Le dernier amour de Cajin

      Страх преследовал Делакруа и утром; он сказал миссис Флетчер, что ему нездоровится, и попросил разрешения отлежаться. Хозяйка отнеслась к этому с пониманием, решив, что все и так перенервничали, но сама она, конечно, несравнимо больше: ведь это был ее пансион, с содержания которого она получала немалый доход! Еще и люди погибли, что, конечно, ужасно.       К полудню Эдуарду удалось немного вздремнуть, а весь следующий день он переворачивался с боку на бок и молился, чтобы его ни в чем не заподозрили. А следующим утром его разбудил звонок в дверь. На пороге раздались мужские голоса, и он через щелку двери увидел, что это трое полицейских.       «О нет!» - занервничал Делакруа. – «Вдруг они вышли на след?..»       Его догадка подтвердилась, когда озадаченная служанка подошла к двери подсобки и постучала в нее.       - Мсье, вас спрашивают! – сказала она, и ее голос прозвучал испуганно.       Эдуард, утерев холодный пот со лба, вышел к полицейским.       - Мистер Делакруа, точнее, мсье Делакруа, здравствуйте. Меня зовут мистер Джонсон, я начальник полиции, - представился один из них. – Нам нужно задать вам несколько вопросов, важных для следствия, по делу о поджоге соседнего пансиона. Эдуарда бросило было в дрожь, но он, сколько мог, сдержался и пригласил их зайти в каморку.       - Погодите, как можно? – воскликнула подошедшая миссис Флетчер. – Пройдите лучше в мой кабинет.       Приглашенный прошли в уютное помещение с большой библиотекой, где начался допрос.       - Мсье Делакруа, в каких отношениях вы были с одной из погибших, Лорейн Мерфи? – словно заглядывая ему в душу, спросил мистер Джонсон.       - В хороших… А почему именно с ней? Я со всеми в хороших был, - промямлил Эдуард и почувствовал, как по его спине побежали капельки пота.       - Когда вы видели ее в последний раз? И постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, какое это было время.       - Позавчера, получается… - напряг лоб Делакруа. – А время это было утро.       - Что вы вместе делали утром? – вкрадчиво спросил мистер Джонсон.       Ноги Эдуарда начали подкашиваться, но он старался делать все, чтобы себя не выдать.       - Н-ничего. Поздоровались, и она пошла куда-то по своим делам.       - Точно только поздоровались? – серьезно спросил мистер Джонсон, выжидающе глядя на допрашиваемого.       Делакруа не мог вымолвить ни слова. Он лихорадочно обдумывал, что сказать, и вся энергия его мысли в этот момент выражалась в каплях пота, то и дело выступавших на лбу.       - Дело в том, что последний раз ее видели с вами, - не дождавшись ответа, произнес главный полицейский. - Консьержка миссис Ньюз нам рассказала, что слышала, как вы приглашали мисс Мерфи прогуляться в соседний парк, и в этот же день погибшая более не появилась в пансионе. Потом вас вдвоем видела уже в самом парке, у пруда, знакомая мисс Мерфи из школы, которая с конкретно вами, мсье Делакруа, не была знакома, но по ее описанию вы вполне подходите.       - И что вы думаете, что это я ее убил, раз ее в последний раз видели со мной? – прокричал Эдуард, и в его голосе слышалась помесь страха и гнева.       - Подождите, мсье Делакруа. Не горячитесь, - спокойно сказал мистер Джонсон. – Честно вам скажу, что вот сейчас вы попали под подозрение, ибо солгали нам насчет нашей встречи с убитой позавчера в полдень. Почему вы это сделали?       - Ну… я… испугался, - пошел на попятную Эдуард.       - Чего же вы испугались?       - Что вы будете меня подозревать.       - Мы вас уже несколько минут подозреваем, если вы заметили, - с некоторым упреком произнес мистер Джонсон. – А вот сию секунду вы попадаете в круг подозреваемых еще точнее. Вчера мы провели расследование и выяснили, что мисс Мерфи, скорее всего, была убита где-то в другом месте, затем ее труп перенесли через густые заросли парка, которые находятся сзади пансиона, положили рядом с пансионом и подожгли. Сильные искры пламени попали на здание, после чего оно загорелось настолько быстро, что некоторые его жители не успели проснуться и выбежать.       - Но это не я! – почти истерично воскликнул Дел.       - Хорошо, - пытаясь его успокоить, произнес мистер Джонсон. - Тогда скажите, пожалуйста, куда вы направились после прогулки в парке?       - Я… сделал круг и вернулся сюда, к дому миссис Флетчер. А куда пошла потом Лорейн, я не знаю… А-а! Она куда-то собиралась и сказала мне, что зайдет в пансион через другой конец парка, чтобы взять кое-какие вещи, и все… На этом мы разошлись.       Мистер Джонсон немного подумал, после чего произнес:       - Так вот, вы сейчас соберете ваши вещи и поедете с нами. К сожалению, вы – главный подозреваемый, и до окончания следствия вы должны быть под надзором.       Эти слова грянули как гром среди ясного неба. Эдуард дрожал, как осиновый лист, выдавая себя этим еще больше.       - Но почему… нет… вы ошибаетесь! – слабо протестовал он.       - Как? Вы его подозреваете? – схватившись за сердце, проговорила миссис Флетчер. – Да быть не может! Он такой спокойный и миролюбивый…       Мистер Джонсон объяснил ситуацию.       - То есть, уже известно наверняка, что это именно убийство? – удивилась хозяйка, хватаясь за голову.       - Вот именно, что только наверняка. Скорее всего, так оно и есть, мы просто не знаем деталей. И пока идет следствие, мсье Делакруа временно побудет в изоляторе.       И они вывели дрожащего Эдуарда из дома. С одной стороны, Делакруа переживал из-за того, что это может быть концом, и его, может быть, даже казнят, с другой, он надеялся, что все-таки случится у них какая-нибудь несостыковка, и его отпустят. Эта мысль помогала ему вести себя при стражах порядка более менее достойно.

***

      Эдуард находился камере предварительного заключения два дня. За это время у него взяли кровь на анализ, а на третий день к нему пришел следователь мистер Кромуэлл. Произнеся несколько слов приветствий и немного предисловия, он перешел к делу:       - Мсье Делакруа, боюсь, что вы виновны. За эти дни, пока шло следствие, сотрудники службы нашли еще больше улик.       - Каких улик? – холодея, глухо произнес Эдуард.       - Ну, смотрите. Во-первых, мы провели экспертизу трупа Лорейн Мерфи и обнаружили, что пострадавшую сначала изнасиловали, потом убили. У нее явный перелом шейных позвонков и множественные ушибы на затылке. Понятное дело, она сопротивлялась, и, чтобы она вела себя более смирно, убийца несколько раз ударил ее о землю и свернул шею. Более того, скажу вам, что мы нашли даже место, где это произошло – в зарослях, неподалеку от заднего фасада пансиона, в котором проживала убитая. Там и кровь, – мисс Мерфи явно была девственницей, – и помятая трава, и лежащие рядом ветки, - скорее всего, убийца заложил ими труп в надежде, что девушку никто под ними не заметит, до того, как он вернется к ней под покровом ночи… Так ведь было, мсье Делакруа?       Эдуард нервно теребил носовой платок, после чего сказал:       - Может, это кто-то другой сделал… но не я.       - Не вы? Тогда покажите свои руки.       Он показал. Они дрожали.       - Это что, укус? Как вы его объясните?       - Меня укусила собака… - замялся Эдуард.       - Собака? – насмешливо переспросил мистер Кромуэлл. – Странно. По описанию очевидцев мисс Мерфи совсем не напоминала собаку, даже метафорически; бывает, знаете, женщину сравнивают с собакой, когда она слишком много ругается.       Делакруа немного задумался после слова «метафорически», ибо не знал его значения, после чего с упорством произнес:       - Но то была собака!       - Для чего, по вашему, у вас позавчера взяли кровь? – вкрадчиво спросил следователь. – На зубах жертвы, которые не успели обгореть, так как она лежала лицом вниз, нашли остатки кожи и крови. Экспертиза показала, что кровь принадлежит вам.       Эдуард чуть ли не упал на кровать. У него снова похолодели конечности, и застучало в голове, но не сильнее, чем ранее: с момента убийства Лорейн он пережил все негативные чувства, какие только можно (как раньше не переживал никогда), и сейчас в нем все несколько притупилось.       - Так что все указывает на то, что убийца именно вы, мсье Делакруа, - серьезно заключил мистер Кромуэлл. – Причем, убийца не только этой девушки, но и шестерых человек из пансиона, в числе которых двое детей. Да, я склонен верить, что намеренно вы здание не поджигали, и что это убийство по неосторожности, но что это меняет? Это же убийство! Вы бы могли тогда уж получше продумать его детали: например, положить мисс Мерфи не на живот, - вероятно, вы просто ни о чем не думали, когда бросали труп, лишь бы побыстрее все сделать, - а на спину, и тогда лицо бы сгорело полностью, а с ним и зубы, и остатки ваших следов! В таком случае следствие велось бы куда дольше, что лучше для вас, не для нас, правда. А так же могли бы позаботься и об остальном: не слишком ли близко к пансиону лежит труп? Может, подует ветер, и искры перенесутся на него? Эти люди же вам ничего не сделали, чтобы погибнуть такой смертью! Но нет, вам было все равно на них! – исходил следователь в праведном гневе, но заставил себя упокоиться. - На днях состоится суд. Впрочем, адвокат у вас будет, и вы сможете на что-то надеяться. Но лично я надеюсь, что вы получите по заслугам.       С этими словами он ушел, а Эдуард так и просидел до вечера на одном месте, боясь пошевелиться; он ощутил какое-то подобие столбняка. Оставшиеся до суда дни он лежал и плакал, ибо опасался, что никаких доказательств, говорящих в его пользу, не будет. Может, соврать причину, из-за которой он убил Лорейн, что она его довела? По сути, отчасти так и есть… Если бы она не отвергла его, ничего бы не произошло.

***

      Спустя два дня началось судебное заседание. Адвокат, выделенный штатом для защиты бедняков, выстроил для Делакруа схему защиты, но настолько шаткую, что прокурор сдул ее в два счета, словно паутинку. Все в зале были против подсудимого, и даже, как казалось, его защитник. Поэтому заседание закончилось очень быстро – тоже за два дня.       - Я был обижен на нее за то, что она меня грубо обозвала канальей, а потом ударила, - плаксиво лгал Делакруа на поставленный вопрос о мотиве убийства.       - Полагаю, она вас ударила за домогательства? – спросил присяжный. – По опросам свидетелей, мисс Мерфи была милой, вежливой девушкой, и просто так, или за какую-нибудь мелочь, не смогла бы нанести ущерб кого-либо. Тут нужны более веские причины. Да и даже если бы они были, вы не имели права ее убивать из-за этого.       - А как же состояние а-а… - жалобно проговорил Делакруа.       - Аффекта, - подсказал присяжный и продолжил: - Никто не видел вас в момент ссоры или из-за чего вы там ее убили. Это не показатель. Мы собрали все данные, какие нашли, допросили свидетелей, и все это в совокупности дало нам представление о психологических портретах убитой и вашем.       - Суд удаляется для вынесения приговора! – объявил судья.       Присяжные удалились, а люди, находившиеся в зале, стали покрывать Делакруа проклятиями. Испуганно глядя на их, Эдуард сжался и готов был спрятаться под стол, находившийся рядом со скамьей подсудимых.       - Чертов убийца и лгун! Выдумал, что моя сестра его оскорбляла! Да ты и мизинца ее не стоил! – гневно кричала молодая светловолосая женщина лет 27-ми, и вправду напомнившая Эдуарду Лорейн. Ее попросили успокоиться и сесть, после чего охранники объявили, что в зале суда должна соблюдаться тишина.       Ждать пришлось недолго. Присяжные вернулись, и судья зачитал приговор:       - За убийство шестерых человек первой степени и вред, нанесенный частному имуществу, подсудимый Эдуард Делакруа приговаривается к казни на электрическом стуле. Приговор будет приведен в исполнение от даты, которая будет указана в распоряжении.       Зал довольно загудел, и послышалось: «Все правильно! Так ему, скверному убийце!» Услышав роковые слова, Эдуард затрясся и громко заплакал; он до последнего надеялся, что его каким-то образом оправдают.       - Но как же так, мсье присяжный? Я же из всех убил случайно! – в отчаянии прокричал он, но его возглас потонул в общем гвалте.       Охрана взяла Делакруа за цепи, вывела его из зала суда и увезла в тюрьму, где находилась его камера предварительного заключения. Через три дня бледный, исхудавший и обессиленный осужденный переступил порог блока смертников под названием «Зеленая миля», находившийся в тюрьме «Холодная гора»…