв ещё какое-то время, он, наконец, развернулся и, сгорбившись, медленно пошёл прочь.       Выйдя за пределы вокзала, мужчина дошёл до ближайшей урны и, опасливо оглядевшись, выкинул что-то продолговатое, блестящее, похожее на нож, а затем, последний раз бросив взгляд в сторону вокзала, бесследно растворился в людском потоке.       Не успел.       Что ж... Видимо, не судьба.