One of the girls

Её переклинило. Чувство не из приятных. На следующий день в инстаграмм зашла, на страницу к Копейкину. Пусто. Потом и в телеграмм канал к нему, под последний пост. В комментарии зашла и пожалела. Многие пользователи обсуждали его выход к семьдесят второй школе. Обсуждали ту девушку рядом с ним, писали, что безумно ревновали или как бы хотели оказаться на её месте. Появлялись разные смонтированные видео, где он галантно её портфель берет и верно за ней плетется. Он же знал, что все так и будет, но дал случиться этому. Диана даже в школу боялась идти — не хотела стать главной темой обсуждения, не хотела всех вопросов выслушивать. Не любила она в центре внимания быть, вот и в анонимном чате зарегистрировалась. Мечтала сбежать от реальности, а в итоге новые на себя проблемы навлекла в виде Славы Копейкина. Чертов Нито. Проспала до одиннадцати. Её разбудили назойливые сообщения на телефон. Она уже пыталась разблокировать смартфон, как поступил звонок от Нито. Прежде они никогда этой функцией не пользовались. — Да? — Диана горло прочистила, слюну проглотив. Устало веки потерла до кругов разноцветных. Привычная дрожь в коленках и на руках о себе знать дала. Она себя так чувствовала только в компании Копейкина. — Проснулась? — его тембр мягкий по телу её разрастался, каждую клеточку заполняя, тепло свое отдавая, чтобы девчонку хоть как-то успокоить. Он словно мурлыкал эти слова. — Проснулась, — максимально сухо пытается выдавить из себя Каримова. — У меня выходной сегодня. Там неполадки со студией, поэтому предпоказ переносится. — Я всё равно не хотела идти, — специально так говорит, явно издеваясь. — Гульназ сказала по другому, — а в его голосе насмешку чувствует. Как подруга могла предать её? — Откуда… — Отвечу на твои вопросы, когда выйдешь. Я тут стою. Диана и ушам не могла поверить. Она соскочила с кровати, на балкон в одной майке побежала и открыла его, посмотрела вниз, а там и вправду Копейкин на площадке стоял. На неё свой взгляд поднял и улыбнулся, а потом осознал, что девчонка в одних трусах стоит и глаза отвел. — Оденься хотя бы, — говорит в трубку. — Тебе не холодно? В одной кофте приперся. — Я же не думал, что ты сегодня в школу не пошла. — А ты еще и хотел со школы меня забрать? Умный такой. — Нет, меня отправили туда, чтобы театральный кружок открыть, — с сарказмом отвечает, скукоживаясь. — Вынеси мне куртку какую-нибудь. — Сам виноват, — фыркает и с балкона уходит, закрывая дверь. — Я не просила тебя приезжать. — Золотце… — выдыхает, — Ладно. А Диане его на момент жалко становится. Он же ради неё приехал, со школы хотел забрать видимо, ждал наверно час или более того, а потом позвонил. Ещё и уведомления на телефоне посмотрела. Весь чат засрал своими сообщениями: «Выйди». Придурок, Нито, ты придурок. Она в спальню пошла и быстро застелила постель, а потом на ноги шорты нацепила, которые широкая футболка скрывала. В ванну пошла, наспех умылась и зубы почистила. Лицо осмотрела. Спутавшиеся волосы расчесала. Телефон включает и звонит Славе. Он трубку спустя три гудка взял, вздыхая. — Заходи. Пятый этаж. Тридцать пятая квартира, — а у Дианы узел завязывается внизу живота. — Я знал, что ты добрая. Я знал! — Слава смеется ей в трубку и отключается. Через пару минут слышит звон в домофон. Впускает юношу. Дверь открывает, в подъезде слыша его быстрые шаги. Последний проем. Она смотрит на него. Снова небрежно уложенные кудри, серая кофта и такого же цвета спортивки, белая футболка. Щеки розоватого оттенка, белые кроссовки в такой то мороз и главное — совсем провинившийся вид. Копейкин напротив становится, улыбается, а из-под кармана спортивок шоколадку достаёт. — В честь чего? — Поднять тебе настроение. Впускает его, а он ей снова улыбается, уже даже по хозяйски на кухню заходит, рассматривая интерьер. Квартира трехкомнатная, ремонт новый, от силы ему может быть год. Бежевые стены, мягкие ковры. Освежитель воздуха где-то в уголку стоит. Черная мраморная гарнитура, электрическая плита. Холодильник такого же цвета, а нем магнитики и фотографии Дианы в детстве. — Мило, — говорит он, садясь за стул. Дианка чайник ставит, в стеклянные кружки кидает по два пакетика черного чая и садится напротив. Голову на ладонь кладет и смотрит на Славу. На вид обычный пацан, играющий совсем необычного персонажа. Слава в жизни милый, добрым показаться может, раз шоколадку ей дарит. Она сама не понимает чем такого внимания от него заслужила. Он видимо извиняется так за то, что пол интернета обсуждает его поступок. Конечно, он красивый. Симпатичный, даже очень. Зеленые выраженные глаза, милые кудри, ровный носик и невероятно нежная улыбка. Слава манил собой. Только Диана таких парней не любила. Сама не знает почему Копейкин у неё смешанные эмоции вызывал. От того, что он актер или от того, что всё это время был анонимом. Тем самым Нито, который по ночам её поддерживал. Тот самый Нито, который каждую истерику выслушивал её или тот Нито, который даже распорядок её месячных знает. Оба молчат. Копейкин сталкивается с её черными глазами, так любопытно изучающие его. Он и сам поверить не может, что той самой девчонкой оказалась и вправду школьница. Она приятная на вид, ухоженная. В местах может показаться бунтаркой, довольно стеснительная и искренняя на эмоции. — Почему школу прогуливаешь? — Слава вздыхает. — Из-за тебя, — она взгляд отводит. На чайник смотрит. — Боишься лишних вопросов? Скажи, что ты сестрёнка моя. — Твой чат вопросами засрали из-за меня, — Диана хоть и старалась язык за зубами держать, но была всячески недовольна. Слава так просто взял и обрушил на неё то, к чему он сам так долго привыкал. К чрезмерному вниманию. — С Лизой Базыкиной также было, — он усмехается. — А в итоге кто вы? — Коллеги, — шмыгает, явно не хочет эту тему обсуждать. — Так… — руки поднимает и нагло печенье с чашки берет, откусывая. — А ты руки мыл?! — Каримова грозно смотрит. — Забыл! — отбрасывает печенье и в туалет бежит. Диана слышит звуки воды, затем они останавливаются и Копейкин с влажными ладонями выходит, брызгаясь на неё. Она руки выставляет, голову отводит, смеясь. — Что ты делаешь? — улыбается, к подоконнику подходя, а Слава ближе наступает. Он остатками капель продолжает мочить девушку, сам смеясь. Чайник кипит, а Копейкин самостоятельно выключает его, убирая с плиты. Он девушку к подоконнику своим телом прижимает. Становится очень близко. Диана веки открывает, с его взглядом сталкиваясь. Он не улыбался. Замечает, как кадык его дергается, ком сглатывает. А сама дыхание затаила. Впервые такая близость у неё с мужским полом в принципе. Он свою руку на окно облокачивает, улыбаясь. В её глаза взглядывая и губу облизывает. У них никогда в разговорах не было той самой темы, о которой родители предпочитают не говорить своим детям. В школьных учебниках эту тему быстро пробегают, не акцентируя на ней внимание, а взрослое поколение старается всегда молчать. Диана сама чувствует, как мурашками покрывается. Довольно таки приятными. Его горячее дыхание обжигало её тело. Её лицо алым румянцем стало красится. Она взгляд отводит, на его грудь смотрит: Поднимается, опускается. Сама того не ожидая, она чувствует мокроту между ног. Слава её взглядом прожигал, отчего это и заводило, и возбуждало. А ещё она ненавидеть его начала. Неужели такой интимный момент забрал именно Копейкин? Конечно, она не против, но он же… птица не её полета, — как любят говорить многие. Слава губы облизывает, а потом свои ладони ей на плечики кладет, сжимая. Диана вздрогнула от его прикосновений. С ней это впервые. Внизу живота щекочет, трепещет, а он также свои руки на её плечах продолжает держать. Всматриваться в её глаза, в её легкий румянец. Она только взгляд пытается отвести, а он ладонь поднимает и большим пальцем за её подбородок ухватывается, заставляя посмотреть на него. Сам ухмыляется, пока в душе пожар происходил. — Чайник закипел, — Каримова губу потом закусывает, нервно вздыхая. Она слышит свое сердцебиение. Ей становится горячо. Жар по телу бежит. Ноги тело не держат, подкашиваются. Руки отнимаются, ватными становятся. А Слава всё её по подбородку держит, рассматривая каждый уголочек её белого личика. Потом резко отходит, прокашливавшись. Диана на него с выпученными черными глазками начинает смотреть, быстро моргает и понять не может что побудило парня сотворить такое. Быть может, он подумал, что у них всё получится? — Прости, — блекло говорит он, сам старается глаз не поднимать на неё. Руки не знает куда деть и в карманы сует их. — Пацаны не извиняются… — шепчет это себе под нос, а Копейкин по губам читает, снова в улыбке расплываясь. Диана кипятком стаканы заливает, протягивая актеру. Они уже за столом сидели, он недоеденное печенье ел, что-то в телефоне строча. А Каримова наблюдала за ним. И свыкнуться не может с одной только мыслью: Вячеслав Копейкин, он же Турбо, сидит в её квартире и пьет чай, а пару дней назад это казалось полным бредом. И хуже всего, что произошедшее минутами ранее никто из них не смел обсуждать. И самое ужасное, что Диане это понравилось. Она даже мягче к нему относиться стала. — Диана, — Слава протягивает её имя, а ей только приятно слышать это. Мысли эти отгоняет. Не хватало ещё в этого смазливого красавца втюриться. В странного, но красивого. — Что? — Каримова улыбку натягивает, хотя голова была забита совсем не тем. — Мы обсуждали с тобой отношения, помнишь? Неделю назад, — всё это время, оказывается, Слава перечитывал их переписку. Диана от удивления брови поднимает, а потом одобрительно головой качает. — И ты говорила, что если парень навязчив, ты его шлешь нахер. Говорила? — Допустим, — она усмехается. — Чисто теоретически, если я буду навязчив, ты пошлешь меня? — Чисто теоретически, я пульну тебе в голову вилку. — Значит пошлешь. Что ж, досадно, — Копейкин в свой телеграмм канал заходит, читает последние сообщения. — Театральный кружок открыть не получится. — Ты что вправду собрался открывать в моей школе кружок? — Ну да, — Слава отрывается от телефона и смотрит на неё, плечами пожимая. — Тут ребята с твоей школы. Ты прям знаменитость, золотце. — Я же говорила не называть меня так. — Поправочка! — Копейкин перебивает, — Ты писала. А говоришь только сейчас, следовательно я услышал это впервые. — Ты вроде отец русского гуманизма, а относишься ко мне совсем не гуманно, — Диана фыркает на его слова, выхватывая с его рук телефон. — Эй! — но девушка вниз экраном смартфон кладет, вздыхает. Слава руки в качестве поражения ставит, смирившись с тем, что он действительно зависим стал от этих вот гаджетов. — Ты действительно хочешь продолжить общение или тебя жаль, что я стану жертвой буллинга? — Мне было с тобой комфортно, — тут же отвечает Слава, кажется до этого репетируя много и много раз дома перед зеркалом. — Ты вчера говорила, что общение не будет таким, как прежде. Так что, я пришел только извиниться. — Нет уж, — она перебивает его, причем грубо. — Сам наделал делов, ты и расхлебывай. — И что мне сделать, чтобы искупиться перед вами, госпожа? — протягивает это с издевкой, а Диана вновь фыркает. Нравилось ему бесить девчонку, особенно по переписке. — Я пойду с тобой на предпоказ. Но ты не будешь всё подряд говорить моей подруге. Ясно? — Что значит «всё подряд»? — То, что произошло… — взглядом на подоконник указывает, — Никому. У Славы улыбка с лица спадает. Он кивает головой, медленно, а сам подбирает что сказать. — Это твой первый раз, когда ты… — Да! — снова перебивает, — И прошу: не обсуждай со мной это больше… — а Диана румянцем покрывается снова и Славе это нравится.

***

Он у неё ещё полчаса побыл и девушка его грубо за дверь выставила, мол, мама приезжает через час и будет как-то не особо радужно, если она в своей квартире актера встретит, который к её дочери приехал. Слава до вечера по делам мотался. Другими словами, он просто гулял, наслаждался городом. В последнее время таких свободных дней у него действительности очень мало. Студия часто переснимала целые серии, только лишь бы на угоду зрителям пойти. С каждым днем рейтинги росли, вследствие чего и сами ожидания. Копейкин уставал. Очень. А общение с Дианой скрашивало все его недуги. Он только обрадовался, когда она на порог его впустила и сам того не понимая прижал её тогда к подоконнику. Он эту запретную тему с ней никогда не обсуждал. Никогда. Заходит в съемную квартиру, уставший. Пакеты с новым барахлом в угол кидает. Кроссовки небрежно снимает и отпихивает их туда же. В ванную плетется. Умывается и на себя в зеркало смотрит. Глаза горящие находит там. Больно он слишком довольный сегодня или это встречи с этой Дианой Каримовой так помогали? Тогда, конечно, он зачастит к ней с приходами и быть может даже повторит с ней то же самое, что и было на её кухне. В спальню к себе заходит, снимая кофту. Сам того не понимал, как целый день проходил в ней. Холод плохо воспринимал, оттого и болел часто. Лег на широкую кровать, взгляд на потолок бросил, улыбался. Вспоминает сегодняшний день. Он утром на студию поехал, а коллеги ему потом говорят, что съемки пока переносятся. Слава только выдохнул с облегчением. Вскоре снова в школу к Диане ехал и по дороге свой телеграмм-канал читал. Оскорбления, обзывательства, унижения — это все мигом на неё обрушилось. Какой реакции он ожидал? Он ведь совсем не знал, что его аудитория будет такой ревнивой. Сам он не собственник и никогда таким не был, поэтому и не понимает всего негодования вокруг личности Дианки. Её прозвали просто: «Лолита». Делали с ней эдиты, обои. Кто-то нашел её друзей со школы, так как у самой девчонки мало социальных сетей. Анонимная девушка развела много шумихи в интернете за последние сутки и в частности в этом был виноват сам Слава. Зачем согласился прийти? Дурак дураком. А потом в мыслях её черный взгляд. Совсем ничего не понимающий, искренний и наивный. Её розоватые губы, её рваное дыхание. Потом в мыслях её прикосновение к нему вчера. Совсем мимолетное, но раскаляющееся. Вскоре и её обнаженная ключица, которая виднелась из-за спадающей в одну сторону широкой футболки. Её короткие шортики, худые ножки. Неряшливый и заспанный вид. Слава почувствовал дискомфорт в штанах. Медленно скользнул рукой под спортивки, вскоре и под черные боксеры. Пальцами к члену прикоснулся, глаза закрывая. Сам представляя как Диана его обхватывает. Шипит и губу закусывает. Понимает, что это, блять, неправильно. Нельзя представлять её так. Она же анонимка. Она его поддерживала, выслушивала порой, он с ней шутки шутил и каждую истерику её выслушивал. Нельзя так. Но ладонь обхватила орган. Он сжал свой член, выпуская протянутый стон. Зажмурил глаза, снова губу закусывая. А потом медленно к основанию стал идти, представляя девчонку в самых откровенных позах. Сначала оголяет её плечи, губами к ключице прикасаясь. Посасывает нежную кожицу и вниз идет, а она покорно на его постели растягивается, грудь подставляет. За соски берет пальчиками, щипая их, вскоре губами накрывает сначала один, потом другой. Почувствовал, как бы девушка волосы на его голове тянула бы, сжимала бы их своими маленькими пальцами… Темп стал наращивать, уже не стесняясь откровенных и грязных стонов. Он её представил стоящую к нему задницей, она словно сама будет насаживаться на его член, так и моля войди в её нетронутое ложе. Она так и будет жалостно скулить, чтоб Слава ускоряться начал. Будет сама умолять его, руки его сжимать, а потом своими ладонями прикасаться к клитору, медленно массируя его и постанывая. Саркастичная, боевая и сильная духом девушка обмякнет в его руках. Она будет плакать от желания, от искушения перед парнем. Она будет упрашивать его. Он войдет в неё. Слава ладони свои на её попку положит, сначала нежно гладя, а вскоре и шлепки добавлять. Будет и ускоряться, если она того попросит и медленным станет, если её стоны в крики перерастут. Она себя униженной будет чувствовать. Растянет её, испортит, а потом долбить станет. В своих грязных фантазиях представляя, как на кулак её черные волосы натягивать будет, как девчонка выгибаться будет и его имя простанывать, прося о большем. Её представил с членом во рту. Как толкаться бедрами будет в девственный ротик, как долго и обильно кончать будет. Его представления о сексе всегда были грубыми, порой жестокими. Он никому не говорил, даже самому близкому другу. Он лишился девственности в семнадцать. С того самого момента похоть затмила его разум. Он считывал это на гормоны, но ближе к двадцати двум темнота заполнила весь его разум. Трахал девушек. Своих одногруппниц, крутил романы на съемках. И Лиза Базыкина не стала исключением. Они никому не говорили об этом. Секс был единожды. И вскоре он ей словно надоел. Она время с другими начала проводить, полностью прерывая любые попытки парня на повторный раз. Сама считала это ошибкой: ложиться в постель с коллегой по съемкам. Но Слава её поведение воспринял за провокацию. И вскоре тоже забил. Со вчерашнего дня, если быть точнее. Толкается бедрами в кольцо из своих пальцев, в последний раз представляя, как меж грудей Диану трахать будет. И кончает. Голову назад откидывая, губу закусывая, пытаясь стоны свои заглушить и понимает, что последний такой оргазм ощущал в свои лихие восемнадцать. Слава свободной рукой к уже привычным салфеткам на тумбе тянется, вниз штаны опуская и вытирает сперму, сжимая член и выдавливая содержимое на салфетку. Мнет салфетку и рядом с пачкой кладет её, пот вытирая. Потом другой салфеткой руки вытирает и снова рядом кладет. Пот со лба вытирает, ладонями глаза свои закрывая и понимает ошибку, совершенную им.