Fantom

Снова вечер похожий на прошлый. В доме было очень темно и тихо, за окном не было ни одной машины и пешехода, что непривычно для достаточно людной улицы. Фонарь за окном, всегда освещающий дорогу около дома, именно сегодня перегорел. Майк ссутулившись сидел на диване, держа в руках пустую пачку от сигарет, то открывая, то закрывая её обратно. Она закончилась очень быстро, намного быстрее, чем в прошлый раз и позапрошлый. Запах и дым узорами застыл над ним, создавая еле видимое белое облако. Настенные часы уже давно застыли на цифре три, теряя настоящую реальность и время. Но эти мелочи ему были абсолютно не важны, как и разный мусор в углах комнат, кучу смятых и порванных листков, не убранных стопок книг, и грязная посуда, скопившаяся в раковине и столе. В его голове уже давно застыл образ, неожиданно ставшим очень важным и ценным сердцу, так долго ожидаемым и трепетным, но и тот самый момент, когда... – Он так быстро исчез... – с горечью проговорил Шинода самому себе, отбросив пачку и зарываясь пальцами в длинные и запутанные волосы, а затем проводя руками по всему лицу. Майк покачал головой и взглянул в тёмный коридор: – Слишком быстро, чтобы я успел что-то сделать... По его щеке медленно покатилась слеза, которую он быстро смахнул рукавом толстовки, из последних сил контролируя собственные эмоции, которых и так, за последнее время, накопилось очень много и тащить на себе становилось с каждым днём тяжелее и тяжелее. Его безразличный взгляд остановился на белой рамке, лежавшей на стопке журналов и книг, под пыльным стеклом которой красными прописными буквами было написано: «Благодарственное письмо мистеру Шиноде за упорную работу, ставшей одной из самых популярных и читаемых в этом году.» Но ведь никто так и не узнал, с какой тяжестью и болью в сердце он, дрожащей рукой, дописывал, а потом печатал последние строчки, сказанные Честером. Никто не узнал, что после того, как интервью было полностью готово, его снова и снова накрывало волнами отчаяния, перемешанные с ощущением бессмысленности и ненависти к себе от того, что всё сказанное между ними станет известным всем. Никто не узнал о том, как он не хотел отдавать папку с напечатанным интервью, получать отзывы начальника и коллег, а затем выходить на сцену перед журналистами, гостями и фотографами с яркими вспышками, монотонно бубня заученную речь и изредка натянуто улыбаясь, ведь...так надо. Никто не узнал о том, как эта, вроде бы обыкновенная работа журналиста, стала для него намного бо́льшим, чем просто работа. И теперь это стало частью его вдохновения и жизни. И что-то в нём окончательно сломалось после той встречи и событий того дня, из-за чего новый предстоящий объем работы стал казаться пустым и нудным. Теперь это груз и раздражение, которые с силой давили на сутулые плечи. Шинода лёг на диван, всматриваясь в темноту коридора, а затем просто прикрыл глаза. « Он открыл глаза и увидел перед собой белую кирпичную стену напротив, рядом длинный деревянный стол, за которым сидел сам. Яркая белая лампа, висевшая где-то сзади, освещала лишь только стену напротив. По бокам и внизу было темно и ничего не видно, но и попытка повернуться в разные стороны не получилась, будто бы голова не хотела поддаваться действиям. Ему было непонятно – где находится, сколько времени и как тут оказался. Зачем и для чего он здесь? Что опять от него хотят? Опять новые испытания? Отвечать на вопросы и пытаться всем угодить уже не было сил. Майк смог лишь опустить голову вниз. Он, увидев собственные руки, которые по непонятной ему причине были закованы в наручники, поднял брови вверх. – Что? – удивлённо спросил Шинода, пытаясь пошевелить пальцами и кистями рук. – Почему я в них? Почему мои руки не шевелятся? В груди ярко сверкнула тревога, ведь ни пальцы, ни кисти не двигались, каких бы усилий он не придавал. Майк начал успокаивать себя мыслью, что это из-за отёка и усталости ничего не выходит. Подождав немного и попытавшись снова сделать движения, и поняв, что это бесполезно, его постепенно завёл в свою ловушку страх. Тот самый, как во время той встречи в баре. Шинода продолжительно и устало выдохнул, прикрыв глаза, и нервно сглотнул, а после сильно зажмурил глаза, снова хватаясь за знакомую попытку побега от неизвестности и страха, сковавшие тело. – Поднимайся! Громкий и знакомый голос заставил вздрогнуть и резко раскрыть глаза, которые сразу встретились с тёмно - карими. – Чез?! – выпалил Шинода, чувствуя, как внутри всё сжалось, а паника разрастается всё больше и больше. – Ты снова опоздал, –безэмоционально произнёс Беннингтон, смотря ему в глаза не моргая. – Снова. – Но... – Никакого «но» нет, Шинода, – прошипел тот, приблизившись к лицу Майка, заставив того сжаться, и немного отдалился. – Ты опаздываешь и опаздываешь, а моё терпение уже начинает заканчиваться. Голова стала кружиться, дышать стало тяжелее, потому что где-то внутри была снова катастрофа, всё снова вокруг горит красным светом тревоги и опасности, которая была в ту встречу в баре. Почему глаза, когда-то выражавшие тепло и спокойствие, стали холодными и безразличными? Почему? Почему он снова стал другим? – Я...я тебя не понимаю, – прошептал Майк, продолжая смотреть ему только в глаза, в глупой надежде на то, что тот смягчится. – О чём ты? – Неудивительно, – пробормотал Честер, а затем, выпрямившись, резко отдалился от него. Его выглаженная чёрная рубашка, заправленная в чёрные брюки, ещё больше подчёркивала высокий рост и болезненную худобу, белые волосы казались ещё светлее и ненастоящими. Его лицо было уставшим, замученным и худым, привычных очков с чёрной оправой не было, а под глазами виднелись тёмные круги. Почему он был таким? Беннингтон взглянул на затихшего Майка, который, кажется, старался совсем не дышать, чтобы опять что-то не испортить. – Думай, пока у тебя есть время, – раздражённо произнёс Беннингтон и продолжительно выдохнул, смотря на него отстранённо и пугающе пусто. – Поднимайся, Шинода. Ты должен успеть, пока не стало слишком поздно. – Поздно...? – тихо и удивлённо переспросил Майк, ощущая, как от этих слов вмиг вспотели и похолодели пальцы рук, а в горле застыл ком. – Поднимайся, Шинода!» Майк резко открыл глаза и быстро начал оборачиваться по сторонам, на время потерявшись в том, где находился, в реальности или всё ещё во сне. Его сердце громко и быстро билось, отражаясь звуком в ушах. Пока он, не заметно для себя, погрузился в сон, его тело оказалось на пыльном полу. За окном уже посветлело, и улица снова погрузилась в суету. Наконец усевшись на пол и облокотившись спиной на диван, Шинода вновь продолжительно выдохнул, поняв, что погрузился в тревожный сон. В груди до сих пор плескалась тревога и беспокойство, которые стали будто бы душить собственной тяжестью, из-за чего он снял с себя кофту. – ...должен успеть, пока не стало слишком поздно... *** В руках находилась стопка папок в чёрных обложках, чёрная толстовка с широкими рукавами висела на теле до самых бёдер, чуть прикрывая такие же чёрные штаны с кучей карманов, напиханных всякой мелочью, но выделялись лишь немного запачканные белые кеды, глухой звук которых отражался от тех самых серых стен. Слишком знакомых и привычных для уставших глаз Шиноды. Он снова, быстрым шагом, шёл за охранником, который снова вёл его к серийному убийце в знакомой ярко-оранжевой пижаме в специальную комнату переговоров. Снова обстоятельства повторяются, но... Без трепетного ожидания перед работой, без похолодевших кончиков пальцев, без ватных ног и лёгкого головокружения, без тех продуманных до мелочей вопросов и блокнота, который бережно хранился в ящике с портретами и зарисовками, без той бури эмоций в груди, которые потом отражались штрихами, линиями, вычерчиванием каждой мелочи и воспоминаниями. И без самого главного человека, каждый раз ожидавшего за решёткой абсолютно разным, непонятным и постепенно рассказывающим свою не простую историю жизни, которая так быстро закончилась... – Здравствуйте, мистер Шинода, – перед ним вновь оказался тот парень, с которым он всегда здоровался и отдавал бумажки на подпись. Майк, держа в одной руке стопку папок, протянул правую руку и сухо ответил: – Здравствуйте. – Сегодня в комнате переговоров Вас ожидает очередной убийца с, довольно таки, интересным прошлым, – быстро и чётко произнёс сотрудник. – Ваше время два часа, рядом будет находиться охранник для Вашей безопасности и контроля заключённого. Думаю, всю основную информацию рассказал. Вопросы? В его голове проносились воспоминания тех ожиданий перед интервью, тех эмоций, которые были в этих стенах абсолютно недавно. Воспоминания настолько погрузили Майка, что вопрос, который задал сотрудник, им услышан не был. – Мистер Шинода? – А...Вопросов нет, – немного вздрогнув, ответил он и тише добавил: – Прошу прощения. – Ничего, – кивнул тот, дежурно улыбнувшись. – Пойдёмте за мной. *** Майк закрыл за собой тяжёлую железную дверь, громко хлопнув ею, и медленно отошёл, снова ища в карманах почти пустую пачку сигарет. Он провёл интервью вполне обычно, задавая вопросы друг за другом, которые выписал в новый блокнот, и на каждый получил обычный ответ, местами с паузами и гордостью в неуместных местах. Всё было обычно и серо, как стены в комнатах переговоров. И чувствовал Майк себя также пусто, как помятая пачка, где осталась последняя сигарета. Затянувшись дымом, он медленно пошёл по улице, смотря лишь только под ноги. – Алло, Брэд, привет! – Шинода сидел на кухонном стуле, сжимая плечом трубку телефона. – Привет, Майк! – послышался в трубке бодрый голос Дэлсона. – Рад тебя слышать. – И я. Как ты там? – Да вообще круто, – ответил тот. – Много интересного, нового. С парнями проводили репетиции в маленьком цокольном помещении, хватило только на это. Но мы его украсили, вроде бы выглядит живее. Но недавно прошёл сильный дождь, который, блять, совсем немно-ого промочил потолок, стены и пол, которые нам портить нельзя. К счастью, не всё было испорчено, но нам пришлось вместо репетиции, быстро всё сушить и вытирать. В общем, забот много. – Весело у вас там. – Не соскучишься. Ты там как? – Я... – Майк прикусил губу, думая о том, что ему ответить, но сразу откинул рассуждения, зная, что Брэд всё и так поймёт, ведь уже столько времени знает его. И на выдохе ответил: – Я понял, что...устал от важных встреч, бумаг, интервью, новых задач, сроков выполнения работ. От офиса и людей, которые смотрят на меня как на статую, постоянного внимания и вынужденных бесполезных разговоров. Всё настолько надоело и потеряло для меня значимость и смысл, что теперь я не могу делать обычные дела, как раньше. Всё стало серо. Мне просто хочется, чтобы, блять, это всё закончилось. – Я понимаю тебя, Майк, – также на выдохе ответил Брэд. В трубке послышалось шуршание, от чего Шинода немного сморщился. – Понимаю как тебе морально тяжело. Я знаю, что такое жизнь с чернотой и тяжестью в груди, знаю, как это погружает в бесконечную пропасть, которая каждый раз отдаляет от реальной жизни. И из этого выйти непросто. Майк закивал головой и почувствовал, как в груди снова сжался сильный узел переживаний, а к горлу вновь подкатил ком. – Я... – начал хрипло он, затем прочистил горло и продолжил: – Я не хотел жаловаться на ту жизнь, что есть у меня сейчас. Просто... выговориться о том, что меня беспокоит, не кому. – Майк, – сказал Брэд чуть тише. – Выговариваться и жаловаться другу нормально, потому что одному вывозить все трудности очень тяжело. Иначе потом, в белом халате и с завязанными руками на груди, разговаривать будет неудобно. Они оба негромко посмеялись, тем самым развеяв напряжённую тему. В груди стало спокойнее, а ком в горле снова исчез. – Как бы это банально не звучало, но нужно сменить хотя бы обстановку на праздники, – продолжил Дэлсон. – После отдыха будет другой взгляд и новые силы. Но всё же мне кажется, Шинизл, что тебе не стоило оставаться здесь, а ехать с нами и пробовать то, что тебе важно и интересно. Майк почесал затылок и посмотрел на календарь, который висел на стене. – Не получилось бы, Брэ. На работе в последний месяц года меня бы не отпустили, да и тут есть ещё дело, точнее... – Кто-то? Он на пару секунд замер, нервно сглотнул, и продолжил: – Да...кто-то. – Ну, это не проблема. Пригласить же с собой кого-то ты можешь? Вместе же классно менять обстановку, да и воспоминания будут совместные. Майк задумался, ведь ответа на этот вопрос у него не было. Ведь как ему это сделать? Просто приехать в другой город, и увидеть там его? Или в новую встречу сказать о своих планах? А будет ли она снова? И...какая? – Не знаю, – задумчиво ответил Шинода и прикусил губу. – Если кому-то действительно важен ты, он обязательно поедет с тобой, – сказал Брэд, а затем вздохнул. – Поговори на эту тему. Между ними повисла пауза. Майк прокручивал в голове сказанные другом слова, отстукивая ритм длинными пальцами по столу и смотря на прохожих. – Подумай над этим, Майк, – прервал паузу Дэлсон, который заставил его немного встрепенуться. – Я верю, что у тебя всё получится, и ты преодолеешь все трудности. Ведь мы и не с таким сталкивались, Майк. – Ты прав, Брэ, – на выдохе ответил Шинода. – Так что жду тебя на праздники, Шинизл. Но учти, моя кровать будет немного занята. – Мной? – в трубке послышался тихий смех Брэда. – Брэд, спасибо за поддержку, мне было действительно важно услышать её. Жди, скоро приеду, пока! – Рад был тебя услышать, жду, пока! Положив трубку на место, Майк подошёл к плите, чтобы заварить чёрный чай, мысленно подготавливая себя доделать отложенную работу. Ему стало спокойнее, тревога затихла. В голове всё время крутились слова, сказанные Брэдом. Они были простые, но такими важные и нужные для него именно в этот тяжёлый, для него, период. И ведь он был прав. – Нужно действительно сменить обстановку. Просто это сделать не смотря ни на что.