Анатомия

      Огонёк свечи трепетал в такт движению пера. Лиза терпеливо выписывала положения из какого-то указа доисторического года по политическому устройству Сумеру. С того времени реформы практически не оставили живого места ни на одном из положений, но – тяжела жизнь студента – надо выучить, значит надо.       Отбросив перо, Лиза вытянулась на стуле и отчаянно зевнула, борясь с желанием шибануть молнией прямо по трактату, портившему ей жизнь последние пару часов. Останавливало одно – госпожа Мунира была бы явно против пожара в библиотеке, а значит, придется искать более безопасный способ отлынивания. Встав из-за стола, Лиза прошлась мимо стеллажей с пыльными, давно не тревоженными книгами по истории и повернула к отделу практической магии. За окном давно уже стемнело, и библиотека была практически пуста. Все студенты и персонал разбрелись по комнатам, даже за стойкой библиотекаря никого не было. Честно признаться, Лиза так много времени проводила в библиотеке, что госпожа Мунира сочла её «своей» и порой могла позволить себе уйти, не дожидавшись, пока студентка закончит со своими делами.       Вытянув с полки как-то недочитанную книгу об отличительной морфологии животных пустыни, которую сама туда по ошибке и поставила, Лиза вернулась обратно и, отодвинув историю подальше от себя, закинула ноющие от высокой обуви ноги на стол. Перелистнув пару страниц и погрузившись в чтение, девушка наконец отвлеклась от головной боли, и её начало клонить в сон. Допустить этого нельзя было ни в коем случае. Резко встряхнув головой и проморгавшись, Лиза вновь со страданием посмотрела на грустно лежавшую далеко книгу и отвернулась к окну. Мерно покрапывавший весь день дождь к ночи утих. Сезон тропических ливней закончился всего пару дней назад, и погода спешила наладиться. Лиза положила отличительную морфологию на стопку учебников на полу, которые так же были призваны в надежде, что хоть один чудесным образом сможет возбудить в ней интерес к истории. Спустив ноги и случайно оставив туфли на столе, она парой босых шагов скользнула к подоконнику и распахнула окно, несколько раз с усилием дернув заклинившую ручку и ругнувшись. Свежий вечерний ветер покачивал бурно зеленеющие ветви дерева, на котором было возведено здание библиотеки. Вспугнутые чем-то невидимым и неслышимым вдалеке пронеслись возмущенные нарушенным покоем местные аналоги моншстадским голубям в поисках более спокойного места для сна. Их более умиротворенные ночные собратья ворковали где-то рядом. Сумерские леса никогда не спят.       Часы пробили двенадцать. В такт их перезвону в дверь вошла библиотекарь, связанная со своим хозяйством ненормированным рабочим графиком. — Милая, закрой окно, на улице влажно, — обеспокоенно произнесла женщина.       Лиза поспешила выполнить просьбу и обернулась на библиотекаршу. — Как закончишь, занеси ключи. Мои комнаты рядом, ну, ты знаешь, — с этими словами госпожа Мунира положила ключи на стойку у входа и, прямо-таки издевательски зевнув, ушла.       Стоило ей скрыться из виду, Лиза вновь открыла окно и забралась на подоконник. Ночная нега её пленила.       Отвернувшись, чтобы поправить растрепанные ветром волосы, девушка обнаружила, что она не одна. Этот парень с ее курса всегда передвигался бесшумной походкой кота, чем частенько многих пугал.       Посетитель оперся на ее стол. Одной рукой он покручивал за каблук оброненную туфлю, а в другой держал кружку. — Положи на место пыточное устройство, — поморщившись, потребовала Лиза. — Да пожалуйста, — Дотторе с интересом оглядел ее рабочее место и перевернул страницу с конспектом, чтобы найти начало.       Лиза слезла с подоконника и подошла к нему, чтобы в случае чего не дать в обиду своей труд. — Полно тебе, не переживай так, — Дотторе усмехнулся и поставил кружку, вникая в записи.       Девушка села на стол и подняла ноги, прижав колени к груди. Им не нравился холодный пол. В ожидании рецензии на свою писанину она отхлебнула из его кружки жидкость, которую можно было бы принять за кофе, не отдавай она так сильно алкоголем. Дотторе с ироничной улыбкой наблюдал за ответной кражей имущества. Кофе он не отобрал. — Присядь, поболтаем, работа никуда не убежит. — Анатомия не ждет. Я едва ли не боем заставил третьекурсника ее сегодня вернуть, не приведи Архонт, кто-то задумает ее увести под покровом ночи. — Да что ты там не знаешь, — отмахнулась Лиза. Все были в курсе о его специфичных интересах. — Смеешься. Ну да, конечно, почему бы столь… одаренной особе не посмеяться, — парень зло скривил губы. — Смейся. Но погоди, все вы увидите.       Лиза безмятежно ему улыбнулась, отчаянно пытаясь сбавить градус. Ей прекрасно было известно, что он ее недолюбливал. Извечное безмолвное соперничество не оставляет места для хороших отношений, но раньше Дотторе не позволял себе в открытую выражать неприязнь. Не хотелось бы его провоцировать. Но, видно, слишком сладка была его мука, чтобы терпеть ее молча, в стороне.       Парень со вздохом сел за стол и сцепил руки в замок. Что-то его явно беспокоило. Лиза терпеливо молчала, ожидая. Даже в обители знаний было не так много людей, по-настоящему горящих идей, готовых положить собственную жизнь на плаху своих идеалов. Дотторе целиком и полностью принадлежал к их числу, он сильно ее интересовал, но общались они до обидного мало. — Должно ли порицаться желание создать среду, в которой не проявлялись бы наследственные задатки заболеваний и складывались условия для проявления способностей и талантов? — Если не подменивать понятия, то нет.       Посмотрев на открытое окно, Лиза пожалела о том, что не закрыла его. Ногам этот факт категорически не нравился. Проследив за ее взглядом, Дотторе взял ее за голень и потянул к себе. С внимательностью зависимого он все же нашел повод дотронуться до нее. Вот уж кому ночная свежесть дала все карты в руки. Он пробежался по подушечкам пальцев, с силой провел по подъему. Тепло от пальцев и неожиданное щекочущее чувство заставили девушку прикусить губу. — Радикализм и взгляд в корень теперь называются подменой понятий? — Пресечение свободы воли, которое ты имеешь в виду под радикализмом является подменой понятий, — движение костяшками от основания пальцев до свода. Лиза с тихим стоном подняла голову и с каким-то глухим удовольствием заметила прикованный к её задравшейся юбке взгляд парня. — Свободы воли тех, кто давно отдал ее порокам? Алкоголю, наркотикам и прочим прелестям жизни? — Невинных людей, Дотторе, невинных людей.       Тему разговора даже с натяжкой нельзя было назвать приятной. Лиза от многих преподавателей слышала нелестные высказывания в его адрес, но ей всегда безумно хотелось поговорить лично. А вот так, наедине, с глазу на глаз… Разговор, конечно, она явно представляла не так, если это вообще можно считать разговором, а не прелюдией. Было ли это поводом его закончить? Нет. Подходящая цена для раскрытия такого интересного экземпляра.       Изящные фаланги скользнули между пальцев ног. Парень будто задумался, внимательно следя за её реакцией. Девушка закрылась кружкой, скрывая покрасневшие от столь пристального внимания щеки. — Они не приносят пользу ни обществу, ни их потомству, - круговое движение большими пальцами обеих рук. — Генетика не так сильно влияет на умственные способности потомства, как воспитание и обучение. — Дети зачастую повторяют судьбу своих родителей. Да, многие могут путать так называемые генетические недостатки и социальные язвы, но проблема в том, что второе является следствием первого, — парень переключился на икру второй ноги, согнутой в колене. — Люди сами выбирают свою судьбу. Мы… — заминка от движения руки по голени вверх, — никто на это не в силах повлиять. Ни у кого нет такой власти. — Как скажешь, — Дотторе обманчиво согласился, словно совершенно потерял интерес к разговору, полностью увлеченный её ногами. Чертов упрямец будто над ней издевается.       Рука скользнула выше, сжала бедро. Лиза сделала еще глоток кофе. Кружка почти опустела. Взгляды встретились, пробив разрядом вдоль позвоночника.       Девушка подвинулась к краю стола, перехватила его руку и посчитала позволительным переплести пальцы, чтобы рассмотреть кольцо, которое раньше не замечала: — То есть, от своих идей ты не отступишься? – тихий вопрос, прервавший участившееся дыхание.       Собеседник, оказавших между женских ног, повременил с ответом, но вскоре рассмеялся: — А были предпосылки? — Ни одной.       Дотторе оттянул открывшуюся его взгляду подвязку и звонко щелкнул девушку по бедру, заставив ту зашипеть. — Вот именно.       Он обхватил ноги студентки и притянул её ближе. Стук сердца Лизы, казалось, стал слышен во всем здании. — Думаешь, у меня ничего не получится?       Не давая ей возможность для ответа, он склонился и опалил нежную кожу горячим дыханием. Оставив на внутренней стороне бедра алеющий поцелуй, он снизу вверх посмотрел на Лизу: — Получится, вот увидишь, — в качестве сопровождения слов, семимильными шагами достигая того, к чему все шло, он отодвинул белье, провел пальцами, лаская и смачивая их, и бесцеремонно погрузил их внутрь. Сразу в оба отверстия.       В этот раз ответ был, хоть и в виде протяжного глубокого стона. От настолько быстрого сокращения дистанции у девушки перехватило дыхание.        Продолжая двигать пальцами, парень соприкоснулся ими через тонкую стенку и улыбнулся девушке:  — С твоего позволения все же продолжу изучать анатомию.       Покорно откинувшись назад, уже не в силах видеть этот развратный взгляд, Лиза выгибалась от дразнящих ощущений.       Одним резким движением Дотторе поднялся и залез на стол вслед за Лизой, задвинув колено ей между ног. Мягкие белые пряди коснулись оголенной теперь груди ведьмы, щекоча ее, лаская. Обвел языком напряженный от возбуждения сосок, вобрал его в рот целиком, нежно посасывая, для того чтобы последующий укус принес больший спектр ощущений.       Девушка обхватила руками широкие плечи, скользнула по спине вниз, задирая рубашку и царапая ногтями. Позволив ей расстегнуть пуговицы и стянуть рукава, он нежно, но властно сжал запястья и поднял над ее головой, одновременно прижавшись к ее промежности пахом и слегка потеревшись, осведомляя о своем желании.       Её тело оказалось невероятно узким, резкое движение заставило дернуться от неожиданности, лишь сильнее распаляя парня.       Неразборчивый шепот Лизы тонул в ее несдержанных стонах, Дотторе свободной рукой до боли впился в ее мягкое бедро. Жаркие стенки покорно расступались под его напором, тесно обволакивали, сжимали.       Он медленно выходил, для того чтобы вновь засадить обратно, под одним углом, точно и быстро, упираясь в самое чувствительное место внутри, раздвигая горячее нутро, заставляя его пульсировать и дрожать. Дотторе усмехнулся уголками губ, теперь, когда скопление нервов внутри он задевал постоянно, Лиза совершенно безвольно раскинулась под ним, едва ли не срываясь между стонами на хныканье.       Его движения были рваными, сильными, словно он пытался ее за что-то наказать. Он снова и снова врезался в уже изможденное тело, вставляя на всю длину и ударяясь о бедра. — Тише-тише, ты же не хочешь, чтобы нас услышали? — прошептал на ухо Дотторе, продолжая входить сильными четкими движениями.       После следующего стона он зажал Лизе рот, запрокинув ей голову. Ощущение власти дурманило любовнику голову. Такая мягкая, податливая, непонятно как, но очевидно согласившаяся. Видно, история ее совсем замучила.       Прижатая к столу твердой мужской грудью, девушка забилась под ним, почти задыхаясь от блаженства. Дотторе ускорил ритм, уже совершенно не заботясь о комфорте девушки, понимая, что даже ноты боли лишь продлят оргазм. Давя тяжелое дыхание, он прильнул к женской груди, грубо впился поцелуем, провел языком, очерчивая контур ареолы. Усилием он смог заставить себя остановиться и выйти из девушки, чтобы дать себе разрядку там, где это не принесет проблем в будущем. Боясь, что дрожащие мышцы его подведут, он спустился обратно на стул, борясь с затуманенным взглядом.       Поднявшийся Дотторе застегивал штаны, когда неудачно развернулся и вписался ногой прямо в стопку книг подле стола. Те, не потерпев подобного обращения, с грохотом оскорбленно рухнули. Очаровательно растрепанная Лиза в бесполезной попытке помочь ситуации протянула руку, которой тут же прикрыла рот, сдерживая смех. В коридоре послышались быстрые шаги, Дотторе, наспех накинув рубашку, шмыгнул за стеллажи.       Вошла госпожа Мунира в халатике. Она обеспокоенно оглянулась, скользнула взглядом по усиленно принимающей невозмутимый вид Лизе и всплеснула руками: — Милая, окно!