Чужой среди чужих

      На следующий день Марат решил не идти в школу, а побыть с Володей. Конечно, на его душе остался большой осадок и боль после всего пережитого. Весь его привычный мир перевернулся с ног на голову: понятия и слова пацанов вдруг одномоментно стали пустыми лозунгами, его друзья оказались и не друзьями вовсе, а те, кого он всю жизнь презирал, наоборот помогли в трудную минуту. Ну и, конечно же, погибла Айгуль, в чем есть вина Вовы и... его самого.       Но парень был не из тех, кто сдаётся и ломается под гнётом судьбы, он принял твёрдое решение двигаться дальше. Он не только смог смириться со всем, но так же нашёл в себе силы простить... Что уж греха таить, он всё рано любил брата несмотря ни на что. Он не спрашивал Володю, но каким-то внутренним чутьем понял, что тот здесь не задержится. Как только дело прекратят, он однозначно уедет. Поэтому ему хотелось пообщаться с ним впрок, но разве такое возможно?       Они разговаривали обо всем и ни о чем одновременно, но как же ему не хватало такого простого и непринуждённого общения. Один раз тема зашла об их будущем, и Марат самодовольно заявил:       – А я, может, вообще возьму и в милицию пойду!       – Да иди, чё бы нет-то? – хмыкнул на это Вова, но, чуть подумав, все же добавил. – Только, ради всего святого, не становись таким кретином, как Юнусыч.       Диляра, слушая их непринужденную беседу не вмешивалась и тактично молчала, и про себя лишь радовалась, видя столь резкое преображение сына. Похоже, узы двух братьев были действительно невероятно крепкими, и даже такие злоключения не смогли их в итоге рассорить.       Но недолгому спокойствию женщины пришёл конец, как только из прихожей раздались звуки поворачивающегося ключа в замке.       Вова с Маратом, сидевшие в этот момент на кухне, замерли, а Диляра мгновенно оказалась в коридоре, встречая мужа.       Когда Кирилл вошёл на кухню, Вова тут же встал.       – Привет, пап.       Мужчина лишь смерил сына пустым, равнодушным взглядом и повернулся к жене:       – Что он здесь делает?       Вову как ледяной водой окатили. Нет, безусловно, он был готов к такому повороту. Более того, он мало рассчитывал на благосклонность отца, но все же в душе теплился маленький лучик надежды, но теперь...       Всё.       Этой короткой фразой ему сказали сразу многое и дали понять, — он здесь не нужен.       – Но это твой сын! – не выдержав, вскрикнула Диляра, стоя в проёме, а в её глазах плескалась непривычная злость. – Ты должен с ним поговорить!       – Мне не о чем разговаривать с убийцей, – отрезал Кирилл. – Пусть уходит.       – Папа!.. – растерянный Марат и вовсе отказывался понимать, что вообще происходит, он был уверен, что папа сменил гнев на милость.       – Я сказал пусть уходит! – повысил голос отец.        Младший брат попытался что-то сказать, но Вова жестом дал понять, чтобы тот замолчал. Глянув отцу в глаза, он примирительно сказал:       – Не надо, всё нормально, я... уже ухожу.       – Нет! – практически хором воскликнули мачеха и брат, но Володя прекрасно понимал, что его время пребывания здесь уже вышло.       – Проводите меня? – неожиданно для самого себя обратился парень к Диляре и Марату, а затем снова перевёл взгляд на отца, который наоборот избегал смотреть на сына, и напоследок сказал. – Пап, прости, что не оправдал твоих надежд и ожиданий... Я... правда хотел бы поговорить с тобой о многом, но... что уж теперь. Будь здоров.       И он, опустив голову, прошел мимо отца в прихожую, так и не заметив на лице родителя одинокую, скатившуюся по небритой щеке, слезу.       Володя обулся, надел куртку и, взяв небольшую, приготовленную заранее сумку с кое какими вещами, повернулся к Диляре:       – Спасибо за всё.       – Вова, он оттает, правда, дай только ему немного времени! – плечи женщины задрожали, а сама она с трудом сдерживала рыдания.       – Время покажет, – грустно улыбнулся он и обнял, отчего она, не выдержав, уткнулась ему в плечо и тихо заплакала. – Прости, Диляра, не надо плакать... Спасибо тебе. Мы будем созваниваться, хорошо?       Она затрясла головой в знак согласия и, взяв себя в руки, отстранилась.       – Береги только себя, прошу.       – Мы не последний раз видимся. – мягко ответил он,и перевел взгляд на брата, который стоял рядом, понурив голову. – Пойдём, выйдем?

・゜゜・．

      – И куда пойдешь? – спросил Марат, протягивая сигарету, хотя, ответ он итак прекрасно знал.       – К Наташе. Может, перекантуюсь у знакомого, а как дело закроют...       – Уедешь?       – Уеду, – просто ответил Вова и глубоко затянулся.       Выпустив дым и глядя сквозь него куда-то вверх, он вдруг усмехнулся:       – Знаешь, все это время я мечтал постоять вот так, в тишине. И чтобы рядом был кто-то из родных.       – Папа...       – Да я даже не про папу... – парень перевёл взгляд на Марата. – Наташа мне сказала, что вы общались. Это правда?       – Да, несколько раз виделись.       – Ясно. – Володя слегка улыбнулся, прикрыл глаза и глубоко вздохнул по-весеннему тёплый воздух. – Пойду я.       – Мы ещё встретимся? – с надеждой в голосе спросил Марат.       – Конечно. Я пока буду в городе.       Однако младший брат чувствовал, что совсем скоро им предстоит разлука. Хотя, он не мог знать этого наверняка, но что-то подсказывало, что отъезд Вовы не за горами и, возможно, они уже не скоро смогут вот так просто поговорить. Да и смогут ли вообще когда-нибудь?       – А письма будешь писать? – не отставал Марат. – ну, это я так, на всякий.       – Буду, обязательно, – Вова мягко потрепал брата по голове. – Только учись нормально.       – Да за меня не ссы, – и под недовольный взгляд старшего тут же исправился. – Ну, у меня с этим проблем ваще нет.       – Не сомневался в тебе. Бывай, братишка, не прощаюсь.       И они, крепко пожав друг другу руки, обнялись.       Оставаться всегда труднее, Марат это знал, как никто. Когда он был совсем мелким, то всегда рыдал при каждом отъезде любимого брата, а тот был в разъездах постоянно: то сборы, то учёба, то армия... Но сейчас, глядя на удаляющуюся, чуть сгорбленую спину брата, он не плакал, нет. Уже давно вырос из того возраста... Но отчетливо ощущал, как душа разрывается на части.       Он однозначно будет очень скучать.