My heart calls out for you

— Как же долго я ждал этого дня, — шепчет Чонгук, как только дверь спальни закрывается с громким стуком. — Скажи, ты ведь желаешь меня не меньше, правда? Тэхён не успевает ответить, потому что Чонгук одним движением притягивает его к себе и накрывает губы горячим и беспощадным поцелуем. И прямо сейчас Тэхён соглашается с каждым словом, услышанном от других. Чонгук действительно стал опытным любовником. Он может с лёгкостью подчинить себе любую омегу. И теперь, когда его тело сжимают сильные руки, а губы жадно целуют, Тэхён может без преувеличений заявить, что всё это правда. Есть в Чонгуке нечто дьявольское. Он знает буквально все места, где нужно прикоснуться, чтобы вызвать ответную реакцию на свои действия. Его объятья возбуждают в омеге волну обжигающего удовольствия, которая готова захлестнуть его в любой момент. — Как же мне хорошо с тобой, — шепчет Чонгук, поцелуями спускаясь на шею и вызывая целую стаю мурашек на любимом теле. Тэхён откидывает голову назад, открывая больший доступ, пока сам пальцами цепляется за рубашку. Он почти полностью обмякает в сильных руках, но его держат так крепко, не дают упасть. — Твой запах вернулся, — восторженно произносит Чонгук, вдыхая любимый гранат. — Что с ним было в зале? — Масло лаванды, оно перекрывает, — выдыхает Тэхён, и с его губ слетает стон облегчения, когда Чонгук ловко развязывает ему корсет. — Для чего оно нужно? Твой запах просто прекрасен. Пальцы забираются под твёрдую ткань, наконец-то сжимая желанную талию. — Омегам неприлично иметь яркий запах, вот и приходится перебивать его более легким, дабы не провоцировать альф, — разъясняет Тэхён, прижимаясь ближе. Он прекрасно понимает, к чему все идет, ведь он давно не такой невинный, но все касания заставляют краснеть, как в первый раз. — Твой запах шикарен. Если бы ты знал, сколько я съел гранатов, пока скучал во Франции, — раздевая омегу, Чонгук осыпает поцелуями родные плечи. Мысленно он уже выбирает место для будущей метки. — А ты больше никуда не уезжай, и не придется скучать, — шепчет Тэхён, пальцами касаясь чужой груди сквозь ткань. — Теперь я останусь только с тобой, обещаю. — Чонгук вновь целует омегу, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства. — Я правда верю тебе, но эти годы молчания… — надрывно произносит Тэхён, желая утонуть в любимых руках. — Прости меня. — Чонгук покрывает его лицо частыми поцелуями, желая развеять все сомнения. — Я готов упасть перед тобой на колени. Ты уже давно и навсегда вошёл в мою жизнь, Тэхён. — Ну, а в меня ты ещё не вошёл, — усмехается Тэхён и тотчас прикрывает лицо, осознавая, что именно сказал. — А разве приличным омегам можно такое говорить? — ухмыляется Чонгук, принимаясь снимать с себя рубашку. — Я был замужем. Меня, если честно, сексом уже не напугать, — дерзко отвечает Тэхён и сглатывает при виде обнажённой груди альфы. — Проверим, насколько я буду лучше твоего мужа? — в той же манере фыркает Чонгук, а после вновь прижимает Тэхёна к себе. — Знаешь, на самом деле я всегда думал лишь о тебе, о том, как ты целуешь меня, о том, как твои руки блуждают по моему телу. О них я готов говорить отдельно. Тэхён выдаёт первый стон, когда пальцы касаются низа живота. — Продолжай, любовь моя. У Чонгука было много любовников, но прямо сейчас он чувствует себя девственником, который боится прикоснуться к омежьему телу. Тем не менее верхняя одежда остаётся на полу, когда они перемещаются на мягкую постель. Чонгук нависает над ним и проникает пальцами под белоснежное бельё. Тэхён тут же стонами отзывается на каждое прикосновение. — Твои пальцы… Если бы ты только знал, как сильно я хотел ощутить их в себе. Клянусь, если бы в день свадьбы ты предложил мне сбежать, я бы сделал это не раздумывая, — выдыхает Тэхён, сглатывая от накатившего возбуждения. — Теперь я точно никуда не отпущу тебя. Поцелуи Чонгука спускаются вдоль шеи, и, доходя до груди, он останавливается, чтобы начать ласкать соски. Тэхён выгибается, прикрывая рот рукой, но Чонгук тут же возвращает её обратно. Он смотрит с вожделением на то, какую реакцию вызывают простые действия. — Кроме меня, тебя здесь никто не услышит, а я очень хочу знать, как тебе хорошо, — властно произносит Чонгук, зажимая левый сосок между пальцами. Тэхён вскрикивает. Его затуманенный взгляд устремлён на альфу. — Вот так, любовь моя, не стесняйся. На этот раз поцелуи заходят ещё дальше, добираясь до живота. Дыхание Тэхёна сбивается полностью. Он представлял это всё в своих мечтах, но реальность ударяет куда сильнее. Чувствуя мокрый язык возле пупка, он прикрывает глаза, ощущая, что щеки горят ярче пламени свечей. Чонгук с наслаждением сжимает мягкие бёдра в своих руках, а после спускается ниже, задевая носом член. Тэхён что-то пищит, но ноги расставляет шире. Он действительно занимался сексом с мужем и не раз, но перед Чонгуком не знает, как правильно себя вести. — Ты так возбуждающе пахнешь, мне нравится. Позволишь мне снять это? Чонгук проникает руками под нижнее бельё и сжимает две половинки. Внутри растекается тепло от того, как хорошо они ложатся на его ладони. Чонгук почти мурчит, когда видит кивок со стороны Тэхёна. Ткань тут же исчезает с омежьего тела. Теперь Тэхён полностью обнажён перед ним. Такой красивый и нуждающийся в Чонгуке прямо сейчас. — Разденься тоже, я хочу, — Тэхён облизывает губы, пытаясь сформулировать мысли. — Я хочу посмотреть на тебя. — Совершенно никакого приличия, — всё ещё хмыкает граф, но просьбу выполняет, стягивая с себя всю оставшуюся одежду. — О нет, мне уже бежать из комнаты при виде члена? — смеётся Тэхён, но, прикусив губу, опускает взгляд. Ох чёрт, это никак не сравнится с тем, какое достоинство было у его мужа. Тэхён со стоном понимает, что даже слухи о приличном размере альфы оказались правдивы. — Оценил? — со смешком спрашивает Чонгук, а после вновь нависает над омегой, втягивая в страстный поцелуй, от которого обоим срывает крышу. — Теперь пришло моё время оценить тебя. С этими словами Чонгук спускается и, раздвигая бёдра омеги, утыкается между них. Тэхён не сразу понимает, что происходит, но, как только чувствует мокрый язык между ягодиц, смущённо сжимает ноги, всё ещё не веря, что Чонгук решил сделать именно это. — Любовь моя, ты сделал сейчас только лучше, — усмехается Чонгук, а после проникает языком чуть глубже, слыша стон полного удовольствия. — Пальцы, Чонгук, используй их. Тэхён совершенно теряется в ощущениях, но отказываться от этого не собирается. Только не в данный момент. — Как долго ты мечтал о них? Чонгук с удовольствием наблюдает, как из омеги вытекает смазка. Собирая её, он проталкивает один палец внутрь и чувствует сжимающие тёплые стеночки. — Продолжай, — произносит Тэхён, закатывая глаза от удовольствия. Все самые тайные сны сейчас воплощаются в реальность, и эта реальность нравится ему намного больше. — Как давно ты желал их? Чонгук добавляет второй палец, аккуратно растягивая своего любимого омегу, и Тэхён не сразу слышит вопрос, но всё же отвечает. — С первой течки. Мне всегда нравилось, как ты прижимал меня своими руками в танцах, даже сегодня. Если бы ты решил пригласить меня в четвертый раз, я бы согласился только ради этого. — Такой ответ альфе нравится, поэтому он разводит пальцы, вновь склоняясь и добавляя к ним язык. Тэхён вскрикивает, а после следует череда стонов, потому что язык Чонгука приносит больше, чем просто наслаждение. Тэхён ещё сильнее сжимает бёдра перед тем, как кончить с громким стоном. — Мой сладкий омега, такой вкусный, — шепчет Чонгук, слизывая дорожку спермы с живота. Тэхён не выдерживает такого бесстыдного действия и голодного взгляда, поэтому прикрывает лицо руками. Звонкий смех разносится по покоям, но Чонгук долго думать не даёт. — Ты ведь понимаешь, что мы ещё не закончили? — хриплый голос возле уха заставляет омегу задрожать от вновь накатившего возбуждения. — Я хочу этого, — поглаживая ладонью лицо альфы, произносит Тэхён. — Просто сделай меня своим, Чонгук. Графу повторять больше и не надо. Целуя, он медленно входит в разгоряченное тело, стараясь принести как можно меньше боли. Он зацеловывает шею, оставляя на ней красные отметины, которые потом явно придётся скрывать шёлковым платком. Но прямо сейчас он просто готов его любить. Нежно, с чувствами, так, чтобы его пара никогда больше не сомневалась в нём. — Скажи мне, ты ведь согласен быть моим омегой? Выйти за меня замуж? Тэхён чуть хмурится, не понимая, почему ему задают такие вопросы в подобный момент. — Я согласен, правда, я люблю тебя. Но если ты прямо сейчас не проведешь репетицию супружеского долга, то я тебя стукну, — умоляюще произносит Тэхён. Чонгук подчиняется его словам и толкается, с каждым разом двигаясь всё быстрее и быстрее, желая получить долгожданный оргазм, который он оттягивал, как только мог, лишь бы не кончить от одного вида омеги перед собой. Их запахи смешиваются, а стоны звучат по всей спальне. В какой-то момент Тэхён переворачивается, седлая графа и сам уже насаживаясь на член. Он прижимается ближе, желая ощутить полный размер альфы в себе. — Как же ты всё-таки сводишь меня с ума, — сквозь стоны произносит Чонгук, укладывая ладони на аппетитную задницу, а после сжимая. Ухмыляясь, он слышит новые стоны, продолжая входить в желанное тело. — Я скоро кончу, — шепчет Тэхён, а после вздрагивает, когда тело принизывает волна удовольствия. Чонгук кончает почти сразу же после него, успевая выйти и запачкать своим семенем бедра омеги. Тэхён устало ложится на чужую грудь, силясь выровнять дыхание. Чонгук в это время поглаживает омежью спину и пытается принять всю ситуацию полностью. Взгляд Тэхёна натыкается на небольшой медальон на шее Чонгука, и он даже удивляется, как не заметил его раньше. — В нём что-то есть? — с интересом спрашивает Тэхён, а Чонгук хмурится, не понимая, о чём идет речь, но, опуская взгляд, усмехается. — Ты можешь посмотреть. Я только тебе и разрешу это сделать. Тэхён вновь краснеет, хотя минутой ранее ему говорили слова и постыднее этих. Он аккуратно открывает украшение, вглядываясь, а после охает, когда видит, что внутри лежит его маленький портрет, нарисованный карандашом. — Откуда это у тебя? — с удивлением спрашивает Тэхён, поднимая взгляд на альфу, который нежно улыбается. — Нарисовал его в Париже. Хотел отправить вместе с письмом, но решил оставить себе, — признается он, а после оглаживает пальцем пухлые губы, которые приоткрываются в удивлении. — Ты писал мне письма? — непонимающе спрашивает Тэхён. Чонгук кивает и наклоняется, чтобы достать небольшую пачку писем, которые лежат в тумбе. — У меня был ответ на каждое твоё письмо, но я боялся их отправлять. А потом ты перестал писать. Я решил, что ты забыл обо мне, — честно признаётся он и тотчас ойкает, когда его ударяют по плечу. — Ты как посмел думать о таком? И вообще, это я думал, что ты в своём Париже забыл обо мне, раз не присылал ни одного ответа, — обижается Тэхён, но дуется он недолго, ведь легкий поцелуй в плечо, заставляет его оттаять. — Я могу прочитать их потом? Чонгук кивает, но, видя, каким уставшим выглядит его омега, решает забрать конверты и откладывает их на тумбу. — Попробуй заснуть, ты совсем без сил, — ласково просит он, укутывая Тэхёна в одеяло. — О святые, я же совсем забыл про Маргаретт. Она, наверное, ищет меня, — с нотками паники в голосе говорит Тэхён, но Чонгук его успокаивает, обещая найти девушку и всё ей объяснить. Тэхён засыпает почти сразу, как только последняя свеча гаснет в покоях. Чонгук кидает взгляд на постель, полностью убеждаясь, что его омега спит, а сам выходит из спальни, чтобы найти управляющего. Альберт находит его быстрее, цокая на такой развратный вид своего хозяина. — Гости уже разъехались, сэр, а компаньонку господина Кима я решил оставить ночевать в спальне для гостей. Надеюсь, вы не против. Чон облегчённо кивает, соглашаясь со словами. — Напомни мне повысить тебе жалование в этом месяце. Альберт смеётся, но обещает подловить хозяина на слове. —Вы счастливы, мой господин? — управляющему ответа и не требуется, ведь он и так всё видит по лицу графа. — Я очень счастлив, — говорит Чонгук, переводя взгляд на дверь комнаты, где сейчас отдыхает теперь уже любимый во всех смыслах человек. Позже Чонгук вновь вдохнёт запах граната, прижимаясь к омеге, чтобы заснуть рядом. Теперь для него определённо начнётся новая жизнь. Брошь, прицепленная к рубашке Тэхёна, лишь поблёскивает в лучах луны, закрепляя любовь этих двоих на прочную булавку.