Любовь и другие слабости

      Конец ноября ознаменовал себя не иначе, как время проведения первого состязания турнира Трёх волшебников. Студенты были в предвкушении интересных и опасных испытаний и сгорали от любопытства увидеть чемпионов в действии. По разным слухам до меня дошли новости о том, что первым испытанием для них станут драконы. «Что ж, посмотрим, как Крам будет сражаться со своим директором» — подумала я. Сразу вспомнился разговор с близнецами. Я проснулась немного позже, чем обычно. На этот раз мне не приснилось ничего, чему я была несказанно рада. Кажется, намечался прогресс. Когда я спустилась на завтрак, в Большом зале был аншлаг. Студенты вовсю обсуждали первое задание, договаривались, за кого будут болеть и не скрывали восторга при виде чемпионов. Я подсела за стол к Мелиссе и близнецам, которые тоже говорили о предстоящем испытании. В руках Фреда лежала большая коробка с каким-то именами и цифрами. — Доброе утро, ребята — поздоровалась я. — Ещё какое доброе, Синистер! — радостно ответил Фред. — Чего это вы такие счастливые? Так рады меня видеть? — Просто счастливы — отозвался Джордж — но есть ещё причина. — Заинтриговали. Что за коробка? — Какое неуважение! — с картинной обидой возразил Фред. — Это наша золотая жила! — добавил Джордж. — Что? — Мы будем вести ставки! — с улыбкой до ушей хором воскликнули парни. — Так вот оно что! Думаю, вы много заработаете. — Так точно, мисс! — подтвердил Фред. — А деньги пойдут на создание нашего магазина — добавил Джордж. — Ух ты, ребята! Это потрясающе! — воскликнула я. Я и правда была искренне рада за парней. Они шли к своей мечте. Что подошло бы им больше, чем волшебный магазинчик розыгрышей? Это же буквально отражение их души, дело, которое будет приносить удовольствие. Пока близнецы обсуждали план создания магазина, я блуждала глазами по залу, даже не зная, кого или что ищу. Сначала взгляд мой наткнулся на Грюма, сидящего за преподавательским столом. Он был, как всегда, серьёзен и невозмутим. Кажется, смотрел на Поттера. Причём довольно внимательно. Ещё бы… Прощается, наверное. Гриффиндорец сидел в паре метров от меня и выглядел очень взволнованным. «Надо будет пожелать ему удачи» — подумала я. Это, конечно, не особо поможет в поединке с драконом, но, возможно, придаст Гарри немного уверенности. Когда я закончила есть, то подошла к нему. Поттер сидел, уткнувшись в свою тарелку, а рядом была его подруга — Гермиона Грейнджер. Она пыталась всячески приободрить парня, но, кажется, у неё не сильно получалось. — Эй, Гарри, — приветливо начала я. Парень поднял голову и уставился на меня с каким-то вызовом. Мол, давай, издевайся, мне же только этого не хватает. — Меня зовут Ева — я протянула ему руку, а он неуверенно пожал её — Я шестикурсница с Когтеврана. — Знаю, ты дружишь с Фредом и Джорджем — оживился он, вспомнив моё лицо — Я вас часто вместе вижу. — Да, именно — улыбнулась я — Здравствуй, Гермиона. Девушка нервно улыбнулась в ответ, но всё же поздоровалась. Было видно, что она сильно переживает. Возможно, даже больше Поттера. — Я хотела пожелать тебе удачи, Гарри. Не слушай никого, особенно Малфоя. Он сам не знает, что говорит. У тебя всё получится, ты главное не сдавайся. — Спасибо, Ева, приятно слышать — ответил Поттер. Я ещё раз улыбнулась ему напоследок, попрощалась и неторопливо направилась к выходу, чувствуя на себе чей-то взгляд со спины. — А теперь я попрошу чемпионов встать и пойти готовиться к первому состязанию — объявил Дамблдор — Совсем скоро оно начнётся. Я обернулась на голос директора и столкнулась с Драко в проходе. — Привет — поздоровалась я, улыбнувшись, однако парень был мрачнее тучи — Что с тобой? — Ничего — коротко отрезала он, и хотел было пройти мимо меня, но я легко схватила его за рукав мантии. — Поговорим? — скорее утвердительно сказала я и незаметно потащила его за собой к выходу. Остановилась и отпустила я его только когда мы пришли к первой «потайной лестнице» — так я называла ступеньки, скрытые каменным колоннами. Они действительно не были видны в проходе, поэтому туда никто особо не заглядывал. — И что ты от меня хотела? — слегка раздражённо поинтересовался Драко в своей обычной манере. — Хотела узнать, что с тобой происходит? — Зачем? Мозгоправом моим стать хочешь? — Драко, успокойся, прошу тебя. Я взглянула ему прямо в лицо. Он поднял голову, и наши глаза встретились. Я следила за тем, как медленно раздражение и злость на его лице сменяются спокойствием. Он будто блуждал один в сером тумане, будто забыл о том, что у него есть я, но, увидев моё обеспокоенное лицо, вернулся к свету. — Извини — вдруг сказал он — Я не хотел… — Ничего — мягким тоном перебила я — Я просто волнуюсь за тебя, Драко. — Иногда у меня такое чувство — начал парень — Не знаю, как объяснить… Будто скоро произойдёт что-то плохое. — Что? — Я не знаю, это просто как предчувствие. Я даже не могу понять чем оно вызвано, ведь, вроде бы, всё хорошо. — Ну не знаю — задумалась я — Мне так не кажется — и вдруг, сама не понимая зачем, решилась сказать ему — Мне снятся ужасные сны, Драко. Сны, в которых умирают мои друзья. Сны, в которых они убивают меня. Сначала мне снилось то подземелье. Из раза в раз одно и тоже. Но теперь эти кошмары приобрели другой характер. Будто кто-то управляет моими снами… Знаю, звучит как бред, но… — Нет — перебил Драко — Не звучит. Ты знаешь, Ева, у меня предчувствие, будто в замке есть что-то тёмное, что-то… от Него, понимаешь? И я боюсь, вдруг сегодня на турнире произойдёт то же, что и на кубке квиддича? — Что? — переспросила я — О чём ты? — В каком смысле? — непонимающе поинтересовался Малфой — Ты что, ничего не помнишь? — Да о чём ты? Я помню, мне стало плохо, а потом… Сознание потеряла, вроде бы. — Вот же чёрт… — выругался Драко — Ева, в тот день на кубке появились пожиратели смерти. Они подожгли там всё, а потом в небе появилась Его метка. Неужели ты не помнишь этого? — Ч-что? — мои глаза расширились. И я вспомнила. Вспомнила, как отец говорил с кем-то в своём кабинете накануне чемпионата. Вспомнила, как он уговаривал меня пойти. Как в один момент после окончания игры всё изменилось.

***

Народ веселился и отмечал победу. Я даже сумела улизнуть от отца ненадолго, чтобы увидеться с Фредом и Джорджем. Он был против моего общения с «осквернителями крови», поэтому с близнецами я виделась тайно. Мы с парнями обсудили игру, а потом они накормили меня сладкой ватой. Нужно было возвращаться, чтобы отец ничего не заподозрил, поэтому я попрощалась с Фредом и Джорджем довольно скоро. Мне не хотелось уходить, но отец обещал представить меня очень важным людям. Мне, конечно, было фиолетово, но отказаться я не могла, поэтому отошла совсем не надолго, чтобы сбежать от его общества. Теперь я неторопливо возвращалась и думала только о том, как скоро вернусь в Хогвартс и буду проводить время с друзьями. Вокруг было веселье, много музыки, счастливые фанаты. В воздухе витала атмосфера лёгкости. Как вдруг всё резко изменилось. Некоторые волшебники почему-то запаниковали. Я не понимала, что происходит, но что-то было не так. А потом… Появились пожиратели в чёрных мантиях и масках, начали поджигать всё вокруг. Люди заметались, начали кричать, искали укрытие, трансгрессировали. А я стояла, как вкопанная, пока не услышала крик рядом с собой. Это был Драко. Он схватил меня за руку, пытаясь оттащить в сторону. Я поддалась, и мы побежали. В паникующей толпе я пыталась отыскать отца, который вдруг исчез куда-то. А потом наткнулась взглядом на чёрные маски. Все эти люди… Такое ощущение, будто я знаю их, хотя не вижу лиц. Они наводили на меня ужас, и мне хотелось поскорее уйти. Мы с Драко разделились в толпе: его унесло в сторону, а я осталась стоять на месте посреди этого хаоса. Меня толкали, вокруг кричали напуганные волшебники, но мой взгляд был прикован к людям в масках. Внезапно один из них посмотрел в мою сторону, а затем начал приближаться. Не знаю точно, что заставило меня стоять неподвижно перед лицом смерти, но я не могла сделать и шага. Пожиратель приблизился ко мне. Я смотрела на него снизу вверх и не могла ничего сделать. Моя рука сжалась на палочке, но что мне сказать? Какое заклинание использовать? Не успела я сообразить, как мужчина в маске протянул мне руку. И я узнала её очертания. Под маской пожирателя скрывался отец. Это осознание привело меня в ужас, и я отшатнулась. Глаза расширились от страха, и я попыталась достать палочку. Осознание этого факта с грохотом спустило меня на землю, и я уже не сомневалась в том, что должна атаковать. Однако движения пожирателя оказались быстрее. Он молниеносно схватил меня за руку, не давая сделать ни движения, а потом направил на меня свою палочку. И на этом всё. Последнее, что я помню — слабая белая вспышка и нить воспоминаний, тянущаяся из моего виска. Потом в глазах начало темнеть. Он стёр мне память. Очнулась я уже дома. И отец был там и утверждал, что сильно волновался, что моё сознание заблокировало воспоминания из-за страха. И я тогда поверила ему. Как глупо… О происшествии на кубке я узнала позже из газет, но главного вспомнить не могла — что было тогда со мной, кто увёл меня, куда делся отец и почему мы не ушли сразу.

***

— Твою мать… — только и смогла сказать я. — Что? Ты вспомнила? — Да… Внутри всё рухнуло с таким грохотом, что я дёрнулась. Я не знала, что делать с этими воспоминаниями. — Что с тобой тогда случилось? — поинтересовался Драко — Я потерял тебя в толпе. — Мне стёрли память — хрипло ответила я. — Что? Зачем? — удивился парень и сдвинул брови. — Там был отец, Драко — сказала я, глядя парню в глаза — Он был среди них. — Твою мать… — И он… — я не могла, не знала, как сказать об этом — Что он? Что, Ева? Что он сделал? — Он звал меня с собой. Глаза вдруг заслезились. Мы с Драко молча смотрели друг на друга, будто вновь принимая истину о том, что наши семьи, а значит, и мы сами, причастны к гибели многих людей. Причастны к Нему. И как бы мы хотели больше никогда не возвращаться к подобным воспоминаниям. Но жизнь то и дело напоминала о том, что мы отмечены чёрной меткой судьбы. И в скором времени, возможно, будем отмечены ещё одной меткой… В итоге мы сошлись на том, что не стоит никому знать об этом. Ещё один страшный секрет, объединяющий меня с Драко. Сколько ещё это будет продолжаться? Сколько тайн нам предстоит сохранить перед тем, как всё вокруг потеряет смысл? И теперь меня посетила мысль: а вдруг Драко прав? Вдруг кто-то из пожирателей смерти проник в Хогвартс? Вдруг они готовят нападение на школу? Я прекрасно понимала, что школа защищена, что никто не сможет пройти внутрь незамеченным, но тень сомнения всё же закралась в моё сознание. Минутку. А что если… — Прости, Драко, мне надо идти — бросила я, и, не дождавшись ответа, сорвалась с места и убежала прочь. Во мне забился чудовищный страх, с которым я не могла совладать. Что если тот самый незнакомец не просто так оказался в стенах школы? Ведь он не был похож на студента, а тем более на преподавателя. Моё сознание не могло воспроизвести черты его лица просто потому что я сама не видела их, но теперь в голове будто складывается некий пазл. Турнир трёх волшебников. Имя Поттера в кубке Огня. Куча людей на состязании. Неизвестный человек, появившийся в школе. Могло произойти что угодно. Ведь ни для кого не секрет, что Тёмному Лорду нужен Поттер. Он пытался добраться до него и раньше, но теперь всё было куда серьёзнее. Если пожиратель смерти действительно находился в стенах замка, значит ему был отдан соответствующий приказ. А кто раздаёт им приказы? Он. Теперь у меня не было сомнений в том, что тот незнакомец в кабинете защиты от тёмных искусств готовил что-то ужасное для Поттера и остальных студентов. Ведь откуда ещё ему взяться? Это не было фантазией или пьяным бредом, я была уверена. Я резко остановилась посреди пустого коридора. Меня чуть было не вывернуло наизнанку. Я ведь… я с ним… О, Боже… Мне становилось плохо от одной мысли о том, что произошло между мной и тем незнакомцем. Но останавливаться было поздно. Я собралась с мыслями и снова побежала в подземелья замка — единственное место, которое связывало меня с тем человеком.

***

Аккуратно приоткрыв массивную дубовую дверь, я прошмыгнула в кабинет защиты от тёмных искусств. Внутри было пусто. Сейчас атмосфера помещения казалась мне как никогда мрачной. Высокие потолки будто сдавливали меня, а слабое освещение нагоняло страх. Я прислушалась, чтобы убедиться в том, что больше здесь никого нет. Дверь кабинета профессора Грюма была приоткрыта, но внутри, кажется, тоже было пусто. И что теперь? Как мне найти его? — Если ты здесь, прошу тебя, выйди ко мне — произнесла я в пустоту, не придумав ничего умнее. Никто не отозвался. Наверное, было глупо прийти сюда в надежде встретить того человека. Ведь то, что он оказался здесь в ту ночь — просто стечение обстоятельств. Скорее всего. Но больше у меня не было ни единой зацепки, идеи, где ещё я могла найти того мужчину. А потом я подумала: Что, если бы он был здесь? Что бы я сделала? В ту ночь я была дико пьяной и оттого невероятно смелой, но теперь? Что бы я смогла сказать или сделать перед лицом пожирателя смерти? Нет, я определённо не была готова столкнуться с ним лицом к лицу. К опасности нужно быть готовой, а я просто поддалась порыву эмоций, стремлению защитить дорогих мне людей, даже не понимая толком, как это сделать. Глупо, глупо, глупо. Какая же ты глупая. — Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило. И я буду готова — сказала я вслух сама себе. Я была в ярости. От того, что не нашла его, от того, что не догадалась раньше. И от того, что была так слаба. А потом я почувствовала резкий прилив страха. Меня будто холодной водой окатило. Из кабинета Грюма послышались громкие странные звуки, будто что-то билось внутри ящика. Мне даже показалось, что я слышала приглушённый крик. В первую секунду я отшатнулась, хотела убежать. Но не убежала. Вместо этого я медленно пошла к кабинету. Аккуратно, не издавая почти ни звука, поднялась по лестнице. Сердце пропустило несколько ударов, а тело покрыли мурашки. Пути назад уже не было. Я неспешно открыла тяжёлую дверь кабинета профессора Грюма и заглянула внутрь. Никого не было. Тогда я вошла и осмотрелась, пытаясь понять, откуда мог доноситься шум. Но было тихо. Взгляд мой перемещался от его стола, на котором снова были небрежно раскиданы листы пергамента, к полкам со старинным толстыми фолиантами, а затем остановился на потрёпанном чемодане. Он был закрыт, но мне почему-то показалось, что это именно то, что я искала. Что там внутри? Какой-то зверёк? Может, один из тех, на которых Грюм демонстрирует заклинания перед студентами? Или там что-то совершенно иное, чего я не должна видеть? Поборов внутренние противоречия, я потянулась к ручке и медленно подняла крышку из жёсткой потрескавшейся от времени кожи. Я ожидала увидеть что угодно, даже подготовила палочку на всякий случай. Однако внутри оказались запрятаны какие-то склянки с зельями. Я даже разочаровалась. Неужели я зря залезла в кабинет учителя, рылась в его вещах? И что это тогда был за звук? Я шумно выдохнула и взяла в руку один из пузырьков. Внутри плавало вязкое зелье противного серо-зелёного цвета. Зельеварение мне, конечно, никогда не давалось легко, но эту жижу я узнала. Оборотное зелье. Чтобы убедиться в своей правоте, я понесла склянку к носу и глубоко вдохнула. Резкое отвращение и кашель лишь подтвердили мои догадки. Я вернула пузырёк назад, но чемодан закрыть так и не успела. Позади меня вдруг раздался тот самый крик. Только теперь он прозвучал намного громче, и меня это сильно напугало. Я чуть не уронила чемодан на пол, когда резко обернулась на звук. Единственное, что я успела заметить перед тем, как вылететь из кабинета — массивный металлический сундук, который просто ходуном ходил. Внутри что-то яростно тряслось, явно пытаясь выбраться наружу. Я точно не хотела знать, кто или что там спрятано.

***

Когда я в спешке покинула аудиторию, то поняла, что замок опустел. И тогда до меня дошло, что вот-вот начнётся состязание турнира Трёх волшебников. Мыслями я была далеко от него, но присутствовать всё же хотелось. И тогда я снова побежала, чтобы не пропустить событие. По пути я размышляла о том, что же могло быть спрятано в том сундуке? А ещё меня безумно волновал вопрос о том, зачем профессору З.О.Т.И. столько оборотного зелья? На трибунах собралась вся школа, ученики и учителя в предвкушении наблюдали за полем боя, кричали, поддерживая чемпионов, поднимали в воздух плакаты с их именами. Я кое-как пробралась через толпу и села рядом с близнецами. Тут же сидели Тони и Мелисса. Они улыбались, кричали что-то в поддержку чемпионов. — Ева! — обрадовался Фред — Мы уж думали, что тебя драконом скормили. — Приятно знать, что вы волновались — отшутилась я. Сжав палочку в кармане мантии, я окинула стадион внимательным взглядом, но ничего подозрительного не обнаружила. Оставалось только ждать и надеяться, что все мои предположения беспочвенны. — Мы столько ставок собрали! — радостно сообщил Джордж. — Круто, парни! Молодцы! Дамблдор, тем временем, поднялся на небольшое возвышение и осмотрел трибуны. — Прошу внимания! — начал он, усилив громкость голоса с помощью заклинания — Сегодня для всех волнующий день. Но предупреждаю! Вдруг с поля раздался громкий рёв дракона. Всем стало не по себе. Студенты заохали. — Каждое из трёх заданий турнира Трёх волшебников — продолжил директор — сопряжено с огромной опасностью. Прошу вас не покидать своих мест. Это сведёт к минимуму возможные неприятности. Желаю всем участникам удачи и победы в честной борьбе! После этих слов директор, в компании своих коллег из Дурмстранга и Шармбатона, а также мистера Крауча, направился к шатру, где чемпионы ожидали своей очереди, чтобы встретиться с драконом. Прошло несколько минут, прежде чем раздался пушечный выстрел. На поле вышел Седрик Диггори, и со всех трибун послышались слова поддержки. Состязание началось. На протяжении всех испытаний мы заворожённо наблюдали за тем, как чемпионы справляются со своими драконами. Целью испытания было заполучить золотое яйцо, в котором, по видимому, была скрыта подсказка для следующего задания. Конечно, самым волнительным был выход Гарри Поттера. Но, несмотря на большие трудности, он смог заполучить яйцо.

***

Барти внимательно наблюдал за тем, как этот идиот Поттер пытался угнать на метле от Хвосторога. И, надо же, у него даже получилось! Но что бы он делал без помощи «Грюма»? Было смешно осознавать, что этот малолетка смог победить дракона. Он ведь даже не догадался бы позвать метлу, если бы ему не подсказали. Однако в этом и состояла задача Крауча — сделать так, чтобы этот недомерок выжил и дошёл до последнего испытания. Поэтому мужчина был доволен. Когда турнир кончился, он доковылял до своей коморки, мысленно проклиная отвратительное тело, в котором ему приходилось существовать. Барти рухнул на кровать и шумно выдохнул. Снял протез и аккуратно положил его на подставку. Однако до конца расслабиться всё же не вышло. Взгляд наткнулся на раскрытый чемодан с зельями. Какого.? Здесь кто-то был. Барти разозлился. Он достал палочку и произнёс: «Аппаре Вестигиум». По комнате тут же закружился золотой вихрь. Затем пыль собралась в плывущий образ… девушки? Средний рост, слегка худощавое телосложение, точёные скулы… Синистер. Да, естественно, он сразу узнал её. Эта тварь пробралась в кабинет, пока Барти следил за тем, чтобы Поттер не стал жертвой дракона. Что она здесь вынюхивала? Поняла ли она что-нибудь? Барти не знал. Знал только, что она подобралась к нему ближе, чем он хотел. И за это она поплатится.

***

Закрываю глаза и меня накрывает тьма. Я знакома с ней и готова к встрече. Готова оказаться в подземелье, взглянуть в глаза страху. Но первое, что я вижу, открыв глаза — падающие с неба снежинки. Двигаю руками, чувствую приятный холод под собой. Зарываюсь пальцами в рыхлый пушистый снег. Здесь так красиво — совсем не похоже на кошмар, в который меня переносит из раза в раз. Прикрыв глаза, наслаждаюсь этим мгновением спокойствия. В следующий момент передо мной предстаёт дом семейства Уизли — такой неказистый, но родной. И для меня это самый красивый и любимый дом. Я улыбаюсь и направляюсь прямо к нему. На крыльце стоит миссис Уизли — она улыбается своими тёплыми глазами и машет мне. Рядом, по обеим сторонам от неё, стоят близнецы и также тепло приветствуют меня, подзывая к себе. Моё сердце радуется при виде этой семьи, а внутри разливается приятное тепло, несмотря на холодную белую пелену вокруг. Я немного ускоряюсь, переходя на лёгкий бег, чтобы поскорее оказаться рядом с ними — с людьми, которые меня любят и ждут. Но чем ближе к ним я подхожу, тем сильнее нарастает тревога внутри. Я твержу сама себе: «Хватит, успокойся, это мои друзья. Они не обидят меня». А потом я приближаюсь, и уже не так сильно верю этим словам. Добрая улыбка Молли исчезает, а выражение её лица сменяется — теперь она смотрит на меня свысока, будто презирает за что-то. Я останавливаюсь в паре метров от них и не понимаю, что произошло? Что я сделала? Перевожу взгляд с Молли на Фреда, а с него на Джорджа. Все они глядят на меня одинаково — с неприкрытой ненавистью. Почему они так смотрят? Что случилось? — Не приближался к нашей семье — звучит грозный голос Молли. Я закрываю уши ладонями, не в силах выдержать его. Совсем не её голос. Другой, чужой, грубый и оглушающий. Нет, это не она. Но кто, как не она? Кто тогда говорит за неё? Ведь вот же её фигура — стоит прямо передо мной. Её круглое добродушное лицо, рыжие, немного растрёпанные волосы, старое платье, сшитое когда-то с большой любовью. Но теперь она навевает страх и больше не ждёт меня с распростёртыми объятиями. «Почему?» — пытаюсь спросить я, но мой голос не звучит. Я лишь открываю рот, но сказать ничего не получается. Фред с Джорджем выходят вперёд, как бы защищая мать, встают передо мной и поднимают палочки. Мои глаза наполняется ужасом, и я прикрываю лицо руками, пытаясь защититься. Как вдруг я вижу свет, проходящий через мои пальцы. Молния бьёт прямо в крышу Норы. Следом за вспышкой раздаётся чудовищно громкий звук, и всё вокруг начинает разлетаться на обломки — крыша, этажи, крыльцо. Куски штукатурки медленно поднимаются вверх по воздуху, создавая вихрь. Меня трясёт от того, насколько ужасно это выглядит — дом моих друзей разрушен, обломки парят в воздухе и медленно догорают после удара молнии. Молли и близнецы, будто не заметив этого, всё так же стоят на последнем догорающем куске бетона, оставшемся от крыльца, и прожигают меня ненавидящим взглядом. От жгучего мороза в их глазах по телу бегут мурашки. Но я должна спасти их, предупредить! «Уходите оттуда» — пытаюсь прокричать я, но голоса нет. На глаза наворачиваются слёзы, а в следующую секунду с неба спускается ещё одна молния и бьёт прямо в троих Уизли. Мигает вспышка — я пытаюсь рассмотреть, что с ними случилось, но свет слишком яркий. А потом снова вижу лицо Молли — всё такое же непробиваемо сердитое. В одно мгновение оно будто трескается и растворяется в гуще тёмного пепла. Как и лица близнецов. Они рассыпаются прямо перед моими глазами, а чёрные частицы, выходящие из них, поднимаются вверх, прямо как и обломки дома. И, как только от моих глаз ускользает последняя черта Молли — её печальные глаза, полные боли, всё вокруг растворяется, будто ничего и не было. А я продолжаю стоять посреди белоснежных сугробов и смотреть в пустоту — туда, где мгновением ранее стояли мои друзья. Туда, где их уничтожили, не оставив и следа. Как вдруг кристально чистый снег вокруг меня — единственный уголок света, оставшийся мне в этом ужасе начал превращаться в чёрный пепел. Я опустошена. Убита. Уничтожена. Последнее, что я слышу — свой же пронзительный крик. И просыпаюсь. Меня трясёт от страха, я задыхаюсь от слёз и не могу успокоиться. Это был сон. Снова один из этих кошмаров. Но почему он был так реален? Почему? Почему я чувствую, будто и правда всё это только что произошло со мной? И кажется: вот она, реальность. Ты проснулась! Всё позади. Но страх не покидает меня, а лишь проявляется сильнее. Мысли прокручиваются в голове с бешеной скоростью одна хуже другой. Я тихо вылезаю из-под одеяла, понимаю, что должна уйти, иначе разбужу девочек своей истерикой. Момент, как я спустилась вниз и вышла из гостиной Когтеврана, стирается из моей памяти, и вот я уже брожу по тёмным коридорам замка, не понимая, куда и зачем иду. Куда мне пойти? Я понятия не имею. Но успокоиться не выходит. Дрожь становится сильнее, а по телу разливается холод. Я не вижу ничего перед собой, кроме своих же слёз. Кажется, я спускалась куда-то по лестнице, а потом снова бесцельно брела вперёд. — Эй, кто там? — слышу голос где-то вдалеке сознания — Ева? Голос вполне реален. Это Себастьян. Откуда он тут взялся? Парень подошёл ко мне и осмотрел с ног до головы. — Что с тобой случилось? — аккуратно спросил он, приобняв меня. Конечно, он заметил мою непрекращающуюся дрожь в теле, утонувшие в слезах глаза, трясущиеся губы… Я не знала, что ему ответить. — Ну-ну, тише — шептал он, поглаживая меня по плечу — Кошмар приснился? Я еле заметно кивнула, пока он всматривался в моё заплаканное лицо. Потом Себастьян прижал меня к себе. От него исходило тепло и лёгкий запах алкоголя. Мне стало чуть спокойнее в его объятиях. — Пойдём, отведу тебя в спальню. — Нет, Себастьян, не надо… — тихо запротестовала я. Мне не хотелось возвращаться, как и вновь ложиться спать. — Ева, опасно бродить по коридорам замка ночью — заметил парень — Давай хотя бы дойдём до нашей гостиной? Мы там отмечаем успешно пройденное испытание Крама. Выпьешь немного, расслабишься. — Да, пойдём — мне хотелось сейчас оказаться где угодно, только не в своей спальне. Себастьян аккуратно повёл меня вперёд, придерживая за плечи. В этой части замка было достаточно светло — на стенах висели лампы. Они не давали много света, но в сравнении с гнетущей тьмой в любом другом коридоре это было непривычно. Очевидно, это было сделано для того, чтобы гости Хогвартса не теряли дороги в своё крыло. Почти дойдя до гостевой части школы, мы встретили на пути высокого незнакомого парня. Кажется, он тоже был из Дурмстранга, но рассмотреть его у меня не вышло — свет был не настолько ярким, а глаза мои всё ещё застилали слёзы. Он шёл нам навстречу, и я почувствовала, как Себастьян вдруг занервничал. Он напрягся, я поняла это по тому, как его пальцы немного сильнее сжались на моих плечах. Он громко задышал. — Себастьян, кто эта милая девушка? — обратился незнакомый парень к своему однокурснику. — Не твоё дело, Александр — непривычно грубо и жёстко ответил Себастьян. Потом они начали говорить что-то на своём языке, и я не поняла ни слова. Но мне показалось, что они начали ссориться. Себастьян встал передо мной, будто собираясь защитить от чего-то, а потом продолжил словесную перепалку. — Ева, подожди здесь, пожалуйста — вдруг обратился ко мне друг — Я скоро вернусь. Нам нужно поговорить. — Хорошо — кивнула я и ухватила парня за рукав — Всё в порядке? — Да — ответил Себастьян и улыбнулся мне. Я отпустила его и наблюдала, как двое парней уходили куда-то вперёд, оставляя меня стоять на месте наедине с собой. Ненужные мысли тут же полезли ко мне в голову. Перед глазами стояли лица близнецов и Молли Уизли — то, как они смотрели на меня… Мерлин… Не хочу пережить это снова. Пожалуй, нужно будет попросить у Фреда зелье для сна, о котором он говорил. Джордж… Боже, неужели он может смотреть на меня так? Так, будто я была ему противна. Так, будто я убила всю его семью. Так, будто он презирает меня. Нет, не может быть. Постепенно в моём сознании стиралась грань между сном и реальностью. Я осознала это тогда, когда испугалась Джорджа во внутреннем дворе. И умом я понимала, что всё это нереально, но внутренний страх остановить было уже невозможно. Это ужасно, когда ты живёшь и боишься буквально всего вокруг. Когда ты не знаешь, в ком искать защиту. Когда каждый может сделать тебе больно, и нельзя никому доверять. Этого я боюсь. Жить в страхе. В нескольких метрах от меня послышались шаги, и спустя мгновение я разглядела силуэт Себастьяна. Он улыбнулся мне, аккуратно взял под руку и отвёл в гостиную, где отдыхали студенты Дурмстранга. *** Что же ты будешь делать с этим, Синистер? Интересно, ты уже сходишь с ума? Или ещё держишься? Барти был невероятно доволен собой. После дневного происшествия он придумал потрясающий план мести для той, которая посмела влезть в его комнату. Уже не в первый раз мужчина проникал в сознание Евы Синистер, пока та спала. Он посылал ей различные видения, очень похожие на реальность. Как же легко было управлять её мыслями, пока она спит. Но в этот раз что-то пошло не так. Она проснулась слишком рано. Барти резко вырвало из потока мыслей девушки, отчего он сначала рассердился. Куда ты убегаешь? Я ещё не закончил. В наказание для Евы, Крауч показал ей один из самых ужасных кошмаров. И она, кажется, не на шутку перепугалась. Барти знал, что она боится этих снов, пытается понять их природу. Представлял, с каким выражением лица она просыпается, как её тело дрожит, как она плачет. Но в этот раз он захотел лично увидеть это. Научившись ловить поток мыслей Синистер, Барти ненадолго проник в её сознание и увидел место, в котором она находилась. И последовал за ней, укрываясь в тени замка. Вот она бесцельно бродит по коридорам среди ночи, окутанная страхом. Её плечи дрожат, из глаз непрестанно текут слёзы, а стук сердца, кажется, можно услышать в другом конце коридора. Прекрасное зрелище. Но вдруг появляется её милейший дружок Юханес и начинает успокаивать её. Просто бесподобно. Хочется швырнуть этого ублюдка об стену. Он борется с этим желанием, продолжая наблюдать издалека. Они уходят, а Барти следует за ними. «Дай мне насладиться этим чистым ужасом в твоих глазах, Ева. Не убегай.» Юханес ведёт её в направлении гостевого крыла. Совсем не кстати. И в момент, когда Барти готов сдаться, появляется ещё один. Между Юханесом и тем, вторым, завязывается ссора. Они уходят. И вот она стоит одна посреди коридора. Дыхание её учащается, а Барти готов просто выть от того, что не видит её лица, объятого страхом. Но выдавать себя опасно, ведь этот придурок может вернуться в любой момент. Можно было, конечно, распугать поганцев, но оборонного зелья с собой нет. До слуха Барти доносятся звуки ссоры, затем глупого удара об пол. Из глубины коридора выходит тот студент, с которым ушёл Себастьян. Ева стоит неподвижно и, кажется, пытается разглядеть лицо парня. Она что, слепая? Это не твой друг, дура. А парень, тем временем, приближается, пока не оказывается почти вплотную к Синистер. Она пытается кричать, но студент Дурмстранга намного сильнее её. Он тут же зажимает ей рот, а другой рукой хватает и прижимает к стене. «Надо же, вечер становится всё интереснее.» — думает Барти, продолжая наблюдать за происходящим. — Какая ты миленькая в этой рубашке — доноситься до Барти шёпот студента. Ева плачет навзрыд, ей тяжело дышать, она пытается вырваться, понимая, что ничего хорошего её не ждёт — безуспешно. Парень наваливается на неё всем своим весом, лишая малейшей возможности сбежать. Он рвёт тонкую ткань рубашки, и одежда падает на пол. Синистер остаётся в полупрозрачном белье совершенно беззащитной. Глаза отморозка наполняются животным желанием. Барти смотрит из-за угла. И что-то внутри него вдруг ломается. Он не хочет, чтобы это случилось. Он желает видеть страдания этой девушки, но когда их причиняет кто-то другой, ему становится мерзко. В нём сразу просыпается желание убивать. Она должна чувствовать страх только от него, должна бояться только его. Она должна принадлежать ему. Но не этому ублюдку. Который уже ощупал её везде, где только можно. Теперь его пальцы отодвигают ткань трусов Евы и проникают внутрь. Девушка бьётся в истерике, но не способна противостоять этому. Она сдвигает ноги, а парень силой раздвигает их, создавая препятствие в виде своей ноги. И прижав Еву к стене с новой силой, он шипит ей в ухо: «Не дёргайся, самой же больно будет», а потом начинает расстёгивать ремень. Зрачки Барти расширяются от злости. Он вылетает из-за стены, не забыв наложить заглушающее на весь коридор, хватает дурмстрангского ублюдка со спины за одежду и откидывает к противоположной стене одним движением. Крауч невыносимо зол. Он быстро кидает взгляд на Еву, которая постепенно сползает вниз по стене, убеждается, что парень не успел ничего сделать, и возвращается к лежащему у стены телу. — Круцио! — разъярённо орёт Барти. Дурмстрангца скручивает резкая боль, но Крауч даже не думает останавливаться. Пусть этот выродок корчится от страданий, пусть сойдёт с ума от боли. Может тогда не будет совать свои гениталии в его Синистер. Действие заклятия не ослабевает, парень орёт от невыносимой боли. Барти нравится это зрелище. Он запоминает каждую эмоцию на лице ублюдка, упивается его беспомощностью. — Нравится тебе, тварь? — орёт он — Ты не достоин даже смерти, поганое отродье! Круцио! Крики заполняют весь коридор, и, если бы не заглушающее, на них бы уже сбежалась вся школа. Но даже в такой ситуации Барти осторожен. Он оборачивается, не опуская палочку, туда, где сидит Ева. Она тихо плачет, зажав уши руками и что-то шепчет про себя, смотря на Крауча. Он читает по губам: «Хватит». И он останавливается. Несмотря на то, что безумно хочется избить парня до полусмерти без помощи палочки. Медленно подходит к нему, окидывая полным презрения взглядом, снова заносит над ним палочку и произносит уже более спокойным тоном: «Обливиэйт». Он хочет, чтобы выродок запомнил всё, что с ним случилось и кто это сделал, но так нельзя. В его памяти остаётся лишь момент, как он сильно напился и вырубил своего однокурсника в коридоре. Они подрались, поэтому и тело болит. Вот и всё. Когда с ним покончено, Барти поворачивается к Еве. Она всё ещё в истерике. Не понимает, кто стоит перед ней и находится в шоке от произошедшего. Крауч медленно подходит и садиться на корточки перед девушкой. Пару секунд всматривается в её лицо, а потом тянется к нему рукой. Ева вздрагивает, пытается отвернуться, а он лишь вытирает слезу с её щеки. Затем шепчет заклинание, и Ева отключается. Барти вздыхает. Мерлин, сколько же с ней возни, просто кошмар. Берёт девушку на руки и относит в спальню. Не валяться же ей посреди коридора ночью. Конечно, просто так его бы никто не пустил в гостиную Когтевран, поэтому для начала пришлось зайти за зельем. Аккуратно, почти не издавая звуков, Барти проникает в спальню для девочек, кладёт Еву на кровать и прикрывает одеялом. Восстанавливает порванную ткань рубашки и шепчет несколько заклинаний. Теперь она дышит ровно, тело не чувствует боли, а из воспоминаний у неё осталось лишь одно: она слишком рано легла, проснулась среди ночи, немного выпила с Себастьяном. Затем он проводил её до спальни. Она легла спать и спокойно проспала до следующего утра. И ей ничего не снилось.