Кручу-верчу, запутать хочу

      Чарли пригладила итак заполненную прическу наново и спустилась с лестницы. Утренние лучи солнца окрасили окна в персиковый цвет. Пылинки летали в лучах. Через главные в отель двери влетели вопли и вой.       Выпучив глаза, Чарли подбежала к дверям и, помедлив секунду, прислонила ухо к дереву.       — Караул! — прошипел звук старого радио, — Излишне в утро восклицать, вы же не петухи, — голос Аластора опустился на тон.       Она открыла двери и оказалась перед демоном-зайцем и двумя импами. В руках чертей была видеокамера и черный квадратный чемодан. А шею обвивали наушники.       — Вы репортёры? — Чарли сделала шаг вперёд и, прижав руки к груди, улыбнулась.       — Очевидно, — утвердил Аластор, положил ладонь на грудь, — к счастью, эти визитеры уже нас покидают, — его рубиновые глаза зыркнули на троицу.       Технические работники дернулись от ужаса, и у одного из них выскользнул чемодан из рук. С грохотом он упал ему на ногу, и тот согнулся от боли.       — Да, — ответил демон-заяц и пригладил уши, он широко расставил тонкие и короткие лапы, казавшись увереннее с появлением Чарли. — Я Кили Моргрим, репортёр и журналист из Воксньювс. Пришел к вам, чтобы вы дали мне интервью в лайве. Общественность остыла и хочет знать, как ей спастись от экстерминации ангелов!       Она открыла рот и запрыгала на месте — наконец-то все поняли, что её отель не шутка, значит, надо хватать шанс.       Аластор, стоявший в стороне, наклонил голову вниз, сощурившись, издал радиопомехи.       — Я согласна! — закивала Чарли.       Радио демон закатал глаза и его улыбка стала шире.       — Только Аластор тоже будет участвовать, — заявила она, спустившись с крыльца и встав рядом с высокой фигурой. — Он — главный партнёр, и расскажет вам подробнее об услугах, которые мы можем оказать в нашем отеле!       — Дорогая моя, воистину, это самая прекрасная возможность, которая могла упасть под порог этим утром, — его голова дернулась в сторону троицы, и их серьезные лица стали испуганными по звучанию радиоволны. — Почему бы тебе не снять все сливки и, — его голос опустился, — проявить себя.       — Ладно, Аластор, всё по желанию.       — Улыбайся шире в камеру, — его последний совет, после которого он зашёл внутрь и закрыл за собой двери.       Все трое выдохнули. Один из чертей снял чемодан с ноги и открыл его. Внутри оказались черные провода, переходники и маленькие микрофоны.       Трепет приятно щекотал Чарли душу. Демон нацепил на воротник её пиджака мини-микрофон. Она сглотнула слюну, пытаясь смягчить пересохшее горло, пока второй присоединял всё нужное оборудование к камере. Когда репортёру вручили микрофон, она выпрямила спину и сложила руки перед собой.       Чёрт за камерой показал большой палец вверх и прильнул к линзе. Демон-заяц встал рядом с Чарли и начал интервью со слов:       —Телеканал Воксньювс, с нами находится принцесса Ада, да вам и напоминать не надо, её тявканье про искупление грешников уже плотно вошло в общество и передается в каждом анекдоте.       Чарли дернулась и с отторжением бросила взгляд на репортёра, но потом, вспомнив слова Аластора, она последовала примеру Кили и повеселела.       — Ну ладно, избавьтесь от смеха, сейчас будет нечто эксклюзивное. Советую затаить дыхание и слушать!       — Всем доброго утра! — через улыбку прозвучало приветствие. — В этот раз скажу кратко и напомню вам, — она наполнила лёгкие воздухом и выпалила: — экстерминация меньше чем через полгода, и мой отель предлагает вам очиститься от грехов, дабы попасть в Рай, а значит — избежать страданий. За то время, что отель открыт, у нас имеется два постояльца, которые..       — Удивительно, — перебил Кили, — но скажите, что вы думаете насчёт нового изобретения Вокстек про систему домашней защиты от ангелов?       — О, ну..       — Я бы доверил свою жизнь им, — демон наклонился к экрану, — разве не все мы, дорогие зрители? Получается, с продуктом Вокстек вы можете оставаться в Аду и продолжить наслаждаться наркотикам, выпивкой и дешёвыми развлечениями, а не попадать в Рай к нашим убийцам, — он дёрнул ухом. — Но не мне судить. Ваш отель гарантирует попадание в рай? — он повернулся к Чарли.       Шарлотта сглотнула слюну, сама не зная настоящего ответа.       — Я думаю, что да, — она сжала ладони вместе. — Все программы, разработанные мной, уже дают отличный результат..       — Так Вы знаете, что такое быть, — он сделал паузу, — как Вы это называете?       — Хорошим.       — Вы утверждаете, что знаете, что такое быть хорошим и этому учите.       — Да, — она шире натянула улыбку.       — Можете приоткрыть занавес тайны и дать зрителям понять, что такое быть хорошим для попадания в Рай.       Колени задрожали. Клок мыслей сформировался в голове и носил в себе нитки здравого ответа, но этот клок бился об стенки черепушки, как попрыгунчик, и Чарли не могла вымолвить и слова. Через десять секунд нитка мыслей выбилась с попрыгунчика, и она ответила:       — Это значит быть добрым к своим ближним.       Репортёр приподнял руку в белой перчатке и наклонился, взмахивая ладонью, дабы она уточнила.       — Это значит помочь встать случайному прохожему, когда тот поскользнулся на лужи крови. Это значит помогать нуждающимся в беде. Это значит говорить с каждым искренне о своих чувствах и пытаться вместе понять, как действовать дальше. Это значит не иметь злых намерений за спиной. Это значит избавиться от отвращения, ярости, обиды, коварства. Если воссоединить это все, можно сказать, это значит принимать каждого за родного, за свою семью.       Она хватала воздух через рот, наполнив выдохшиеся лёгкие.       — Погоди, ты не подпадаешь под это описание! Иначе давно бы попала в Рай!       Черт в наушниках включил звуки искусственного смеха на пульте.       — Ты не можешь учить других быть правильными!       Улыбка померкла, и брови жалобно выгнулись на её лице. Только она открыла рот, её опередил репортёр:       — Именно поэтому дорогие зрители, на ваших глазах было доказано, что покупка системы домашней защиты от ангелов производства Вокстех самое надёжное и правильное решение на будущее, — камера начала отдаляться, репортёр шагал за камерой, оставляя отель позади. — Доверьтесь нам! — из динамиков звучала грандиозная музыка. — И внимательно следите за новостями, ведь систем может и не хватить на всех, и потом придется ждать выхода следующей партии, кому такой геморрой нужен? Поэтому как только услышите, что домашняя система защиты от ангелов в продаже — бегите, выворачивая голову всем, кто стоит у вас на пути!       Музыка и голос отдалялись всё дальше. Чарли, словно вкопанная в землю, наконец отцепила с себя микрофон и, поднявшись на крыльцо, бросила его об деревянный пол. Она опустила руки и согнулась пополам, взглядывая на куски микрофона, будто её пырнули в живот, во всё ещё не зажитую рану, когда вся страна смеялась вместе с Кэти Киллджой и Томом Тренчем.       — Блистательно! Только что за трескот я услышал, будто разбился в дребезги хрусталь?       — Аластор? — она вышла из-под крыльца и посмотрела наверх.       Джентльмен сидел за столиком на веранде, с чашкой в руках. Перед ним стоял фарфоровый пузатый чайник и чаша с арахисом. Под рукой лежала скорлупа.       — Ты был там с самого начала?       — Я торопился занять первые места для просмотра этого зрелищного провала, — он раскинул руки в воздухе. — Полагаю, звук разбития хрусталя — это твое достоинство.       — Как они тебя не заметили?!       — Грешники не поднимают свою голову к небу.       Опустив плечи и голову, она вернулась под крыльцо и, уперевшись спиной о дверь, медленно съехала на пол. Прижав колени к груди, она положила на них свой подбородок и уставилась в одну точку. Быстро заморгав, она подняла ладонь и вытерла выступающие слезы.       Аластор появился прямо перед ней из воздуха, пока черный дым рассеивался у его ног.       — Теперь предлагаю обсудить наши партнерские дела в моей радио башне.       От подавления слез болело горло. Она помедлила с ответом, собирая силу в голосе.       — Если само собой, после такого кровопролитного интервью леди в силах выслушать мою инициативу. Я пойму отказ.       — Нет, Ал, я прийду, только дай мне десять минут, — выдавила она.       — Разумеется.       Во второй раз он исчез за дверьми. Спрятав лицо в коленях, Чарли спустила всё накопившееся в реку из слез.

***

      Она стояла на башне, держась за поручни из ломкого дерева, с которой было видно кольцо Гордыни в багровом свете. Оглянув город, она вошла в радиостудию, из которой Аластор вел вещание каждый раз, когда ему становилось скучно для своего же веселья. А скучно ему каждый день, не считая тех, когда в отеле возгораются страсти.       — Как чудесно! — он поднялся из кресла, встречая гостью. — Благодарю за то, что решила потратить своё время на меня.       Чарли прошла мимо растущих воткнутых в вазы камышей, в другой угол комнаты, где отдельно расположились два кресла, которых она раньше не припоминала.       — По другому и не могло быть, — робко ответила она, кидая взгляд на отделанный стол с панелью приборов, — твои решения всегда приносят хороший результат. Спасибо тебе за это.       — Что говорить, моя работа здесь не закончена, — он остановился возле нее и показал рукой в сторону двух кресел.       За каждым своим шагом она чувствовала его тяжёлый шаг. Полосатая древесина, несмотря на старческий вид, не пропустила ни скрипа. Она быстро прошла к креслам, боясь, что он наступит ей на пятки.       — Что-то мне подсказывает, что ты с самого начала знал о том, что это интервью будет провалом, — она положила руку на подлокотник.       — Вне всяких сомнений, душенька, — он сел в кресло только после неё. — Но это было твоим решением согласиться, а где «больше двух, говорят в слух». Я не мог позволить стервятникам повода для сплетен о наших переговорах.       — В конце концов они люди Вокса, — она пожала плечами.       Аластор прикрыл глаза и хмыкнул.       — Итак, ты согласна, что это интервью было не на пользу нам?       — Это катастрофа, — её ладони обхватили опустившуюся голову, — они хотели меня завалить с самого начала, да и я, дура, растерялась. Они обесценили отель, и я тоже вбила гвоздь в этот гроб.       Шипение резануло по слуху, и Чарли подняла на него взгляд.       — Прости, Ал, наверное, мне стоило дать тебе их прогнать. Ты заботишься о благополучии отеля, а я добавляю проблем. И тебе приходится их исправлять, как сейчас: ты сидишь и слушаешь мой лепет.       — Это мне в удовольствие — справляет от многолетнего уныния, — он поднял ладонь и посмотрел на свои тощие пальцы с когтями. — Шарлотта, что же такое быть хорошим?       Повторенный ответ не задобрит его.       — Я не знаю точно.       Помехи искажали напавшее на них молчание.       — Я самую малость сбит с толку таким ответом, — прозвучал звук колокола, как на ринге, — ведь прежде чем открывать отель и провозглашать его центром искупления, стоило подумать о настоящей природе своей идеи. Но раз ничего не поделать, тебе стоит принять во внимание мой совет, подумать над этим.       — Я подумаю.       Она поднялась с кресла.       — Нет, прямо здесь и сейчас, — его улыбка растянулась шире, — где управленческие дела не закрутят тебе голову.       Чарли стиснула зубы и села, положив ладони на сведённые вместе колени. Аластор подавил свою возможность искажать воздух и щекотать слух помехами. Она сжала ткань штанов от мысли, что он, походу, затаил дыхание в ожидании ответа — а надолго задерживать дыхание могут лишь люди со здоровыми лёгкими. Аластор — демон, чьи лёгкие сгнили и отпали кусками, не мог долго ждать. Теперь Чарли думала о том, есть ли у него внутренности, не считая зацепившехся за ребра кусков органов при разложении. От этих размышлений ей стало больно дышать.       — Моя дорогая, почему бы тебе не последовать своему же совету и искренне выговорить всё, что у тебя на уме.       — А, вот как, — сдавленно воскликнула Чарли, сразу затихнув, чтобы подумать, что сказать первое.       — Я помогу начать — он поднял выше подбородок, — демоны плохие, ангелы хорошие, и Ад более заселён, чем Рай. Почему так?       — Потому что демоны при жизни на Земле делали плохие вещи, а ангелы — хорошие.       — Это значит, — продлевал мысль Аластор, — когда они были людьми, и только по их помыслам и поступкам судили место, куда они попадут.       — Ал, — она запнулась, — Аластор, а люди же понимали, что закончат так?       — Если они верили, знали, что Рай и Ад существуют, то конечно они понимали куда попадут, а для неверующих жизнь после смерти оказалась сюрпризом.       — Ты знал, что попадешь в Ад?       — Я рассматривал этот вариант, — он кивнул, и его пушистые уши качнулись следом.       Чарли задержала на них внимание, раздумывая каковой была его смерть, если опасный радио-демон имеет вид безобидного травоядного.       — Неверующие попадали только в ад?       — Не всегда, но это так трудно с первого раза объяснить тому, кто не прожил человеческую жизнь: разделение между плохим и хорошим, отношение землян к Богу и отношение Бога к землянам.       Она округлила глаза, смотря прямо на него.       — Ал, это значит, что я могу понять это всё, только попав в мир людей?       Его бровь дернулась и ухмылка выровняла уголки губ. Он засмеялся и изобразил звук аплодисментов.       — Пожалуй, это интересное предложение. В каждом мире есть свои правила.       Чарли вскочила с кресла и принялась ходить по комнате.       — Это же так очевидно, я не знаю ничего о месте откуда приходят грешники! — она замотала головой, не веря своим словам. — Ад или Рай — это просто то место жительства, которое они заслужили впоследствии! Там есть правила, за которые ты попадешь туда или сюда, — её руки обратились к нему. — И там есть настоящие примеры хорошего человека, а может даже примеры искупления?       — Библия, — Аластор прервал её восклицания.       — Вот дерьмо, я вообще ничего не знаю, — она прикусила язык. — Но, — взгляд сошел с его лица, — мне запрещено попадать в мир живых!       Улыбка стала шире, и он наклонил голову.       — Аластор, пожалуйста-пожалуйста, — она подскочила к нему, и от неожиданности он вскинул брови и выровнялся, — ты читал Библию? Ты знаешь, как себя ведёт хороший человек?       — Бог его знает, дорогая, при жизни мне не удалось быть хорошим, потому я и здесь, — он развел руками. — Я жил в смутное время, и люди меня окружали соответствующие.       — Ну как же! Все не могли быть грешниками!       — Чего ты не знаешь, милая, так это то, что человек притягивает себе подобных. Его стиль жизни и статус определяет его окружение.       — Его стиль жизни определяет, в какое кольцо он попадет и как он будет выглядеть, — она задумалась. — Получается, если человек был похотлив или обжорливым, или жадным, или ленивым...       — Правда! Гневным, завистливым и горделивым..       — Значит, к каждому грешнику нужен свой подход. Понятно, почему у Энджела и Сэра Пентиуса такой разный прогресс. Это сложнее, чем я думала, — она потёрла переносицу. — Например, Энджел Дасту надо перестать пересекаться со всем, что связано с похотью. Сэр Пентиус должен побороть тягу к злобе, хотя я бы добавила сюда и притворство с неуверенностью. Но, чёрт возьми, я потратила столько времени на лепет о доброте, хотя Энджелу нужно было совсем другое. И Сэр Пентиус умеет делать только оружие, вот ему унять злость — самое то, — она грохнулась на кресло и замолчала на пару секунд. — Теперь мне понятно, почему никто не хочет искупить свои грехи — это вся их жизнь. Это как убить самого себя.       — Для большинства существ здесь убийства — это увлекательное развлечение, не требующее дополнительных затрат.       — На что ты намекаешь? — она села в кресло поудобнее.       — Надо представить это как развлечение, — в его руке появился громкоговоритель, — все сюда, дамы, господа и ребятня! Предлагаем вам увлекательное времяпрепровождение — убейте всего себя, но останетесь живыми! Мы об этом позаботимся. Попробуйте, что значит смерть на своей шкуре совершенно бесплатно! — в конце он протараторил. — Места ограничены, как и комнаты в отеле!       Чарли засмеялась.       — Да, когда ты это так преподносишь, у меня аж мурашки по коже от интриги.       Его радио помехи вспыхнули, он открыл рот и поднял указанный палец вверх.       — Но все грешники должны сами выбрать встать на путь искупления. То, что ты сказал, звучит как обман, — покачала головой Чарли. — Это — не веселье. Это — долгий процесс, и много кто не дойдет до конца.       — Что ж, по крайней мере, мы искоренили стержень проблемы, проклюнувшийся с утра, — он поднялся из-за стола. — Используй свои новые знания для совершенствования.       — Стой, — она поднялась следом, — я всё ещё не знаю ничего о людях, Боге и Земле, — Чарли осталась стоять на месте, — о Библии?       — Это уже совсем другая история.