Я напишу о тебе роман

Чанбин тащит переброшенного через плечо Хвана к выходу, а тот брыкается, бьет его ручкой по заднице и верещит, еле сдерживая смех. - Да Бин, опусти, ну! Я должен фотографировать, ну перестань! Дурак! Альфа только хихикает, укладывает руку на аппетитную половинку, что у него перед носом и смачно жмакает пару раз. - Ты сам напросился, я предупреждал – за свои действия придется отвечать! – и опускает омегу, когда они оказываются в холле здания, тут же зажимая собой у стены, - нечего так сексуально вертеть своей попкой у меня перед глазами, я же знаю, что ты специально ее так выпячиваешь, и вижу, как ты представляешь меня сзади в этот момент, мой сладкий… - Со прижимает руки Хенджина выше головы, лишая парня возможности двигаться и жадно впивается поцелуями в шею. - Ах, Бинни, - моментально стонет Хван, приоткрыв ротик и закатывает глаза, - мы… Мы не успеем, скоро начало… Альфа игнорирует попытки младшего себя образумить, покрывает шею своего омеги мокрыми поцелуями, подымаясь выше по подбородку, и наконец находит его губы. Мягко облизывает их и толкается языком в рот. Омега мычит в поцелуй, расплываясь в жарком удовольствии. Хван вырывает одну руку из цепкой хватки альфы и скользит ею вниз по торсу, добираясь до выпуклого места на месте ширинки. - Джинни, - глубоко порыкивает Чанбин, - если будешь продолжать в том же духе, я наплюю на то, что мы в общественном месте и возьму тебя прям тут. Блондин сжимает возбужденный член альфы сильнее, а тот закусывает кожу на шее омеги. Оба стонут, мокро целуются, громко причмокивая, и абсолютно не стесняясь, лапают друг друга за причинные места. Позади раздается строгое «Кхм, кхм». Хенджин разлепляет глаза. - Мама, папа! – и тут же шлепает Бина по плечу, чтобы тот отлип от него наконец. - Ой, здравствуйте, Соён, Миндже, - альфа светит своей довольной, обслюнявленной мордой и быстро кланяется дважды, прикрывая руками тот самый бугор в штанах, который выглядит ну очень неприлично в данный момент. - Господи… - Хван закрывает покрасневшее лицо руками, хотя, надо бы тоже прикрыть свой бугор. - Хенджин, - строго говорит мама, - ты сам вызвался работать сегодня, я тебе предлагала выходной, так, может ты займешься тем, за что я тебе плачу? - Я не виноват! Это Чанбин меня сюда притащил! – омега, как ребенок, что сдает того, кто на самом деле напакостил дует припухшие вареники и возмущенно тычет пальцем на гыгыкающего рядом альфу. - Ваш сын меня провоцировал, я не виноват, - подняв брови выдает Бин. - Ах ты скотина! Сдаешь меня перед родителями! - омега снова бьет по плечу брюнета, тот пригибается и пытается увернуться, будто ему может быть больно от этих милых шлепочков. Родители переглянулись и устало помотали головами. Они видят это ребячество изо дня в день уже полгода. - Идите потрахайтесь уже наверху, да спускайтесь и начните вести себя, как взрослые люди, - выдает отец Хенджина, за что сам получает локтем в бочину. - Миндже! – отчитывает жена. - Что? Двое альф переглядываются и хихикают, а мать и Хенджин закатывают глаза. - Бин, я ничего не знаю, - продолжает отец Хвана, - следующая свадьба должна быть ваша! Сколько можно внуков ждать? - Всенепременно, господин Хван, прям сейчас займемся решением этой проблемы! – громко вскрикивает Со, по-солдатски прикладывая руку к виску, снова подхватывает взвизгнувшего Хенджина и забрасывает себе на плечо, убегая с ним вверх по ступенькам. - Что значит всенепременно, Чанбин! А меня ты забыл спросить? – возмущается омега. - Маленький, вот прям сейчас буду тебя очень настойчиво спрашивать! И поверь, ты будешь кричать "Да!" Звонкий хохот омеги залил холл загородного отеля, а родители, улыбаясь направились в зал, в котором скоро должно начаться мероприятие. Летняя площадка ресторана, который обычно обслуживает гостей сегодня закрыта для посещения. В принципе, как весь трехэтажный отель. Белые шатры натянуты по периметру веранды, под ними сверкают теплого света лампочки, все вокруг украшено воздушными композициями из белых цветов. Несколько рядов стульев расставлены с двух сторон прохода, они стоят прямо на траве. Впереди красуется такая же белая арка, увитая гирляндами из нежно зеленых листьев, лампочек и цветов. Сегодня прекрасный летний вечер, жара спала несколько часов назад, солнце только село на горизонте и освежающий ветерок мягко обволакивает присутствующих. Гостей совсем не много. Тут Пак Суним – первый редактор Минхо со своей семьей – женой и двумя подростками альфами, семья Со – родители Бина, его брат с женой, что приехали из Японии, семья Хван, сотрудники журнала The Wedding, с которыми успел сдружиться жених за время работы в этой компании, мама и отец Минхо. Струнный квартет играет красивую мелодию, и между рядами сидящих гостей двигается пара. Минхо и Джисон, оба в белых свободных рубашках, легких штанах и не сковывающих движения пиджаках идут бок о бок, держась за руки. Никто не ведет омегу и не отдает в руки альфе. Не потому что некому, а потому что влюбленные хотят пройти этот путь вместе, как и все предстоящие испытания семейной жизни, с которыми им придется столкнуться. Они подходят к арке, возле которой нет священника или служителя закона, который сможет официально закрепить этот союз. Эти формальности им не нужны, потому что парни уже как два месяца состоят в официальном браке. Ни со стороны Джисона, ни стороны Минхо не стоят свидетели, потому что у них один свидетель на двоих, о котором парни с улыбкой вспоминают каждый день. Они уверены, что их Ангел-хранитель наблюдает за ними с неба и оберегает их союз. Женихи не обмениваются кольцами. У альфы и омеги уже есть символ, что их связал навеки – цифры на шее, которые теперь ни один из них не прячет. И Минхо и Джисон гордо носят черные даты, как напоминание, что они могут пройти через любые сложности вместе. Альфа и омега смотрят друг другу в счастливые глаза, в которых отражаются огоньки лампочек и бесконечная любовь, произносят клятвы верности, в которых, на самом деле, тоже не нуждаются, и сливаются в нежном поцелуе под аплодисменты и восторженные возгласы близких. Минхо мысленно ставит галочку в пустой коробочке, напротив главного желания Феликса – «Хочу, чтобы Минхо был счастлив». Он выполнил свое обещание.