Гоблин-влобешник Бууг

– Так сколько теперь я тебе должен? – поинтересовался у гоблина облачённый в трофейные одеяния некроманта Симух. – Ну, с учётом что в подобной битве услуги бойца-наёмника обычно оцениваются... – волшебник старался не смотреть на направившего в его сторону лицо скелби, медленно отводя взгляд всё дальше в сторону. – Ты обратил в врагов тех немногих, кто принимал меня. – Ой, да брось, ты же кованый, тебе много куда можно попасть без проблем! – Я не кованый! – Да-а-а, – протянул Бууг, приподнимая полу короткой мантии и рассматривая ноги спутника, – Не помню, чтоб в книгах говорилось о способности кованых конечности отращивать... Хотя! – Сначала ты пытался убедить меня в том, что я скелет, затем в мне обнаружилось сильное проклятие, а теперь я – кованый. – Да ты сам не знаешь кто ты! – выпалил гоблин, выставив вперёд руки. – Я это я, и мне не нужно быть кем-то ещё, кроме как самим собой. – после немой паузы, Симух напомнил, – Так сколько?! – Ладно... – но остановленный некоей мыслью, волшебник осёкся, – Вот узнаем сколько нам заплатят за разгром оплота некрофилов, и решим! – Полагаю, что нисколько не заплатят, – выдохнул скелби, когда они поднялись на холм, с которого открывался вид на ближайший цивилизованный город, ныне охваченный пожарами. – Не ярмарка... – протянул Бууг. – Пойдём глянем?! – воодушевлённо поинтересовался гоблин. – Ты... – Симух нагнулся к спутнику. – Где твоя борода, дварф? – спросил он, ухватив широкую полу шляпы и попытавшись приподнять её. – Я – гоблин! – огрызнулся волшебник и отпрял, освобождая шляпу и натягивая её покрепче. – Ты такой жадный до денег стал, не узнаю. Не узнаю... – Жадный, – прошипел Бууг. – Я высококвалифицированный заклинатель, а у меня даже уголка своего нет, мотаюсь по миру бездомным, как пейзанин какой-то! – Крестьяне живут в хижинах. – Вот! А я без роду, без племени, без рыбалотории. – Лаборатории. – Я так и сказал: раболатория! – Будто это плохо, скитаться... – Для тех, кому не нужны тепло, тишина, безопасность – уют, может и неплохо, тем более если они не едят и даже не дышат. – Откуда же у них такие одежды? – иронично заметил скелби, поправляя трофейное, хоть и потрёпанное от столкновений в полёте облачение – всё равно импозантное, особенно в сравнении с грубой, по-крестьянски серенько-бурой и грязноватой мантией собеседника. – Юмористы все стали, сатирики... – проворчал Бууг. – У меня, если что, телепортация имеется, – и порывшись в кармане, с трудом, держа двумя руками, выудил булаву. – Одалживаю!.. Меч верни. – затем он стал извлекать элементы пластинчатого доспеха тонкой работы: соприкасающиеся места отделали кожей, ныне немного потёртой от использования; а размер и форма подходили как раз гоблину. – Отвернись! – возмущённо потребовал волшебник, когда Симух продолжал наблюдать за его действиями, приведшими к этапу снятия мантии. – Ты же помнишь, что я воспринимаю всё вокруг? – Помню... – ответил Бууг, втискивая грудь под кирасу; и он действительно не носил ни штанов, ни трусов, но это пришлось исправлять поддоспешником. – Разве волшебники облачаются в латы? – с неподдельным интересом спросил скелби, когда полностью снарядившись, гоблин вновь надел свою мантию и натянул шляпу поверх шлема, вынужденно опустив забрало в форме мужского лица своей же расы. – У них и спрашивай, а я в мече-стрельную погоду предпочитаю надевать их, – огрызнулся Бууг, ёрзая и поправляя там где неудобно, и оттягивая то, что натирало, и, видимо, от того раздражённый. – Так вроде ж заклинания плести мешает... – Что мешает, латы?! – прыснул в забрало низкорослик, после чего помахал руками, ногами, присел, подпрыгнул, кувыркнулся кубарем, схватил с земли и водрузил на прежнее место шляпу, и в финал даже сел на шпагат, тут же запричитав, – Ой-ой-ой, – хватаясь за поясницу. – Гоблины – высшая раса! – с гордостью выпалил он вставая. – Вперёд! – Ох-хо-хоюшки, – простонал скелет, стоявший в дозоре у располагавшейся в сотне шагов от малых городских ворот водяной мельницы, – Говорила мне маменька: "Не пей на кладбище, скелетиком станешь", а я не послушал... А ты, Степан, – он обратился к уже несколько часов стоявшему недвижимо и уставившемуся оставшимся мутным глазом в одну точку зомби-напарнику по дозору, – Что думаешь о политической ситуации в Бездне? – зомби промолчал. – Вот и меня революционная борьба демонического народа за свою независимость очень беспокоит. Тем временем два с половиной незнакомца не из их армии подобрались к страже у ворот и очень быстро расправились с нею, разметав по дороге булавой и каменными кулачищами. – Во дела!.. – протянул скелет, приподняв шлем и почёсывая гладкую черепушку. – Следует доложить, наверное? – но зомби вновь остался безмолвен. – Хотя, не наш участок... – махнул рукой костлявый, а у зомби из носа в рот спустилась густая бактериально богатая болотного цвета сопля, после чего его челюсть отвисла и с отпяченной губы к земле направилась нитка слюны. – Э-э-э, – выдохнул зомби, качнувшись из стороны в сторону пару раз. – Согласен, – буркнул скелет. В городе шли локальные бои, жители, правоохранительные и даже правонарушительные силы, а также гости не желали уступать ни нежити, ни охватывающим поселение пожарам. Нежить, применяя тактику больших групп, ворвавшись внутрь, оттесняла живых вглубь, стараясь соединить отряды и сформировать кольцо окружения, а потому передвигаться в её тылу оказалось несложно. – Может выпустишь им в догонку кого-нибудь из твоей коллекции? – предложил Симух. – С ума сошёл?! – ревностно вскричал гоблин, подбирая мантию, чем полностью скрыл карманы. – Я не для того этих милах собирал, чтоб выпускать за так. – Хотя да, – задумался скелби, – Не хватало ещё чтоб тебя стали воспринимать как герольда демонов... – и схватил за шкирку порвавшегося к покинутой лавке Бууга, возвращая того за угол дома, – Или мародёра. – Я тебя не узнаю, Симух! – зашипел низкорослик, зло щуря свои жёлтые глаза. – То ты эльфов свежуешь, рядясь в их плоть, то тут не грабь, там не воруй. Па... – заорал гоблин, – Чи-му?! – Может я хочу под видом кованого втереться в доверие к местным и служить стражником, профессия же самое то для меня: ничего делать не надо, а я ничего и не умею! Их дискуссию прервала стая собак-зомби, вероятно услышавшая вопль Бууга и теперь побежала к троице, роняя слюни и недожёванные фрагменты тел жителей, постоянно увеличиваясь в количестве от выныривавших из переулков и домов товарок. Симух раскачал гоблина за шиворот и точно закинул в окно второго этажа, подпрыгнул и ухватившись за подоконник, залез следом; голем же ударом правой руки убил первую собаку, вторую левой расплющил о стену дома, а третью, нырнувшую ему между ног, успех схватить за хвост, после чего пнул в корму четвёртую, отчего оторвавшаяся задница обогнала ещё бежавшую переднюю половину. Пока Петрович топтал ногами, избивал кулаком и пленённой собакой четвероногих зомби, скелби придвинул к двери в комнату комод и пару других предметов мебели, оставив немного меньший размера будущего противника проём. Стая не заставила себя долго ждать: спустя считанные секунды по дому распространились звуки учиняемого бедлама и шарканья когтей по лестнице наверх, и вот она – первая обтянутая остатками шерсти и плоти морда, разрывая последние в попытках подальше втиснуться внутрь, заклацала зубами в дверном проёме. От удара булавы первую прибежавшую спасла вторая пёсья башка, втиснувшаяся выше, и с хрустом преобразовалась в месиво; поверженную зомби другие мгновенно вытянули назад, занимая её место и так из-за двери уже торчало то три, то все пять морд, количество которых корректировал Симух. – Они опаснее людской формы, – сухо заметил он, вероятно оценив удары в баррикаду, с усердием баранов осуществляемые умертвиями. – Ненавижу собак! – огрызнулся он, принявшись бить с большей мощью, так что первая голова на пути оружия разлеталась на куски и доставалось второй под ней. Мебель потихоньку сдвигалась внутрь комнаты, а дверь, хоть и добротная, но стонала гвоздями, шуршала и потрескивала досками, и скрипела петлями, угрожая своим преждевременным отбытием в запечный мир негодных и пущенных на растопку дверей и, возможно, калиток. В комнату, кувыркаясь в воздухе и хаотично махая двумя оставшимися лапами через окно влетела бесхвостая собака, и мгновенно сориентировавшись, поползла к гоблину, активно, хоть и неуклюже, работая парой конечностей, отчего и так будучи далёкой от презентабельного облика, производила впечатление чего-то чужеродного материальному плану, неестественно извивающегося в корчах негостеприимной среды. Волшебник пробурчал в забрало что-то на умном, в итоге успокоив зомби: вокруг первого появилось несколько стремительно вращающихся лезвий, о которые в истовых попытках добраться до заклинателя собака и нашинковалась. – Не устал? – поинтересовался Бууг, когда за дверью, распихивая повторно погибших псов, показался конструкт с зажатым в руке хвостом. – Немного, – выдохнул скелби. – Врёшь? – Вру. – Сколько же их здесь было?! – присвистнул волшебник, оглядывая заполненные телами дом и видневшуюся через входную дверь часть улицы. – Только как нам доказать, что это наша работа и только наша?! – взвыл гоблин, натягивая шляпу за полы. – Характерные травмы от булавы и раневые следы совпадающей формы с... – он приподнял оружие, демонстрируя его навершие. – И гном-свидетель, прячущийся в норе у входа в подвал, он нас видел через смотровую щель. – Какой гном? Где?! – спохватился Бууг, собираясь возвращаться. – Так что гребешок нужно будет вернуть... С каждым кварталом следы сражения: разодранные, нередко вооружённые и даже в доспехах, иногда поеденные трупы горожан, изуродованные настолько, что трудно отличить от уничтоженных зомби-гуманоидов, увеличивались, что намекало о приближении группы к местам основных событий настоящего. – Гигакаку-то, производящую особенно большой бада-бум, взял? – Нет! – тут же выпалил гоблин, но добавил спустя секунду в пол голоса и так приглушаемого забралом, – Возможно... Никому не рассказывай о этом нюансе! – Кстати, если б я был дварфом, то попросил бы за молчание денег, но я... – Святой! И деньги тебе не нужны, только почитание, – Бууг стал гладить спутника по мантии, – Заслуженное! Ты такой храбрый, могучий, находчивый... – Да накопим мы тебе на башню, если хочешь... Если не прогонишь, – прервал волшебника Симух. – Ты о том, ну... я же... Да что ж... Кто старое помянет, тому глаз... – низкорослик взял паузу, придумывая как ноль превратить в что-то, всё же выдохнул капитуляционное, – Вон. Обходя изрубленных зомби, старавшихся подползти поближе, волоча за собой кишки, в которых запутались чужие, образуя длинную цепочку из требухи, и проводив взглядами двух обнимавшихся заклинателей, одного в чёрной робе с зелёной окантовкой, и второго в тёмно-синей мантии, вонзивших друг другу в грудь кинжалы, троицу остановила импровизированная баррикада, ныне охваченная огнём, делая улицу непроходимой. – Подожди здесь, – попросил Симух, стягивая изготовленную из лица эльфа маску и шагнул в пылающий будто печь дом. – Ст... – Бууг удивлённо поднял брови, но тут же отвлёкся на пригвождённого арбалетным болтом к несущей балке здания некроманта. – Ёньк! – выпалил он задорно, попытавшись экспроприировать сжимаемый мертвецом жезл, но трупное окоченение сохранило имущество у собственника. Тогда гоблин встал на цыпочки и запустил когтистую ручку в поясную сумку, и пока копался в ней потихоньку опускался на пятки; когда же последние коснулись поверхности, от того, что обратившийся волшебник снял голову с снаряда и разевая пасть, стал сгибаться к низкорослику, тот вновь выкрикнул: "Ёньк!", выхватив жезл из руки нежити. – Сумка, сумка! – приговаривал Бууг, пока Петрович избивал планету бывшим некромантом. – Су-у-м-м-ка... – выдохнул волшебник, провожая взглядом её и тело, улетевшее в пламя баррикады. – Надо собраться! – и гоблин, подняв забрало, пошлёпал себя по щёчкам, стараясь лучше контролировать конструкт. – Где труп? – первое что суровым голосом спросил Симух, вернувшись из огня, полностью покрытый копотью, в которой пальцем стёр две сведённые к переносице брови. – А-а-а! – заорал гоблин, а голем сразу же атаковал скелби, но тот уклонился, совершив ловкий кувырок. – Ты кто?! – Мечта психиатра... – пробурчал чёрный, натягивая подхваченную маску. – Ты меня так напугал! Так напугал! – жалуясь взволнованным голосом, причитал Буух. – Так где труп-то? – Какой труп? – мгновенно сменив настроение и изображая непонимание, низкорослик расставил руки, обводя округу, – Какой из?.. – Там в сумке был свиток "Слово силы: смерть", – и удовлетворившись реакцией собеседника, добавил, – Шучу. В общем, – переходя к делу, начал повествование некованый, – Там подлинное нашествие зомби. Ничего особенного не заметил, кроме огромного числа нежити; понятно что хозяева имеются где-то в округе, но сомневаюсь, что среди них есть кто-то экстраординарный. – И? – Мы можем преодолеть препятствие, – Симух указал на баррикаду, – Средствами твоих заклинаний и... – И быть съеденными сотнями зомби? – Я не съедобный. – Я съедобный! А ты не бессмертный. – После бомбардировки... – внезапно осёкся скелби, когда волшебник застыл на месте, уставившись куда-то вверх и всё сильнее трясся, так что забрало удерживаемое ремешками-фиксаторами постукивало о шлем. Мгновенно подпрыгнув к спутнику и в манёвре развернувшись, Симух увидел оседлавшего здание и смотрящего на низкорослика драколича; сравнительно свежий: всё ещё обтянутый удерживавшей чешую кожей, но явно потрёпанный нежизнью монстр бил хвостом воздух, медленно приближаясь, словно боясь спугнуть добычу. – Телепорт! – выкрикнул скелби, расположившись между Буугом и архи-умертвием, – Тки телепорт, дурёха! – Эт... эт... – дрожащим голосом шептала волшебница, будто курок револьвера, клевавший бойком пустые каморы барабана, – Это... Да это гоблин! – наконец выдавила она, найдя патрон. – Бууг! – выкрикнул Симух, не понимая, как починить сию неисправность.