Потонувшая

      В таком темпе проходит несколько недель, и наступает февраль. Погода прекратила вести себя аномально, выпавший снег растаял и не оставил после себя ровным счетом ничего, кроме теплых воспоминаний. Теперь можно было не беспокоиться о замерзших руках, ушах и носе; подаренный Исманом шарф переместился на верхнюю полку шкафа до лучших времен — вдруг снова стукнет мороз.       Эвтида в перемену погоды в худшую сторону больше не верила, потому что каждый день слепящее солнце и ранние почки задумавших распуститься листьев твердили о том, что скоро придет весна, а с ней и пробные экзамены.       С Ливием они начали общаться теснее, тот после рокового первого снега начал каждый день писать в социальных сетях, и диалоги каждый раз были разными. По началу они были типичными — одноклассник спрашивал о домашнем задании и просил помочь с ненавистным ему латинским. По прошествии нескольких дней вдруг заинтересовался сном Эвы, спрашивал, нужно ли ей брать кофе утром, как у нее дела в целом, и потихоньку этим же начала интересоваться и сама Мемфисская.       Ливий исправно помогал с математикой, когда она просила, прикрывал на уроках, стоило Эве появиться в дверях кабинета совсем никакой. Понимал в каком она состоянии без слов и помогал хотя бы немного восполнить силы.       Друзья Эвтиды реагировали на их дуэт неоднозначными взглядами. Однажды пытались подколоть, мол, выглядят как парочка влюбленных, но Мемфисская быстро пресекла их шутки, чтобы не причинять дискомфорт Ливию. Сама тогда посмеялась.       Пеллийский — друг и ничего больше.       Даже думать о таком было странно: познакомились не так давно. Разве не надо узнать получше человека?       Да и Эвтиде была пока неуютна мысль об отношениях, ей бы разобраться с тараканами в голове, которые шумят по ночам, экзамены сдать, поступить в хороший университет… устроить себя в жизни. Вторая половинка — это почти работа. Заботиться, уделять внимание, говорить. Мемфисская держать в себе все любит, о разговорах никакой речи не идет, а тут Дия поведала о своем опыте:       «Я когда встречалась с тем… Ну, ты помнишь… Мы друг от друга ничего не скрывали. Отношения — это доверие, Эва. Это очень тяжело.»       Это напугало. Девушка Рэймссу с Воклейн кое-как говорит о своих проблемах — тут явно нужно поработать с самой собой, прежде чем брать на себя ответственность за другого.       — О чем задумалась? — Ливий со вздохом приземляется на свой стул, привычно пододвигая к однокласснице банку айс латте.       Эва шепотом благодарит, начинает водить пальцем по вспотевшим жестяным стенкам, собирая прохладные капли, и вздыхает.       — О работе…       Появившийся вопрос на лице Пеллийского выглядел чересчур комично.       — Ты не говорила, что устроилась на работу, — он подпирает щеку рукой, поворачивая голову в сторону Эвы – показывает, что в диалоге участвует и заинтересован.       — Для меня работа – это все, что связано с жизнью. Встать утром – работа, покушать – работа, учеба – работа, друзья – работа, спать – рабо…       — Понял-понял, хватит, — Эвтида откидывается на спинку стула и поднимает глаза наверх, разглядывая белый потолок. Ливий хмурится. — Тебе нужно немного пересмотреть свой образ жизни. Место отдыху найдется? Либо проси уже зарплату у Дии и Рэймсса, чтобы хоть как-то компенсировать свои энерготраты.       Мемфисская возвращает свой взгляд к соседу по парте. Отдых… Это когда расслабляешься, верно? Спад напряжения она чувствует, когда вот так разговаривает с Ливием.       Значит он — ее отдых?       Эва мотает головой, чтобы сбросить неясное ей наваждение.       — Они скажут, что мы не подписывали никакой договор. Будущие юристы – горе в семье.       — Почему это горе? Счастье! — Дия восклицает как-то совсем радостно, обнимая подругу сзади за плечи. — Чего это вы о юристах заговорили?       Ливий уже открывает рот, но Эва кидает на него такой взгляд, который заставляет закрыть рот обратно. Воклейн недовольно мычит.       — Что за секреты? Я, вообще-то, с деловым предложением пришла! А вы тут скрытничаете, аж желание пропадает.       Мемфисская запрокидывает голову назад, чтобы посмотреть на Дию, которая тут же начинает улыбаться. Воклейн — самый шумный и энергичный человек из тех, что Эве когда-либо встречались, но именно это ее и привлекло в подруге. Что может быть лучше в дружбе, где один без умолку болтает, а другой — слушает?       — Это информация не для детских ушей. — говорит Эвтида, чем вызывает смешок у своего соседа.       — Да ты тут младше всех, Эва!       — Зато выгляжу старше тебя, малышка. — она игриво щурит глаза, и Дия смеется, щипая Мемфисскую за щеку.       Ливий наблюдает за этим представлением с нескрываемым интересом.       — Мы с Рэем приглашаем вас в кафе после школы, пойдете? — Дия включает свой фирменный взгляд, которому Эва даже придумала свое имя: «хитрость-кудрявого-гнома». Но подруга об этом не знает. Зато Рэй — да.       — Завтра уже суббота, почему бы и нет? — соглашается Мемфисская. Краем глаза смотрит на Ливия, потому что любопытно, как ответит на предложение он. Они еще никуда вместе не выбирались, и видятся исключительно в школе на занятиях.       Дия не упускает возможности чмокнуть подругу в макушку — как же здорово, что она согласилась! Потом в нетерпении поворачивает голову к однокласснику.       — А ты, красавчик?       Пеллийский ухмыляется на прозвище, но кивает положительно. Выбраться куда-нибудь, даже в кафе, звучит отлично, потому что город остается таким же незнакомым спустя месяц после переезда. Маршрут этих прошедших недель слишком приелся: дом-школа-дом.       Дия щебечет о том, что ей нужно поговорить с Рэймссом и убегает, из-за чего Эва теряет тепло за спиной: подруга, пока они разговаривали, не отлипала с объятьями.       — Согрела и уморила. Сейчас усну, — медленно тянет Мемфисская, аккуратно ложась на свои руки.       Ливий совсем не удивляется. Смотрит недолго на то, как Эвтиде моргать становится все тяжелее, а потом начинает копаться в рюкзаке, доставая оттуда мягкий темный шарф. Едва касается плеча подруги, чтобы та обратила на него внимание.       — Давай подушку тебе сделаем?       Эвтида заторможенно кивает и приподнимается, чтобы Ливий подложил шарф ей под голову, а потом с улыбкой ложится обратно, утыкаясь в ткань носом.       Мягко, комфортно, уютно. А еще пахнет им.       Запах Пеллийского влечет: не резкий, и сделан будто для него.       — Ты такая забавная, Эва. — она слышит в его голосе улыбку и сама улыбается незаметно, потому что лицо скрыто под шарфом парня. Потом ощущает у себя на макушке ладонь Пеллийского.       Голову все же поворачивает, чтобы еле открытым глазом посмотреть, чего он хочет. Ливий снова подпирает щеку одной рукой, а другой начинает аккуратно гладить Эвтиду по волосам, смотря своими невыносимыми янтарными глазами прямо на нее.       — Убаюкиваешь.       — Спи давай.       Мемфисская усмехается, и из-за мягкого шарфа под головой и тихой ласки Пеллийского проваливается в сон.

***

      Кафе было недалеко от школы, называлось «Песнь о Ниле» и специализировалось на кондитерских изделиях с разнообразными горячими напитками: в меню была целая куча видов чая и кофе.       Помимо удачного расположения и вкусного ассортимента, оно славилось своим внутренним убранством. Как будто синоним данного заведения — комфорт. Диванчики были мягкими, с подушками, повсюду висели картины с пейзажами Египта и основное освещение — немного тусклое, но это даже придавало свою атмосферу — шло от бумажных фонариков над каждым столом. За ярким светом можно было наблюдать только за баром, где делали напитки. О зрении сотрудников заботятся – еще один плюс в копилку.       Эвтида заняла место у стены и, почувствовав себя слишком комфортно, сняла обувь, чтобы принять позу лотоса.       — Тут классно, — заключает присевший рядом Ливий. Дия и Рэймсс кивают одновременно – разместились напротив.       — Мы с Дией сюда случайно забрели, когда шли за канцтоварами в начале учебного года. С тех пор исправно собираемся здесь. Кстати, советую взять какой-нибудь из зеленых чаев, они тут их делают так, что аж глаза закатываются от удовольствия вкусом, — Рэймсс рассказывает об этом месте с таким восхищенным взглядом, что у Пеллийского не находится слов для возражений.       Эвтида рассматривает уже изученное вдоль и поперек меню. Заказывает всегда одно и то же, но в этот раз хочется попробовать что-то новое.       — Смотрите, тут отдельная карточка ко Дню Влюбленных! О, боже, я хочу пирожное-сердечко и раф «Купидон»!       Мемфисская слышит, как Дия от восторга стучит ногами по полу и смеется. Подруга очаровательно эмоциональная.       — Я уже и забыла, что скоро 14 февраля. — говорит Эва, читая эксклюзивное меню. И правда, добавили 5 новых видов выпечки и 3 кофейных напитка.       — А я уже вам валентики подготовила, — улыбается Воклейн.       — Исману тоже? — не поднимая взгляда спрашивает Мемфисская.       — Ну… — смущенно тянет она, а Эвтида аж отвлекается от своего чтения. Дия и смущение – это что-то из ряда вон. — Я думаю признаться ему.       Синхронное и громкое «что?» от Эвы и Рэя разносится по всему заведению.       — Тихо вы! Мы же не одни тут! — Воклейн недовольно шипит, озираясь по сторонам.       Ливий поднимается с места:       — Я пойду пока закажу нам, — говорит он, забирая листочек, на котором все по очереди написали свои пожелания.       Мемфисская кивает ему, провожая взглядом, а потом резко поворачивается к Дие и сверкает глазами, в которых читается явный интерес.       — Ты серьезно?       Подруга неловко накручивает и без того кудрявую прядь на палец, беспокойным взглядом упираясь в меню с эксклюзивным ассортиментом.       Рэй и Эва переглядываются, и в этом прослеживается какой-то свой немой диалог. Эме тянется к Воклейн, чтобы взять ее руку в свою, а потом нежным голосом говорит:       — Дия, ты умница, что решилась сделать первый шаг. Почему так волнуешься-то? Я думаю, Исман тоже дышит к тебе неровно, вы же чуть ли не каждый день переписываетесь. Он даже уходит разговаривать с тобой по телефону в другую комнату, если я рядом сижу. Я успела подумать, не встречаетесь ли вы тайно? — она бурчит обиженно, а Дия резко сжимает руку девушки, чтобы возразить.       — Я бы сразу тебе рассказала, если бы мы стали парой! Тут дело совсем в другом, Эвочка. Я думала, что ты против будешь…       Эвтида аж задыхается от возмущения.       — Да ну тебя! Почему я против должна быть? Вам же явно хорошо друг с другом! Кто я, чтобы мешать? Исман — взрослый парень, может сам принимать решения.       Рэймсс кивает, похлопывая Дию по плечу в знак поддержки, а у той аж глаза становятся мокрыми – не ожидала настолько теплой реакции от друзей.       — Я согласен с Эвой. Не переживай, кудряшка, мы тебя всегда поддержим, — он делает паузу, — ну и Исмана, разумеется.       Девушки начинают смеяться.       — Я вас очень люблю, ребята, — серьезно говорит Дия, а потом каждого чмокает в щечку. С Эвой правда неуклюже получается: приходится потянуться через стол.       — А Ливий куда пропал? — спрашивает Рэй, — там заказ пару секунд сделать…       Они смотрят в сторону бара, замечая одноклассника в компании какой-то девушки.       — Ого, а с кем это он? — Воклейн заинтересованно вытягивает шею, разглядывая их, а потом поворачивается к Эве, — знаешь ее?       Мемфисская пожимает плечами:       — Нет.       Девушка рядом с Пеллийским выглядела очень ухоженно: уложенное прямое каре с челкой, в меру яркий макияж, небесно-голубая рубашка, которая была прикрыта белым пиджаком и заправлена в такого же цвета брюки-клеш, туфли на шпильках. Образ дополняли золотые украшения и миниатюрная, но дорогая на вид сумка.       — Мне кажется, я ее где-то видел. — задумчиво произносит Рэймсс, беззастенчиво рассматривая незнакомку.       Эвтида взгляда не отрывала тоже: следила за мимикой Ливия, за тем, как девушка кокетливо касалась его плеча и стреляла глазками. О чем они болтали отсюда было не услышать, но это было явно что-то забавное и интересное, раз одноклассник не торопился возвращаться.       В груди что-то неприятно заскребло, когда Пеллийский засмеялся, принимая чужие прикосновения.       — Эва, ты чего? — беспокойно спрашивает Дия.       Мемфисская резко расслабляет лицо, поворачивая голову к друзьям, которые все это время наблюдали за тем, как Эвтида хмурится и, не сдерживая эмоций, сжимает в руке табличку с меню.       — Ничего…       Отвечает как-то неуверенно. Откуда взялась эта злость? Сейчас даже как-то неловко стало за столь явное проявление негатива – обычно девушка тщательно следит за тем, чтобы не выливать его на окружающих.       — Ты что, заревновала? — улыбка, с которой произносит это Рэймсс, даже пугает. Она становится все шире, когда Эва начинает пыхтеть от недовольства:       — Какая ревность? Я уже устала ждать свой чизкейк и айс латте, Рэй.       — Неужели? — друг скрещивает руки на груди и смотрит так липко и изучающе, что Эвтида ежится и кривит лицо.       Но взгляд возвращает к Ливию, который, кажется, уже прощается со своей собеседницей. Она его приобнимает и треплет по волосам, а потом машет рукой, уходя из кафе.       Пеллийский забирает поднос с заказом и возвращается за столик под один недовольный и два заинтересованных взгляда.       — С кем болтал? — спрашивает Эва.       Она клянется, что даст Рэю за смешок до такой степени тяжелый подзатыльник, что тот имя свое забудет.       Ливий аккуратно ставит тарелку с чизкейком перед Мемфисской, говоря с улыбкой:       — С девушкой из параллельного класса. Познакомился с ней еще в первый день, когда в учительской слушал очень интересную лекцию завуча по поводу правил поведения в школе. Ее Феоноя Лингс зовут. — парень отпивает уже подостывший зеленый чай, оборачиваясь к Эве, — Я думал, ты ее знаешь. Или хотя бы кто-то из вас троих.       Девушка хмыкает и отламывает кусочек десерта вилкой, с хмурым лицом отправляя его в рот. Жует так же недовольно.       Дия и Рэй еле сдерживают смех.       — Точно ревну-, — друг напротив болезненно стонет, сильно жмурясь и хватаясь за ногу под столом.       — Эй, ты в порядке? — спрашивает Пеллийский. Бадр поднимает руку и кивает, поджимая губы, чтобы сдержать вой.       — Коленом… об стол… ударился…       Дия хлопает Рэймсса по плечу в знак поддержки.       — Чизкейк как всегда очень вкусный, — как ни в чем не бывало резюмирует Эвтида, ядовито ухмыляясь. Потом поворачивается к Ливию, осматривая его голову, — у тебя в волосах что-то.       — Что?       Мемфисская пододвигается ближе и ерошит ему макушку — стряхивает чужие прикосновения.       — Убрала.       Искривленное лицо Рэймсса говорит само за себя.

***

      Дальнейшие два часа с лишним посиделок в кафе пролетели незаметно и спокойно. Ребята успели обсудить каждую сплетню, переживания по поводу приближающихся экзаменов, даже немного затронули планы на будущее — это все привело к тому, что они договорились съездить на кемпинг вчетвером в июле, как только закончится вся суматоха с поступлением.       Эвтида, хоть и расслабилась после большого количества разговоров о важном — кстати, успела выговориться о своих волнениях по поводу того, что не знает, кем она хочет стать — и разных мелочах тоже, но вернулась домой все равно с забитой мыслями головой. Брата не было. Мемфисская вспомнила почти сразу: утром он говорил о какой-то вечеринке с одногруппниками. Значит, можно просто завалиться в кровать в одежде и включить любимые треки.       Подумать.       Почему ей так не понравилась та девушка, что с Ливием говорила?       Эвтида вздыхает так, словно несет на обоих плечах валуны с весом в тонну — настолько сильно утомляют ее попытки понять собственные чувства.       Ливий стал близким другом за короткий срок. Она просто боится, что Феоноя может… отобрать его?       — А-а-а, надоело! — Эвтида психует и яростно стучит по кровати ногами. Эмоции зашкаливают – хочется просто закричать.       Уведомление на телефоне привлекает внимание. Девушка выдыхает, стараясь вернуться в свое типичное состояние, когда эмоции скрыты где-то глубоко, а потом видит, что сообщение пришло от Ливия.       И попытка становится тщетной, потому что все начинает бурлить с новой силой. ливий: добралась до дома? люблюпиво: угу ливий: я попал в чудесную пробку из-за аварии, поэтому остается только тупить в этом автобусе. еще и дурацкий час-пик, народу полно люблюпиво: я чем-то помочь могу? ливий: если можешь волшебным образом телепортировать меня домой — было бы славно люблюпиво: много хочешь ливий: у тебя все хорошо? ливий: ты какая-то… расстроенная? люблюпиво: надумываешь люблюпиво: исман на пати какой-то, поэтому я чиллю одна. мне по кайфу ливий: ладно ливий: о, мы объехали этих гениев, которые столкнулись на оживленном перекрестке люблюпиво: супер люблюпиво: есть вопрос ливий: слушаю       Эвтида тупит взглядом в экран, не зная как сформулировать то, что хочет спросить. Все становится таким странным: их переписка, ее попытка скрыть переживания, Феоноя. ливий: Эва? люблюпиво: поможешь с математикой? ливий: конечно. зачем интригу наводишь просто так, глупая? люблюпиво: чтобы не расслаблялся люблюпиво: ладно, я позже пришлю тебе, с чем помощь нужна люблюпиво: сейчас я хочу отдохнуть, возможно посплю ливий: хорошо ливий: добрых снов, снеговичок       Мемфисская отключает телефон и прячет лицо в изгибе локтя, тяжело вздыхая уже который раз за несколько минут.       Лучше не задавать глупые вопросы.       Сдержать в себе любопытство, чтобы не ухудшить отношения — вариант, который не повредит.       — Черт.       Почему же это так неприятно?