Moments to Memories

После исчезновения двух профессоров, Чонвон нехотя поднялся с насиженного местечка и посмотрел в сторону усмехающейся Ынчэ, которая еле сдерживала себя от того, чтобы прыснуть и начать смеяться уже в полноценный голос, а не скрывать периодическое хихикание под прочищением голосовых связок. Она приподнялась вслед за ним и скрестила ладони под грудью, краем глаза наблюдая за тем, как Ники скрывается за дверью, окончательно исчезая где-то в длинном коридоре. Порой она правда сомневалась в правильности своих чувств, но даже у такой, как она разве нет права быть счастливой, хотя бы чуть-чуть. — Пойдешь к ним? — она недовольна приподняла правую бровь и прищурила глаза. — Куда же я денусь, хотя я с ними в последний раз тет-а-тет контактировал один черт знает когда, — Ян тяжело вздохнул и медленным шагом направился в сторону двери, что была на распашку открыта. Сегодняшний день, после пробуждения, не предвещал беды, но кажется планы судьбы изменились после этой пары, кажется, в жизни резко, большими шагами наступает черная полоса, хотя вроде как она никогда не была белой, максимум светлый оттенок — серый, светло-серый, — у меня нет выбора, особенно, когда этого просят эти двое, — только вот он так и не озвучивает ту самую мысль, которую постоянно избегает настолько долго, что даже успел забыться во времени: «Они, люди, которые помогли ему больше всех, совершенно этого не подозревая.» Идя по коридору Чонвон натыкается на Даниэль, которая таким же умеренным шагом идет навстречу ему, опустив свои чарующие аквамариновые глаза в пол, со спрятанными ладонями в карманах длинной джинсовой юбки в пол с разрезом спереди черного цвета, кожаный топ обтягивающий грудную клетку, накинутая сверху джинсовая рванная потертая куртка со свисающими белыми толстыми нитями и несколькими цепями, украшающие собой нагрудные карманы. Почему-то с каждой секундой приближения сердце вампира заходилось в бешеном темпе и он старательно тешил себя мыслями, что предмет безответной любви, к слову, не знающей о существовании энной, совершенно не причем, а беситься сердце в под ребрами, потому что он просто самоубийством занимается, идя прямо в логово, которое хуже, чем у тигра, там есть хоть минимальный процент выбраться живым, а при столкновении с этими двумя все зависит от их настроения, либо свернут шею, либо отпустят, он надеялся, что теплые чувства, которые зародились между ними все еще теплятся где-то далеко внутри этих двух персонажей. Они проходят мимо друг друга, будто бы в замедленной съемок, он ускоряет шаг, желая побыстрее оказаться за необходимой дверью и покончить со всем, краем уха слыша, веселый смех шатенки, которая бежала к своим подругам, Фам Ханни и Ли Хеин, младшая сестра Хисына, которая, он во всяком случае надеется, до сих пор не просекла о его чувствах к дорогой подружке, хотя это маловероятно с ее-то проницательностью, ага и способностью тоже, но они же часть культурного общества, если оно вообще можно назвать таковым. — И надо было тебе вот это все, — он стоял прямо перед дверью ведущей, по ощущениям и мнимой тревогой внутри, прямиком в ад, правда он сомневался на котором из этажей он окажется, но надеется не на самом последнем. Он потерял способность к удивлению, после маленькой тайны Ынчэ, которую хранил вот уже добрых полвека. Бедный вампир с атрибутом тени, уже думал не слиться ли ему с одной из них и свалить из этого персонального адского-рая восвояси и к черту, что там у него где-то горит уговор с дедом, которого он в глаза не видел, главное, чтобы по дальше отсюда, в своеобразный покой. Открыв дверь, новоприбывшего, не решавшегося сделать парочку шагов внутрь схватили по обе стороны и следующая картина, которую он увидел — Сонхун-хён сидящий в кресле ректора, которого он видел разве что при зачислении, так как не косячил слишком уж часто, как например тот же Ники, обитающим в этом кабинете, как у себя дома. Джей-хён внезапно исчез из общей картины, хотя спустя несколько секунд, исключительно из-за того, что тот сам подал голос с противоположной стороны с книгой в руках и со вселенской скукой читающейся на лице старшего. — Как так вышло, что у тебя так много таких странных знакомых? — скука в голосе блондина слышалась даже сильнее и четче, чем стук трех размеренных сердец. — Поживи с моей семье некоторое время и ты поймешь… — ответ брюнета его тоже особо не порадовал, особенно, когда который год он тешит себя пустыми надеждами на ответную любовь со стороны сестры Пака. — Ну да, не отрицаю, самый большой чудик это ты, — в сторону блондина со всей скорости полетел заточенный до остроты графитовый карандаш, от которого Джей еле успел увернуться, тот же в свою очередь воткнулся в переплет какой-то стариной книги, коих было полно в кабинете, кажется, в компании этих книг коротал свое время ректор этого учебного заведения, Ян в шоке с расширенным глазами проследил от изначальной точки кинутого ранее карандаша до точки столкновения и с чуть выпавшими из орбит глазами он переводил взгляд то на брюнета то на блондина, — за все самое лучшее, так и запиши в свой дневник мести. — Что б тебя! — Ян надеялся, что Пак чертыхнулся не из-за промаха, ради всего святого уверите его в том, что он прав. — Я бы понаблюдал за вами еще, но зачем вы меня позвали? — прокашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание, он проглотил рвущийся наружу нервный смех и попытался растянуть губы в улыбке. Кажется, потихоньку начиная верить в бога, ему нужно помолиться, а молиться в никуда нет смысла, явно. — Я не поверю, если скажите, что соскучились, — напускная дерзость спасала не всегда, но чаще всего прокатывала. — Дерзишь все так же Чонвони, — Сонхун поднялся с удобного местечка и стоило прикрыть глаза на несколько секунд, как он ощутил чужую холодную ладонь на левом плече, — чего это ты дышать перестал? До сих пор боишься меня, ты же мне почти как семья. — Хён, знаешь ли, после этого предложения мне реально стоит начать тебя бояться и беспокоиться за свою несчастную жизнь, — Ян все начинает нервно хихикать, периодически бормоча, что-то себе под нос, что-то что он сам понять не может, не то что объяснить. Младший сородич поднимает взгляд на брюнета и тот замечает тик в янтарных глазах, — ведь если припомнить твое отношение к семье, пора подаваться в бега. — Я же сказал почти, — брюнет раздраженно хмыкает, отступая на несколько шагов, — ключевое слово «почти», — он опирается ладонями на поверхность стола, кресло уже занято Джеем, который с весельем, запечатлевшемся на его лице, наблюдал за маленьким представлением, — тем более ты мой ученик, зачем убивать-то сразу, поживу еще немного, — не совсем приятная дрожь пробежалась по холодной коже. — Ладно, прейдем к сути, чего тянуть быка за рога, — поняв, что самое интересное он уже пропустил, Джей хлопнул в ладони, — среди учащихся нет никого с именем Ариана или хотя бы с первой буквой А? — Эм-м-м-м, — Чонвон был готов поклясться, что эти два друга над ним издеваются, как в былые добрые, только вот его сдержало резкое изменение в мимике брюнета, который с прищуром в глазах уставился на него, — а мне откуда знать-то? Вам университет песочницу напоминает что ли, на которой все всех знают? — Ты разве не председатель студенческого совета? — Джей приподнял бровь. Колдун сделал пару глотков непонятной темной жидкости из стакана, когда только взять успел и главное откуда? — У нас есть студенческий совет? — теперь челюсть Чонвона правда достигла дна, если она сдержалась после новости о внезапном появлении этих двух, то после этого открытия сил больше не осталось. — Что смотрите на меня, как на восьмое чудо свете, да, не знал, не каюсь, да и знать особо о его существовании не имел ни малейшего желания, я в этом учебном заведении вообще стараюсь не отсвечивать, знаете ли, живу жизнью отшельника, — он нахмурился на несколько секунд и отвел взгляд в сторону, — во всяком случае пытаюсь. — Меня больше мучал вопрос, нафига вообще сюда приперся тогда? — Самому бы знать, подозреваю, что меня в ссылку отправили, своеобразную. Ариан точно не знаю, может и есть люди с таким именем в унике, хотя я не уверен. А по поводу буквы «А», единственная, кто приходит на ум, так это Аврора Чан, она профессор точно такой же как Джули, только наверно хуже, хотя я не уверен, кто из них хуже… Ведьма, которая учит, как готовить всякие разнообразные яды, или та, которая заставляет пить эти яды, дабы приготовить антидоты.

***

Хон прикусывает нижнюю губу, вздыхая, как-то слишком обреченно, она немного наклоняется в сторону Нишимуры и сжимает на секунду ладони, впиваясь острыми ногтями в нежную кожу, стараясь привести мысли в порядок. Ынчэ краем уха, будто бы сквозь толщу воды слышит бурчание Джея, по поводу Винтер, продолжающей над ним бессовестно издеваться. Что же сердечные дела Шима ее особо никогда и не интересовали. — Ты избегаешь меня… — Зачем мне избегать тебя? — Нишимура вздыхает эта девушка никогда не сможет оставить его в покое, хотя прекрасно знает, что он особо не имеет никакого желания контактировать с ней, проект, конечно, может считаться первостепенной причиной их встреч, но было бы легче, если бы они и вовсе не встречались, потому что, кажется, он никогда не сможет ответить этой девушке теми же чувствами, которые она испытывает по отношению к нему. Парень переводит слегка уставшие серые глаза с расположившегося на траве Джейка, бубнившего о какой-то не справедливости жизни и Хисына смерившегося со своей участью слушателя этого бреда, на девушку. Он облизывается, после проходиться не отросшими клыками по нижней краю нижней губы, не доходя до центра и, тяжело вздохнув, падает на спину. Солнечные блики, сквозь густые ветви цветущего непонятного дерева зайчиками падают на глаза, привыкшие к подобному, — Если бы я избегал тебя ты бы вряд ли смогла бы так просто находить меня. — Давай встретимся в библиотеке сегодня после отбоя, — она поднимается с насиженного места и отряхнув короткую юбку, делает первые шаги в сторону девушек, которые тихо дожидались ее на протяжении нескольких минут. Нишимура молча наблюдает за тем, как блондинка скрывает проскочившую в васильковых глазах боль за ангельской улыбкой расцветающей на уставших от лживых улыбок губах, слышит вампирским слухом, как она хихикает и отводит глаза в сторону, он так же четко слышит немного холодное «Все еще не переболела?» от блондинки в белом топике, рядом с которой стояла Казухам почему-то периодически бросающая взгляд в их сторону и девушка с каре, ту он не знал совсем. Его правда порой мучила совесть, болеть любовью крайне плохо, дурацкая неизлечимая болезнь порой с фатальным концом из-за разбитого в дребезги сердца. Ли смотрит хмурым взглядом, по правде наблюдает, ему бы самому разобраться в собственных отношениях желательно со счастливым финалом, но если он и дальше будет так себя вести с Карин, вряд ли их может такой ожидать. — Я слышу твои мысли, — Хисын хлопает парня по плечу, в мгновении ока оказываясь рядом с ним и натягивает усмешку, — только не начинай опять про современное невоспитанно-воспитанное культурное общество лекции читать, а не читал твои мысли, просто ты слишком громко думаешь. — Как Карина вообще терпит тебя? — Почему мне кажется, что веселые деньки совсем скоро закончатся? — Не каркай, у нас итак не все гладко… — Так я по существу…

***

Шатенка медленно прикрывает за своей спиной дверь, щелкнув замком, наконец-то, ее ожидает долгожданная тишина после тяжелого денька, который совершенно никак не вписывался в ее планы, по правде, вряд ли вырывать чьи-либо сердца может входить как какой-то пункт в планы на день. Она скользящим шагом медленно передвигается по кабинету, старательно приближаясь к большому дивану стоящему в противоположной стороне. Эта встреча выбила ее из колеи, встреча, которую она так сильно жаждала и столь же сильно боялась ее себе представить, ведь исчезая в его руках, она больше всего боялась их следующего столкновения. Она ощущает это растворяющееся в теле тепло по сей день, но точно так же в памяти слишком детально въелся его образ представший перед ней. Она до сих пор смутно помнит, как собственное тело окончательно стало холодным несколько лет назад, но слишком четко, память постоянно подбрасывала тот самый последний стук сердца, остановившегося всего на несколько мгновений и вновь запустившегося внутри нее, только вот тогда, она уже не являлся на половину человеком, потеряв свою сущность окончательно и безвозвратно. Но на тот момент она не знала, как жить дальше. Было слишком много если «бы…», на которых не было никаких ответов. — Браво, — она слышит легкий, но все еще заразительный смех, слишком знакомый, явно принадлежащий кому-то из студентов, — я правда думал, что ты встрял Чонвон, а это оказывается твои бывшие учителя, не перестаешь удивлять, — вместе с последними словами, к которым она прислушалась, сопровождались эхом удаляющихся по коридору шагов. — Ты опять взялась за старое? — кресло около письменного стола резко развернулось, женское тело откинулось немного назад, из-за чего послышался соответствующий звук, так же оно немного отъехало назад. Она со звоном положила стакан на стол и сложила руки на груди, усмешка проявилась на ее губах окрашенных в красный. — Но ты же сама принимаешь своеобразное участие в завязавшейся игре, — усмехнувшись, она облизывает окровавленные пальцы, слизывая чужую кровь, несколько часов назад эта самая девушка держала в своей ладони все еще бьющееся сердце, какой-то выскочки, которая с успехом вывела ее из равновесия, вкус крови все еще немного раскрывался на кончике языка, — да и вообще ты оказывается отличная актриса… — длинноволосая девушка опускается на корточки перед шкафом и, открыв дверцу, вытаскивает оттуда гемакон и сухое красное вино, поднимается с корточек, поворачиваясь к подруге, все еще сидящей в компьютерном кресле, — …что предпочитаешь? Кровь или вино или может сварганить тебе коктейльчик? — Фу, твои вкусы все такие же странные и неординарные, — она указывает пальцем на бутылку вина, которую подруга продолжала держать в руках, — до сих пор не могу понять, как из всех представителей живущих на земле и не только, ты выбрала именно моего нерадивого братца. — Что же не смешивай свой личный опыт с моими чувствами, но с тем, что твой братец необычный я согласна, — шатенка опирается бедром об стол, протягивая руку, которой держи бокал с вином, весело усмехаясь и немного наклонив голову в сторону, — как дела у твоего дьявола? — Прекрасно, правда, братец узнал о существовании моего недо-парня… — За нас? — За нас… *** Капли крови одна за другой стекают вниз, разбиваясь о лужу успевшую образоваться на полу около кровати, изумрудные простыни впитали в себя кровь, что продолжала медленно вытекать из безжизненного тела молодой девушки, не успевая окончательно засохнуть, дурманя своим аромат. Было странно, после той самой Арианы он так и не смог понять, что было не так с ароматом ее крови, Пак даже начал искать ответы в захудалых древних книгах и гримуарах, только вот из всех этих черно-белых текстов не один так и не смог ответить на поставленный вопрос, разжигая в нем смутное желание сжечь их всех дотла. Избавившись от ненужного трупа, чья кровь его больше не привлекала, Сонхун, щелкнув пальцами, привел в порядок комнату избавившись от следов убийства и со спокойной душой исчез в темной-фиолетовой дымке. — Напугал меня, — вздрогнув от внезапного прикосновения, Джису повернулась в пол оборота, взглядом цепляясь за две родинки, что находились на его щеке ближе к уху. и одна на скуле, — зачем пришел? Я думала мы встретимся на следующей неделе, — Ким, приподнимает уголки губ чуть вверх и мышцы преобразуют опущенные губы в легкий оскал, она ставит книгу на полку и разворачивается к Паку лицом. — Ну ты же ждала меня и вот я здесь, — Пак отходит назад на шага два, — но ты же знаешь, что я не просто так? — Джису закатывает глаза и прикрывает их после, тяжело вздыхая. Она сама отталкивается от шкафа переполненного книгами и скрестив ладони на груди, с явным разочарованием играющим на лице, — ну да, конечно, зачем ко мне приходить для того, чтобы просто навестить. — Но это же в первый раз, когда я так бесцеремонно врываюсь… — Сонхун поднимает ладони вверх в примирительном жесте. Он вытаскивает из кармана маленький пузырек, наполненный какой-то непонятной красноватой жидкостью, смутно напоминающей собой кровь. Ким подходит ближе, забирая из рук трибрида пузырек, — она слегка трясет ладонь, красноватая жидкость плескается внутри пузырька, брови слегка поднимаются вверх, а затем ведьма наклоняет немного голову в лево. — Ай ай ай, опять балуешься темной магией, я в деле, но, если Тэ спросит я ничего не знаю. — И меня? — Если это изменит ситуацию в мою сторону то да… — Какая же ты… — Прекрасная, великолепная, гениальная? — Да, именно это я и хотел сказать…