Счастливый принц

      Андрей так и замер с сигаретой у рта.       Валера отошёл от шока первый: прочистил горло, вздёрнул подбородок, демонстративно выпрямился и расправил плечи, не сводя глаз с Суворова.       Горло Андрея сдавил стыд.       По Марату было не сказать, что он хоть что-то слышал: выражение лица оставалось непроницаемым. Он медленно затянулся в последний раз, прежде чем выкинуть окурок в урну перед ним. Андрей заставил себя не отводить взгляд, хоть и меньше всего хотелось сейчас встречаться с ним глазами. Хотелось провалиться сквозь землю. Он взял себя в руки: затушил сигарету о перила и тоже бросил её в урну.       Когда Марат поднял на него глаза, Андрей в очередной раз поразился тому, каким тёмным, прожигающим, сильным и глубоким был его взгляд — Андрей под ним чувствовал себя глупым мальчишкой. Прочитать в нём хоть что-то было невозможно, а выдерживать его на себе — так трудно, что пришлось применить все навыки самоконтроля, чтобы свой собственный не отвести.       Марат совсем по-кошачьи наклонил голову набок и слегка прищурился. Уголки его губ едва заметно взметнулись вверх. Смотрел на него — только на него, на Андрея, Валеру взглядом не удостоил даже на долю секунду. А уже в следующее мгновение он развернулся и скользнул за дверь быстрее, чем Андрей успел опомниться. Когда дверь за ним мягко закрылась, Андрей дёрнулся в её сторону.       — Андрюх, ты че?! Куда? — послышался за спиной недоумевающий голос Валеры.       — Я сейчас, — сказал Андрей, потянув дверную ручку на себя.       — Блядь, Пальто, ну ты серьёзно, что ли? Только не говори мне, что ты извиняться… — гневную тираду дослушать было не суждено: входная дверь за Андреем захлопнулась, и он, ничего перед собой не видя, быстрым шагом направился обратно в зал.       — Пальто! — окликнули его, Андрей поджал губы и нахмурился, обернувшись. Девушка в гардеробе на него недовольно зыркнула и устало повторила: — Пальто, говорю, оставь. Куда в одежде-то?       Пришлось потратить время на то, чтобы оставить верхнюю одежду и взять номерок. Пока стоял, видел, как Марат зашёл в лофт — из открытой на пару секунд двери хлынули басы. Окликнуть его так и не решился, но быстро пошёл следом. Боялся потерять его уже в лофте, но и там Марат далеко уйти не успел. Андрей ускорил шаг, не сводя глаз с его спины и перекатывающихся в неоновом свете лопаток.       Нагнал его у барной стойки, когда Марат уже присел на один из стульев и подозвал к себе бармена. Андрей отодвинул соседний стул, ножки которого противно скрипнули по полу. Сел, взглянул на его профиль и потерялся. Спустя ещё несколько секунд Марат, делавший заказ, повернулся к нему лицом. Уголки его губ взметнулись вверх, а глаза оставались серьёзными. Он был спокоен и смотрел чуть насмешливо и скучающе.       — Что пьёшь? — вдруг громко спросил он, наклонившись ближе и уставившись на Андрея.       — А? А, я не пью, — Андрей выдохнул и заставил себя расслабиться — знал, что в тот момент был похож на оголённый нерв. Сердце по-прежнему набатом колотилось в груди.       Марат был очень близко, и от него вкусно и ненавязчиво пахло. Пахло по-мужски: табаком, чем-то древесным и пряным. Он снова отвернулся, что-то сказал бармену, тот кивнул и отошёл.       — Послушай… — Андрей запнулся. — Марат… — Называть его по имени вслух было странно. Не менее странно, чем сидеть здесь с ним рядом, смотреть на него и чувствовать на себе его взгляд — всё такой же цепкий и глубокий. Марат был спокоен и казался мало заинтересованным в том, что Андрей собирался ему сказать. Андрею пришлось взять всю свою решимость в кулак, чтобы продолжить: — Это по поводу того, что мы на улице сказали…       — Подожди, а ты что, вообще не пьёшь? — вдруг перебил его Марат, наклонившись ещё ближе.       — Нет?.. — пробормотал Андрей — было больше похоже на вопрос.       — Что, совсем? — Марат изогнул бровь, наклоняясь ещё ближе и будто бы заполняя собой всё пространство вокруг Андрея своим телом, взглядом и запахом. — И по праздникам тоже нет? И даже на Новый год?       Андрей скользнул языком по губам и пожал плечами.       — По праздникам могу иногда.       Марат ещё несколько секунд неотрывно на него смотрел — по ощущениям, вглядывался прямо в душу, прежде чем задумчиво кивнуть и открыть рот, чтобы снова что-то сказать, как вдруг на барной стойке перед ним появился напиток со льдом. Марат выпрямился, лучезарно улыбнулся бармену и вместо того, чтобы поднести стакан с чем-то тёмным ко рту, низко наклонился и обхватил трубочку губами, сильно втянув щёки и прикрыв глаза. Заострилась линия челюсти.       Андрей прочистил горло, отвёл взгляд и оглянулся по сторонам. Полина в конце зала о чём-то эмоционально переговаривалась с Дашей.       — Так что… — Андрей обернулся и снова взглянул на Марата, который уже оторвался от своей трубочки. — Ты всегда такой правильный, Андрюша? Не пьёшь, с одногруппниками не тусуешься… Первая твоя тусовка за три года учёбы?       Андрей скользнул немигающим взглядом по его лицу — видел, как Марат на мгновение осёкся, в глазах поселилось что-то буйное, похожее на страх, но он быстро провёл языком по губам, улыбнулся и тут же снова стал собой: спокойным и расслабленным. Андрей мог бы ответить: «Вторая, вообще-то», но тот факт, что Марат знал его имя, так его удивил, что он только и мог, что молча смотреть. Андрей взглядом обвёл его шею, красиво взъерошенные на макушке волосы и линию плеч под полупрозрачной рубашкой.       Он облизнулся и сказал, когда Марат уже осушил свой бокал:       — Я не фанат.       Марат обернулся и снова вцепился в него прожигающим взглядом тёмных глаз. Андрей, не зная, куда себя деть, сказал отчего-то севшим голосом:       — И по поводу улицы…       Марат покачал головой и отмахнулся от него, заставляя замолчать, а потом вскочил с места так порывисто, что Андрей успел только моргнуть.       — Давай выйдем.       Андрей опустил взгляд, вздохнул и кивнул, слезая со стула и выходя из-за барной стойки вслед за Маратом.       — Да, давай.       Драться не хотелось — он не дрался класса с девятого и уже успел позабыть, каково это. Шёл за Маратом следом, не мог не смотреть на его спину под полупрозрачной тёмно-синей тканью и его руки с закатанными до локтей рукавами рубашки.       Вспомнился Валера, но о нём сейчас думать не хотелось. Ещё в голову настойчиво лезли мысли о работе и о том, как он завтра припрётся в бюро с разбитым лицом. Уже у входа к Марату подбежала какая-то девчонка, коснулась его плеча и наклонилась к уху. Андрей остановился в шаге от них. Марат её выслушал, улыбнулся, что-то сказал, на что та поникла, и оглянулся, чтобы убедиться в том, что Андрей по-прежнему был рядом. Они прошли дальше. Пока забирали верхнюю одежду, Андрей заметил, что он возвышался над Маратом сантиметров на десять. В плечах он тоже был его пошире, но и это ещё не значило, что Марат был физически его слабее.       — Пальто, говорю! — вдруг раздалось справа от Андрея. Он прочистил горло и перевёл взгляд на гардеробщицу, краем глаза заметив, как Марат с загадочной улыбкой за ним наблюдал. — На. — Девушка протянула ему пальто, он кивнул и опустил голову в попытке скрыть покрасневшие щёки.       Марат дождался, пока он натянет на себя пальто, схватил его за локоть и потянул за собой к выходу. На самом Марате была лёгкая куртка приглушенного синего оттенка. Андрей задумался, не холодно ли ему было в такой ходить суровой русской зимой, но тут же себя одёрнул: Марат наверняка на улице бывал только тогда, когда шёл пару минут до машины и обратно. Своё пальто тоже не хотелось марать кровью, если вдруг до этого дойдёт. Он тяжело вздохнул. Марат продолжил настойчиво тащить его за угол — не хотел посторонних глаз.       Так они оказались на парковке. Марат его отпустил и прошёл дальше, жестом приказав следовать за собой. Они проходили вдоль рядов с машинами, Андрей непонимающе хмурился, уже хотел было задать вопрос, как вдруг Марат остановился у одного из автомобилей, развернулся, опёрся о капот машины — почти что развалился на нём, покрутил в пальцах ключи, снова широко улыбнулся и сказал:       — Залезай, прокатимся!       Андрей, ошарашенный, только изогнул бровь и недоверчиво Марата оглядел. Спрашивать «драться не будем?» не стал, всё-таки перспектива прокатиться была куда приятнее. Соглашаться тоже не спешил.       — Зачем? — только и спросил он, слегка нахмурившись.       В глазах Марата мелькнуло удивление.       — В смысле «зачем»?.. Зачем люди катаются? — Он наклонил голову набок и посмотрел на Андрея со смешинками во взгляде. — Или у тебя ещё какие-то планы были?       Андрей отвёл взгляд, переступив с одной ноги на другую.       — Да у меня же это… Пары завтра с утра.       Марат посмотрел на него так, будто у него выросли рога, а затем недоверчиво покачал головой и вздохнул.       — Не, ну пары — это важно, конечно, — нарочито серьёзно пробормотал он, будто бы глубоко задумавшись.       Андрей закатил глаза и задумчиво покусал губы, косясь на очевидно очень дорогую машину. Марат закрывал собой часть капота, но Андрей был уверен, что перед ним чёрный порш.       — Никуда не денутся твои пары! — Марат хлопнул ладонью по капоту, поёжился от холода и подошёл к двери со стороны водителя. — Залезай давай уже, пока я весь не окоченел.       Андрей нерешительно ступил следом за ним, не сводя с него глаз, словно Марат в любой момент мог передумать. Снова замялся у пассажирской двери, но Марат жалобно на него взглянул, стоя на морозе с голой шеей и в своей расстёгнутой куртке не по сезону.       Вздохнув, Андрей открыл дверь. Марат победоносно заулыбался, сверкая белоснежными зубами, и запрыгнул в салон.       — Холодрыга пиздец, — сказал он, включая подогрев.       Андрей взглянул на центральную консоль, на деревянную отделку руля и дверных панелей со вставками кожи кофейного оттенка, и подумал о том, что никогда раньше не сидел в такой дорогой тачке.       Он откашлялся. Марат обернулся и вскинул брови.       — Ты пил, — тихо сказал Андрей первое, что пришло в голову.       — Да это безалкогольное было, не думай даже. — Марат скинул с себя куртку и завёл двигатель. Машина тронулась с места.       — Куда поедем? — спросил Андрей, осторожно касаясь ладонью кожи на бардачке. Всё в машине казалось новым и нетронутым — чужим, а оттого и завораживало то, каким расслабленным и своим в этом антураже выглядел Марат.       — Куда-нибудь, — Марат загадочно улыбнулся, выруливая с парковки. — Или у тебя есть пожелания?       Андрей качнул головой.       Неловкая тишина не продлилась долго — уже через несколько минут на светофоре Марат пару раз нажал что-то на консоли, и в салоне заиграла музыка — что-то из современной попсы про бары и разбитое сердце. Он удовлетворённо хмыкнул и замотал головой в такт мелодии. Андрей не мог отвести от него взгляд — от такого свободного и беззаботного; и когда Марат снова встретился с ним глазами, Андрею на мгновение показалось, что он делал что-то запретное. Но Марат только улыбнулся уголками губ и снова отвернулся, негромко напевая себе под нос.       — Что слушаешь? — через ещё какое-то время спросил Марат.       Андрей прочистил горло.       — Я? — уточнил Андрей и на мгновение стыдливо прикрыл глаза. Когда Марат наклонил голову набок и посмотрел на него со смеющими глазами, Андрей поспешил добавить: — Да разное всякое.       — Ну например! — настоял Марат. — Жанр какой тебе нравится?       — Да больше всего рок, наверное… Инди, классический, русский. Альтернатива.       — Так и думал.       — Что это значит?       Марат пожал плечами, не сводя глаз с дороги.       — Ты похож на того, кому нравится рок, — витиевато объяснил он. Что бы это ни значило.       — А тебе самому что нравится?       — Всякое разное, — парировал он, скользнув весёлым взглядом по лицу и торсу Андрея и подмигнув ему, когда они снова встретились глазами.       Андрей не подал вида — только задумчиво кивнул в ответ, а у самого на короткое мгновение всё внутри затрепетало, и к ушам прилил жар.       Настаивать на более детальном ответе не стал, да и по тому, как Марат знал, казалось, наизусть текст каждой попсовой песни, что играла по радио, было и так понятно, что ему нравится.       Он даже представить себе не мог, куда Марат мог его отвезти, но было тепло и спокойно, а Марат продолжал подпевать радио и вертеть головой. Почти забыл о том, из-за чего убивался весь вечер, а когда вспомнил, снова накатило: перед глазами снова встал её образ, эти дурацкие ночные сообщения, то, как заглядывала в глаза и говорила, как с Андреем интересно, как много он знает. Стало противно и от самого себя, что повёлся, и от неё — зачем было давать надежду? А давала ли?.. Давала ли на самом деле?       Разве она ему хоть что-то обещала? Какие-то намёки здесь и там, приглашение на квартирник — может, она вообще всех зовёт, и только он один согласился, мрачно размышлял Андрей. Не вязалось с этим всем только то, что она сама сказала про выпускной.       Андрей помрачнел, и на какое-то время всё остальное вылетело из головы. Не слышал больше ни пения Марата, ни музыки по радио. Не было больше дела ни до Валеры, ни до Марата, про которого они зачем-то начали трындеть прямо у входа в лофт и который сейчас сидел по левую руку от него, казалось, совершенно забыв о том, что они про него наговорили, ни разу даже с ним не пообщавшись. «Симпатичная мордашка и ничего больше». Андрей на мгновение прикрыл глаза и вздохнул.       Прошло какое-то время, прежде чем Марат сжал его плечо. Андрей вздрогнул и понял, что он его звал.       — Ты что-то говорил?       Марат не сводил с него глаз и руку так и не убрал.       — Говорю, приехали, — сказал он, глядя на Андрея с любопытством. Затем Марат отстранился со вздохом, выключил двигатель и открыл дверь. Андрей оглянулся и нахмурился, будучи ещё минуту назад уверенным, что они стояли на светофоре. — Вас там на вашем юридическом дрючат небось и в хвост и в гриву. Ты хоть иногда спишь?       Андрей вылез из машины следом за ним и оглянулся по сторонам.       — Мы на Котельнической?       — Да.       — А что здесь?       — А здесь я живу. — Марат покрутил связку ключей в пальцах. — Пойдём, холодно, — сказал он, не дожидаясь ответа Андрея.       Андрей ещё пару секунд молчаливо смотрел в его удаляющуюся спину. Марат обернулся и остановился, выжидающе изогнув бровь.       Была глубокая ночь — тёмная, ветряная и безоблачная, а Марат по-прежнему вызывал интерес — как вызывает интерес что-то новое и неизведанное, совершенно непохожее на то, что уже знаешь.       Входная дверь за ними закрылась. На мгновение в прихожей стало совсем темно, пока Марат не зашарил рукой по стене и не нащупал выключатель.       — Раздевайся! — сказал он. — Шапку я у тебя конфискую, у меня для них специальное место есть. Не забудь забрать потом. — Он скинул куртку, повесил её на крючок у двери, выхватил у Андрея из рук шапку и прошёл вглубь квартиры, не дожидаясь его.       Андрей послушно кивнул, нервно кашлянул и огляделся по сторонам, держась за полы своего пальто. В прихожей было почти стерильно чисто. Светлые стены, полы из тёмного дерева. Красиво.       Он стянул с себя ботинки и пальто и направился вслед за Маратом. В гостиной — просторной и такой же светлой, как и прихожая, Марат уже включил торшер и теперь возился с включателем подсветки. Андрей неловко замер на пороге, прижался плечом к дверному проёму и сунул руки в карманы джинсов. Взгляд зацепился за пустой книжный стенд в углу комнаты, а затем скользнул по дивану с разноцветными подушками, по журнальному столику рядом с ним, большой плазме на стене и единственному горшку с большим цветком, который под этим освещением казался искусственным. Большие окна, ещё один проём и одинокая картина на стене с морским пейзажем, похожая на любую другую подобную картину, которые продавались в магазине для дома. Не было ничего личного: ни фотографий, ни чего-то ещё, что говорило бы о том, что здесь живёт именно этот человек, а не какой-то другой.       Он отпрянул от стены и подошёл к окну, пока Марат в полнейшей тишине выбирал режим подсветки. Вид из окна выходил на Москву-реку, набережную Яузы и парк.       — Заработало, — спустя пару минут сказал Марат.       Андрей обернулся и убедился сам: помимо торшера, в комнате теперь ещё переливалась разными цветами подсветка.       Они встретились взглядами. Уголки губ Марата взлетели вверх, но улыбка показалась Андрею натянутой — будто бы она не трогала глаз.       — Ну что, — Марат хлопнул в ладоши, — чем займёмся?       Андрей повёл плечом и смутился, отчего-то почувствовав себя неуютно под его цепким взором.       Марат задумчиво облизнулся, кивнул и вышел из комнаты с коротким «Я сейчас». Андрей выдохнул, почувствовав, как опустились плечи.       Судя по звукам из кухни, Марат открывал и закрывал ящики и холодильник, включал микроволновку, что-то двигал и гремел посудой. Прошло несколько минут, прежде чем он снова показался на пороге комнаты с огромным пакетом и двумя бокалами в одной руке; парочкой бутылок с чем-то тёмным, прижатыми к груди, в другой; и ещё одним небольшим бумажным пакетом, зажатым между зубами.       Андрей подорвался с места, вытащил у него из зубов пакет и забрал обе бутылки.       — Ты чего не позвал-то?       Марат широко заулыбался.       — Да нормально! Падай сюда, — сказал он, поставив пакеты на журнальный столик. — Я на полу буду. Ты, если хочешь, на диван садись. Здесь, — Марат открыл один из пакетов и достал оттуда картонную коробку, — лапша. У тебя там роллы, плов, ещё что-то, я не помню уже, с утра заказывал. В стеклянной бутылке красное вино, в пластмассовой — морс. Он вроде клюквенный. Как по мне, редкостная херня, но Вахиту нравится, он просил. — Андрей вскинул голову. Почему-то даже не подумал о том, что Марат мог позвать кого-то ещё. Спросить не успел и не был уверен, что стал бы, но Марат его взгляд на себе заметил, и, видимо, что-то понял. — Сегодня никого больше не будет, только мы вдвоём, — сказал он, взяв с дивана подушку и плюхнувшись на неё.       Андрей задумчиво посмотрел на диван и стянул оттуда ещё одну подушку на пол.       — Ты мясо ешь? — спросил его Марат.       Андрей кивнул, открывая бумажный пакет и вытаскивая оттуда приборы.       — А рыбу?       — Рыбу тоже ем.       — Это хорошо.       Когда достали всю еду из пакетов, оказалось, что места ей на столе не хватает. Марат заставил его выбрать то, что он будет есть, и отодвинул всё остальное в сторону. Еды было навалом. Андрей откашлялся и попытался удобнее устроиться на полу, пока Марат с аппетитом уминал свои роллы.       — Я за половину переведу тебе, — сказал Андрей, открывая упаковку с разогретым Маратом пловом из магазина, название которого он никогда не слышал.       Марат изогнул бровь и покачал головой, отведя взгляд. Несколько секунд он молчал.       — Чуть не подавился, — наконец сказал он, тяжело вздохнув. — Не надо ничего мне переводить. И больше никогда такого мне не говори. Я голодных студентов не объедаю.       — Я так не могу.       — Сможешь. Считай, что это моя инвестиция в будущее.       Андрей непонимающе на него взглянул.       — Хорошие юристы всем нужны. — Марат подмигнул ему и улыбнулся уголком губ.       Андрей покачал головой, не впечатлённый. То, что у Марата были деньги, не значило, что он должен был ими разбрасываться. Тем более не на людей, с которыми только что познакомился. И тем более не после того, как именно это знакомство произошло.       Андрей снова помрачнел.       — В следующий раз тогда я плачу, — тихо сказал он.       Марат поднял голову и внимательно на него посмотрел, прежде чем отвести взгляд и едва уловимо улыбнуться чему-то своему.       — Ладно, договорились. Давай лучше сыграем во что-нибудь.       — Например?..       — Давай в эту… — Марат взмахнул палочками в воздухе. — Как её… Ну эту, америкосовскую?       — Правда или действие?       Марат довольно закивал.       — Вот в неё, да! Только правила поменяем. Давай просто с правдой… Или нет, вообще по-другому давай. Давай так: я называю утверждение, а ты говоришь, правда это или нет. А потом наоборот.       — То есть, я просто говорю, что что-то не правда, и на этом всё? Просто переходим к следующему вопросу?       — Ну да?.. — Марат поднял брови.       Андрей с сомнением на него посмотрел.       — Безо всяких наказаний? — спросил он, поняв, что не догонял, в чём смысл изменённой игры.       Марат приподнял бровь и наклонил голову набок.       — А ты вот прямо хочешь с действиями сразу?.. — спросил Марат, и Андрею почудилось, будто бы в его голосе проскользнула нотка чего-то непонятного, чего-то, отчего у него вмиг вспотели ладони.       Андрей натянуто улыбнулся.       — Нет.       Марат кивнул, отложил палочки в сторону и придвинулся к нему поближе, отодвигая стол на колёсиках в сторону.       — Начнём! — сказал он, облизнувшись. Взгляд у него был шальной и горящий. — Нет, ты начинай!       Андрей задумался.       — То есть, я могу называть что угодно? Не только то, что слышал о тебе, но и придумывать?       — Нет, давай о том, что слышал.       — Хорошо… — сказал Андрей и вдруг понял, что не знает, с чего начать. Под пронзительным взглядом Марата думалось сложно. — Ты… — Марат облизнулся и кивнул, терпеливо ожидая окончание фразы. — Знаешь три языка, — в конце концов пробормотал Андрей, почти не задумываясь.       Марат изогнул бровь и притворно разочарованно вздохнул.       — Ну это же совсем легко! Русский, татарский, английский, который все у нас при поступлении сдают.       Андрей повёл плечом, не сводя с него глаз.       — Но на самом деле нет, — сказал Марат. Андрей навострил уши. — Я ж ещё на языке багетов что-то могу.       Уголки губ Андрея приподнялись. Значит, правду писали в СМИ.       — Моя очередь, — Марат хлопнул в ладоши.       — Тебе сложнее будет. Обо мне в интернете не пишут, — сказал Андрей и тут же осекся. Старался себя не выдать, но кончики ушей вспыхнули, и Марат посмотрел на него с едва скрываемой улыбкой. Его глаза подозрительно загорелись.       — Но слухи-то ходят обо всех, — пожав плечами, сказал Марат. Андрей с любопытством на него посмотрел, не имея ни малейшего понятия о том, какие слухи могли ходить о нём в универе. О нём? Марат сам сказал: он же и на тусовках не бывает даже. Общается в основном только с Валерой и Полиной, а они вряд ли станут трепаться. Да и о чём трепаться? Андрей последние два с половиной года жил в режиме учёба-работа, ничего интересного в его жизни не происходило. — Ты не пьёшь, — глаза Марата весело блеснули, — потому что боишься, что если развяжется язык, то все узнают, что ты маньячишь по ночам.       Андрей от неожиданности рассмеялся. Отпустило оставшееся напряжение.       — Я не пью, потому что у меня после выпивки быстро начинает болеть голова и клонит в сон. И ещё мне не нравится терять над собой контроль.       Марат с подозрением на него уставился и даже слегка прищурился.       — А ты работаешь завтра?       Андрей кивнул.       — Вечером.       — Тогда херня полная! Давай выпьем по бокалу?       — Я же говорю…       — Да знаю я. Один бокал! После этого вина голова не болит, это я тебе точно говорю. У меня так же, я знаю. Я вот прямо сейчас докажу тебе! — Марат схватился за пустой бокал и с вызовом посмотрел на Андрея. Андрей устало вздохнул, ничего не говоря. Марат свёл брови домиком. — Андрей, всего один бокал! Ну что с него будет-то? Один бокал, а взамен я что-нибудь сделаю для тебя. Хочешь? Ну давай? И проси меня потом что хочешь.       У Марата были слегка взъерошенные волосы и блестящие от вина губы. Андрей мотнул головой со слабой улыбкой на губах, уже отчего-то зная, что заранее ему проиграл.       — Мне ничего от тебя не нужно, Марат.       Марат мимолетно нахмурил брови, и по его лицу скользнула тень какой-то сложной эмоции, разобрать которую Андрей не успел.       — А вы так быстро не отказывайтесь от выгодных предложений, господин юрист! — улыбаясь, парировал Марат. Андрею снова показалось, что эта улыбка глаз не затрагивала. — Ну давай? — повторил он, склонив голову набок.       Андрей смерил его внимательным взглядом и коротко кивнул.       Марат улыбнулся ещё шире и наполнил его бокал вином.       — Это же тебя в прошлом году припахали на пианине играть на девятое мая? — спросил Марат, передав бокал Андрею и чокнувшись с ним своим.       Андрей сделал глоток и пожал плечами.       — Ага. Это сухое?       — Да. Не нравится?       — Нормально.       — И как тебя в юристы занесло? Не думал с музыкой жизнь связать?       — Думал, но музыкой на хлеб не заработаешь.       — Почему это? Очень даже зарабатывают.       Андрей слегка нахмурился и покачал головой, не желая развивать тему.       Марат пожал плечами.       — Ты на Вернадского живёшь в общаге?       Андрей покачал головой и прочистил горло.       — Нет. Мы с другом квартиру снимаем… С Валерой, ты его видел сегодня, — добавил он, почесав шею. — Мы в Казани в одной школе учились.       — Мы земляки значит, — сказал Марат. — Недорого снимаете?       — Это квартира знакомых семьи Валеры, они сами в России не живут, — ответил он, удивившись вопросу Марата: его «недорого» явно не шло ни в какое сравнение с «недорого» Андрея. — Дешевле получается, чем если бы просто на циане искали.       — Далеко?       — Недалеко от Тимирязевской.       — Да это ещё нормально. А почему на тусовки не ходишь?       — И откуда ты знаешь, что не хожу? — Андрей слабо улыбнулся, склонив голову набок.       Марат на этот раз смущаться не стал, только изогнул бровь и сделал ещё один глоток вина.       — А у меня память на лица хорошая. И вот тебя я что-то не припоминаю. Полину твою помню, Дашу, Макса, который ещё с этими, ваш вроде, — Марат показал на себе: провёл пальцами по голове, и Андрей понял, что речь про выбритые виски. «Твою Полину» комментировать не стал.       — Да, Макс тоже наш, — только и сказал он, а Марат не сводил с него глаз ещё несколько секунд, будто бы чего-то ждал. Не дождавшись, он пожал плечами и задумчиво уставился куда-то в сторону.       — Так почему? — снова спросил он.       Андрей вздохнул.       — Я работаю, Марат, мне не до тусовок. Я раньше в агентстве работал, там у нас все сделки в основном вечером проходили, а утром на пары идти. Ещё надо где-то брать время на подготовку к семинарам и на зал. Месяц назад только в бюро перешёл.       Марат что-то буркнул себе под нос, когда подносил ко рту бокал. Андрей переспросил.       — Говорю, в модельном агентстве, что ли? — Марат широко улыбнулся.       Андрей усмехнулся, почувствовав, как к щекам прилила кровь.       — В агентстве недвижимости.       Не стал объяснять, что тусовки попросту не любил. Казалось, что Марат его всё равно не поймёт.       — А тебе что нравится? — мягко спросил Андрей, разглядывая его пальцы. Спросил и понял, что правда хотел услышать ответ. То ли роль сыграло вино, то ли то, как было тихо и спокойно, каким расслабленным казался Марат. Было уютно и будто бы не впервые. Удивительно просто.       — Мне? — Марат поправил подушку на коврике, с кошачьей грацией опустился и улёгся на неё головой, закинув ногу на ногу и уставившись куда-то вверх. По его лицу скользнул огонёк подсветки, очерчивая угловатые скулы и полные губы. — Знаешь, какое лучшее в мире чувство? — повернув голову, спросил у него Марат. Андрей покачал головой. Марат мечтательно улыбнулся, оценивающим взглядом скользнув по его лицу и телу. Андрей снова ощутил, как загорелись щёки и уши. Марат молчал. Андрей думал о том, как легко было бы протянуть руку вперёд и дотронуться до его лица, коснуться лба и волос, если бы только у него было на это право. Марат казался разморенным вином и усталостью, мягким и почти уязвимым. Андрей слабо мотнул головой, отгоняя наваждение, и сделал ещё один глоток вина. — Лучшее чувство, Андрюша, это когда ты выезжаешь из автомобильного салона на новой красотке. В салоне пахнет кожей, всё блестит! Окна откроешь, музыку на полную включишь, и всё, жизнь удалась! Девчонку ещё симпатичную рядом посадишь, и всё — вот лучше этого ещё ничего не придумали, это я тебе точно говорю, — сказал он, не сводя с Андрея глаз, а взгляд у него в этот момент сделался таким глубоким, тёмным и серьёзным, что едва ли вязалось с легкомысленными словами. На этот раз взгляд задержался, и атмосфера в комнате будто бы сгустилась, стала сложнее и многослойнее.       Андрей кивнул и опустил глаза, стараясь скрыть разочарование. Мимолетное наваждение его окончательно отпустило.       Ещё какое-то время говорили обо всём и ни о чём. О машине Марата: «Я ждал её из Германии три месяца», — сказал он; о последних просмотренных фильмах: у Марата это был какой-то второсортный боевик; о странностях общих преподавателей и готовности к приближающейся сессии. «Да хер знает, как-нибудь сдадим, но я ниче не читал и не собираюсь», — заявил Марат.       — Ладно, давай продолжим с вопросами, — предложил Андрей.       — Игру?       — Да. Я же хожу сейчас?       — Нет, я. — Марат сел к нему лицом и скрестил ноги. Андрей нахмурился сильнее.       — Да нет, вроде…       — Тебе нравится преподша по уголовному праву.       Андрей замер на мгновение, едва заметно приподняв брови. В глазах мелькнуло удивление.       — Откуда?..       — Да это все знают.       Пауза была почти неуловима, но всё же присутствовала, прежде чем Андрей легко ответил:       — Правда.       — Тебе нравятся не только девушки.       — Что, и такие слухи тоже ходят?       — Это импровизация.       Андрей усмехнулся и сказал спустя какое-то время:       — А вино и правда ничего.       После этого Марат уже ничего личного не спрашивал, и ничего важного не обсуждали. Когда снова наполненные бокалы и тарелки были опустошены, а стрелка часов перевалила за три часа ночи, Андрей сказал, что ему пора.       Пока он надевал в прихожей пальто, Марат стоял напротив него, засунув руки в карманы джинсов и прислонившись к дверному проёму. Андрей прочистил горло и внимательно на него взглянул, решаясь. Марат его взгляд поймал и весь как-то напрягся: взгляд потяжелел, плечи поднялись. Андрей облизнулся и неуверенно переступил с одной ноги на другую.       — Спасибо за ужин, — в итоге только и сказал он, решив, что никакие извинения Марату от него нужны не были.       Андрей не был дураком: он не мог не заметить, что Марат избегал этого разговора и в баре, и после. Видимо, он был из тех людей, которых не волновало, что о них думают другие. Тем более такие, как Андрей с Валерой. И Андрей настаивать не стал.       Марат расслабился, слабо улыбнулся и покачал головой.       — Сам сказал, в следующий раз ты платишь.       Смысл собственных слов дошёл до Андрея только сейчас. Кончики ушей загорелись. Он ведь и правда сам предложил Марату встретиться снова.       — Ну давай, Андрюша. — Марат протянул ему ладонь. Пожали друг другу руки. — Увидимся.       — Доброй ночи, Марат, — сказал Андрей, не сводя с него глаз и дольше положенного задержав его ладонь в своей.       Уже дома не без удивления для себя обнаружил, что за последние несколько часов ни про Ирину, ни про Валеру он не вспомнил ни разу.       В субботу наутро перед парами Валера усиленно делал вид, что Андрея не существует. После третьей проигнорированной попытки завести разговор Андрей покачал головой, схватил бумажник и вышел из дома, громко хлопнув дверью.       К первой паре дошли пятеро. Полина, сидевшая по правую руку от Андрея, то и дело роняла голову на его плечо и прятала зевки за тетрадкой. Мария Сергеевна пару раз на неё покосилась, но так ничего и не сказала. Зато Андрею досталось по самое не хочу: его спросили по меньшей мере раз семь. Повезло, что это было гражданское право, и все последние темы он знал хорошо. Настроение было скверное, а после пары только ухудшилось, когда пересеклись с Валерой в коридоре, и он показательно отвернулся.       — Что это с ним? — спросила Полина.       Андрей поджал губы. Его взгляд потяжелел.       — Без понятия.       — Андрей.       — Что?       Полина наклонила голову набок и изогнула бровь.       — Я на дуру похожа?       — Полин…       — Нет, ты посмотри на меня. Может, правда похожа? Я сегодня в зеркало смотрела, когда из дома выходила, вроде бы не заметила.       — Нет, точно нет.       Полина вздохнула и прижалась к нему плечом.       — Он вчера сам не свой был… Ну сегодня то есть. Даже драться пытался, — продолжила она.       — Серьёзно?..       — Ну так, вроде не всерьёз. Я спросила, куда ты делся, а он такой: «Вот иди и узнай у своего Андрея, если так интересно». Не знаю, что на него нашло.       Андрей задумчиво мотнул головой.       — Да забей. Там херня. К вечеру отойдёт, — сказал, по-настоящему до конца в это не веря.       Полина пожала плечами и решила не настаивать:       — Чем займёшься сегодня после пар?       — Не знаю… Поспать попробую, у меня там будет пара часов перед тем, как на работу надо будет собираться.       До пары оставалось двадцать минут. Они уселись на сиденья перед аудиторией рядом с одногруппниками, число которых с первой пары увеличилось ещё на несколько человек. Полина рассказывала про тусовку, про то, как Даша забрала её поговорить в туалет, а в одной из кабинок рыдала какая-то второкурсница, которую они потом полчаса приводили в чувство и с высоты своего опыта пытались убедить в том, что все её проблемы — херня.       — Мой папа вообще говорит, что если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а расходы, — добавила Полина. Андрей хмыкнул и слабо улыбнулся. На ум почему-то сразу пришёл Марат — счастливый, беззаботный, легкомысленный. Ночью с ним было удивительно легко. Андрей подумал о его песнях в машине, о плове, подсветке, о его горящем взгляде и взъерошенных волосах и вдруг не без удивления для себя осознал, что эта ночь была интереснее, чем все остальные за последние несколько месяцев.       Полина продолжала о чём-то щебетать. Андрей кивал, улыбался и качал головой в нужных местах, но по-настоящему ни слова не слышал. Потом из деканата прибежала Юля и сказала, что Ирины ближайшие две недели не будет: она ушла на больничный. В коридоре послышались смешки. Андрей помрачнел.       «Все знают», — ночью сказал Марат. Не было дела до того, знали или не знали, но никакого особенного интереса на себе Андрей не чувствовал. Только Полина задержала на нём взгляд, но так ничего и не сказала.       Краски сгустились. Полина, почувствовав перемену в его настроении, замолкла, но Андрей всё равно услышал, как перед этим она буркнула себе под нос:       — Не знаю, чего все с ней так носятся. Преподша как преподша…       Ещё какое-то время так и просидели в неуютной тишине, старательно друг на друга не смотря. Андрей то и дело поглядывал на дверь аудитории. Казалось, что перерыв длился вечно.       Послышались шаги у лестницы, хлопнула дверь, и уже через несколько секунд справа от Андрея раздался знакомый голос — удивительно бодрый и звонкий для такого серого утра.       — Доброе утро, граждане трудящиеся! Как настроение? Это у вас что, все выжившие? — Марат сиял белоснежной улыбкой, пожимал руки парням и кокетливо улыбался девчонкам. Он перетянул всё внимание на себя, и все разом воодушевились, стало шумно, будто бы каждый хотел хоть что-то ему сказать. Марат кивал, улыбался и шутил. В какой-то момент он перевёл взгляд на молчаливо сидевшего с краю Андрея и задержал его на нём, а уже в следующее мгновение прервал Макса, похлопал его по плечу и подошёл к Андрею с Полиной, остановился напротив неё и сказал: — Вы не против, если я украду вашего кавалера на пару минут?       Он улыбнулся и подмигнул ей. Полина выглядела шокированной и в ответ только слабо кивнула, не сводя с Марата глаз.       Андрей чувствовал себя не менее шокированным, но послушно встал и прошёл вслед за Маратом. Марат уверенно вёл их куда-то в сторону окна, подальше от одногруппников Андрея. Остановились у подоконника у лестницы, Марат как-то нехарактерно замялся, отвёл взгляд и улыбнулся почти смущённо, прежде чем сказать:       — И тебе привет.       — Привет, — мягко отозвался Андрей, кивнув.       Марат казался таким выспавшимся и довольным, будто бы никакой бессонной ночи за плечами у него не было. Андрей подумал о том, что не помнил, видел ли он его в универе хоть раз так рано. Сегодня Марат был в объёмном сером худи, такого же цвета ботинках и белых джинсах, и в этом всём он выглядел не хуже, чем в своей полупрозрачной рубашке ночью. Губы у него казались обветренными — додумался облизываться с утра на морозе.       Марат поднял на него взгляд. На губах у него по-прежнему была небольшая улыбка, а глаза горели.       — Холодно было с утра? — спросил он, прижавшись плечом к стене у окна.       Андрей озадаченно на него взглянул.       — Прохладно, но вроде не холоднее, чем вчера…       — Да? — Марат наклонил голову набок и прищурился. — И даже голове не было пустовато?       Брови Андрея нахмурились. Марат хмыкнул, снял с плеча рюкзак, открыл его и вытащил что-то тёмное из одного из отсеков. Когда он вручил это что-то Андрею, а Андрей узнал в нём свою шапку, его глаза округлились.       — Ого, а я и забыл про неё… Она у меня обычно в кармане лежит. Я бы и не вспомнил, пока окончательно не похолодало бы, — признался он, подняв взгляд и застенчиво улыбнувшись Марату. — Спасибо, Марат.       Марат выпрямился, пожал плечами и расправил их — будто бы весь нахохлился.       — Да ерунда, — отмахнулся он. Уголки губ у него тоже приподнялись, и он мазнул взглядом по лицу Андрея, задерживаясь где-то в районе носа. Какое-то время они молчаливо друг на друга смотрели, пока пауза не затянулась, и Андрей не открыл было рот, чтобы хоть чем-то заполнить тишину, как вдруг сзади Марата выросла тень и хлопнула его по плечу. Марат не вздрогнул и, казалось, даже нисколько не удивился, только медленно повернул голову и поднял брови.       Это был лысый, высокий и худощавый парень в ярком свитере. Глядя на него, Андрей понял, что уже видел его рядом с Маратом в лофте. Парень мельком взглянул на Андрея и протянул Марату один из стаканов кофе из крафтового держателя.       — Ваш кофеёк, Маратик, — сказал он, картавя.       — Благодарю, Вахит Рашидович. Не плюнули?       — Обижаете, у нас лучший сервис. Два раза.       Уголки губ Андрея приподнялись. Марат посмотрел на него и посветлел лицом.       — Вахит, это Андрюша. Андрей, это Вахит. Чаще всего мой курьер, но иногда… — Марат запнулся, когда Вахит легко шлёпнул его по голове. — Иногда просто мой друг.       Вахит протянул Андрею ладонь. Пожали друг другу руки. Глаза у Вахита были тёмные и серьёзные.       — Приятно познакомиться, — сказал Андрей. Вахит медленно кивнул, задумчиво переведя взгляд с него на Марата и обратно.       — А ты че молчишь? — Марат игриво пихнул Вахита в бок. — Андрюша у меня вот хоть воспитанный.       Андрей скользнул языком по губам, отчего-то смутившись. Он редко встречал людей как Марат и не знал, как именно на него реагировать.       Вахит посмотрел на Марата таким взглядом, что почти любой другой на его месте бы стушевался, но Марат только выгнул бровь, а на губах у него заиграла нагловатая усмешка.       — Ладно, я курить. Идёшь? — спросил Вахит.       Марат внимательно на него посмотрел и приподнял бровь ещё выше. Вахит закатил глаза, повернулся к Андрею, коротко кивнул ему на прощание и рванул вниз по лестнице.       Марат засунул руки в карманы джинсов и привалился к стене.       — Зима тоже из наших.       — Что?       — Ну Зима. — Марат кивнул в сторону лестницы. — Вахит. Из наших, говорю.       Андрею казалось, что Марат над ним издевается.       — Из кого из наших?       Марат скользнул языком по губам. Глаза у него смеялись.       — Ну из казанских, из кого ж ещё! Что там у вас сейчас, кстати?       Андрей прочистил горло. Плечи опустились. Его не покидало смутное ощущение, что Марат с ним игрался.       — Гражданский процесс.       — Скукота, — вздохнул Марат.       Андрей пожал плечами.       — А у вас?       — Да хер его знает, — сказал Марат, улыбнувшись. — Я сюда вообще-то не для этого пришёл, — добавил он, а Андрей смотрел на него в ответ и не мог отделаться от ощущения, что что-то было с Маратом не так. Это что-то не давало отпустить ситуацию, не давало расслабиться, хоть и в глубине души Андрей понимал, что ничем конкретным это иррациональное чувство подкреплено не было.       — Да? А для чего? — спросил Андрей, не сводя внимательного взгляда с его лица.       — У меня для тебя есть предложение.       — Предложение?..       — Предложение. — Марат запрыгнул на подоконник, свесив ноги и упершись коленкой в бедро Андрея. Андрей смерил его ногу взглядом, но не отошёл и ничего не сказал. — Коммерческое.       Андрей, озадаченный, нахмурился.       — И что оно подразумевает?       — Ты сегодня во сколько освобождаешься после работы?       — Часов в восемь.       Марат кивнул.       — Ну вот значит в восемь и заеду за тобой, — вальяжно развалившись на подоконнике, сказал он. — Где ты там будешь территориально?       — Погоди… А для чего это?       — Ну что ты… — Марат закатил глаза и наклонился к лицу Андрею, оказавшись теперь так близко, что Андрею сразу захотелось оглянуться и убедиться в том, что рядом никого не было. Он не стал. — Это коммерческое предложение! Какая разница, для чего?       Андрей покачал головой, не в силах по-настоящему сфокусироваться на словах Марата, когда он теперь уже настойчиво упирался коленкой в живот Андрея. В горле было сухо, но Андрей положил ладонь на его ногу и мягко отодвинул её от себя. Марат проследил за этим движением, а в глазах у него отразилась тень неподдельного удивления, но уже в следующее мгновение он взял себя в руки, натянуто улыбнулся и хмыкнул. Повисла неловкая пауза.       — В общем, — спустя мгновение громко и уверенно продолжил Марат, — у меня друзьям клавишник нужен, они там что-то играют. Неплохо, кстати, играют, и я вспомнил, что ты можешь что-то забацать. Деньги тебе явно не помешают, кому они помешают-то?.. Я им сказал, что у меня знакомый есть, спортсмен-комсомолец-красавец… Вот будут нас ждать сегодня.       Андрей едва за ним поспевал, а с каждым предложением его взгляд становился всё тяжелее. Деньги ему не помешают — это факт. Да и играть он любил и по клавишам скучал. Но «будут ждать нас сегодня»?       Он прочистил горло и поджал губы, не зная, что сказать.       — Я пообещал, что приедем, — быстро добавил Марат, когда молчание Андрея затянулось.       Андрей помрачнел ещё сильнее и посмотрел на него, и что-то такое, судя по всему, было в его взгляде, что Марат под ним смутился.       — Ну если тебе оно не надо, то ты так и скажи, что молча смотреть-то. А я бы на твоём месте точно не отказался. Такое не каждый день предлагают. Пару раз сходишь, сыграешь там что им надо. Заплатят в пять раз больше, чем в агентстве твоём.       Позади послышался громкий смех Полины и Макса. Андрей вздохнул и отвёл взгляд от лица Марата.       Несмотря на неоднозначность, эти томные и ничего не значащие взгляды из-под ресниц и чувство, что Андрей продолжал упускать из вида что-то очень важное, с Маратом было легко. Проще всего было бы поддаться инстинкту, который во всём теперь искал подвох… но Андрей только посмотрел на Марата, а Марат, серьёзный и напряжённый, смотрел на него в ответ.       — Хорошо, — наконец сказал Андрей, отгоняя от себя мрачные мысли. — Обещать за меня не нужно было, — он сделал паузу и окинул Марата выразительным взглядом, — но поехали.       Марат выдохнул и заулыбался. Он хлопнул Андрея по плечу и спрыгнул с подоконника.       — Так куда приезжать? — спросил он, задрав голову, а Андрей снова не без удивления для себя отметил, что Марат был значительно его ниже.       После пар по видео позвонила простудившаяся Юля. Бледная, заспанная, она подпирала голову кулачком, шмыгала носом и гундосила. Сказала, что дядя Ильдар сегодня на службе, мама пошла в магазин и в аптеку, а самой Юльке стало одной скучно. Пожаловалась, что ей не понравилась новая серия «Смешариков», что в школе на завтрак в пятницу дали невкусную кашу, а во время её отсутствия на физре сделали капитаном команды Риту.       — …и вот дядя Ильдар всегда говорит, что я неправильно делаю…       Андрей вскинул голову, поняв, что за разговором о том, каким из «Смешариков» был бы он, он пропустил что-то важное.       — Юль, подожди, что ты сказала? Что ты неправильно делаешь?       — Дядя Ильдар говорит, я неправильно вилку держу… Что так глаз можно проткнуть… И ещё там разное…       Она пожала плечами и покрутила в пальцах цветной карандаш.       — Юль… А ты… — прочистив горло и немного помолчав, Андрей продолжил: — Юль, тебя же дядя Ильдар не обижает?..       Юля задумчиво закусила губу и уверенно кивнула.       — Обижает.       У Андрея всё внутри похолодело, и когда он снова заговорил, то слышал себя будто бы со стороны:       — Да?.. И как именно обижает?       Юля вздохнула и откашлялась.       — О, смотри, Андрей, у жёлтого стержень вылез, — сказала она, настойчиво пихая карандаш в экран.       — Ага. Так как обижает, Юль?       Юля снова вздохнула и задумалась.              — Н-у-у-у, вот на прошлой нед-е-е-е-ле… — протянула Юля. Собственное тело казалось Андрею каменным. — Мороженое не купил, сказал, что холодно уже…       — Так… — спустя мгновение проговорил Андрей. — И это всё?       — Что значит «и всё», если я так его хотела…       — Блин, Юль, — Андрей откинулся на спинку стула и устало выдохнул, покачав головой. Она точно доведёт его до сердечного приступа. — Не смей так больше шутить, поняла меня?       — А я и не шучу! — возмутилась она и закашлялась каким-то мучительным сухим кашлем.       Андрей тут же смягчился, глядя на её покрасневшее лицо и глаза. Мама вернулась домой через пару минут с лекарствами и продуктами, тут же завозилась на кухне, поставила чайник и отправила Юльку в кровать. После этого они с Андреем ещё недолго поговорили, и мама отключилась, чтобы пойти дать Юле сироп от кашля.       Андрей ещё какое-то время задумчиво смотрел на своё отражение в погасшем экране, думая о том, что, возможно, все его опасения по поводу Ильдара были беспочвенны. Да, из следственного, да, непростой, но маму любит — это видно. При Андрее Юльку никогда не обижал, и она никогда не жаловалась, а с самим Андреем сохранял строгий нейтралитет. Оба понимали, что уже через полгода после того, как Ильдар начнёт с ними жить, Андрей уедет поступать в университет. Андрей ему не доверял. Было непривычно впервые спустя семь лет после смерти отца видеть дома нового мужчину. Не помогало и то, что он своими руками подтолкнул их с мамой к окончательному сближению, когда понял, что она боялась его реакции, и сам спросил, почему они не съезжались, а потом собрал волю в кулак, улыбнулся и добавил: «Конечно я не против, чтобы дядя Ильдар с нами жил, мам, что ещё за глупости». Хотелось верить, что на отказе купить мороженое в холод все претензии Юли к Ильдару заканчивались.       В бюро Илья снова посадил его готовить заявления. Работа была непыльная, но муторная. Рядом крутилась стажёрка Настя, то и дело задавая вопросы, ответы на которые уже должна была знать. Андрей тяжело вздохнул, протёр глаза ладонью, и его наконец осенило. Он поднял взгляд и заметил в двух шагах от их с Ильёй кабинета Дмитрия Сергеевича. Илья, сам только два года назад окончивший универ, весело и бодро что-то ему рассказывал, а Дмитрий Сергеевич, неизменно серьёзный, даже не собирался делать вид, что слушает, и только поглядывал в сторону Насти. Настя, вся бледная от напряжения, от Андрея не отходила ни на шаг. Андрей наклонился над её бумагами и подыграл ей.       — Вот смотри, здесь тебе надо будет эти поля заполнить, а эти оставить пустыми… — негромко начал он объяснять ей то, что объяснял уже как минимум дважды.       Спустя несколько минут голос Ильи в коридоре стих, и Настя шумно выдохнула. Дмитрий Сергеевич ушёл.       Андрей уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, как Настя наскоро его поблагодарила, схватила со стола свои бумажки и выпорхнула за дверь.       — Она чуть ли не дрожит перед ним, — тихо и напряжённо сказал Андрей, когда вернулся Илья и закрыл за собой дверь.       Выражение лица Ильи оставалось непроницаемым, но Андрей знал, что он всё понял.       — Думаешь?..       Андрей сжал ручку в кулаке.       — Издеваешься? Это ненормально, что он ей такие вещи на работе говорит.       Илья уселся в своё кресло и пожал плечами, помолчав.       — Она у нас до какого? До конца марта? Четыре месяца всего потерпеть ради такой строчки в резюме… Андрей, если ей что-то не нравится, пусть уходит. Насильно здесь вроде никого не держат, — сказал Илья, многозначительно на него посмотрев.       Андрей поджал губы и отвёл взгляд.       В груди свербело от обиды и несправедливости. Помолчав, он вернулся к бумагам. Настроение было окончательно испорчено.       Про Марата совсем забыл и вспомнил только тогда, когда закончился рабочий день. Ехать никуда не хотелось. Он уже жалел, что согласился, но и назад, как ему казалось, дороги не было. Пока ждал лифт, подумал о том, что они с Маратом так и не обменялись контактами. Он даже не знал, помнил ли про него Марат. Может, у него самого изменились планы. И сколько ждать, если его у здания не окажется? Минут десять? Двадцать? И стоит ли кому-то писать, искать его номер? Написать ему сразу в директ?       С каждой секундой Андрей становился всё мрачнее.       Когда открывал входную дверь, уже убедил себя в том, что Марат передумал и нашёл себе занятие поинтереснее, но машина Марата была прямо напротив здания, а сам Марат, в своей лёгкой куртке, с голой шеей, в шапке набекрень и с довольной улыбкой на губах, стоял рядом с ней.       И на душе у Андрея, вопреки всему, сделалось чуть теплее.