Пуэр

we turn around and put up our walls we lost ourselves but we find it all

Сезон дождей в Кур-де-Фонтейн непредсказуем. В том году он был ранней осенью, когда листья на деревьях только-только начали опадать, приобретали желто-красные тона, в этом же ливни начались жарким летом. Казалось, будто сама мать природа хочет затопить величественный город. Граждане, живущие на поверхности, радовались малейшему проблеску солнца, даже если то было на несколько минут, и жаловались на нескончаемые дожди. Другие же, те, кто живут в катакомбах и вынуждены сводить конца с концами, бороться за свою жизнь изо дня в день, переживали больше за уровень воды, что то поднимался и выплескивался на металлические ржавые платформы, то опускался, не угрожая жизням. Но дети что в низах пафосного города, что на поверхности как один кричали давно выученную фразу: «Гидро дракон, гидро дракон, не плачь!» Их наивности и розовым очкам мог бы позавидовать любой взрослый, как и возможности видеть везде только хорошее, не беспокоясь ни о чем. Даже сироты из Дома Очага в сезоны дождей лишь слушали сказки из уст воспитателей и «Отца», наслаждаясь теплом камина и уютом, пока более старшие по возрасту вовсю выполняли поручения стоило луне подняться в небо. В одну из таких дождливых ночей, в просторной комнате особняка Буфф д’эте на кожаном диване сидели две фигуры. По помещению распространялся аромат чёрного чая с нотками мелиссы и цитрусов. Горячая жидкость разлилась по чашкам, немного разбавки, чтобы не обжечься. — Сахар? — прозвучал женский голос и фарфоровая сахарница оказалась на кофейном столике, а мужская рука взяла несколько белых кубиков, кидая в напиток. — Я удивлен, что вы решили меня пригласить сюда, — произнес герцог, обхватывая и изящную ручку и поднося чашечку к губам. Первый глоток самый лучший. — Вы ведь хотели компанию для чаепития, не так ли? Судя по недавнему письму, вам было не с кем выпить послеобеденный чай, — сказав это, Арлекино взглянула на герцога и подняла одну бровь, — Вам бы следовало научиться писать письма. И отправлять их людям поближе. Герцог тяжело вздохнул. Он ждал, что его отчитают за чью-то недавнюю шалость, тем не менее Предвестница в чем-то была права. Клоринда не всегда могла придти, чтобы составить ему компанию, а Сиджвин всегда подсовывала отвратительные коктейли. — Если бы его отправил я, — усмехнулся Ризли, делая глоток чая вновь, — Вы могли проигнорировать его, но все же решили пригласить. И с каких пор мы снова на «Вы»? — Не вы? Прошу простить, несколько непривычно вновь оказаться в ваше… в твоей компании, — Арлекино сделала первый глоток чая, смотря в окно и будто по привычке ожидая увидеть полярное сияние, а не черные тучи и сверкающие изредка молнии. Видимо, гидро дракону сегодня особенно одиноко. — Уже лучше. Не я. Кто-то решил неудачно подшутить над нами. — Я разберусь с этим, но позже. Чтобы беседа не была настолько скучной, может, в… ты предложишь тему для разговора? Герцог, уже допивая первую порцию чая, задумался, будто пытаясь понять какую тему можно поднять и не лишиться жизни в этом большом кабинете или не получить весьма агрессивный ответ. Взгляд упал на большое окно и отвратительную погоду. Поговорить о погоде? Слишком банально, но максимально безопасно. — Ты недавно вернулась из Снежной. Какая там обычно погода? Арлекино, будто понимая, что тот старается не затрагивать щепетильные и ненужные темы, слегка усмехнулась. Верная тактика, особенно учитывая разрастающуюся пропасть между ними. С каждым днем она становилась больше и доверять было сложнее. Хотя и в прошлую встречу начиналось все точно так же. — Снег… холод, но даже в таком климате природа смогла создать что-то прекрасное. Слышал когда-нибудь о полярном сиянии? — девушка посмотрела на герцога, откидываясь на спинку дивана. — Только в книгах читал, но с литературой в крепости очень плохо, — говорил он, наливая чай и внимательно слушая собеседницу. — Признаться, я даже не знаю как это описать, чтобы передать все ощущения и восторг. Небо переливается невероятными красками и приковывает к себе внимание, чарует, опьяняет. Невозможно оторвать глаз. Яркие ленты движутся и растворяются в темноте ночного неба. Это стоит увидеть. Когда мне рассказывали об этом явлении, я не верила, что оно такое… невероятное, — легкая улыбка была на лице Предвестницы, стоило ей заговорить про полярное сияние, а взгляд был вновь устремлен на окно и грозу за ним. И герцог слушал, словно завороженный, собеседницу, тщетно пытаясь представить насколько же прекрасно это явление природы. Признаться, тот впервые слышал с каким… теплом говорит Арлекино и ему было любопытно отчего же так? — Нечастно увидишь на твоем лице улыбку, приятные воспоминания? — осмелев, произнес Ризли. — Отчасти. В детстве у меня была подруга, которая хотела вместе посмотреть «сияние Снежной». — Судя по твоему лицу, вы все же увидел это вместе. Я прав? — Возможно, — уклончиво отвечая на максимально личные вопросы, девушка допила свою чашечку чая, — Может, ты мне тоже что-то расскажешь? — Признаться, я мало что в своей жизни видел. Вероятно, ты уже давно познакомилась с моей историей и знаешь, что почти половину своей жизни я провел в крепости. Мои… опекуны… никогда не покидали стены Кур-де-Фонтейна. — Получается, ты родом из Фонтейна? — Не уверен, но на первый взгляд, думаю, похож на уроженца Фонтейна. — Ты действительно похож на коренного жителя. — Что насчет тебя? Ты помнишь своих родителей? Арлекино слегка усмехнулась. Она не помнила ни как попала в дом Очага, ни кто ее родители, но уже по привычке отвечала, как заученную еще в детстве молитву. Прошлое было окутано тайной. — Да, моя мать и отец были родом из Фонтейна, а после меня забрали в приют, тем же способом, что и всех остальных, — наглая ложь срывалась с ее губ. Не желая говорить правду, о которой и сама толком не знала, Перуэр выбирала ложь. Похоже на правду, но не является ею и все это лишь с целью того, чтобы не вводить в заблуждение собеседника. — Вот оно как. Интересные у твоих родителей вкусы, — несколько посмеялся герцог, подливая чай в чашечки. Атмосфера медленно уходила в непринужденную и более дружескую, местами даже интимную и откровенную и все это несмотря на нескончаемый дождь и грозу. Хотя, возможно, именно это добавляло некого уюта как беседе, так и чаепитию. — Что ты имеешь ввиду? — искренне не понимая, Арлекино повернула голову к герцогу, даже забравшись ногами на кожаный диван, предварительно сняв туфли, больше походящие на орудие убийства. — Имя. Не каждый назовет своего ребенка в честь героя комедии, прослывшим глупым шутом и сердцеедом, — Ризли посмеялся, вновь делая глоток чая и отмечая, что маска «Леди», холодная, непристрастная и вежливая, постепенно спадала с лица Предвестницы. Она расслабилась, дала себе возможность отдохнуть и отбросить часть предубеждений. Как герцог сделал такой вывод? Все просто. Девушка позволила себе забраться на диван ногами, уютно усаживаясь. — К счастью, имя, данное при рождении, иное. Арлекино назвала меня Царица. Но эта информация тебе ни к чему. — Теперь всю нашу беседу и ночь меня будет мучать вопрос твоего настоящего имени. Неужели ты так сильно хочешь, что бы страдал? — говорил герцог. Он шутил, но Предвестница, видимо, этого не поняла. — Перуэр. Родители при рождении назвали меня Перуэр. — Поглощенная пламенем. Интересное имя. — Возможно, а что насчет тебя? — Ризли… — он немного замялся, — Имя данное мне при рождении Ризли, — и герцог соврал. Ненависть к прошлому, настоящему имени, к людям, которые дали его вынудила его обмануть Предвестницу. И она, кажется, понимала это, ведь пока мужчина не был искусным лжецом. Тем не менее его историю, она бы с радостью послушала. — Интересное имя, но звучит красиво, — сказав это, Предвестница, — Раз уж у нас вечер откровений. Расскажи мне свою историю, Ризли. — У каждого из нас свои скелеты в шкафу. Хочешь покопаться в них? — Хочу о них послушать.