Кубик Рубика

— Не думаешь, что будет слишком скучно, если ты сразу начнешь с основной головоломки? Как бы сильно я не хотел быть вместе с тобой как можно скорее, все же намного интереснее отложить твой конец и наше начало на потом... А пока что будет тренировка! Да! Я все продумал! Что ты думаешь, Тсугино? Ты счастлив? — Маэно был не в себе. Как так вышло, что произошло, почему, как? Неужели это плата за то, что они здесь прошли? Тсугино не может ничего сказать. Обида на такую судьбу заполнила все внутри. Слишком тяжело, от любого действия все могло вырваться наружу, вся обида, злость, непонимание... Но надо держаться, и Хару это мог. Это все закончится, просто еще одно испытание, потом все будет хорошо, они уйдут, и все тяготы души заменятся глотком свежего воздуха. Поскорее бы. Тсугино слишком сильно ушел в глубины своих мыслей, в ушах был лишь шум, и чтобы там не говорил Маэно, его не слышали. Он и не заметил странного запаха, еле слышимого смеха удовольствия, слабости и как в глазах темнеет. Темнеет. Тсугино не хотел об этом думать, даже упоминания этой мысли не допускал, но она все же промелькнула. Если он умрет, он сможет отдохнуть? Сможет не думать об этом кошмаре? Сможет... Нет, об этом нельзя думать, он должен помочь Аки. Аки он поставил выше своего вечного и манящего забвения, потому что Аки ему дороже. И что бы не последовало сейчас после темноты в глазах, он со всем справится. Шум в ушах был слишком громкий, но вот он начал рассеиваться. Веки начали медленно открываться, и темнота заменилась мутными очертаниями комнаты. Все было как в белом, бесконечном тумане, что таил в себе что-то сокровенное. Нужно время, чтобы прийти в себя и выйти из этого тумана разума, но есть ли оно? Тсугино лежал на столе животом, ноги были вне стола, колени были уперты в пол. Хару смог сфокусировать взгляд на предмете Что лежал перед ним, и это был... Кубик Рубика? Что Маэно вообще задумал? Когда зрение пришло полностью, он смог-таки понять, где он. Вокруг были шкафы с книгами, серые стены, серый пол, на котором... Лежал человек? Мертвый? Нахождение трупа и запах крови в комнате доставлял дискомфорт. Неужели это сделал Маэно? Почему? За что он так с ним? Тсугино перевел взгляд на свои руки, что были перед ним, на них были наручники. Куда он вообще влип? Видимо, в самую бездну безумия головы Маэно. — Очнулся? Хе, теперь можно начать! У тебя есть 15 минут на то, чтобы собрать кубик Рубика, или он взорвется вместе с твоими руками! А для основной головоломки они тебе еще пригодятся, хотя будет интересно наблюдать за тем, как ты без рук будешь все решать! Время пошло! — Аки разразился смехом, словно вот-вот будет припадок. — Ой, еще я буду тебе немножко мешать, надеюсь ты не против. — Навряд ли Хару мог ему возразить. Надо начинать. Тсугино взял кубик в руки, осмотрел, и начал крутить цветные стороны. Он был не так сильно запутан, но для его разборки потребуется время. И что Маэно имел ввиду, говоря, что будет мешать ему? За спиной слышались шорохи одежды, откручивание крышки и смешки. Так, Тсугино, надо сосредоточиться на другом. Но он начал чувствовать более близкое присутствие Аки спиной. Маэно без каких-либо прелюдий резко снял с ног Тсугино брюки и боксеры. От неожиданности действий Аки Хару вскрикнул. Что он, черт возьми, будет делать? По ногам ударил холод, быть почти полностью обнаженным было ой как неловко. Но нельзя отвлекаться. Не прошло и минуты, как Маэно начал втрахивать Тсугино в стол с яростным темпом. Тсугино, мягко говоря, был в шоке, стараясь при этом приглушать все свои стоны. Это было слишком непривычно, даже больно поначалу. Он не испытывал такого раннее, по крайней мере, точно не помнит. Это казалось странным, чем то новым. Контраст прохладного лубриканта и жара Маэно ощущался приятно. Как все так обернулось? Дерганный и бешено быстрый ритм толчков ну никак не давал сосредоточиться на задачке. Мысли вертелись туда сюда, руки дрожали, а перед глазами затуманивались и размывались яркие цвета кубика. Слишком уж резко накатившее возбуждение лишь мешало. Хотелось прикрыть веки, расслабить конечности и мысли, погрузиться в чувства, в эту вечную бездну... Но нужно напрягаться, надо думать, надо что-то делать, надо... Стол скрипел, а Маэно, чьё лицо не увидеть, блуждал руками там и сям по облегающему водолазкой телу. Аки был окончательно невменяемым, в организме что-то бурлило, взрывалось и приливало все больше энергии. А как же нравилось ему наблюдение за Тсугино, что на ватных ногах и весь шатающийся пытается собрать игрушку. И как же приятно осознание, что он такой из-за него, из-за Маэно. Ну не блаженство разве? И ведь это даже не начало основного умысла. Когда Тсугино взорвётся полностью при подготовленной на потом головоломке, то Аки сможет всегда ощущать эти фейверки внутри. Словно бабочки там решили взорваться. И к бабочкам присоединится Хару, станет с Маэно одним целым. Лишь от одной мысли становилось так приятно, так... Но и сейчас он проводит время неплохо. Тсугино уже не находит себе места, руки затекли и уже не могут держать этот несчастный кубик, но надо стараться. Ради Маэно. Тихие стоны, всхлипы удовольствия, хлопки, смешки Маэно и каждый поворот кубика, все это нарушало тишину комнаты. — Ах, Тсугино, тебе нравится? Тебе нравится моя любовь? Ты хочешь стать со мной одним единым? Хочешь вечно быть со мной? — в ответ последовали лишь более громкие стоны. Движения не замедлялись ни на секунду, и откуда у Аки столько энергии только? Толчки были только быстрее. Быстрее, быстрее... Господи, Тсугино сейчас с ума сойдёт, сил сдерживаться не было, стоны стали неконтролируемо громкими во все горло, а руки сжимали кубик со всех сил, и казалось, что игрушка сейчас не выдержит и сломается вдребезги. Как приятно, как приятно, как приятно. Лицо было все красным, внизу живота скручивались узлы, как же ему это нравилось. Боже, если бы не этот кубик... Повторится ли это, когда Маэно будет без ZENO? Все же, он полюбил обычного Маэно, без болезней, и который не хотел его подорвать. Тсугино мог бы получить еще больше удовольствия от мысли о том, что все это с ним вытворяет обычный, здоровый Аки. Прошло некоторое время. Тсугино обмяк, он больше не может сдерживать все свое возбуждение, и вот оно течет белой жидкостью куда то на пол. Но в Маэно осталось еще куча энергии. он выходит из Хару и резко поворачивает его на спину. Теперь то он может увидеть пылающее, усталое и обессиленное лицо. Веки закрыты, рот приоткрыт, а кубик все еще у него в руках. Не собран. У него еще есть время, осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. А раз у него есть время, значит у Аки тоже. Он залезает на стол, достает лубрикант, выдавливает на член Тсугино и отрывисто распределяет его по всей длине. Хару оживился и вскрикнул от неожиданной прохлады и резкости Маэно. Вышел с дрема и вспомнил, что вообще происходит. Он сразу начал продолжать собирать кубик, из последних сил стараясь не обращать внимания на Аки. Не получалось. Аки же тем временем без каких либо запинок принимает внутрь себя Тсугино. Все происходит слишком быстро, Хару не получается терпеть такие неожиданности, ему остается лишь жалобно стонать. Но с другой стороны ему это слишком нравится, как же хочется с головой окунуться в эти ощущения. Невозможность предсказать, понять, действовать... Маэно c неутомимым и резким темпом стал двигаться, принимая в себя Тсугино. — Ты во мне, я в тебе, как же это... Ахн, боже, слов не подобрать. Тебе же нравится? Нравится? — Тсугино нравилось, но этому не суждено быть сказано. Может, потом. Хотя, когда наступит это "потом"? Маэно ни на секунду не сбавлял своего прежнего, бешеного темпа, а Хару старательно пытался не глазеть на лицо Аки, закрывая обзор на него кубиком, иногда все же поглядывая. Какой же вид им обоим открывался. Тсугино не знает, правильно ли сейчас получать такие огромные порывы удовольствия, ведь обстоятельства явно были не те. Но разве можно заставить себя не чувствовать это удовлетворение, что с головой захватывает, погружает в себя, пленит. У Маэно были ну просто оглушительно громкие стоны, с вложенными в них всеми эмоциями. Даже развратные фильмы не звучат так, как он. Как же это все смущало Тсугино, вводило в ступор. Хотелось самому взять инициативу и творить с Маэно то, что он хочет. Но не сейчас, сейчас у него нет сил абсолютно. Собран. Кубик собран. Тсугино расслабился, напряжение ушло и он еле поднял игрушку в воздух, чтобы Маэно увидел. Наконец-то он может отдохнуть, хоть и ненадолго. И как только он в таком состоянии будет решать следующую часть?