russian soul in tokyo city

      Проснувшись утром, я первым делом заглянула в шкаф, обнаружив там свою форму. Походу, она висела со вчерашнего дня, а я и не заметила. Круто! Слепыш тут, оказывается, не только Годжо-сенсей.       Хотя был и вариант того, что форму мне принес кто-то с утра, предположительно во время того как я спала, но эта версия кажется мне жуткой, поэтому старательно отметаю её прочь из головы, чтобы не нервничать.       Форма представляет из себя длинный сарафан с рукавами на манер нашего русского народного, но темно-синего цвета. Фасон был правда похож, но стилизован золотистыми пуговицами и заклепками, а по бокам на уровне бёдер находились тайные карманы — вот за это я была готова расцеловать дизайнера.       К сарафану под низ я выбрала футболку, чтобы не надевать на один лишь лифчик, а то потом устану стирать.       Оглядываю себя в зеркале со всех сторон и решаю оставить волосы распущенными, убрав пряди у лица резинкой. В конце-концов, сегодня первый учебный день, можно было и походить красивой!       Да и в принципе я выглядела очень даже хорошо, и сарафан подошёл к моей фигуре как следует, в груди и бёдрах не жал, а ведь это такая редкость, чтобы одежда была удобной…       Прыгаю в туфли, кладу телефон в скрытый карман и выхожу на улицу, закрывая комнату на ключ. А солнце-то как ярко светит в это раннее время! Я так соскучилась по теплу, что невольно жмурюсь от удовольствия по дороге в колледж.       Легкий мандраж и предвкушение окутывают мое тело, ведь мне опять нужно начинать всё сначала: внедряться в общество, социализироваться, учиться… на японском языке. Боже, там же эти алфавиты, перемешенные друг с другом… Надеюсь, никто не будет кричать на меня за жесткие тупняки во время диктантов. В магическом колледже вообще бывают диктанты? Надеюсь, нет.       Крыша здания величественно нависает надо мной, и я невольно сглатываю, чувствуя своё ускоренное сердцебиение. пусть я понравлюсь им.       Пусть на этот раз у меня всё получится, я очень прошу!..       Около входа стоит пара человек ко мне спиной. Один из них почему-то напялил костюм панды. Ладно, я не спешу осуждать, в творческих колледжах студенты и похлеще одеваются, я многое повидала в инете. Там и в косплеях ходили, и ещё по-всякому. Одного только не пойму — раз у нас нет дресскода, зачем тогда носить форму?       Я подхожу, выдыхаю и громко здороваюсь. В этот момент становится как-то особенно тихо, даже самые крикливые птицы замолкают, в последний раз сконфуженно крякнув. Ребята оборачиваются. До меня только спустя пару секунду доходит, что человек в костюме вовсе не в костюме.       И не человек. — Здравствуй.       «ОХРЕНЕТЬ, ПАНДА РАЗГОВАРИВАЕТ!!!»       Это первое, о чем я думаю, сталкиваясь со стройным укутанным парнем и МЕДВЕДЕМ. Я, конечно, представляла, что еду не в обычный колледж, но притащить фурри — это слишком!       Хорошо, я всё понимаю: магический техникум. Но должен же быть предел волшебству в этой гребаной конторе? Если сейчас мне скажут, что Дед Мороз существует, я не удивлюсь, но подготовлю список вопросов, возникших за годы моей в него веры.       И пока я пристально оглядываюсь, ожидая появления бородатого деда в праздничных одеяниях, существо продолжает смотреть на меня и… улыбаться. Боже, какая жуть!       На всякий случай не буду к нему близко подходить, ведь как говорил однажды один очень мудрый человек «не лезь, дебил, оно тебя сожрёт», вот я и соблюдаю элементарные правила безопасности… Умереть не встать — стоит мишка, лясы точит. Что вообще, блин, происходит в этой Японии? И разве панды не принадлежат Китаю? Они его в аренду взяли, что ли?       «Превет медвед», называется.       Говорящий чёрно-белый винни пух. Держите меня семеро.       Я, стараясь привести дыхание в норму, спрашиваю: — Ты… — Нет, я не совсем панда. Я проклятый труп.       О, Господи. Проклятым трупом сейчас я сама стану. Надо как-то не сойти с ума и взять себя в руки, потому что мне, видимо, придется сталкиваться вот с такими вот ситуациями каждый день. Чем быстрее я привыкну, тем лучше адаптируюсь. А если мы ещё и подружимся — смогу снимать влоги и стану популярной блогершей! Заживу!       Хорошо, Мишаня, давай с тобой дружить! — Меня зовут Горошина Рина. — Горо…щина-сан… — Э, лучше по имени. — Рина-сан, — исправился медведь, — я панда. — Это я и так вижу. — Нет, ты не поняла. Меня зовут Панда. — Ну, — выпучила я глаза, очень-очень стараясь не заржать, — имечко…говорящее.       И как я собиралась наладить контакт, если уже сейчас веду себя до отвратительности невежливо? Какой кошмар, надеюсь, проклятый труп в виде медведя на меня не обижается… Катя. Катерина!!! Хватит сарказмировать в собственной голове! Ты реально агрессивная хамка! Рефлексируй и пей успокоительные! — Прости, Панда-кун. — Ничего, я все понимаю. Давай не будем зацикливаться на мне, у тебя ещё будет время привыкнуть. Это Инумаки Тоге, — стремительно перевёл он тему, представляя своего спутника.       Боже, хоть бы этот оказался нормальным…       Я перевожу своё внимание и анализирую: передо мной невысокий взъерошенный мальчишка, прячущий нижнюю часть лица в воротнике своей формы. Ё-моё, если бы не его худощавое телосложение и рост, я бы даже подумала, что он загадочный, прямо как Эдвард Каллен.       Но сейчас он больше похож на сонного нахохлившегося воробушка, что боязливо спрятался в складках из собственных перьев. Эта ассоциация смешит меня, и на моем лице невольно появляется широкая улыбка. Этот парень он… ну… милый. И хотя бы не труп проклятого медведя. Или как там…       Мне хочется, чтобы мы с ним нашли общий язык.       Парень, наконец, смотрит на меня, когда я здороваюсь, и мне приходится зависнуть на долгие секунды, когда ловлю его взгляд.       Я смотрю в глаза Инумаки и не могу поверить: они такого пастельно-лавандового цвета, и блестят, как аметисты, прямо оторваться невозможно. Никогда такого раньше не видела. — Щас, подожди секунду. Посмотри на меня еще раз. — Сказала я, пододвинувшись к нему до оскорбительного близко.       Его красные от смущения уши и щёки я не замечаю ровно так же, как и ошалелый взгляд однокурсника. Я просто пялюсь ему в глаза и не разрешаю их отводить, потом охаю, ахаю и восхищаюсь.       Не насмотрелась, конечно, вдоволь, но остановилась, потому что парень уже даже не краснеть, а синеть от неловкости начал. Я помню, что у японцев не принято смотреть в глаза, но черт, как же тут удержишься! Надеюсь, он не сильно на меня обидится.       Но на всякий случай решаю извиниться, наклонившись низко-низко, надеясь, что таким образом заслужу хоть капельку его благосклонности. Хотя на самом деле, в душе мне было плевать: я бы очень хотела уважать местный менталитет и блюсти правила поведения, но если бы время отмоталось назад, я бы сделала тоже самое.       Потому что игнорировать такие красивые глаза невозможно.       Вы бы видели этот оттенок. Помню, читала когда-то давно пост в ленте вк про людей с синдромом Александрии или что-то наподобие, когда люди рождаются с фиолетовым цветом глаз, но это вроде генетическая мутация, сопровождающаяся то ли проблемами с сердцем, то ли еще с какими-то болячками. Надеюсь, этот парень не страдает ничем таким. Потому что выглядит вполне здоровым. — Щаке-щаке.       Он помахал руками, и я на секунду подумала, не ослышалась ли. Может, это какой-то сленг современный? В смысле «лосось-лосось»? Блин, походу у бедолаги реально тот самый синдром, нарушивший работу головного мозга. Жаль, а ведь он такой симпатичный…       Стопэ. Я торможу свое разочарование на полпути и присматриваюсь — белые волосы, фиолетовые глаза… внезапная догадка озаряет меня: он альбинос! Точняк, тогда всё сходится! У них же типа пигмент не вырабатывается… даже в радужке цвет образуется за счет кровеносных сосудов… Но это я так, порывшись, остатки биологии из головы вычленяю.       Вновь поднимаю на него глаза и замечаю несостыковку: ресницы-то чёрные… И пушистые такие, густые… Вот бы мне такие: с тремя рыжими обрубками вместо ресниц я на его фоне меркну. Может, он их красит и наращивает.?       Мои размышления прерывает голос мишки Тедди: — Инумаки-кун использует только определенную речь, безопасную для него самого и окружающих — защита от клановой техники. — То есть он может говорить только названия рыб? — Если быть точнее, только ингридиенты для приготовления онигири. Сам не знаю толком, почему именно эти слова, но вроде как они лишены силы и безопасны для произношения. — Ла-а-адно, а как ты по жизни общаешься? — переключаю я свое внимание на парня, недоуменно хлопающего своими очаровательными глазками.       Инумаки достал телефон и напечатал в заметках, затем показав экран мне: вот как-то так — А жестовый язык не судьба была выучить?       Мальчик задумчиво почесал репу и застучал пальцами по экрану мобильника. Снова повернул дисплей ко мне: во-первых, мне лень. во-вторых, лень всем вокруг меня. да и я же не инвалид, в конце-концов.       Действительно. Вообще, бред какой-то, честно говоря. Уж с родителями-то мог и выучить, чтобы общаться не вечными смсками. Впрочем, не мое дело.       Хотя в моей голове так и мигает мысль о том, что может быть я его разведу на жесты позже, научимся матерится пальцами и будем Фушигурыча дразнить, хы-хы-хы-хы.       Злобный план казался очередной гениальнейшей идеей, задвинутой на край подсознания с пометкой «воплотить чуть позже». Я больше не могла продолжить завязавшийся диалог, ведь откуда ни возьмись появилась высокая зеленоволосая девушка в очках.       Мы посмотрели друг на друга лишь секунду, и она за этот миг уже успела пройтись по мне изучающим взглядом. Я поёжилась, но постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее: — Привет. Я Рина.       Я протянула ей ладонь для рукопожатия, сама не понимая, зачем, и девушка удивленно посмотрела на мою руку. Затем, немного подумав, она всё же её пожала, бросив: — Маки.       Хватка у неё была не железная — стальная. Я задохнулась, сдерживаясь, чтобы не вырвать свои несчастные пальчики из её сильной лапищи. Ну и мощь.       Больше мы не сказали друг другу и слова. Мальчики (если можно идентифицировать панду как мальчика) поздоровались с ней более оживленно, и мы нестройной толпой направились внутрь здания.       На этом мои одногруппники, получается, заканчивались.       Даже в классе нам не дали завязать диалог — Седой Слепень уже поджидал нас, насвистывая довольно знакомые мотивчики, и, увидев, что мы пришли, довольно хлопнул в ладоши.       Дальше на меня вывалили столько информаци, что я чисто по-человечески не смогла её всю проанализировать. Там было и про проклятую энергию, и про сами проклятья, и про шаманский долг, кланы, онигири, уровни, силу юности…       Не хватало только про чакроканалы и вечную дружбу лекцию выслушивать… впрочем, я по-моему это уже где-то видела…       Мои однокашники не выглядели удивленными — видимо, в этих темах они хорошо разбирались. Ну, получается, что по теории я уже являюсь отстающим звеном — в принципе, ничего удивительного.       Не успела я как следует расстроиться по этому поводу, как учитель довольно хлопнул в ладоши и со своей глупенькой улыбочкой пригласил нас пройти на стадион для первой совместной тренировки.       Как-то стремительно у них осваивают материал. Что с них, японцев, взять — впереди планеты всей. Я поднимаюсь со стула и наблюдая, как Годжо-сенсей невозмутимо выходит в окно. Надо взять на вооружение его метод сокращения пути.       Маршрут перестроен. Сигаю за ним, ловя взгляд Маки, и она ухмыляется, молча следуя за мной. Внутри меня зарождается слабая нить симпатии.       Мальчишки не стали повторять наших крышесносных трюков и как приличные люди (и воспитанные медведи) вышли через дверь, но каким-то образом всё равно оказались на стадионе быстрее нас. Мы выстраиваемся в шеренгу, и со стороны это наверняка выглядит весьма комично, учитывая разницу в нашем росте, но Годжика это, по-видимому, не волнует.       Он объясняет нам, что сейчас мы будем друг друга пиз мутузить во имя тренировки и проверки наших навыков, и тут-то я довольно потираю руки, представляя, как впечатлю всех своими боевыми фокусами, приобретенными в ходе избиения меня моим братом. Точнее, усердных тренировок, да.       В пару ко мне ставят Маки, потому что, цитирую: «Девочки с девочками, мальчики с… вы поняли». Сенсей тоже, по-видимому, испытывал некоторые трудности с определением гендера проклятого трупа. Как же я его понимаю.       Высокая и красивая девушка встает в стойку, приготовившись, и я начинаю нервничать сразу же, боясь ненароком ей навредить. Хотя, вспомнив её рукопожатие, начинаю бояться уже за свое собственное повреждение.       Моя сохранность находится под угрозой — об этом кричит обеспокоенный взгляд Тоге неподалеку от меня, ну, или он просто хочет в туалет.       Сенсей даёт отмашку, я моргаю и… чувствую сильнейший удар в бок, заставивший меня отлететь, по ощущениям, на пару метров.       Прежде чем отключиться от жесткой любовной встречи головы с землёй, слышу взволнованное женское гарьканье: — Ты че не уклонилась?       И медвежье: — Она не успела, Маки. Даже проклятую энергию не использовала.       Очень ёмкое, обеспокоенное: — Такана?..       И последнее, раздражающе беззаботное: — Надо бы отнести её в медпункт!       Они склонились надо мной всем скопом, а я смотрела на небо и думала, за что мне всё это. Голова закружилась с удвоенной силой, и тошнота накатила не из-за проплывающих мимо белых облаков. Таких же белых, как волосы этого слепошарого масочника.       Вдруг меня поднимают на руки, и затылок простреливает тупой болью. Такой же тупой, как я, решившей, что мне хватит сил тягаться с этими допингованными японцами.       Я думала, что к медсестре меня доставит сам учитель, всё же, он за нас так-то в ответе. Но то ли он был не таким высоким, как я представляла, то ли съежился от моего веса. Девчонкой я была достаточно крупной фигуристой.       Я поняла, что держит меня не Годжо, когда услышала тихое «спи».       Глаза моментально слиплись. Не могу ни о чем больше думать. Темнота отключки оказывается действенным лекарством от боли. С первым учебным днём, чё.