Масти

      Тёмные масти любят контроль. Это заложено в их сознании. Это так глубоко вшито подкорку черепа, что кажется, уже никогда не вытащишь. Это часть их когда-то забытого врождённого инстинкта, который нет-нет напоминал о своём существовании. Да, тёмные масти любят контроль. И внутреннему хаосу эта любовь совершенно не противоречит.       Вару с самого начала понимал, что всё пошло по причинному месту. С самого-самого начала. С того, с которого его выборочная амнезия заканчивала своё существование. Наверное сейчас его должно было мутить, кидать в истерику или посттравматическую апатию, но ничего из этого не было. Просто немного саднило сорванное горло и болела рука. Точнее болело то, что от неё осталось. В остальном, мир воспринимался вполне привычно красочным. Если так можно выразиться, после длительного ношения зелёных диоптрий.       — Как… гхм, как ты себя чувствуешь? — чуть осипший голос вывел из разглядывания неровно сшитого, видимо собираемого по частям, обрубка руки, на месте которого пару недель назад была совершено нормальная кисть.       — Как обычно, — нарочито весело прохрипел Вару и, помахав ранением, усмехнулся, — извиняй. Руки тебе не пожму.       — По-твоему, это весело? — Пик уселся в кресло, вытягивая длинные ноги. Судя по его недовольному виду, удобством больничная мебель не отличалась.       — А что, нет? — хмыкнул юноша, возвращаясь к рассматриванию швов. Те образовывали интересный рисунок, чем-то напоминающий паутину, — когда ещё у тебя появится возможность увидеть мясной фейерверк. Ктоб знал, что от одного надреза будет такой «бабах!».       — Никто не знал, — глухо произнёс Пик. Вару внутренне чувствовал, что мужчина скользит по нему взглядом, видимо осматривая на наличие иных повреждений. Парень склонил голову в бок, позволяя чужому вниманию задержаться на пластыре возле сонной артерии и, проглядывающей из ворота больничной пижамы, змеиному хвосту татуировки. Последнее рассматривалось особенно жадно. Это почти льстило.       — Теперь знаем, — констатировал Вару, оборачиваясь на посетителя. Пара жёлтых глаз испытующе впивалась в глаза напротив. По телу неосознанно пробежался табун мурашек, но отводить взгляда было равносильно проигрышу.       — Данте предполагает, что взрыв произошёл из-за контакта капсулы с воздухом. Его люди собрали осколки и обнаружили на них огнеопасный химикат, — всё же взглянув в сторону, произнёс Пик.       — Ты ему веришь? — хмыкнул Вару и, дождавшись утвердительного кивка, хитро прищурился, — опять возьмёшь ответственность за чужой провал на себя?       Пик не ответил, вперив испытующий взгляд в юношу. Вару удручённо выдохнул. Играть в гляделки ему надоело, а ничего более интересного босс мафии предоставлять, видимо, не собирался.       Почему Вару вообще до сих пор был с ним? Он не знал. Точнее знал, но эта информация пряталась в закромах памяти, не желая показываться. В конце концов Вару целенаправленно искал именно босса пикового клана; заранее знал, чем заинтересует «его величество»; догадывался, на какие жертвы придётся пойти…       — Поехали домой, — произнёс Пик, видимо, вдоволь насмотревшись на задумавшегося юношу.       — В общагу? — фыркнул Вару, — мне там сейчас не особо рады. Да и объяснить отсутствие руки будет проблемно…       — Я сказал «домой». Значит ты едешь домой, — грозно произнёс мафиози и, чуть помедлив, добавил, — ко мне.       Кресло в кабинете большое. Кресло в кабинете удобное. Единственное, что так хотелось, это развалиться в нём, ловя на лице неяркие лучи уходящего солнца из большого не зашторенного окна. Вару не отказал себе в этой привилегии, несмотря на гнетущий взгляд красных глаз.       — Ну, — негромко хмыкнул он, стоящему неподалёку Рикардо, — как прошёл отпуск?       Мужчина бросил на него резкий взгляд, хмурясь.       — Как погуляли? — издевательски продолжал Вару, — слышал, предатель из-под твоей ответственности без вести пропал. Ничего не хочешь объяснить боссу?       Рикардо стоически молчал, делая вид, что парня поблизости просто не существует. Пик перебирал полученные от подчинённого документы и так же не обращал внимания на происходящее. Это подбешивало. Хотелось вывести на эмоции хоть кого-то.       — Хей! Мим, хочешь фокус покажу? — обратил свой взор уже на другого слушателя Вару. Молодой человек заинтересовано повернулся в его сторону. На раскрашенном гримом лице, правда, этой заинтересованности не было и в помине.       — Зацени, — хихикнул парень, приподняв левую руку на уровень глаз и правой резко потянув её за пальцы, — оп ля!       Перчатка закономерно отскочила от запястья, оголяя шрамированный обрубок. Брови Мима озадаченно поползли наверх. Лицо Рикардо, на которого Вару косился боковым зрением, не менее вопросительно вытянулось.       — А?.. — моргнув пару раз только и смог произнести Мим.       — Одолжил «руку помощи». Как видишь, пока не вернули, — ухмыляясь пояснил парень. Повисло гробовое молчание.       — Ну и? Не смешно что ли? — фыркнул Вару, одним движением надев перчатку обратно, обратился к Рикардо, — хоть посмейся. Что молча злорадствуешь? Это же я твоему белобрысому недоумку предлагал руку отрезать…       — Прекращай, — резко оборвал его Пик, даже не поднимая взгляда от бумаг. В тишине кабинета, его голос прозвучал устрашающе, заставив желудок непроизвольно поджаться. Вару обиженно стушевался.       — На твою помощь рук не напасёшься, — едва слышно проворчал он. В последний раз, когда Пик повышал на него тон, всё закончилось неутешительно.       — Ты уверен? — голос Данте выражал толику сомнения, хоть и звучал привычно меланхолично, — лучший риск — это обдуманный риск…       — Нет, — коротко ответил Вару, — мне вообще идея с разрезанием меня любимого и извлечением капсул не нравится. Но мы застряли на одном месте. А если это прольёт свет на то, кто я и откуда, то можно и потерпеть.       — Что ж, из-за сомнений мы теряем то, что могли бы получить, но даже не попробовали… — хмыкнул доктор.       — Далеко заплывает лишь тот, кто готов рисковать, — поправляя маску на лице, произнесла Хару, — безопасные лодки не отходят далеко от берега. А у меня, в случае чего, есть ингибитор, чтобы нейтрализовать вещество в капсулах, если что-то пойдёт не так. Я тут именно для этого, поэтому не нужно так трястись.       Вару только сейчас заметил, что его руки, размещенные на коленях, слегка подрагивали. Всё-таки боль он не любил и теперь тело отзывалось нервозностью на предстоящие манипуляции. Внезапно его подрагивающую конечность накрыла широкая тёплая рука       — Чтобы не случилось, всю ответственность беру на себя, — почти прорычал Пик, отвлекая от неприятных мыслей.       — Ладно-ладно. Я понял, — не ожидая поддержки в лице босса мафии, произнёс Вару, — обезбол то вколют?       — Могу предложить мазь. Есть аллергия на новокаин или что-то такое? — воодушевлённо говорила медсестра, пока Данте занимался операционными инструментами. Тогда все были в приподнятом настроении. Как же иногда быстро всё может поменяться.       Вару дёрнулся, почти подскакивая с кресла. Фантомная боль воспоминания ощущалась почти реальной. Давно его кошмары не посещали, кажется, с самого детства и теперь, видимо, решили наверстать упущенное. Тело мелко потряхивало, хотя это скорее от внезапного пробуждения. Холодный свет настольной лампы где-то напротив действовал успокаивающе. Похоже, Вару так и уснул в кресле, не дождавшись хоть какого-то результата планёрки. Чужой плащ, накинутый сверху, приятно согревал.       — Доброе утро, — чуть осипший голос Пика окончательно прогнал сонный морок. За окном светлой полоской занималась заря. Вару приподнялся, распрямляя затекшую шею и натягивая плащ на плечи.       — Мне идёт? — подтолкнув сосредоточенного на бумагах Пика в бок, парень крутанулся вокруг своей оси. Полы плаща взвились вверх.       — Нет, — констатировал мужчина, лишь на секунду оторвав взгляд от работы, — похож на ребёнка, натянувшего отцовский пиджак.       — Ты что же, всю ночь работал? Вот заработаешь себе геморрой от постоянного сидения. Ну, и стоит оно того? — игнорируя шпильку в свой адрес, Вару бесцеремонно опёрся о чужое плечо. Как известно, если подколов не замечать, можно считать, что их и не было. Но, видимо, известно не всем. Грозный взгляд жёлтых глаз исподлобья так и говорил: «ещё одна такая шутка и тебе не жить».       Вару усмехнулся, почти усаживаясь Пику на колени. Иероглифы в разложенных на столе документах были подозрительно знакомыми и слегка расходились с итальянским переводом. К примеру, фраза «Сторона заказчика обязуется сдавать слюну, кровь или иные телесные жидкости на генетический анализ каждые полгода. В случае неповиновения образцы будут изыматься насильственным путём…» в переведённой версии не было. Вару прикрыл рот, чтобы не хихикать. Видимо договор составляли навеселе.       — Знаешь, — даже не пытаясь выкинуть из памяти информацию об «иных телесных жидкостях», Вару откинул голову мафиози на плечо, ёрзая на его коленях. На удивление, юношу не отпихивали и вовсе не прогоняли. В последнее время Пик словно стал к нему лояльнее, прощая то, за что можно было отхватить оплеуху. Таким шансом грех не воспользоваться.       — Я тут подумал, — произнёс Вару, — ты же собирался взять на себя ответственность за произошедшее и…       — И?       — И… когда ты это сделаешь?       — В каком смысле?       — Ну, смотри. У меня травма. А травма — это стресс. А что лучше всего помогает от стресса? Правильно! Хороший секс. И я давно хочу тебе вставить.       — Вару, я занят, — резко оборвал парня Пик.       — Да, я же не прямо сейчас предлагаю, — надулся тот, — и вообще, что ты там такое ищешь?       — Тебя, — фыркнул Пик, откладывая договор в сторону и просматривая списки имён, — пытаюсь понять, как ты связан со всей фармацевтической чушью. Но среди работников, покупателей, поставщиков, спонсоров… нигде твоей фамилии нет.       — А с чего должна быть?       — Очки. Следуя из доклада Рикардо, работники «Тораппу» носят зелёные очки. Совсем как ты. И я сильно сомневаюсь, что это их приспособление получило массовое производство.       — И не поспоришь, — хмыкнул Вару, покачнувшись на чужих коленях в сторону. Его внимание по прежнему больше привлекал договор с фирмой. Очередная фраза: «…в случае заключения свадебного договора стороны заказчика и младшего брата стороны исполнителя — обязательно присутствие главы «Тораппу» на церемонии…» Дальше Вару читать не стал, откровенно хихикая. Само строение договора выглядело крайне весело и отзывалось чем-то знакомым в сознании. Будто что-то незримое скоблило память, пытаясь высвободить сокрытые воспоминания.       — Ты знал, что изначально в «Тораппу» занимались модификацией человеческих тел? — внезапно даже для себя произнёс Вару.       — Нет, — коротко и почти озадаченно ответил Пик, — информации об этом не было.       — Неудивительно. Её стёрли из информационного поля, когда теневыми организациями начали интересоваться госслужбы, — произнеся это Вару замолк, обдумывая то, что собирался сказать дальше. Ситуация была рискованная и это болезненное ощущение постепенного возвращения некоторых воспоминаний, также не придавала уверенности. Вдохнув побольше воздуха, юноша продолжил:       — Если… если ты закажешь мне там «протез», то у тебя не останется никаких вопросов о бойне четырнадцатилетней давности. Я расскажу тебе всё, всё что об этом знаю.       — Твои воспоминания… — озадаченно начал Пик.       — Они возвращаются, — через боль усмехнулся Вару, — раз «Тораппу» триггер, значит его в моей жизни должно стать больше.       Людей в кафе было много — обеденный перерыв в самом разгаре. Любимы столик в уголке закономерно оказался занят и на долю парня выпал тот, что стоял посреди залы. Не очень удобное размещение для кого-то, кто скрывается от полиции, но что поделать.       «Иногда прятаться проще у всех на виду,» — мысленно процитировав себе Данте, Вару уселся, подзывая официантку. Новостей от Пика не было уже третий день. Это заставляло немного волноваться. Наверное зря он рассказал ему о специфике той фармакологической компании. Зря перевёл сокрытые строки договора, зная, что в этом случае на разбирательства босс мафии поедет лично. Всё-таки, по внутренним ощущениям, управлял «Тораппу» кто-то крайне опасный. Вспомнить бы ещё кто…       Время тянулось медленно и неумолимо. Людей постепенно вокруг становилось меньше. Чая в чашке тоже. К шоколадному эклеру, который ему по доброте душевной принесла Хелен, парень даже не притронулся, утопая взглядом в смартфон. Вестей по прежнему не было.       Лёгкое шуршание напротив заставило навострить слух. Вару не поднял глаз от телефона, прислушиваясь внутренним чутьём к ощущению опасности. Без очков было проблемно. Возможность наблюдать мир изнутри, разглядывать «направляющие линии» сюжета, предугадывая на несколько секунд вперёд, что должно произойти и успевать подготовиться, была бы сейчас очень кстати. Даже несмотря на то, что сам Вару быстро приспособился к потере привычного взгляда на происходящее, компенсируя мышечной памятью и умением выкручиваться из любых ситуаций, иногда привычно давящего на переносицу веса всё же не хватало.       — Теряешь хватку, — произнёс тихий голос, видимо пытаясь привлечь внимание. Вару оторвал взгляд от телефона со всей незаинтересованностью и надменностью на лице, на которую был способен, поднимая глаза на визитёра.       — Ясно, почему нии-сан внезапно вышел на связь, — отчеканил парень в капюшоне, сверкнув из тени неестественно зелёными глазами со спиралями, — что с рукой?       Вару промолчал, всматриваясь. Парень перед ним был достаточно тощий, утопая в тёмном худи. Или, скорее, пытался таким казаться. Рваные локоны болотного цвета торчали из-под капюшона, прикрывая цветастую радужку глаз. Почему-то его угловатые черты лица отдавали чем-то знакомым и от этого ощутимо сдавливало виски.       — Потерял в схватке за свободу, — ухмыльнулся Вару, покачивая черной перчаткой, уходящей своей длиной под рубашку, — какими судьбами, как там тебя?       — Смысл называться. Ты всё равно никогда меня по имени не зовёшь, — фыркнул парень напротив. Опасности от него не чувствовалось, но Вару и сам прекрасно понимал — это ощущение обманчиво.       Пауза странным образом затянулась, словно собеседник ожидал продолжения именно со стороны Вару. Но тот стоически молчал, всеми силами намекая, что разговор на этом исчерпан.       — Ты собираешься возвращаться, они-тян? — внезапное обращение разрезало тишину, вновь сдавливая виски болью. Воспоминания словно отколупывали частички мозга, вырываясь из глубин на свободу.       — А ты?       Парень напротив скривился. Вару прекрасно знал, как на вынужденного собеседника действуют ответы вопросами на вопрос. И желание его потролить превышало инстинкт самосохранения.       — Собираюсь.       — Зачем? — мгновенно спросил Вару, — тебя тут что, ничего не держит? Сомневаюсь, что за столько времени поисков ты меня так и не обнаружил, хотя, я в этой кафешке бываю чуть ли не каждый день. Ясен пень, что специально время тянул. Давай, колись.       Парень вздохнул, поджимая губы, видимо не желая отвечать на поставленный на вопрос. Светлая пятерня прошлась под капюшон, убирая лезущую в модифицированные глаза чёлку.       — Я боюсь его разочаровать, — наконец выдавил из себя собеседник, — помнишь теракт в кадетском колледже пять лет назад?       — Хм… Кажется, Пик читал что-то такое в старых газетах. Это про октябрьский пожар?       — Да. Ты устроил то ещё фаер-шоу. Странно, что забыл. Склероз, видно, никого не щадит.       — Подумаешь. У нас были миссии повнушительнее. А это так. Поджог оружейного склада ночью. Рвануло, конечно, красиво и почти без жертв…       — Значит того парня, что получил ожоги от взрыва ты помнишь?       Собеседник замолк, прожигая Вару сосредоточенным взглядом. Тот тоже молчал, скривив лицо в театральном недовольстве. Боль, сжимавшаяся словно обруч вокруг головы, постепенно отступала, проясняя забытое прошлое.       — Я не понимаю намёков, отот-то, — отчеканил Вару, — хочешь поделиться проблемами — говори прямо.       — Ему делали пересадку уцелевшей кожи с бёдер, — негромко произнёс парень, пряча глаза в тени от капюшона, — так по телеку говорили, когда о взрыве передавали…       — О! Это я помню, — хихикнул Вару, — ты ещё тогда себе место для клановой татуировки выбрал на бедре. Типа воспоминание об удачном задании. А потом ныл, что больно набивать.       Собеседник метнул в него угрожающий взгляд. Зелёные спирали зрачков тревожно блеснули, словно пара светодиодов.       — Ладно. Больше не перебиваю, — фыркнул Вару, примирительно выдвигая между собой и младшим братом тарелку с сохранившимся эклером.       — Каждый раз, когда я смотрю на застарелые шрамы, покрывающие его бедра, я не могу отделаться от ощущения, что стал их причиной. Что… сам их ему нанёс. Даже несмотря на то, что это было давно. Даже несмотря на то, что сейчас я бы так никогда с ним не поступил. Это горько…       — Надо же, — почти пропел Вару, — это при каких таких обстоятельствах ты там чьи-то бедра рассматривал, а?       — Мне двадцать два, — огрызнулся парень, хмуря густые брови, — имею право. Я же не предъявляю, что тебя чуть ли ни каждую неделю в коленно-локтевую ставят…       — Сам говорил, что не нашёл потерянного старшего братика. А тут такой профессиональный шпионаж. Нии-сан будет недоволен, что его столько времени водили за нос.       — Когда мы вернёмся, его это волновать не будет.       — Да с чего бы возвращаться? Тебе там мёдом намазано что ли?       — Да потому что я боюсь, — внезапно взорвался собеседник, подскакивая с места, — боюсь, что Курон узнает, кто ему жизнь испортил, военную карьеру разрушил. Из-за кого ему пришлось пережить столько операций. Даже если сейчас он и не говорит об этом, игнорирует шрамы, словно их вовсе нет, вечно продолжаться так не сможет. Не могу больше жить на этой пороховой бочке. Не хочу. Расскажу ему всё и уеду обратно.       — Вау, — только и смог произнести Вару, разглядывая чужое лицо без капюшона. Серо-зелёные волосы парня, с их последней встречи, отросли, огибая лицо жёсткими прядями. Глаза сверкали непривычно ярко, совсем не соответствуя обычно крайне спокойному и нарочито сдержанному младшему брату, которого Вару помнил.       — Какая эмоциональная речь. Ну, высказал, что накипело? Я могу быть свободен? — поднимаясь из-за стола поинтересовался Вару. Собеседник, напротив, уселся обратно за стол, натягивая капюшон на голову. Стоящая перед ним тарелка с эклером притягивала взгляд. Забирать пирожное Вару не стал, оставляя младшему брату в качестве утешительной компенсации за репродуктивную беседу.       — Ты поедешь со мной, — внезапно произнёс собеседник, когда Вару уже собирался уходить.       — Ха? — обернулся тот. Чужая утвердительная интонация не сулила ничего хорошего.       — Мы в одной лодке, — продолжал парень, не отрывая от Вару зелёных спиралевидных глаз, — ты тоже этого боишься. Боишься, что твой всё узнает.       Чужие слова не желали покидать головы. Казалось, что воспоминания о прошлом, просто захватили эту навязчивую мысль в плен, используя её как якорь, лишь бы вновь не сгинуть в небытии.       — Тебе придётся съездить во Францию тринадцатого числа. Нужно будет снять мерки, — говорил Пик, однако Вару его совершенно не слушал, лишь кивая, когда босс мафии поворачивал к нему голову, — поедешь в сопровождении Рудольфа и это не обсуждается. Твоей самостоятельности мне хватило на зачистке. Ты хоть знаешь, что отскоблить мозги с кирпичных стен долгосрочное занятие. Я не собирался оплачивать сверхурочные…       Вару лишь вздохнул и, одним движением уселся на стол, прямо напротив Пика. Колени коснулись подлокотников кресла, похабно разводясь в стороны.       — Я скучал, — ухмыльнулся Вару, чувствуя на себе пожирающий взгляд, — может проведём время с пользой? Ты мне кое-что обещал.       — Это может подождать? — взгляд Пика помрачнел, однако не утратил своего страстного блеска.       — Не… хочу сейчас. У меня такой стресс, такой стресс, — кончил юноша, — так я в следующий раз могу патруль местной полиции на фарш пустить. Никто же этого не хочет?       Руки переместились на плечи темного плаща, забираясь в длинные фиолетовые волосы. Со стола пришлось соскользнуть, устраиваясь на чужих коленях. Вару хмыкнул, чувствуя, как чужое возбуждение давит на ширинку, впивающуюся в собственное. Ладони Пика сомкнулись на его пояснице, посылая по телу сотни мурашек от прикосновения.       — Шантажист, — беззлобно фыркнул мужчина, наклонив голову, позволяя лёгким, почти невесомым поцелуям прочертить линию от виска к шее.       — А иначе тебя не взять, — расстёгивая пуговицы на чужом плаще, хмыкнул Вару и притормозив, настороженно заглянул босу мафии в глаза, — ты же позволишь?       — Посмотрим, — чуть мрачно бросил Пик, отведя взгляд куда-то в сторону. Но мгновенно заалевшие скулы мужчины сказали Вару больше, чем весь сегодняшний разговор. Босс мафии нарушать своего слова не собирался.       В итоге всё равно пришлось прерваться. Стол в кабинете был слишком жёстким, а диванчик слишком маленьким, чтобы развернуться на полную. Вару редко бывал в квартире Пика, пересекаясь с ним в основном на нейтральной территории. Чужая спальня сквозила мрачностью тёмных обоев и плотных штор. Лампа на тумбочке едва освещала кровать, заправленную чёрным хлопком.       — Никакого шёлка, — фыркал когда-то давно Пик, когда юноша обмолвился о дешевизне убранства, — не горю желанием скатиться по скользкой ткани ночью с кровати.       Вару, в общем-то, было всё равно на чём валяться. Хотя, упругое и горячее тело под ним, было лучшим из всего. Парень провёл кончиками пальцев по чужой груди вниз, чувствуя напрягающиеся мышцы. Шрам, пересекающий левое ребро, выделялся на фоне смуглой кожи бледной полосой, притягивая внимание. Удержаться от того, чтобы провести по нему языком было сложно. Ещё сложнее оказалось не сорваться с предварительных ласк, слушая низкий стон на выдохе от своих действий. Очень хотелось вылизывать, кусать оставляя следы зубов на невидимых под одеждой участках. Но Вару не торопился. Успеет. Сейчас хотелось выяснить, где находится та граница, когда партнёр держится, вот-вот срываясь на умоляющий тон и просьбы сделать хоть что-то существеннее.       Язык прошёлся вниз по животу, высчитывая ямочки пресса. Скользнул в углубление пупка. Вару мысленно отметил, что мужчина под ним ощутимо напрягся, выдыхая с едва заметным стоном. Юноша вполне искренне облизнулся, прежде чем очертить языком сочащуюся головку. Солоноватый привкус и чуть затёкшая челюсть почти не замечались. Пульсирующее ощущение где-то в груди от тихих, определённо сдерживаемых, стонов, разрасталось, окутывая покалывающим влечением. Стоило только расслабить глотку, позволяя проникать глубже и втянуть щёки, как тело под ним напрягалось, подрагивая. От этого понимания собственной власти над чужим удовольствием, сердце сладостно щемило.       — Хватит, — коротко рыкнул Пик, болезненно оттягивая юношу за волосы. Вару хмыкнул, выпуская член изо рта с характерным причмокиванием. Чужое нежелание передавать бразды правления только больше распаляло.       — Куда-то торопишься? — игриво произнёс Вару, самодовольно облизываясь. Взгляд жёлтых глаз метал молнии, опаляя где-то под рёбрами.       — Поменьше телячьих нежностей, — отчеканил Пик, хмуря брови, — если тебе так хочется довести меня до ручки, то ничего большего сегодня не жди.       — Буду знать, — Вару вновь опустился к чужому достоинству, вызывая лёгким вздохом, прошедшимся по влажной головке, дрожь в мужчине под ним, — расслабься. Я знаю, когда надо остановиться.       Собственное тело потряхивало от возбуждения и удерживать себя в узде с каждой секундой становилось всё труднее. Тихие вздохи Пика иногда пересекались несдержанными стонами, от которых сердце совершало кульбит куда-то вниз. Глоткой чувствовалась чужая пульсация — предвестник скорого окончания. Вару легко отстранился, опираясь на обрубок руки и позволяя себе окинуть босса мафии оценивающим взглядом.       Рельеф напряжённых мышц проглядывался под смуглой кожей, покрытой тонкой паутиной бледных шрамов. На левом предплечье внимание привлекал застаревший ожог, в россыпи стягивающих полос, видимо от пулевого ранения, чьи «лучи» тянулись по острым ключицам к жилистой шее. Крупные черты лица, в обрамлении, на вид жёстких, фиолетовых волос, стали привычно привлекательными. Но чем-то действительно особенным Вару мог бы назвать глаза, смотрящие на него с исключительным недовольством. Необычной миндалевидной формы, с желтоватым отблеском, напоминающие о неком хищнике, гипнотизирующие жертву перед атакой.       — Долго планируешь пялиться? — саркастично поинтересовался Пик, приманивая внимание уже к тонким обветренным губам.       — Я всё ещё не понимаю, куда ты так спешишь? — не менее саркастично отозвался Вару, — но раз тебе настолько не терпится…       Открутить крышку одной рукой не представлялось возможным. Взяв тюбик в зубы, Вару пару раз провернул её, позволяя свалиться куда-то в складки простыни.       — Стоп. Дай руку, — прервал его Пик, приподнимаясь на локтях, и сам потянул озадаченного юношу на себя, разглядывая смазанные в лубриканте пальцы с короткими ногтями, — сгрыз?       — Пфопрофил кое-кофо пофсфричь, тьфу, — выплюнув тюбик, Вару продолжил, — я знаю как что делается. Ты у меня не первый.       Его мгновенно окатило раскалённым золотом гневного взгляда. Вару ухмыльнулся, наклоняясь, практически ложась на Пика и тихо прошептал:       — Так что неприятно тебе я не сделаю.       Пальцы, даже один, входили туго, медленно растягивая напряжённые мышцы, ощущая фалангами болезненные сокращения. Казалось, Пик сжимался совершенно неосознанно, вполне искренне силясь расслабиться и смириться. Смазанные стенки кишечника болезненно обхватывали, не позволяя двигаться. Вару и не двигался, ожидая, когда мужчина привыкнет к новым ощущениям, хотя очень хотелось. Действительно хотелось протолкнуться глубже в горячую тесноту, надавливая на мягкие стеночки, уткнуться в твердый бугорок и смотреть. Смотреть, как тело под ним сотрясается от внезапных приятных ощущений, как озадаченно распахиваются желтые глаза с недоверием к собственному я, как внутри всё безболезненно сжимается от каждого нового потирания чувствительной точки. От этого всего ощутимо стягивало низ живота. Возбуждение ощущалось почти болезненно, стекая горячими каплями предякулята и пачкая постель.       — Готов? — тихо поинтересовался Вару, раскатывая подготовленный презерватив. Пик не ответил, пытаясь отдышаться от недавних ощущений. Судя по лицу, он всё ещё был в неком замешательстве. Вару хмыкнул, воспринимая молчание в знак согласия и протолкнулся в горячее, мгновенно сжавшееся нутро.       Пик зашипел что-то сквозь зубы, сигнализируя, что дальше путь закрыл. Вару на это лишь хмыкнул. Поначалу всегда сложно, да и приятного немного, но если потерпеть…       Пытаясь улечься удобнее, пока партнёр привыкает к своей новой позиции, Вару опёрся на локоть раненой руки, приподнимая мужчину за бёдра. Пик цыкнул, сжимаясь от проникновения и отворачиваясь.       — Что, брезгуешь? — фыркнул Вару, шевельнув раздробленной конечностью. Отвлечь мужчину от боли разговорами, пока собственное возбуждение сладким маревом застилало сознание, казалось не такой плохой идеей. Пик на это заявление лишь бросил уничижительный взгляд. Его скулы горели красным и на их фоне золотой блеск глаз сиял особенно завораживающе. Но следующие действия мужчины совсем не кооперировались с выражаемым взглядом недовольством. Схватившись за раненную руку, он потянул её на себя ощутимо пройдясь губами по тыльной стороне. Той самой, где располагался большой, всё ещё стянутый нитками шрам. Сердце в груди бухнулось куда-то вниз и резким прыжком подступило к горлу, заставив юношу непроизвольно сглотнуть. Дышалось как-то совсем не легче от того, как шершавые губы проходились вдоль вен и подживающих порезов, прихватывая чувствительную кожу.       Раскалённый воздух плавил лёгкие и мозг. Вару почти физически чувствовал, как он утекает из черепа, скатываясь горячими каплями по лицу. Внутри всё нетерпеливо сжималось, скручивалось. Давление мягких стеночек на чувствительную головку лишь больше провоцировало. Хотелось войти. До основания, полностью. Хотелось слушать заглушаемый сомкнутыми губами стоны. Хотелось выплеснуть это стягивающее возбуждение.       Медленные, покачивающие движения постепенно набирали оборот. Чужие стоны сливались с собственными, превращаясь в удивительно гармонирующую какофонию. Пик ощутимо вздрагивал от особенно глубоких толчков. Вару чувствовал это особенно явно, склонившись над мужчиной и почти слыша его учащённое сердцебиение. Это осознание власти над чужим удовольствием опьяняло.       Ускорившиеся движения бёдер замедлились, становясь сладостно тягучими. Вару входил издевательски медленно, чувствуя каждым сантиметром, как вокруг пульсирующе сжималось горячее нутро. Едкая ухмылка не желала покидать лица, когда парень замечал, как настороженно мужчина под ним пытается ускориться или хотя бы насадиться глубже.       — Тебе же нравится? — куда-то в шею прошептал Вару (до уха рост, увы, дотянуться не позволял), — просто признай, что быть снизу не так плохо. Ну? Я же это вижу. Чувствую. Ты так сжимаешься…       — Двигайся нормально, — фыркнул Пик, прерывая пошлый монолог. Вару тихо цыкнул. Факт того, что босс мафии не желает играть по его правилам слегка раздражал.       — Ха? У тебя тут нет власти, — фыркнул юноша, — я могу делать что хочу и как хочу. И двигать… мхах…       Договорить он не успел. Рука Пика скользнула по позвоночнику к пояснице и дальше, рассылая по телу табуны мурашек. Речь Вару прервалась в тот самый момент, когда горячие пальцы проникли в него, сгибаясь под нужным углом. Кажется, мир на секунду застыл, а тело против воли сознания выгнулось, резко толкаясь в партнёра.       — Двигайся, — приказ Пика прозвучал где-то на затворах сознания, пока Вару пытался прийти в себя. Чужие пальцы в заднице, подстроившие его под быстрый размашистый темп, совсем этому не помогали. От этих странных, одновременно привычных и непривычных ощущений голова шла кругом. Его практически трахали, утыкаясь прямо в простату. Тело реагировало непозволительно чувственно. Непозволительно ярко. Хотелось возмутиться, но из горла вырывалось что-то нечленораздельное, вперемешку с хнычущими вскриками. И всё-таки, в этой двойной стимуции был своеобразный кайф.       Ощущение скорой развязки накатывало словно цунами, подавляя остатки здравомыслящего сознания. Кажется, Вару просто зацеловывал Пика везде, где мог дотянуться. Возможно, смог дотянуться до сочащегося предякулятом члена мужчины, надрачивая в привычном темпе, со смутной надеждой не проиграть хотя бы так. А может, было что-то ещё.       Внезапно нахлынувшее чувство эйфории снесло все «возможно». Перед глазами плясали разноцветные точки. При желании их, наверное, можно было бы подсчитать. Но сейчас Вару просто хотелось прийти в себя. Голова казалась жутко тяжёлой, спирали волос прилипали к лицу, влажные ресницы не желали разлепляться, а ещё было так удобно и тепло, что желание делать хоть что-то чтобы привести себя в моральный порядок отпадало уже на стадии мыслительного процесса. Хотя, кое-что всё же беспокоило.       — Зачем ты это сделал? — тихо произнёс Вару, не раскрывая глаз. Умиротворение всё ещё текло по венам.       — Что «сделал»? — чужой голос тоже звучал где-то на грани слышимости.       — Не дал контролировать ситуацию. Ты настолько не доверяешь мне?       — Я не люблю, когда надо мной пытаются издеваться.       — Да не издевался я. Хотел просто немного разнообразия. А то всё всегда так стремительно — поторахались и разбежались до следующей случки.       — Звучит отвратительно.       — Зато реально.       Тишина звучала оглушающе. Чувство спокойствия несколько отошло на второй план. Вару только сейчас понял, что всё ещё лежит на мерно вздымающийся груди Пика. Накинутое на плечи покрывало согревало влажную кожу. На удивление было до жути комфортно.       — Если не понравилось, можешь просто сказать, — разорвал полотно тишины Пик.       — Мне понравилось, — коротко ответил Вару, увиливать всё равно смысла не было, — может повторим как-нибудь? Устроим тройничок. Как насчёт подключить, хм…       — Нет, — прозвучало резко и обрывисто. Сердце под ухом Вару принялось отбивать быстрые гулкие удары.       — Ладно-ладно. Умерь своё собственничество, — откровенно ухмыляясь произнёс юноша и почти трагично вздохнул, — был бы у тебя тоже брат-близнец…       Тишина вновь повисла в комнате, но уже не тем тяжким грузом, как минуту назад. Казалось, все вопросы были закрыты, а недомолвки решены. Или…       — Что ты сделаешь с тем, кто убил твою семью? — вопрос сверкнул, словно молния в ясном небе. Не то, чтобы они раньше разговаривали по душам после секса, но сейчас атмосфера вполне располагала. Ответа не последовало. Видимо Пик был слегка обескуражен резкой сменой темы диалога.       — Ну, ты же всё равно получишь от меня информацию о нём, — решился пояснить Вару, — если этот человек всё ещё жив и находится… неподалёку. Что ты сделаешь? Мне просто любопытно.       — Это очевидно. Уничтожу, — отчеканил Пик. Он всегда говорил так коротко и по делу, давая понять, что тема его интересует крайне мало и собеседнику пора заткнуться.       — Ожидаемо, — хмыкнул Вару. Его не гнали, поэтому он удобнее расположился на чужой груди, слушая спокойное сердцебиение. Уже на грани сна и яви, юноша почувствовал лёгкое прикосновение к макушке. Такое невесомое и тёплое, напоминающее поцелуй на ночь. Пик никогда особо нежностей к Вару не проявлял, подавляя, кусая и беря. И сейчас это выражение чувств, пока парень вроде как спит, отдавалось приятным теплом в грудной клетке. Мило.       На утро Вару сбежал, зная, что его всё равно не хватятся. Он почти всегда сваливал по своим делам после бурных ночей, возвращаясь лишь когда ему хотелось, или когда наступало время взаимного обмена информацией.       Ару ждал его возле ещё закрытого кафе, ёжась от утренней прохлады. Он без единого слова кивнул в знак приветствия и направился в одному ему понятную сторону, даже не проверяя следует ли Вару за ним. Тот быстро поравнялся с ним, не желая уступать младшему брату лидерство. Молчание почти не давило. Разве что, совсем чуть-чуть.       — Мы отличаемся, — внезапно даже для себя произнёс Вару. Ару бросил на него скептический взгляд. Собственное отражение в зелёных спиралях казалось искривлённым.       — Я сбегаю не потому что боюсь. Пик умный человек и прекрасно знает — что прошлое остаётся в прошлом. А люди имеют свойство меняться. Так что, бояться мне нечего, — на одном дыхании протараторил Вару, старательно избегая снисходительного выражения лица вынужденного собеседника, — технически, я даже не сбегаю. Просто хочу встретиться с нии-саном. Он, наверняка, там без нас зачах. Можно будет поставить его вместо икебаны в какую-нибудь дурацкую вазу. Точно! Давай купим ему сувенирную вазу до вылета? Самую дурацкую из всех возможных.       — Надеюсь, ты за неё сам заплатишь, они-тян? — прыснул Ару, слегка улыбаясь.       — Ага. Сейчас. Я гол как сокол, — театрально развёл рукам Вару, — отот-то же прикупил мне билеты?       — А мне казалось, у тебя был крайне обеспеченный любовник, — не отставал от театральности Ару.       — Ну так, любовник, а не я. Я, по твоему, обобрать его должен был напоследок?       Несмотря на непосредственность беседы с младшим братом, на душе скребли кошки, болезненно впиваясь когтями в сердце. Рассвет окрашивал небольшой цветущий городок розовато-рыжим цветом, прогоняя мрак. Наверное, Пик уже проснулся и не сильно доволен своим пробуждением. Тянущая боль в пояснице ему вероятно в новинку и отсутствие под боком юношеского тела погоды не сделает.       Вару тихо вздохнул, пока Ару объяснялся с охранниками на входе в аэропорт. Это не побег. Он обязательно вернётся. Может не завтра, и не послезавтра, и не через неделю… В конечном итоге, Вару же отдал Пику всё, что у него было — расчертил своим коряво-витиеватым почерком окончание воспоминаний, оставив записку на видном месте. Можно сказать, что они в расчёте. Можно же?       Вару вновь глубоко вздохнул, пытаясь привести разбегающиеся мысли в порядок. Легче не стало. К горлу подкатил ком, заставляя напрячь челюсть. Тёмные масти любят контроль. Но иногда эмоциональный хаос берёт вверх.