Любовь и другие слабости

      Барти был готов умереть. Он был готов к этому уже в тот миг, когда переступил через порог Хогвартса. Мир стал страшным местом для таких, как Барти. Для тех, кто не боялся быть свободным. Города и страны заполонили люди, которые в принципе не понимали смысла слова «свобода». Сложно поверить в то, что все эти миловидные колдуньи и чародеи никогда не мечтали о власти. Они скрывали свою истинную силу под маской приличия. Так думал Барти. И он искренне не понимал, почему никто, кроме небольшой группы людей, не хочет изменить положение вещей. Бороться за свои желания и свободу. Пожирателей смерти осталось очень мало — многие из них либо погибли в бою, либо отбывали срок в Азкабане, либо прогнулись под Министерство. Лишь Тёмный Лорд имел власть собрать всех преданных и вновь сделать их своей армией. Но даже Повелителю нужна была помощь. Барти был сильно предан Волдеморту. Он считал Владыку своим покровителем и наставником. Крауч разделял практически все убеждения Тёмного Лорда, а потому искренне хотел его возвращения. Вот только… Поттер не должен был вернуться из лабиринта. Он должен был встретить там свою смерть и стать последним элементом в спасении Тёмного Лорда. Однако, несмотря на возвращение очкастого поганца, изменений нельзя было не заметить. Барти почувствовал покалывание в левом предплечье, будто что-то зашевелилось под кожей. Давно забытое ощущение заставило его трепетать от восторга и приятной боли. Он сразу же осознал, что всё получилось. Тёмный Лорд вернулся. Благодаря ему. Он хотел прокричать об этом всему миру. Сказать, что у него получилось. Что теперь всё станет иначе. Что все неверные обратятся в прах. Но он не мог. Даже в момент победы Барти не мог порадоваться. Потому что все смотрели. Ему так казалось. Как минимум, смотрела она. Не надо было искать Еву — она сама попалась ему на глаза. В её лице читался страх всё время, пока она ёрзала, сидя на трибунах. Девушка старалась быть незаметной, но от Барти не скрылась её встревоженность. Интересно, чего она так боится? Барти задавал себе этот вопрос снова и снова, лишь бы отогнать очевидный ответ. А кроме того, так он мог сдерживать свои эмоции от происходящего. Лишь только Поттер скрылся из виду за стенами извилистого лабиринта, Крауч смог выдохнуть. На короткий миг он почувствовал что-то вроде облегчения. От того, что сделал всё правильно. Теперь дело оставалось за малым — дождаться хороших новостей. И вот, когда настал долгожданный момент, и рука Барти почувствовала знакомые ощущения под кожей… Поттер вернулся. Вернулся, поганец, будто ничего и не было. Будто он только что не дрожал в страхе перед Тёмным Лордом. Барти отдал бы всё, чтобы увидеть, как из жалкого хрупкого подобия человека появляется Владыка тьмы. — Волдеморт вернулся! — заорал Поттер, захлёбываясь от слёз по Диггори. Услышать это было почти так же приятно, как увидеть. То, с какими эмоциями мальчишка произнёс эти сокровенные слова. Однако эйфория быстро сменилась осознанием, и Барти понял, что его миссия ещё не окончена. Рано бежать. Нужно завершить дело Тёмного Лорда — избавиться от назойливого Поттера. Когда все студенты и преподаватели встали с мест в молчаливой скорби, Барти воспользовался моментом. Он утащил Поттера с поля и повёл в замок. С каждым шагом Барти яснее чувствовал поступь смерти за спиной. Старуха с косой ждала его на протяжении многих лет, но мужчине всегда удавалось избежать встречи с ней. Однако теперь он чётко ощутил приближающийся конец. Это было похоже на наваждение. В голове с бешеной скоростью проносились мысли и воспоминания. Внутри всё сжалось от осознания, что единственный близкий для Барти человек даже не узнает о его смерти. Только из газет. С другой стороны, Крауч был счастлив, что Ева сейчас далеко отсюда. Она в безопасности. Она не увидит всего этого ужаса. Не погибнет в бою и не отправится в Азкабан. Хотя и сам Барти не горел желанием умирать, всё же он заранее подготовился к этому. Когда они с Поттером остались наедине, Краучу действительно сорвало крышу. Он был так рад показать свои настоящие эмоции перед этим недомерком. Его захлестнуло истинное безумие от всего происходящего. Целый год он скрывался, сдерживал свою злость по отношению к Поттеру. А теперь можно было раскрыть карты. Всё равно он не выйдет отсюда. Барти хотел этого больше всего на свете. Внезапно в его голове промелькнула неожиданная мысль: что, если бы всё сложилось иначе? А сознание начало вырисовывать картину, в которой Крауч приходит домой, а на пороге его встречает Ева. Он вдруг понял, что хотел бы сбежать с этой девушкой на край земли и состариться, прожив долгую и счастливую жизнь. Секундное помутнение заставило Барти усомниться в своём замысле. Но стоило ему встретиться глазами с Поттером, и он вернулся в реальность. Отступать было некуда. Мальчишка уже знает слишком много. Но потом… Он услышал её голос. Где-то вдалеке сознания. — Барти… Вернись ко мне. Это было предостережением. Но Крауч понял это лишь тогда, когда занёс палочку. В ту же секунду в коморку ворвались Дамблдор в компании МакГонагалл и Снейпа. Он понял, что пропал. Его швырнуло прямо в стену. Дамблдор был на взводе. Тогда Барти подумал, что Ева передала ему свои мысли. Пыталась уберечь его. Хотя это и было бредом, Крауч хотел бы, чтобы его галлюцинации стали явью. «Она сейчас далеко.» — подумал он, возвращаясь к более насущной проблеме — угрозе жизни. Сыворотка правды, которой напоили Барти, имела ужасный вкус. Хотя мало что сравнится с оборотным зельем, мужчину всё же чуть не вывернуло. И старик, пребывавший в шоке и ужасе, смог выяснить всё. Они нашли Грюма, раскрыли его. Но всё же… — Вы ведь знаете, что это значит — с дьявольской улыбкой на лице проговорил Барти — Он вернулся. Лорд Волдеморт вернулся! Отрицать было бессмысленно. И Дамблдор прекрасно понимал это. Вот только… Барти он уготовил участь, что была страшнее смерти. Возвращение в Азкабан. Лишь только МакГонагалл вылетела из комнаты, старик увёл Поттера, оставив Барти наедине со Снейпом. Зельевар молчал, глядя на Крауча со смесью сосредоточенности и злобы. Его палочка была направлена прямо на Барти, который всем своим видом пытался показать, что не боится Снейпа. В этот короткий миг тишины Барти снова услышал голос Евы: «Позволь мне спасти тебя, Барти…» Не успел он ответить девушке, как на пороге возникла её хрупкая фигура. Барти подумал, что сошёл с ума. И всё же отвёл взгляд обратно на Снейпа. Она просто не могла быть здесь. Нет. Это галлюцинация. Это неправда. Однако в следующую секунду Снейп замер на месте. Барти успел уловить вспышку за его спиной. А потом вновь увидел её. Она действительно была здесь. Ева Синистер во плоти. Явилась спасти его. Несмотря на всю абсурдность и опасность положения. Жертвуя собой. Помедлив лишь секунду, в которую Барти пытался прийти в себя и осознать реальность происходящего, он вскочил с места и схватил старую метлу. В голове тут же родился план побега. Вернее, спасения Евы. Он не хотел бросать её. Никогда не хотел. Лишь пытался обезопасить. И всё же, она здесь. Его Лилит, явившаяся прямиком из Ада. Его любовь и проклятие. Его Ева. Она стала для него спасением по собственной воле. Мог ли Барти сопротивляться своим чувствам после этого? Он схватил девушку за руку и потянул за собой. Желание спасти её превышало даже страх за собственную жизнь. Он уже дал себе слово, что не потеряет Еву снова. Первым его порывом было обнять девушку со всей силы, прижать к себе и поблагодарить. Что не бросила его. Что поверила и не сдалась. Но Барти сдержался, уступив холодному разуму. Важнее всего было вывести её отсюда. А потом разговаривать. Хотелось сказать ей обо всём. Просить прощения, пока не иссякнет голос. Целовать её и обнимать так, будто в последний раз. Вместо этого Барти повёл Еву к ближайшему окну и отправил к Визжащей хижине. Лишь только она вылетела, Крауч побежал. Скрылся за первым же поворотом и почти слился со стеной. Ему предстояло выбраться из замка и добраться до тайного прохода. Важную роль играл тот факт, что в школе никого не было. Ученики всё ещё находились на поле для квиддича, переоборудованном под испытание. Скорее всего, сейчас они находились в шоке от смерти Диггори. Это сыграло Барти на руку. Большинство преподавателей тоже остались там. МакГонагалл была в совятне, а старик с Поттером, скорее всего, направились в кабинет. Путь был практически чист. Как вдруг вспышка заклятия пронеслась в миллиметре от лица Барти. Мужчина понял, что его преследуют. Однако вступать в бой было глупо. И тогда Крауч со всех ног побежал к выходу из Хогвартса. Она ведь будет его ждать… Барти почти увидел Еву перед собой, когда убегал из замка. Она почти говорила с ним, почти касалась… Почти. Он понимал, что этот образ реален, стоит только добраться до условленного места. Дыхание немного сбилось, но Барти не останавливался. Он не знал, удалось ли ему оторваться от погони, однако выяснять это времени не было. И вот, ему казалось, что до условленного места оставались считанные метры, когда спину вдруг пронзила резкая острая боль. Всё, что он успел увидеть перед собой — белая вспышка, а затем мужчина почувствовал удар.

***

Время тянулось, словно вязкая смола, пока я стояла в темном углу Визжащей хижины, боясь сделать лишнее движение. Я не знала, сколько прошло времени, но казалось, что Барти нет слишком долго. Губы подрагивали то ли от холода, то ли от страха. Я не знала, на что надеяться, а потому просто молилась о том, чтобы Барти добрался сюда живым и здоровым. Этого я хотела больше всего на свете. Меня трясло так, будто вокруг собралась сотня дементоров, готовых растерзать моё тело и высосать душу. Но я была не готова расстаться с душой. Её оберегал Барти. Даже в те моменты, когда его не было рядом, он был в моей голове. Всегда. Именно он не позволял голосу отца одержать победу и заставить меня сдаться. Именно он вселил в меня надежду на то, что я смогу жить нормальной жизнью. Что мне не придётся пойти путём Варда Синистера. И только Крауч тронул моё сердце по-настоящему… Пытаясь успокоиться, я закрыла глаза и сосредоточилась на шуме ветра. Сначала было темно. Однако спустя несколько мгновений я услышала голос. Голос Барти. — Моя нежная Лилит — ласково произнёс он, направляясь ко мне. Это видение стало настолько реально, что из моих глаз чуть не потекли слёзы. Я улыбнулась Барти, а он в ответ. Мы находились в каком-то помещении, похожем на гостиную. Повсюду были развешаны картины, а на столе в вазе стояли свежие цветы. По всей комнате разносился невероятный запах фиалок. Протянув руки к Барти, я крепко обняла его за шею, а он приподнял меня и зарылся носом в мои волосы. В комнате было очень светло — лучи солнца освещали всё вокруг, придавая этому месту особую атмосферу. Почему-то я подумала, что это наш дом. Только наш с Барти. Мужчина закружил меня, а я начала звонко смеяться. По щеке покатилась слеза. Видение вдруг исчезло. Я снова оказалась в Визжащей хижине. В темноте и холоде. В страхе и неведении. Это видение стало моей сокровенной мечтой. И я дала себе слово, что как только мы с Барти окажемся в безопасности, я признаюсь ему во всём. Но его всё не было. Прошло уже достаточно времени, и он должен был прийти. Мои глаза болели от вглядывания во тьму, из которой Крауч должен был появиться. Я начала задумываться о том, что он не придёт. Потому что я неверно поняла его слова. Возможно, Визжащая хижина была промежуточным пунктом. Возможно, он имел ввиду что-то другое. Возможно, он уже на свободе и ждёт меня. Или… Об этом мне не хотелось даже думать, но существовал вариант развития событий, в котором Барти вывел меня из замка и отпустил на все четыре… «Успокойся. Он знает, что нельзя тебя оставлять. Ты даже трансгрессировать не умеешь толком.» Верно, но… Его жест спасения мог быть банальной благодарностью за то, что я вытащила его. «Хватит надумывать.» Несмотря на все эти мысли, я продолжала ждать. Я верила, что Барти не оставит меня. Лилит? Почему он назвал меня так? Скорее всего, то было просто порождением моей фантазии, которая желала, чтобы Барти дал мне какое-то прозвище, как это делают парочки. Барти произносил это имя так нежно и ласково, будто сам был Сатаной. «Не важно, как ты будешь звать меня, только вернись…» На меня с бешеной силой накатывала истерика, но я старалась сдерживаться ради Барти. Вдруг он придёт в эту секунду и увидит меня в таком состоянии? Ему некогда будет возиться со мной. Буквально несколько секунд спустя я заметила в глубине коридора свет. Услышав приближающиеся шаги, я задержала дыхание и сжала в руке палочку. На всякий случай. В сердце билась надежда, что это Барти пришёл за мной, однако он сам учил меня не расслабляться. — Ева? Ты здесь? — Джордж… — на выдохе произнесла я — Какого чёрта?! — Это я должен спрашивать, но лучше обсудим это позже. Надо уходить. — Что? Почему ты вообще здесь? Ты следил за мной?! Я не понимала, что он здесь делает. А главное: где Барти? — Пойдём скорее, Синистер. Там какой-то ужас творится. Да, я следил за тобой. — В каком смысле? — Кажется, поймали пожирателя смерти. Внутри всё рухнуло. Первые несколько секунд я пыталась переварить эти слова. — К-как? Где он? Куда его забрали? «Я защищу тебя. Я спасу тебя снова.» — Не переживай об этом, он мёртв. Но нам всё равно нужно уходить, кто знает, сколько их… Дальше я просто перестала слышать. А в голове крутилась лишь одна фраза, откидывая меня всё дальше, унося моё равновесие во тьму: «Он мёртв.» Она была сказана абсолютно спокойным тоном, будто между прочим. Такое я не могла представить даже в самом страшном кошмаре. Казалось, в тот момент меня покинули остатки самообладания. Я даже не задавалась вопросом, откуда Джордж знает обо всём этом. У меня не было сил говорить. Даже стоять. Я злилась, но ещё сильнее чувствовала, как всё внутри сжимается от боли. Я опустилась на пол, уперевшись на дрожащие руки. Глаза расширились, а слёзы покатились сами собой. Тело не слушалось, и я была готова вот-вот упасть. Пытаясь прийти в себя, я хотела сосредоточиться на биении сердца, но не могла его услышать. В голове эхом звучали лишь те ужасные слова, а перед глазами плыло. Сотни чёрных нитей метались передо мной, образуя полный хаос. Дыхание было настолько сбито, что я начала задыхаться. Эта боль была мне очень знакома. Боль, которую я испытала, когда умер близкий мне человек. Вот только… Барти стал мне куда ближе. После смерти мамы, он остался единственным важным для меня человеком. Пусть даже я не была ему нужна, но Крауч играл важнейшую роль в моей жизни. И теперь… Мне не осталось ничего, кроме всепоглощающей боли. В тот миг я потеряла абсолютно всё. Я закричала. Громко, беспомощно, душераздирающе. Вложив в свой крик всю силу, я пыталась расстаться со своими чувствами хоть на секунду. Но боль в груди не умолкала, а лишь усиливалась с каждым децибелом. Я начала бить себя по грудной клетке кулаком, но это не помогало. Ничего не помогало. «Он мёртв.» Мой крик становился всё громче. Он мёртв. Внутри всё сжималось, а сердце словно вовсе остановилось. Мёртв. «Нет. Хватит, хватит, прошу.» Барти Крауч мёртв. «Мерлин, я умоляю, хватит!» Я кричала и не могла остановиться. Такой беспомощности я не ощущала никогда прежде. Я не могла делать ничего, кроме как орать от безысходности и боли. Слёзы лились по щекам водопадом, полностью застилая глаза. Я не видела и не хотела видеть ничего вокруг, кроме лица Крауча. В один момент я позабыла все неприятные слова, которые он мне говорил. В голове остались лишь светлые моменты и воспоминания, за которые я продала бы душу. Да всё, что угодно, лишь бы вернуть Барти. Мне было страшно. Только что я потеряла единственного любимого человека. И осталась совершенно одна. Джордж схватил меня за плечи. Видимо, он немного отошёл от шока, в котором находился, когда я закричала. Парень попытался поднять меня на ноги. Я стала отпираться, толкая его дрожащими руками. — Нет! Не трожь меня! Я умру вместе с ним. Палочка вдруг оказалась неимоверно далеко, и я схватила первое, что попалось под руку — осколок разбитого зеркала, валявшийся на полу в пыли. Острые края тут же впились в кожу, но даже сжимая стекло в руке изо всех сил, я не чувствовала боли. Сердце разрывалось куда сильнее. Джордж перехватил руку, в которой я держала осколок, а затем попытался отнять его. Но я слишком сильно сжала пальцы. Кровь из пореза на ладони стала течь всё сильнее, испачкав всю мою одежду. Я снова вскрикнула, но голоса почти не было. Только хрип, беспомощный стон и слёзы. Бесконечные и обжигающие. В груди образовалась чёрная дыра. Настолько огромная, что смогла опустошить меня без остатка. Это больше не я. От меня не осталось ничего. Зачем мне оставаться здесь? Моё сердце уже раскрошилось, а голова почти взорвалась от хаоса, творящегося в ней. Ещё мгновение, и я сойду с ума. Я чувствую, как одна рука Джорджа обнимает меня, а вторая удерживает моё запястье. Кровь течёт по моей коже, образуя несколько ручейков, и капает на одежду. Металлический привкус был даже во рту — я искусала губы так сильно, что они опухли и потрескались. Джордж пытается меня успокоить и, кажется, осознаёт происходящее. Но меня это не волнует. Мне уже плевать, кто и что подумает. Мне плевать, обвинят ли меня в чём-либо. Я просто хочу исчезнуть. Уйти туда, где снова смогу увидеть Барти. А, может, и маму. Я снова сжимаю осколок и резко направляю руку к груди. Но Джордж вновь успевает остановить меня, и стекло выпадает из рук. Сколько это продолжается? Почему он не даёт мне уйти? — Я умру вместе с ним… — вырывается из меня охрипшим голосом. — Прекрати! — вдруг кричит Джордж. Кажется, я впервые слышу его крик. — Прекрати, Ева! Нам нужно уходить отсюда, понимаешь? Парень пытается оттащить меня ближе к выходу, ухватив за руку и предплечье. — Нет! — осипшим голосом кричу я — Оставь меня в покое! Не трогай! Я вырываюсь из его хватки, но Джордж слишком силён. Тело меня не слушается. Ноги то и дело подкашиваются, а руки дрожат сильнее, чем от мороза. Мне хочется остаться одной, но он не понимает. Он ничего не понимает! Я снова делаю рывок, пытаясь освободиться из рук Джоржда, как вдруг его отбрасывает к стене. Всё сопровождается белой вспышкой, криком и грохотом. Закрыв лицо руками от пыли, я начинаю кашлять. Кто-то ещё здесь. Но моя палочка далеко. Пусть просто убьёт меня. Однако как только я открываю глаза, я вижу перед собой Барти. Он стоит в дверях весь в крови, направив палочку на Джорджа. Его тело изрезано, и раны сильно кровоточат. Он тяжело дышит, а во взгляде читается такая злость, будто он только что увидел, как меня насилуют. Так и выглядят последние секунды жизни? Или, может, я просто сошла с ума? Не может же он действительно быть здесь. Джордж лежит без движения под обломками какой-то полки и оконного стекла. Мой взгляд мечется от него к Барти, и я совершенно теряюсь. Две секунды назад я думала, что потеряла Крауча навсегда. Но теперь он казался слишком реальным. Прошло ещё мгновение перед тем, как мужчина оказался около меня. Он спешно осмотрел моё тело с ног до головы, а я просто застыла взглядом на его глазах, пытаясь вникнуть в ситуацию. — Надо уходить — крикнул Барти. Когда он начал говорить, меня будто отрезвило. Голос Крауча быстро привёл меня в чувство. Но я не успела ничего сделать, даже сказать — Барти схватил меня за руку, и мы трансгрессировали.

***

Я никогда не думала, что могу так сильно ненавидеть и любить кого-то одновременно. Сложно даже сказать, когда первое чувство переросло во второе. Когда я впервые встретилась с Барти, мне показалось, что в нём таится какая-то огромная загадка. Он был таким озлобленным и диким, что захотелось стать для него твёрдым берегом. Успокоить и приласкать хоть на мгновение. Но он не давался мне, скрывал всё под маской безразличия и злобы. Даже заставил думать, что в действительности ненавидит меня. И я постаралась возненавидеть его в ответ. Но как бы сильно он не злил меня, притяжение становилось только сильнее. Как бы я не отрицала свои чувства к Барти Краучу, он заставлял меня подступать к нему на шаг ближе. А потом отталкивал на два назад. С каждым вздохом, прикосновением и словом я чувствовала, как он наполняет меня своим смертельным ядом, отрезая все пути к отступлению. Я никогда не могла подумать, что смогу полюбить пожирателя смерти. Того, кто проникал в мои сны для собственной выгоды. Того, кто хотел сделать из меня свою марионетку. Того, кто с радостью был готов подставить и бросить меня. Кто проявлял ко мне жестокость. Испытывал меня. Притворялся. Пугал. Злился. Я полюбила настоящее чудовище. Но не хотела его исправлять. Вся его привлекательность состояла в редких проявлениях чувств: нежности, страсти, сожаления, беспокойства. И потому меня тянуло к нему всё сильнее с каждым разом. Со стороны человеческих отношений это совсем не правильно, даже ужасно. Но не для меня. Скорее всего, я больна на голову, раз считаю это любовью. Но по-другому не воспринимаю это чувство. Я всегда считала любовь слабостью. И пусть так, но мне не будет жаль, если именно этот человек воткнёт нож в мою спину. Я позволю ему изрезать меня тысячью лезвий, если на то будет его воля. Вот, что для меня значила любовь. И если это характеризует меня, как слабого человека, то я приму это. Да, я слаба, и так будет всегда. Но лишь для него. Первое, что я почувствовала, когда открыла глаза — тепло. Оно исходило от Барти. Мои руки опирались на его грудь, а мужчина держал меня за локти. Я подняла глаза, чтобы убедиться в том, что не уснула или не умерла. Передо мной действительно стоял Барти Крауч-младший. Его лицо было искажено беспокойством, а глаза расширились. Он смотрел, не отрывая взгляда. И я впервые видела в его глазах такой страх. Это был страх за меня. — Ты вообще понимаешь, что ты наделала? — вдруг заорал Барти так громко, что я вздрогнула. Его пальцы сильнее сжали мои руки. — Ты осознаёшь, что могла умереть? — продолжал мужчина — Или у тебя мозгов не хватает, чтобы понять, что ты натворила?! — Я думала, ты погиб… — отозвалась я, пропустив мимо ушей его ругательства. Подняв глаза на Барти, я вновь столкнулась с безразличием в его взгляде. Это начало выводить меня из себя. — Я думала, что потеряла тебя навсегда! — в отчаянии вскрикнула я, пытаясь найти в Барти хоть каплю понимания. Казалось, мои слова не могли потревожить его даже на мгновение. Мгновение, которого мне было бы достаточно для того, чтобы убедиться в своих намерениях. Но вместо этого он заставлял меня сомневаться, и я начинала жалеть о том, что бросила всё ради этого человека. Во рту всё ещё стоял металлический привкус крови, а рана от стекла на ладони вдруг заныла. Ещё несколько часов назад я думала, что Барти мёртв, и хотела уйти вслед за ним. Но теперь даже не была уверена, что ему нужна была помощь. — Я уже говорил, чтобы ты убралась от меня подальше. Так почему я должен раз за разом повторять тебе одно и тоже? — рявкнул Крауч. Выражение его лица не изменилось — только тон голоса стал агрессивным. Не ожидав такой реакции, я замялась. — Почему каждый раз ты оказываешься рядом? Или тебе было мало одного «круциатуса»? — Не в полную силу… — заметила я, но произнесла это полушёпотом, чтобы не взбесить Барти ещё больше. Однако он услышал. — Я могу исправить это прямо сейчас. Чтобы твоя тупая голова наконец начала думать и понимать хоть что-нибудь. Все мышцы на моём лице в один момент окаменели от злости, а челюсть сжалась до боли. Я понимала, что не могу до него достучаться. И вряд-ли когда-то сумею. — Как ты можешь смотреть мне в глаза, будто в раскрытую книгу? — с тем же отчаянием спросила я, обращая свои слова в пустоту — Как ты можешь спать, зная, что сделал со мной? — с каждым произнесённым словом, мой голос всё сильнее срывался на крик — Как ты можешь врать мне? Я начала бить Барти кулаками в грудь. Мне не хотелось калечить его, но эмоции брали верх. Он всё ещё держал мои локти, тем самым не позволяя мне ударить его сильнее дозволенного. Даже сейчас он контролировал всё. — Неужели ты настолько пустой и бесчувственный?! Ответь мне, Крауч! — кричала я, захлебываясь от внезапно накатившего потока слёз — Ты бессердечный, чёрствый… Барти вдруг перехватил обе мои руки, сжав пальцы на запястьях. Не дал мне договорить, а ведь я столько готова была сказать ему… Однако я забыла обо всём, что хотела сказать, когда Крауч приложил мою ладонь к своей груди. Сместив руку чуть правее, я почувствовала в груди Барти бешеное сердцебиение. Я подняла на него глаза, однако мужчина оставался спокойным. — Оно правда бьётся… — полушёпотом сказала я, не отрывая взгляда от глаз Крауча. Иногда нельзя увидеть то, что тебе хотелось бы. Так и я не могла увидеть в глазах и действиях Барти что-либо, что помогло бы мне понять его чувства. Но сердце не обманешь. И оно билось в груди мужчины так сильно, будто было готово выпрыгнуть в любой момент. В ответ на мои слова, Барти осторожно сжал пальцы на моём запястье, свободной рукой коснувшись моей щеки, а затем поцеловал. И в тот самый миг я окончательно убедилась в том, что не сплю. Этот поцелуй с привкусом крови был для меня самым желанным и нежным. Он говорил больше, чем мы могли бы сказать друг другу в тот момент. Мы оба желали этого так сильно, что не могли сдержаться и насытиться. Просто почувствовать. Из глаз снова потекли слёзы, отчего поцелуй стал более влажным и солёным. Я была так счастлива видеть его живым и чувствовать каждое прикосновение. Казалось, он испытывал тоже самое. Нам обоим не хватало воздуха, но никто не хотел прерываться. Мы оказались на поле, где росла высокая трава. В далеке виднелась старая мельница, а по другую сторону простирался тёмный лес. Я не знала это место и видела его впервые. Стояла глубокая ночь, но звёзды здесь светили так ярко, что могли бы смело заменить собой Луну. Я заметила всё это лишь тогда, когда мы с Барти усилием оторвались друг от друга. Вернее, он отстранился. И лишь спустя мгновение я заметила, что его глаза закатываются. Он потерял сознание. Всё, что я успела сделать — подхватила его голову и постаралась смягчить падение. Сначала я испытала прилив тревоги и страха, но быстро поняла, что Барти жив. Однако его тело было изрезано глубокими ранами — он потерял много крови. Видимо, всё это время он держался на волне адреналина. Я не могла даже представить, что он пережил. И тут я опомнилась: моя палочка осталась в Визжащей хижине… Как я могла забыть о ней? Мерлин, какая дура! Нужно было срочно что-то делать, и я почувствовала, как нарастает паника. Если Барти умрёт сейчас, я себе просто не прощу… В кармане плаща мужчины лежала его палочка, и я, не раздумывая, воспользовалась ей, начав творить исцеляющее заклятие.

***

Барти резко открыл глаза и подскочил на месте. Это движение отдалось резкой болью в плече. Он поморщился, но затем увидел перед собой Еву. Она сидела рядом и обеспокоенно смотрела на него. В руках девушки была палочка Крауча. А сам он сидел на траве в одних брюках. Верхняя одежда валялась неподалёку. Небо уже посветлело, но Солнца не было видно — стоял приятный утренний туман. В голове Барти начали всплывать последние события вплоть до поцелуя с Евой в поле, где они сейчас и находились. Но затем наступила тьма. — Ты потерял много крови и отключился — объяснила Ева, ответив на его немой вопрос. Крауч впервые потерял сознание. Он никогда не позволял себе расслабиться в присутствии кого-то ещё. Он ощущал угрозу от всех. Но эта девушка… Он вспомнил, что чувствовал её аккуратные и мягкие прикосновения даже во сне. Она не пыталась навредить ему, даже держа палочку в руках. — Подожди немного, я почти закончила — сказала Ева, кивком указав на плечо Барти. Затем она снова подняла палочку, направив её на мужчину, отчего он самую малость напрягся. По привычке. — Спасибо, Ева — искренне поблагодарил Крауч — Если бы не ты… — Поблагодаришь, когда я закончу — сосредоточенно ответила девушка. Спустя всего пару минут тело Барти вернулось в нормальное состояние. — Не помню, чтобы учил тебя лечебным заклинаниям на наших уроках — слегка игриво заметил Барти, оперевшись на руки. — Я сама изучала их в свободное время. Как видишь, не зря — тем же тоном ответила Ева. — Иди ко мне, Лилит — вдруг сказал он. Взгляд Барти стал серьёзнее, а девушка послушно приблизилась к нему. Он обнял её обеими руками и усадил сверху, позволяя Еве обнять его за шею. Мужчина снова поцеловал её — сначала нежно, будто выражая свою благодарность за всё, но нежность быстро переросла в страстное желание. Барти начал гладить девушку по спине, а та, в свою очередь, осторожно надавила на грудь Крауча, чтобы тот опустился на траву. — Тебе лучше не делать резких движений — заметила Ева, оторвавшись от губ мужчины всего на мгновение. В ответ Барти прижал её ближе к себе, всем телом ощущая жар каждого прикосновения. «Я так скучал, Лилит… Моя Ева… " Девушка водила рукой по груди Барти, осторожно касаясь каждого сантиметра обнажённого тела. Затем начала спускаться ниже, чувствуя, как он напрягается всё сильнее. Когда Ева отстранилась, выпрямив спину, Барти вытянул обе руки и одним движением сорвал с неё окровавленную рубашку. Также он поступил со всем её бельём, обнажая самые красивые части тела. Девушка снова нагнулась, чтобы облизнуть нижнюю губу Барти. А затем она начала двигаться и извиваться, сидя на нём, так, что Крауч чуть не сошёл с ума. Он обхватил упругую грудь обеими руками и начал ласкать девушку. «Что ты со мной делаешь…» Ева вновь выпрямилась, чтобы наконец расстегнуть ширинку брюк. Барти сдерживался с трудом, но позволял ей контролировать весь процесс. Напряжение в его теле почти достигло своего пика, и в тот момент Ева снова села на него, наконец впуская в себя его возбуждённую плоть во всю длину. Барти запрокинул голову от удовольствия. Ему было невыносимо приятно чувствовать Еву — её тепло и влажность. Мужчина обхватил девушку за талию, а она начала двигаться снизу вверх, сводя его с ума с каждым новым движением. Ева набирала темп, оперевшись рукой на грудь Крауча, а Барти обнимал её и просто наслаждался всеми чувствами, которые дарила ему эта девушка.

***

Мы с Барти лежали на траве, вглядываясь в предрассветное серое небо. Каждый из нас думал о чём-то своём. Мужчина обнимал меня, а я прижималась к нему. Тело иногда подрагивало от утреннего прохлады, но на душе было тепло, как никогда. — Почему Лилит? — поинтересовалась я, вспомнив слова Барти. — Ты похожа на неё. Демоница-соблазнительница — это точно про тебя. Когда я учился в Хогвартсе, отец заставлял меня изучать историю магглов, чтобы я смог стать достойным чиновником. В том числе, я изучал их мифологию. Оттуда мне и запомнилась Лилит. Ты знала, что она была первой женой Адама? Не Ева, как думают многие, а демоница Лилит. Ты видишься мне именно такой — снаружи беззащитная и хрупкая Ева, но внутри тебя горит дьявольский огонь Лилит. — Я не знала этого… — задумчиво ответила я, наматывая прядь волос на палец. Было приятно слышать, что Барти так думает обо мне. — Никогда бы не подумала, что дорога тебе — неожиданно для самой себя сказала я — Мне всегда казалось, что я ничего для тебя не значу. В то время, как ты стал для меня ближе всех. Я думала, что полюбить тебя значит проиграть игру, в которой мы так старательно бегали от чувств. После моих слов Барти вдруг резко поднялся и сел, облокотившись рукой на колено. Мне тоже пришлось подняться, и я встретилась с его встревоженным взглядом. — Ты понимаешь, что говоришь? — неожиданно спросил мужчина — Неужели ты действительно испытываешь ко мне то, о чём только что сказала? «Любовь, Барти. Просто произнеси это.» — Я действительно люблю тебя — подтвердила я, серьёзно глядя на Крауча — Поверь, я пыталась бежать от этого чувства и до последнего не хотела признавать его, но я устала. И больше не хочу. Лицо Барти стало меняться. Царившее во взгляде спокойствие сменилось тревогой, отчего мне стало не по себе. — Мерлин, как я боялся этого… — хрипло произнёс Барти. Эти слова вызвали во мне резкую волну раздражения. — Ты боялся?! — повышенным тоном переспросила я — Чего именно? Что я начну надоедать тебе? Или ты просто не можешь выносить кого-то рядом с собой?! Я не напрашиваюсь, поверь. Я сделала всё, что хотела — убедилась в том, что ты жив. Больше мне ничего не нужно… — Синистер, замолчи — мягко перебил меня Барти — Я боялся этого лишь потому, что хотел уберечь тебя. — Уберечь?! От чего именно? — не унималась я. — От всего, что ты уже сделала и можешь совершить в будущем. Я хотел обезопасить тебя, а потому был так холоден. Я начал чувствовать, что подпустил тебя слишком близко, а потом и вовсе стал опасаться за твою жизнь больше, чем за свою. И проблема была даже не в этом. Я боялся… — Что я встану на твою защиту? — смягчившись, спросила я. В ответ Барти угрюмо кивнул, поджав губы. — Но ведь я уже сделала это, и сейчас мы здесь. В относительной безопасности. Кстати, я хотела узнать… Джордж… Он в порядке? — Мерлин, тебя действительно это волнует? — слегка раздражённо спросил Барти, но всё же ответил — Я не убил его, если ты об этом. — Спасибо. Он всё же был моим другом. Я бы не хотела его смерти, понимаешь? — Кажется, это ты не понимаешь — продолжил Барти таким серьёзным тоном, что мне стало не по себе — Грядут большие перемены, Ева. Тёмный Лорд вернулся, и он ждёт меня сегодняшней ночью. Так было условлено. Армия вновь будет собрана, и тогда все неверные падут от рук Повелителя. Скажи, готова ли ты к этому? Готова увидеть смерть своих «друзей»? Или ты думала, что тебе не придётся выбирать? Наверное, ты решила, что вернёшься в свою драгоценную школу, и всё будет как прежде? Или что мы с тобой просто сбежим и уедем куда-нибудь к океану? Не хочу тебя расстраивать, но реальность сильно отличается от твоих мечтаний. После этих слов Барти поднялся на ноги, спешно оделся и вновь посмотрел на меня, накидывая плащ. Я знала, что сейчас он серьёзен. И что ждёт от меня ответа. Но не решалась ничего сказать. Что я могла ответить? Я понимала, что не могу вернуться в Хогвартс. Не могу посмотреть в глаза Джорджу. Но и увидеть Волдеморта я не была готова. Единственное, чего мне хотелось — взять Барти за руку и больше никогда не отпускать. Но сама жизнь будто мешала нам просто быть вместе. — Скажи, Барти, ты хочешь, чтобы я ушла? Или мне остаться? — подрагивающим голосом спросила я, с надеждой глядя на мужчину. Крауч стоял надо мной, не выражая почти никаких эмоций. Лишь иногда на его лице мелькали проблески сожаления и тоски. — Одно твоё слово, и я уйду — продолжила я — Но знай, что всё, чего я хочу — быть рядом с тобой. Однако если ты скажешь, я исчезну из твоей жизни навсегда.