Ты только мой, слышишь?

Прошло много лет после этого инцидента. ГИ уже вырос и управлял страной, сменив покойного отца, погибшего от туберкулёза. Тело юный Кайзер велел положить в прозрачный гроб, который позже поставили в тёмном помещении под усадьбой, что-то вроде подвала, хотя оно им и не являлось. ГИ иногда посещал "могилу" отца, с болью глядя на повязку, появившуюся на глазу Прусса именно из-за глупости молодого немца... Нынешний правитель Германии очень часто разговаривал с отцом, причём он слышал его голос, видел, как двигается его рот.. это было очень странно, но ГИ никому не говорил об этом, даже матери, которая жила не так уж и далеко от усадьбы своего сына. Что же ещё поменялось за столько лет? Ну, у ГИ была жена, - её звали Маргарет, - с которой он познакомился лет в 16, в очередной раз пребывая вне дома. Это была милая девушка австрийского происхождения, она была альбиносом - имела белоснежные кудрявые волосы, белые ресницы и прозрачные голубые глаза. Она была легкомысленной и весёлой, в отличие от замкнутого и пессимистичного немца, она была лучиком в его жизни... Но, как бы он её не любил, ГИ всё равно все эти годы вспоминал РИ... Да, это было не очень хорошо, но что он мог поделать? Русский был его первой юношеской любовью и он никак не мог выкинуть его из головы... А когда его жена погибла, утонув в реке Рейн и оставив юного Кайзера с ребёнком на руках, мысли о русском правителе стали залезать в его голову чаще, чем раньше, пока ГИ наконец не получил письмо от РИ. И вот сейчас немец сидел в гостиной на диване, читая письмо с улыбкой на лице, а рядом с ним сидел его сын - Третий Рейх. Двенадцатилетний парнишка, унаследовавший альбинизм от матери и алые глаза от отца. Мальчик был очень непослушным и грубым, но это не мешало ГИ любить всем сердцем и лелеять его, ведь Рейх - единственное, что осталось от семьи Кайзера. Он хотел дать сыну то, чего у него самого не было никогда - любовь отца. Эту прекрасную любовь, которой нет у многих.... Но, пожалуй, что-то мы отвлеклись. Вернёмся к письму от РИ. Что же он в нём написал? О, как мило... Приглашение в усадьбу русского государя погостить, а заодно обсудить важные политические и экономические вопросы. Но, скорее всего, все вопросы, которые ГИ будет решать с РИ - романтические, ведь ему так долго хотелось встретить русского... Однако, если взглянуть на то, как сейчас живёт уже повзрослевший монарх, сразу назревает вопрос: а точно ли всё будет так чудесно, как ожидает немец?.. За эти годы в жизни русского так же было много изменений: РИ возмужал, похорошел, он стал пленительно красив.. И совершенно не удивительно, что он так быстро нашёл себе пару. И он не просто женился, он уже был отцом двоих детей - двух прекрасных сыновей. Однако, он изменился не только внешне.. В его характере тоже произошли изменения: гордый, знающий себе цену, в какой-то степени двуличный и упрямый.. Звучит не очень радостно, не так ли? Власть меняет человека и очень жаль, что некогда учтивый и добродушный юноша стал гордым, как павлин. ГИ уже был в пути. Он оставил сына на нянек, дабы мальчик не мешал ему и монарху, во всех смыслах... Так вот, после долгой дороги в компании нескольких лошадей и кучера, Кайзер был уже в усадьбе русских. Немец вышел из повозки и глянул на здание... Как давно он тут не был. Наконец-то он встретит того, кого полюбил в молодости! На самом деле, ГИ слабо помнил РИ и, возможно, сейчас он разочаруется в своих вкусах того времени... РИ скоро спустился и вышел встречать своего гостя. Высокий, статный, выглядевший безупречно.. Заметив немца, монарх приветливо улыбнулся и подошёл к нему. — Рад видеть Вас, друг мой. Немец с холодной улыбкой глянул на русского. Пусть внутри его и расрирало счастье, но за столько лет правления страной, отцовства и множества потерь, ГИ разучился выказывать эмоции. Да и не хотел. Ему это было не нужно. Даже сейчас. При встрече своей первой любви. — Guten Abend. (Добрый вечер.) — Как поездка? На лице монарха была приветливая и лёгкая улыбка. Такая же, как и в тот самый вечер.. Или что-то всё же в ней изменилось?.. — Пройдёмте, Вы, верно, устали с дороги. Невольно вспомнив молодость, Кайзер потянулся рукой к ладони русского, но тут же остановился. Что это?... Обручальное кольцо? Значит, у РИ уже была жена... ГИ глянул на монарха. Нет, он, конечно, понимал, что роду правителя нужно продолжаться и что по-любому за столько лет у русского должна была появиться жена, но... Что-то внутри немца отвергало эту мысль. Ему не хотелось видеть рядом с тем мужчиной, - которого он запомнил юным, меланхоличным, но серьёзным пареньком, - жену и детей. Также это "что-то" ясно говорило ему, что РИ променял его, ГИ, на какую-то там женщину, а значит, все чувства немца, сохранившиеся до сегодняшнего дня, разбивались о скалу подобно слепому орлу. Скалу ревности. Скалу слепой ревности. Хм, может быть, Кайзеру удастся заполучить русского сегодня? Это был бы очень хороший план, если бы ГИ его продумал, но единственное, что в этом плане было продуманным - его результат. Монарх глянул на немца и чуть наклонил голову на бок. — Поведайте хоть, как Вы? Как жизнь Ваша? Русский поднялся на пару ступеней, всё так же глядя на своего гостя. Васильковые глаза внимательно смотрели на немца. ГИ уже более хладным тоном ответил, недоверчиво глядя на русского: — Ужасающе. Вот и всё, что Кайзер мог ответить государю. И ведь действительно: за столько лет две смерти, смена власти и ребёнок на руках. Пожалуй, "ужасающе" не достаточно описывало все события, произошедшие с немцем за столько лет. Улыбка как-то незаметно исчезла с лица русского. — Ох, прошу простить, полагаю, я задал не самый подходящий вопрос.. Может тогда.. расскажете, как доехали? РИ открыл дверь в усадьбу, пропуская в неё немца. Было видно, что монарх пытался поддержать беседу, хотя, судя по всему, получалось не очень.. — Скучная, долгая... В одиночестве ужасно ездить. Кайзер прошёл внутрь усадьбы и огляделся. На втором этаже грызлись два сына РИ: старший и младший. У старшего были чёрные волнистые волосы, как у отца, и серебристые глаза, в то время как у младшего русые, растрёпанные волосы, смуглая кожа и карие очи. Сразу было видно, кто из них будущий монрах, а кто так, беспризорник. — О, у Вас есть дети? Как мило.. у меня тоже есть сын. ГИ сразу же пропитался ненавистью к сыновьям русского. Пусть они и были родной кровью его любимого, но их мать была явной претенденткой на сердце русского монарха, а значит, дети лишь подтверждали её попытки занять место ГИ. Ну, по-крайней мере, немец предполагал, что сердце русского принадлежит только ему. РИ вздохнул и покачал головой, глянув на лестницы. — Да, это мои сыновья.. Которых я, кажется, просил сильно не шуметь. — на последней фразе монарх немного повысил голос, чтобы дети наверняка его услышали. Мальчики тут же отвлеклись от своей ссоры и побежали в комнату. ГИ проводил их свирепым, ненавидящим взглядом и вновь глянул на русского. — Полагаю, нам нужно где-нибудь уединиться? Просто, понимаете, информация, которую я хочу Вам рассказать довольно... Ммм.. личная. — Что ж, если желаете, можем проследовать в мой кабинет.. Он находится немного в стороне от остальных комнат, чтобы потише было. Прошу за мной. РИ вновь приветливо улыбнулся и повёл немца в сторону своего кабинета. ГИ последовал за русским, всё время оглядываясь по сторонам. По мере того, как они подходили к кабинету русского, становилось всё меньше слуг. Похоже, все знали, что монарху нельзя мешать, пока он работает... Что ж, удобно. Как только они оказались в кабинете немец огляделся. В кабинете было достаточно уютно: стол и два кресла возле него, в сторонке небольшая софа с мягкими подушками, на полках было много книг, на стенах была пара картин. В кабинете было довольно светло благодаря яркому свету, заоивавшемуся в комнату через большие окна с плотными шторами. Русский глянул на ГИ и рукой указал на кабинет. — Располагайтесь. Может желаете чаю или кофе? — Вас. ГИ, ничего не объясняя, упёрся руками в плечи русского и повалил его спиной на софу. Сейчас немцу хотелось только одного - завладеть РИ. — Знаешь, сколько мне пришлось ждать ради этого момента? — мягким, ласкающим уши голосом пророкотал ГИ, переместив одну руку на щёку монарха и поглаживая её большим пальцем. — Да, я, возможно, слишком спешу, мы знакомы не так много, но всё же... Мне нужно выплеснуть свои чувства. Ты очень разозлил меня, zucker (сахарок). — Р-.. Разозлил? Чем? Монарх удивлённо распахнул глаза и глянул на немца, приподнявшись на локте. На лице русского читалось явное негодование. — Тем, что променял меня. Променял того, кто был готов достать для тебя звезду с неба. ГИ зарычал и пихнул русского в грудь, заставив упасть обратно на спину. — Я столько лет ждал нашей встречи.. и вот наконец дождался. Приезжаю и.. о, что это? Наш некогда смелый, серьёзный и милый юноша теперь примерный семьянин, вот здорово! Только вот... Ты кое-кого забыл. И, кажется, вспоминать не хотел. Суждения немца, возможно, были совершенно неверны, но как он мог сейчас контролировать свои эмоции, когда они оба наконец снова наедине? Когда он смог встретиться с русским снова, дотронуться до него, почувствовать сладкий запах его тела... Как Кайзер мог не почувствовать себя преданным, видя, как счастливо живёт РИ, который, судя по всему, не очень-то по ГИ и скучал. Немец лишился всего... Отца, жены... Он остался один, один единственный среди этого жестокого мира. Единственное, что могло его хоть как-то приободрить - его сын, двоюродный брат и... РИ. РИ, которого ГИ любил всем сердцем, того славного мальчишку, который волновался за него и был готов заступиться... Он был тем из немногих, кто действительно смог понять будущего Кайзера, кому он смог доверять, кого он полюбил больше, чем кого-либо ещё в этом мире... А сейчас... Любовь всей его жизни была отдана кому-то другому. И ГИ хотел побороться за свою любовь, не боясь даже пройтись по головам. — ...так ты тогда не просто-.. Подожди, у тебя же у самого́ сын, как ты сказал. Почему тогда только я выхожу виноватым в этой ситуации? РИ всё же вновь приподнялся и попытался чуть отползти от немца. — Да и столько лет прошло, откуда мне было знать? — ...так ты тогда не просто-.. Подожди, у тебя же у самого́ сын, как ты сказал. Почему тогда только я выхожу виноватым в этой ситуации? РИ всё же вновь приподнялся и попытался чуть отползти от немца. — Да и столько лет прошло, откуда мне было знать? — Не смей от меня отходить! Не смей делать этого хотя бы сейчас! ГИ вновь приблизился к русскому. — У тебя есть та, кого ты любишь. А у меня нет такой.. больше нет... Нет той, которая могла бы подарить мне любовь. Она мертва. А ты жив. Взгляд немца внезапно стал более мягким и нежным, голос стал тише: — Милый мой.. ты так долго не знал о моих чувствах только из-за моей стеснительности и боязни перед отцом... А теперь узнал, и... скажи мне честно: ты что-то чувствовал ко мне? Хоть когда-нибудь? Монарх невольно втянул голову в плечи и осторожно оперся ладонью в грудь немца. — Й-.. я.. ГИ, послушай, столько лет прошло с тех пор.. Русский растерялся, не зная, что отвечать на этот вопрос. Да и как тут можно соображать, когда на тебя так внезапно набрасываются? Сердце немца быстро билось, а дыхание было тяжёлым. Слишком перенервничал, бедняжка. — ...значит... Всё это время я зря надеялся, верно? — ....когда-то тогда.. я-я правда к тебе очень проникся и я.. У РИ заплетался язык. Забавно: хороший оратор и мастер слова сейчас лепетал что-то невнятное, не в состоянии нормально связать два слова.. Да и что он мог ответить? "Я ничего не чувствовал"? "Смирился и забыл"? Или же соврать и сказать, что что-то всё же есть?.. ГИ молча смотрел на русского, ожидая от него ответа. Растерянный РИ заглянул в глаза немца и попытался придумать, что же ему ответить. Русский уже и сам чувствовал, как его пульс учащался с каждой секундой. В конце-концов монарх сделал вдох и глянул на немца. — ...когда-то тогда может быть.. Но.. пойми, это было довольно давно.. Сколько лет прошло, у нас с тобой уже есть семьи.. Слова русского больнее ножа ударили немца по сердцу.. он столько лет ждал встречи с тем, кого любил только ради того, чтобы услышать всё это?.. Гнев затуманил разум ГИ и сейчас единственное, что могло выйти из общения с ним - получение травмы, подобной травме Пруссии. Кайзер схватил монарха за горло и сжал пальцы. — То-есть... ты ничего не чувствуешь ко мне?.. — ком в горле немца начал расти. — Это... это н-не правда! Хватит врать!! Хватит врать мне, кусок дерьма!!! Русский, в попытке освободить горло, взял ГИ за запястья и сжал пальцы, безуспешно стараясь сделать хоть глоток воздуха. Немец не мог долго видеть страданий того, кто только что его отверг, но кого ГИ всё ещё любил всем сердцем... Ну, тем, что от него осталось. Мужчина выпустил горло русского и просто сел возле него, схватившись за голову. — ...прости... — тихо проговорил ГИ, хотя он отнюдь не чувствовал себя виноватым.