Прикоснувшийся к солнцу

Падать с небес было без сомнений больно и неприятно, но тем не менее на лице бывшего божества не было и тени недовольства и негодования, только сверкала пара зелёных глаз наполненных решительностью. Сверкали он правда не так долго, так как падению суждено было все же закончиться не самым мягким приземлением в каком-то поле, коих были тысячи. Не самым приятным образом приняв весь удар от столкновения с землёй на спину, юноша так и продолжил лежать совершенно не спеша подыматься. Вокруг царили покой, приближались сумерки и природа понемногу засыпала. Лун Юншен же поддавшись окружающей атмосфере тоже прикрыл глаза проваливаясь в полудрём и краем сознания отмечая, что его сила все ещё при нем, все же люди по щелчку пальцев не могут все разом потерять веру в бога которому поклонялись годами, но видимо этот момент вскоре все же наступит. Вот так размышляя с лёгкой тоской о прошлом и будущем зеленоглазый юноша окончательно заснул. Долго ему насладиться покоем увы не удалось, не успела ночь накрыть все вокруг непроглядным мраком как над ухом юноши раздался звон знакомых серебряных цепочек на сапогах. - До меня тут дошел один увлекательный слух. - спокойно начал тихий низкий голос остановившись рядом с головой Лун Юншен на, что тот промычал, что-то что должно было означать 'продолжай'. - Что одного Бога недавно низвергли за нападение на Императора. Может Повелитель Сплетен может мне поведать об этим чуть больше. - даже если Князь Демонов и знал, что за божество было низвергнуто, то сейчас почему-то решил это скрыть или же он и вправду не знал, юноша так и не и не смог понять как же было на самом деле, да и не особо интересно это его. В ожидании ответа от все ещё лежащего с закрытыми глазами Лун Юншена, демон сел рядом с ним и расслабленно принялся рассматривать темные пейзажи и человека перед ним своим одиноким глазом. - Шен-эр, говори. Что произошло в небесных чертогах? - голос непревзойдённого звучал требовательно, но при это был он и мягким, будто обращался к маленькому ребенку. - Дагэ, низвергнутый небожитель - это я. Едва слышно раздался голос Лун Юншена, открыв наконец глаза он повернулся набок впервые посмотрев на сидящего рядом Хуа Чена. Тот видимо и вправду ничего не знал до этого, единственный глаз открылся гораздо шире обычного, а темные брови взлетели вверх. - Я услышал одну поразительную сплетню и решил ее проверить и она подтвердилась. - он вздохнул с лёгкой грустью. - Я не хочу сейчас говорить о том, что узнал, но я не мог этого проигнорировать. Мне сейчас не разумеется не хватило сил противостоять Цзинь У, но и оставаться в поле его власти я больше ни за что не мог. Тихо отвечал на немой вопрос Князя Демонов юноша, говорил он тихо, но уверенно. Глаза же за время своей небольшой реплики он опять закрыл и вид у него был будто он вот-вот провалиться обратно в сон. - Но я обязательно раскрою то, что узнал во всей красе! Это будет самый захватывающий спектакль во всех трёх мирах... - хоть в начале фразы и могло показаться, что Лун Юншен вырвался из оков сна, что так настойчиво пытались его сковать, но вот под конец даже слова разобрать было сложно в его сонном бормотании. Хоть Хуа Чена и взволновали слова юноши, но это не помешало ему слегка улыбнуться наблюдая как тот видимо незаметно даже для засыпая, пытается согреться кутаясь в довольно лёгкие одеяния, что были на нем. А ведь голая земля бескрайнего на первый взгляд поля давно остыла. Расспросы решено было отложить на потом. - Остановишься пока в Доме Блаженства. - проинформировал бывшего небожителя, Собиратель Цветов так и не получив никакой внятной реакции в ответ кроме сонного мычания, возможно выражающего согласие, поднялся и взял на руки на удивление лёгкое спящее тело Лун Юншена, унося будто маленького ребенка, что заигравшись заснул так и не добравшись до своей мягкой кроватки. - Дагэ... - единственное внятное слово, что успел произнести юноша, разбуженный поднятием его на руки, перед тем как снова провалиться в сон. Непревзойденный же каким-то невероятным образом подкинув игральные кости исчез вместе со своей ношей, оставив пустое поле без малейшего напоминания о себе и недавних событиях.