Семь минут до дома.

Раз. Два. Три. Выход на лёд. Разгон. Заход на Аксель. Прыжок. Удар.       И так каждый день. Заход. Прыжок. Удар. В глазах потемнело и я вытянулась на льду. Послышался голос тренера: — Эя, сколько можно! Честное слово, я не понимаю, что с тобой стало… — я всё ещё лежала. Конечно, он не поймёт что два месяца назад в моей жизни обрушилось всё.

***

      В тот день всё было как обычно. Мы с мамой гуляли по ТЦ в поисках подходящей ткани для изготовления костюма на шоу, где я и парень, вроде бы его звали Сынмин, должны были откатать парный номер, хотя оба занимались одиночным катанием. Однако тренера решили предоставить нам возможность попробовать что-то новое.       Я была счастлива. Занятие любимым делом отнимало очень много времени, и из-за этого у меня не было близких друзей, только знакомые, однако родители восполняли всё сполна. Всегда окружали меня заботой и теплом, больше мне никто не был нужен. Хотя теперь от этого только больнее.       Всё ещё помню ту минуту, когда раздался рингтон у маминого телефона. Она в миг побледнела, услышав голос из трубки. Папа попал в аварию, спасти его не успели…       Гулкое сердцебиение вытесняло все мысли, а внутри будто что-то оборвалось. Я всё ещё до конца не осознавала происходящее, но... Хотелось закричать, а из груди вырвался лишь хрип. Через две недели нужно было выступать. Но мне было не до этого. Ведь в этот момент рухнула вся моя жизнь.       Отца не стало, мать сошла с ума от горя, в прямом смысле. Мне некуда идти, ведь я осталась одна.

***

— Всё в порядке, Эя? — как-то робко смотря на меня, задал вопрос Сынмин. — Выглядишь бледной… — Я в порядке, Мин, — ответила я, — не беспокойся. Мы выйдем на лёд через полчаса. Полчаса пустоты. Боли, которая медленно сжирает меня изнутри. Мамы в зале нет. Отец… Смотрит с небес. Мои руки начали еле заметно дрожать. Чёрт! Я не должна переносить эти эмоции на лёд. Там я королева. А королевы не испытывают боль. Сынмин всё это время внимательно смотрел на меня. Но не в упор. Периодически он отводил взгляд, думая о своём. Внезапно мои ледяные дрожащие руки оказались в тепле. Я подняла голову. Парень взял мои руки в свои, а его взгляд источал такое неподдельное беспокойство и некую нежность, что мне стало не по себе, и я отвела свой вопросительный взгляд. Я никогда не воспринимала его как что-то большее, чем просто партнёр. Он же мог угостить батончиком после тренировки, дать пару советов, пошутить так, что это вызывало хотя бы внутреннюю улыбку. Но… Я этого не замечала. Будто была в своём замкнутом мирке. Слишком зациклена на себе. Только потеряв всё, я начала замечать его. Его мягкие взъерошенные волосы, добрый взгляд, солнечную улыбку. Ту аккуратность, с которой он относится ко мне на льду. Хотя вряд ли он относится так только ко мне. Но сейчас это меня согревает. — Сун, Я же вижу, что не всё. Ты стала… Более отстранённая, — я вздрогнула, к горлу подступил ком. — Я-я… — Можешь не говорить, просто, - он отпустил меня на секунду и развёл руки в стороны, — если нужно иди ко мне. — я вновь посмотрела на него и сделала шаг вперёд, после прижалась к нему. Он погладил меня по спине, когда я вжалась носом в плечо. — У нас всё получится, — прошептал он мне на ухо. — Семь минут в объятиях помогут тебе, правда. Вот так приятно просто находиться рядом с ним. Вдыхать едва уловимый запах парфюма. Быть окружённой теплом. Мне было так хорошо, что время пролетело незаметно. — Ким, Сун, ваш выход на лёд через десять минут, — позвала тренер. — Хорошо, — отозвался мой партнёр, всё ещё сжимая меня в объятиях. — Хей, Эя… — он провёл рукой по моей аккуратно уложенной причёске, — нам пора… — я нехотя отстранилась. — Спасибо, — шепнула я. — Не за что, — улыбнувшись, он в один шаг вновь оказался возле меня легонько коснулся губами моего лба, мои щёки залились румянцем, таким же, как и моё платье. Ярко-красным. Сейчас я была полностью уверена, что откатаю всю программу, от начала до конца. Идеально.

***

Казалось бы, всё должно было наладиться, Но с каждым днём с каждой очередной тренировкой становилось всё хуже. Заход. Прыжок. Удар. В жизни так же, только Поддержка. Поцелуй. Молчание. И дело не только в этом. Матери всё хуже, кажется она не вылазит из больниц и клиник. В то время как меня разъедает боль. От того, что он тоже воспринимал меня просто как партнёра. И просто не хотел, чтобы мы завалили программу. Отсюда и поддержка. Но… Нет никаких но. Я просто никому не нужна. И всем станет легче если… Нет, нельзя даже думать об этом. Чёртов тройной Аксель. Как я только могла потерять такой важный элемент, с каждым заходом становилось лишь больнее. Раз, два, три. Новая попытка. Снова провал. К чёрту! В этот же день, я иду на крышу здания в котором тренируюсь. Меня невыносимо душат слёзы. Обиды и беспомощности. Я их сдерживаю как могу, но… Уже просто всё равно. Я напеваю свою любимую песню, стоя на краю: Я в тёмных небесах Молила о тебе. Не зная ни о чём, Молила вслух! В моей голове вновь пронеслись три слова. Как те семь минут перед шоу, и те которые остались до дома. Шаг. Полёт. Удар. Но эти все мысли заглушает кристально чистый голос. И меня буквально оттаскивают от края, прижимая к себе, одновременно как бы отвечая на мой куплет. Я с тобой, И никогда не отпущу. Не смогу оставить. Только, позови меня сейчас! — Мин? — сквозь хлынувшие потоком слёзы спросила я. — Да, Эя… Чем ты только думала? Ты хоть представляешь, на что шла?! — его взгляд выражал испуг и… Беспокойство… Как тогда. — А ты? Почему… — Лишь метал взгляд, вместо того чтобы подойти?! — я кивнула. — Всё дело в твоём восприятии. До этого ты меня воспринимала только как партнёра, способ достижения цели. А эти взгляды… Я смотрел на тебя постоянно, вот только заметила ты это только сейчас, — он шумно выдохнул, видимо мы находились слишком близко. Хотя не всё равно ли? — Семь минут… До дома. До такого состояния, что я стала абсолютно спокойна. Как ты это сделал? — поднял глаза на него, отмечаю, что его раздражение сменилось смущением. — А твой голос… Что ты ещё делаешь в фигурном катании? — Семь минут… Дело не в них, а в том, что я подарил тебе тепло за это короткое время. А ты это запомнила. Настала неловкая пауза. Хотя я не назвала бы её такой. Снова этот взгляд непоседливых карих глаз, наполненных нежностью, который я научилась видеть и понимать. — Сун… — М? — отозвалась я. — Можно поцеловать тебя? — на выдохе произнёс он. — Да, Сынмин, — Как только я это сказала, он прильнул к моим губам, сердце начало колотиться как бешеное. Его губы были такими мягкими, и через этот поцелуй он передавал всё тепло, которым хотел меня одарить. Всё это больше, чем поддержка. Оказывается всё это время, у меня был человек, которому я нужна, и ради этого стоит жить. Ради семи минут до дома.