Жертва для искусства

По крыше студии барабанил дождь. Дневная жара сменилась холодным ветром, громыханием грома. Канада сидел у стены, наблюдая за каждым движением художника. Его окутал ужас и отчаяние. Они обволокли его дрожащее тело. Люка чувствует себя чертовски беспомощным, злился на ситуацию и на себя за то, что не смог предотвратить случившееся. Америка молчал и холодно прятал труп со вскрытыми венами под плитку на полу. Как же хреново сделал этот пол! Буквально плитка, лежащая на досках. Художник молчал, чем только больше пугал своего "заложника". Он долгое время не обращал внимание на другого, но почему-то был на сто с лишним процентов уверен, что канадцу не хватит смелости попытаться сбежать. В прочем это не далеко от правды: Маршан смотрел в сторону распахнутой двери, иногда возвращая взгляд на того, и представлял, как сейчас лучше убежать незамеченным. –Кстати, ты представился не своим именем,– Вдруг откликнулся Алекс, доставший из кармана водительское удостоверение на имя Лукаса Маршант, которое нашёл в кармане сумки Канады.– У тебя там ещё удостоверение личности валялось. Верно, Кани? А ещё тебя так сестра называла в переписке. –Зачем тебе знать как меня зовут?– Люка шмыгнул носом и посмотрел на маньяка, ловя себя на мысли что в подвале довольно холодно.– Разве ты не собираешься убить меня в ближайшие пару дней? –Скажи мне, она похожа на человека, который просидел здесь пару дней? – США указал пальцем на труп рядом с собой, возмущённо цокнув. –Нет,– тихо ответил Канада и виновато опустил серый взгляд,– Не похожа. –Возвращаясь к твоему вопросу на счёт имени,– Алекс столкнул тело, после чего вернулся к канадцу.– Представляешь себе, это важно, потому что "Люка Маршан" – это сотрудник второсортного издательства с парой публикаций. Когда же оказывается, что ты брат вполне успешного юриста, твои родители тоже довольно уважаемые личности, а сам ты ещё во время учёбы засветился в качестве переводчика в крупных издательствах. Журналист смотрел на того с ужасом в серых глазах. –Всё ещё не понимаешь?– спросил Америка, на что получил неуверенный кивок.– для меня это значит, что тебя будут искать куда больше времени и человек, чем я рассчитывал,– в его речи проскользнули нотки агрессии. Канада дёрнулся, зажмурив глаза. Ему было больше нечего добавить. Алекс вздохнул и присел перед журналистом и продолжил свой монолог: –Ты тупой и бесполезный, как и все,– Он вертел в пальцах канцелярский нож, недавно взятый из кармана джинсов.– В чём твоя проблема, Ами? –Люка,– Канада тихо прервал того, не отводя взгляда от пола. –Что прости? –Меня зовут Люка, перестань называть меня Аминой,– Он попытался как можно уверенно посмотреть маньяку в глаза, на что получил лишь усмешку. США ударил ножом в плечо. Быстро. Без промедлений. Канада лишь вскрикнул, инстинктивно попытавшись оттолкнуть художника, пока он продолжал улыбаться этой ни капли не искренней улыбкой, скорее кровожадной. Попытка оттолкнуть оказалась четной. Алекс схватил того за запястья и смотрел в серые наполненные ужасом глаза напротив. Белая рубашка журналиста медленно пропитывалась кровью, пока он сам скулил от боли, отворачивался и жмурился. –Что такое? Неужели это больно? А Люка?– американец издевательски погладил щёку того, –Ты что плачешь? Неужели ты правда так быстро сдался? Ладонь художника скользнула от щеки его жертвы, прошлась по шее и остановилась рядом с ножом. Америка резко выдернул нож. Канадец вскрикнул и попытался снова оттолкнуть того от себя. Получилось. Он вскочил с пола и метнулся в сторону выхода. Его схватили за ногу, из-за чего Маршан упал на пол. От скорости действий рана на плече ныла, заставляла закусывать губы от боли. Удар от падения на пол пришёлся на бедро и раненое плечо. На коленях точно останутся синяки. Жмуря глаза, Канада попытался подняться. Ему чертовски больно и хочется кричать. Сзади послышались чёткие шаги о бетонный пол. Алекс вздохнул, встал рядом, продолжая по привычке крутить нож меж пальцем. Люка осмелился приподнять голову. В его серых глазах отражался возвышающийся силуэт художника, по чьим аккуратным рукам стекала яркая алая жидкость и медленно капала на пол. –Чего залип?– США слегка пнул того, переворачивая на бок. У Люки с носа текла кровь, а с глаз стекали слёзы, но взгляд был устремлён на плывущий силуэт. –Эй!– Америка снова пихнул журналиста ногой, а Канада уже слабо что различал и понимал, видя пропитанную кровью рубашку, как кровь падает на пол и разбивается о бетон, нож в быстрых пальцах художника. В глазах у Маршана по тихоньку темнело. Для него было обыденностью терять сознание от подобных картин, а может и от боли. Алекс цокнул, снова пнул "Ами", после чего ушёл. Штаты, ищущий взглядом снотворное, снова сел за стол. Тёплый свет лампы играл бликами в его тёмных глазах. Тейлор довольно плохо спал чуть-ли не всю жизнь. Он взял из ящика в столе салфетку, чтобы отмыть лезвие ножа, но в первую очередь руки. Покончив с минимальной уборкой, американец взял со стола баночку со снотворным и направился на кухню, она находилась прямо на против двери в студию. Он молча запер дверь, посмотрел на снотворное в руке. Высокий потолок коридора быстро сменился проходом на кухню. Алекс сам придумал каждый угол отделки дома, мебель подобрана точно по его эскизам, отчего он и обожал этот дом. США взял в руку стакан с оставленной с утра водой – запить две белые таблетки золпидема. Усталость заставляла ноги подкашиваться. Севший на пол Алекс, посмотрел на настенные часы, что показывали около трёх утра, может два сорок. Художник устало вздохнул, протирая глаза, на время погружаясь в свои беспросветно чёрные мысли…

× × ×

Сквозь плотные синии шторы пробивались весенние лучи, пропадающие время от времени за облаками. Свет наполнял чуть ли не каждую комнату в доме, падал на ровно застеряную постель, скользил яркими мазками по паркету, заливал столешницу в кухне своим теплом. На столешнице выключился чайник, пока США варил себе кофе. Он проснулся с два-три часа назад, успел уже отписаться клиенту, что завтра отправит картину, успел после пробежки заскочить в магазин за продуктами после того, как проверил заточёного в его доме канадца. Тот по всей видимости ещё не очнулся, либо спал, подложив руку под голову. В доме царила тишина, прерываемая только редкими подпеваниями Алекса под любимые песни в наушниках. Выключив кофе на плите, Америка открыл стоящую на столе упаковку с лапшой быстрого приготовления и с предельной аккуратностью залил её кипятком. Но не для себя, а для человечка под полом студии, что так неровно дышит, ёжится от холода, плачет от боли теряя яркую жидкость... За воспоминаниями о ночи Штаты не сразу и заметил как прокусил губу. На языке остался приятный металлический привкус. США накрыл тарелку крышкой, поставил ту на поднос вместе с пластиковой бутылкой воды и, взяв бумажное полотенце, протёр столешницу от каплей воды, крошек. Он собирался уже пойти, но остановил звонок телефона, на экране которого высветился номер и имя контакта – "Алкоголик (должен 100$)". Алекс ответил на звонок: –Да, что у тебя случилось? –Привет, Адам,– собеседник заставил Тейлора смутиться своим обращением,– Может встретимся через пару дней? –Какого числа? Я двадцать четвёртого занят,– Америка облокотился на столешницу, стуча по той ногтями. –Тогда двадцать третьего? –Двенадцать третьего я начинаю подготовку к выставке,– он поставил звонок на громкую связь, заходя в календарь. –У тебя совсем нет времени на брата? –Я завтра до обеда могу. На этом и решили. Штаты захватил из холодильника пару бутылок с алкоголем и так же поставил их на поднос. Поднос был оставлен на столе в запертой на ключ студии, пока художник спустился в подвал за Лукасом. Тот к слову сидел около стены, поджав ноги, без рубашки и с забинтованным плечом. Он шмыгал носом и дрожал, пока не заметил маньяка. Канада уставился испуганными глазами на США, совершенно не понимая чего ему ждать. –Пойдём,– у Алекса в голосе не было никакого интереса, он лишь смотрел за каждым действием журналиста, стоя на лестнице. Маршан даже с места не сдвинулся, просто положил голову на колени.– А ты, я смотрю, хочешь сдохнуть тут от голода? –Oui,– себе под нос пробубнил канадец. Его совершенно не привлекала идея куда-то снова идти с маньяком, которого заботит лишь собственная жизнь и идеальная композиция для картины. Америка с раздражением выдохнул, подошёл к Канаде и, схватив за руку, приподнял, от чего тот вскоре с писком упал на разодранные колени. Художник не сбавляя хватки повторился: –Пойдём по хорошему, чтобы мне не пришлось тащить тебя по полу. Здесь ты есть не будешь. И Люка сдался. Его за руку вытащили в студию и толкнули в сторону стола. Раны ужасно ныли, а Алекс из раза в раз заглядывался на выраженную талию и пока блеклые синяки. Канадец уселся на табуретку около стола, взял в левую руку ложку, смотря то на американца, то на решётку на окнах под потолком, то на тарелку. США сел рядом, снял крышку с тарелки. Он, ненадолго отвлёкшийся, взял бутылку с пивом, отпив пару глотков. У Маршана тряслись руки, в рот ничего не лезло, тем более приготовленное этим человеком. Голод взял своё, не обращая внимания на слежку. Взгляд Алекса упал на ещё со вчера лежащую столе камеру. Он ухмыльнулся, взяв её. Щелчок, вспышка. Фотография с яркими световыми зайчиками сохранена на устройстве. Канада, привыкший к определённому времени для еды, быстро старался съесть ещё горячую лапшу, пока не отобрали. Его чёлка чуть спадала на глаза, пока остальные волосы чуть завивались кончиками к верху от влаги в подвале. Штаты веселила эта картина: дрожащий и напуганный парнишка, боящийся смерти, крови, сейчас сидит рядом с ним. Спиртное медленно заканчивалось, как и лапша в тарелке. Алекс нервно улыбнулся возникшей идее. Он взял Люку за подбородок, запрокинул ему голову, заставляя открыть рот, пока второй рукой с небольшого расстояния лил на язык пиво из бутылки. Журналист кашлял, давясь напитком, хватался за руки того. А для США это было небольшой шалостью.. Наконец, когда в бутылке ничего не осталось, он поставил бутылку на стол, с улыбкой глядя на кашель канадца с мокрыми глазами. Алексу хотелось большего. Ещё сильнее хотелось снова увидеть, как Маршант будет реветь от боли, измазанный с алой жидкостью. Кани выдохнул, прокашлявшись, и вернулся к лапше, шмыгая носом. Справа от него разбили бутылку, Люка даже выронил ложку. Он с испугом глянул на Алекса, в его маленькие зрачки и бутылку разбитую бутылку в руке. –Хей, Лукас, дай-ка руку,– США взял журналиста за запястье, прижав его руку ко столу. Канада дёрнулся, смотря перед собой, поджавши губы. По комнате раздался крик Канады, когда острые края бутылки впились ему в предплечье. Америка повёл бутылкой к запястью, наслаждаясь громким криком жертвы. Канада задыхался в крике, жмуря глаза в страхе взглянуть на руку. Вскоре из рваных ран выступила кровь. Алекс отложил бутылку в сторону и с неожиданной для Лукаса аккуратностью поцеловал второго в запястье, слизывая алые капельки. На языке остался приятный металлический привкус, а студию наполнили всхлипы дрожащего журналиста. США крепко сжимал запястье канадца, увлечённо разглядывая кровяные разводы и стекающие капли. Он не глядя взял кисточку из подставки, увлечённый новой идеей. Проведя по порезу кисточкой, он притянул Люку ближе, вжав лбом в стол. Художник заправил прядь алых волос за ухо и начал выводить аккуратный яркий узор на щеке журналиста, переходя на шею. –Меня аж заводит твой скулёж,– Алекс стал меньше прижимать парнишку к поверхности стола, прислушиваясь к его шмыганьем. Вскоре Маршана усадили на пол, кисть плавно скользила по его рёбрам, талии, животу. Канада жмурил глаза. Он боле менее привык в боли в руке, но всё ещё её решался взглянуть на неё. Штаты провёл ладонью по непокрытой рисунками коже, остановившись на верхе брюк. –Не дёргайся только,– Алекс взял в рот кисточку, одной рукой удерживая Люку, а второй расстёгивая брюки того. Кани резко распахнул глаза, и испуганно смотрел за руками художника. Треск ножа выдернул его из шока и заставил ощутить горячие слёзы на уголках глаз. США слабо давил на нож, выводя им какие-то опорные линии, после чего снова взялся за кисточку. На бедре журналиста распускались новые узоры, что немного смущали того. –Лукас, посмотри, пожалуйста,– Америка чуть щипнул его, указывая на стилизованный цветок над коленом. Канада не смог ответить, он лишь замер, сбивши дыхание. Алекс цокнул, отбросил кисточку и нож в сторону одним движением. Он смотрел пустыми глазами на того, пробегаясь взглядом по этим узорам. –Какой же ты скучный,– США встал с пола, и пошёл к стеллажам,– В чём твоя проблема? Почему ты замираешь постоянно? Но журналист молчал, прислушиваясь к каждому шуму в комнате, пока художник не вернулся, ничего интересного не найдя. Америка снова оглядел узоры, такие плавные и аккуратные, словно это и не импровизация была. Маршан шмыгнул носом, скрещивая ноги и жмуря глаза. –Хотя нет, скорее забавный,– Алекс куснул того за здоровое плечо, на что Лю испугавшись пискнул. А Штаты лишь посмеялся, убедившись в своей мысли. Этот не шибко удачливый журналист его точно ещё позабавит. Лукас сидел на полу перед Алексом, снова жмуря глаза от страха в ожидании чего-либо. Художник смотрел на него с выражением удовольствия и власти. «Я уже говорил какой ты красивый, когда сидишь смирно?»– прошептал Алекс, прикоснувшись к его губам, мягко целуя, за что сразу получил пощёчину. Канада, попытавшийся отползти назад, ударился головой о стол, уткнувшись взглядом в художника. Штаты вздохнул, встал с пола, чтобы взять скотч и, сев журналисту на ноги, завёл руки того за ему спиной. Он молча делал то, что считал нужным, пока Люка кричал и извивался под ним, пытаясь оттолкнуть Тейлора от себя. Тот уложил Маршана на пол, лицом в бетон. Америка продолжил сидеть на ногах журналиста, взявшись за нож. Он царапнал спину Лукаса лезвием, нервно хихикая и улыбаясь. На серых глазах Канады навернулись слёзы, крики сменились беспомощными всхлипами. Он жмурил глаза, словно боялся, что-то увидеть в таком же сером бетоне. Услышал Люка лишь звон ножа о пол, после чего по его спине аккуратно провели ладонью, от затылка и почти до бёдер. Америка с интересом наблюдал за яркими эмоциями прижатого к полу. Смешной. Он подцепил пальцами верхний край брюк канадца и оттянул его вниз, ближе к коленям, почти оставив Маршана лишь в белье. –Веди себя тихо, пожалуйста, – сказав это, США скользнул ладонью под оставшуюся одежду Канады, чем заставил его дёрнуться в попытке перевернуться. –Руку убрал! – крикнул журналист, стиснув зубы от злости или желания казаться менее испуганным. Художник вздохнул после, видимо осознав, что канадец не собирается быть тихим, снял с себя футболку, аккуратно сложил и затолкал ту ему в рот, крепко держа за волосы Маршана. Теперь, уже спокойно, Алекс занялся интересовавшим его: спустил до колен нижнее бельё, слизывая кровь со спины того, пока пальцами проходился по царапинам и, измазавши их в крови, скользнул к промежности Лукаса. Второй хныкал, вгрызаясь в футболку, когда два пальца проникли в него. Ал свободной рукой гладил того по волосам, будто бы хотел так похвалить за тишину и отсутствие сопротивления. –Можешь же, когда хочешь, быть послушным, зачем нужно и мне и себе нервы трепать?– Алекс убрал пальцы, спокойно гладя этого котёнка, на что Лукас продолжал иногда скулить в футболку. Больно. Всё тело ломит в местах порезов. Алекс ухмыльнулся и забрал свою футболку, уходя куда-то к столу. Там он нашёл разбитую камеру, с улыбкой повернулся к Лукасу делая снимок, гордый своей работой. Алекс вернулся к канадцу, положил перед ним фотоаппарат с открытым фото и сказал: –Взгляни какой ты хорошенький тут,– Лукас не решался посмотреть на фотоаппарат. Он продолжал всхлипывать, прижимаясь лицом к полу. Он старался не соображать, не думать о своём бессилии и не представить, что может происходить дальше. Алекс, казалось, наслаждался каждой секундой происходящего. Он опять сел на ноги Лукаса, нагнувшись вперёд, и сквозь зубы прошипел: – Посмотри. Посмотри какой ты хорошенький на этой фотографии. Ты мне нравишься, Лукас, – После чего едва уловимо поцеловал Канаду в затылок.– Ты такой миленький когда молчишь. Алекс расстегнул свои джинсы, слегка спуская их. Он придерживал Лукаса за руки одной рукой, когда второй же слегка надрачивал себе. Тейлор одним резким движением вошёл в анал Маршана, заставив того вскрикнуть от боли. Лукас попытался подавить крик в горле, сдавленно застонав. Его тело искривилось дугой от внезапного и острое чувства, будто бы кто-то через него проталкивал стальную палку. Он понимал, что это будет больно, но как-то странно комфортно, по сравнению с многочисленными другими ощущениями, которые он испытывал за последние несколько часов. Канадец вжался лицом в пол, стиснув зубы, стараясь не шевелиться и выполнять требование Штатов. Алекс стал продвигаться глубже в его тесном анале, наслаждаясь безмолвным сопротивлением Лю. Алекс положил ладонь на талию Лукаса, ускоряя темп, чем выбивал новые болезненные стоны из того. Он улыбался, слегка прикусывая нижнюю губу, глядя на кровавые следы по телу Маршана. Америка главным образом не выпускал рук Лукаса из-за спины, только сжимая их сильнее, когда тот пытался освободиться. В миссионерской позе контролировал каждого движения, каждую клетку в теле канадца, будто бы держа его на коротком поводке.

× × ×

Дверь в ванную заперта изнутри. Слышится как из душа льётся вода и редкое шипение человека за дверью, которого сейчас заботливо намывают, будто 20 минут назад ничего и не случилось. США молчал иногда со слабой улыбкой глядя на порезы по коже сидящего перед ним Канады. Второй пытался оттолкнуть Тейлора от себя, говорил, что сам справиться. Журналист кажется начал понемногу терять связь в действиях художника, порой ему казалось, что Алекс просто делает всё, что хочет, словно для него нет никаких преград. В помещении повисла тишина, Америка держал в руке лейку душа, направляя её на Кани, глядя пустым чёрно-жёлтым взглядом. Его синяя чёлка заколота, а синяки под глазами при плохом свете в ванной лишь заметнее. Штаты иногда устало зевал, глядя в пол. –Чем я, блять, занимаюсь?– Он задал вопрос в некуда, без надежды на ответ,– Если я огрею тебя чем-то по голове ещё раз, а потом вскрою вены, я успею закончить всё до выставки? –Не знаю,– наученный прошлым опытом Люка постарался скорее ответить на вопрос. Умирать здесь не хотелось. От холода воды в душе по телу Маршана пробегали мурашки. А художник продолжил смотреть на того пустыми и усталыми глазами, он просто тихо, себе под нос произнёс: «Как же хочется спать.»