Валентинов День

Мерцание свечей отбрасывало длинные тени на стены Большого зала. Гарри наклонился вперёд, его голос едва был слышен. — Мне нужно привлечь внимание Люциуса Малфоя, — сказал он, его зелёные глаза сверкали за круглыми очками. Рон нахмурился. — Отца Малфоя? Зачем тебе это? Гарри замялся, обдумывая, сколько стоит рассказать. — Он не тот, кем мы его считали. Люциус... он на самом деле работает против Волдеморта. Гермиона ахнула. — Гарри, ты уверен? Это может быть невероятно опасно, если ты ошибаешься. — Я уверен, — твёрдо сказал Гарри. — Я увидел это в воспоминаниях Снейпа. Он не мог рассказать им всей правды — что именно он увидел в воспоминаниях Снейпа. На него как будто снова давило ограничение Валентинова Кольца. Гарри не мог сказать ничего, что изменило бы его будущее с Северусом. Или правильнее сказать прошлое? Ведь он должен был каким-то образом телепортироваться в прошлое. В любом случае, ему нужна помощь Люциуса. Так или иначе, то, что он мог говорить своим друзьям, было ограничено магией Кольца. — Как мы можем связаться с ним, не привлекая внимания Волдеморта? — спросил Рон, его голос был полон скепсиса. Глаза Гермионы загорелись. — Нам нужно что-то, что привлечёт внимание Люциуса, — что-то значимое для него. Гарри медленно кивнул, у него начало формироваться предположение. — Он однажды упомянул вазу… что-то о гаданиях и поиске своей истинной любви. — О! — воскликнула Гермиона. — Мы привлечем его внимание с помощью вазы! Рон, помнишь ту полу-вазу-полу-мышь, которую ты всё время случайно создавал на уроках трансфигурации? Уши Рона покраснели. — Не напоминай. МакГонагалл была готова вырвать себе волосы. — Это идеально! — радостно сказала Гермиона. — Нам нужна именно такая — ваза с мышиными лапками, которая сможет подбежать прямо к Люциусу. Рон побледнел. — Ты хочешь, чтобы я специально создал это уродство? Когда Рон нехотя согласился, Гарри ощутил укол вины за то, что не раскрыл друзьям всей правды. Троица поспешила в класс Трансфигурации, их шаги эхом отдавались в пустых коридорах. Сердце Гарри колотилось, когда они вошли в класс. Мыши были в клетке в шкафу, как обычно. Рон поставил мышь на стол, глубоко вдохнул и поднял палочку. — Ну, будь что будет. Фера Верто! Вспышка света окутала мышь. Когда сияние рассеялось, на столе покачивалась перекошенная ваза с пушистыми лапками. — Ужас! — простонал Рон. — Ещё хуже, чем я помню. Гарри наклонился, разглядывая творение. — Неплохо, Рон. Попробуй ещё раз, но сосредоточься больше на вазе, ладно? После нескольких попыток, одна из которых закончилась мышью с фарфоровым телом, Рон наконец создал вазу, которая выглядела достаточно хорошо, с крошечными мышиными лапками. — Идеально! — воскликнул Гарри, осторожно поднимая зачарованный предмет. Его маленькие лапки шевелились в воздухе. Гермиона с гордостью посмотрела на Рона. — У тебя получилось! Это точно привлечёт внимание Люциуса. Гарри повернулся к друзьям, чувствуя нарастающий груз момента. — Я… я не знаю, как вас отблагодарить. Рон хлопнул его по плечу. — Просто пообещай нам, что будешь осторожен, друг. — Что бы ты ни задумал, — добавила Гермиона, её глаза блестели от сдерживаемых слёз, — мы доверяем тебе. Ты спасёшь нас всех, Гарри. Я это знаю. Гарри сглотнул, борясь с чувством вины и решимостью. — Я сделаю всё, что в моих силах. Ради всех нас. С последним кивком друзьям Гарри, сжимая в руках вазу-мышь, вышел из класса и направился к Запретному лесу. Когда он приблизился к поляне, где собрались Пожиратели, его пульс участился. Он услышал низкие голоса, которые перебивал зловещий шипящий голос Волдеморта. Прячась за большим дубом, Гарри прошептал: — Левиозо! Ваза поднялась в воздух. — Депулсо, — шепнул Гарри, осторожно направляя вазу-мышь через кустарник. Он двигал её в сторону Люциуса, молясь, чтобы она привлекла его внимание, но осталась незамеченной остальными. — Десендо, Депулсо! Ваза зашаркала по поляне, её крошечные ножки стучали по лесной подстилке. Гарри затаил дыхание, когда взгляд Люциуса упал на странный объект. Люциус резко вздрогнул, увидев приближающуюся вазу-мышь. Его глаза расширились от узнавания, но прежде чем он успел среагировать, холодный голос Волдеморта прорезал воздух: — Что это такое, Люциус? Гарри замер, чувствуя, как его сердце бешено колотится. Он не ожидал, что Волдеморт заметит вазу так быстро. Люциус, однако, не растерялся. С невозмутимым видом он повернулся к Тёмному Лорду. — О, прошу прощения, мой Лорд. Это... эм... моя личная игрушка. Для особых случаев, если вы понимаете, о чём я. Волдеморт приподнял бровь, его змеиные глаза сузились. — Игрушка? Объяснись, Люциус. — Люциус! — внезапно взвизгнула Нарцисса, буквально прорыв каблуком землю возле вазы. — Не обращайте внимания, Лорд. Это его... интимные игрушки. Видите ли, мой Лорд, — Нарцисса выглядела смущенной и взволнованной, — иногда даже самым преданным слугам нужно... расслабиться. Это его… наша… игрушка. Весьма... стимулирующая. Волдеморт, казалось, был сбит с толку на мгновение, прежде чем его лицо исказилось от отвращения. — Избавь меня от подробностей, Люциус. Убери эту мерзость с глаз моих и вернись, когда будешь готов сосредоточиться на более важных вещах. — Конечно, мой Лорд, — поклонился Люциус, подхватывая вазу-мышь. — Прошу прощения за это неудобство. Гарри тихо последовал за Люциусом, который углубился в лес. Как только они оказались вне пределов слышимости, Люциус резко развернулся: — Поттер! Ты с ума сошёл? Ты хоть представляешь, как это выглядело? Но затем выражение его лица смягчилось, и уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке. — Хотя должен признать, это было... находчиво. Смущение — отличный способ скрыть истинные мысли от Тёмного Лорда. Он невероятно силен в легилименции, но слаб в понимании человеческих эмоций. Гарри облегчённо выдохнул. — Сэр, прежде чем мы продолжим, я хотел бы вам сообщить — Драко в безопасности. — Спасибо, — Люциус облегченно выдохнул. Затем его лицо стало очень серьезным. — Я знаю, что ты пришел сюда пожертвовать своей жизнью ради всех нас. Я ценю твою жертву. Но... ты ведь перед смертью хочешь кое-что успеть? — Да. Я должен успеть прожить двадцать счастливых лет в браке с Северусом. Люциус улыбнулся и достал из кармана кольцо. Это было Валентиново кольцо. — Но сейчас не Валентинов День... — начал было говорить Гарри. Вдруг Гарри почувствовал, что они не одни. — Для тех, кто влюблён, Валентинов День всегда. Последнюю фразу сказал незнакомый человек, подошедший к Гарри и Люциусу. Сначала Гарри подумал, что это его отец. Но позже догадался, что это он сам, только постаревший на двадцать лет. 37-летний Гарри протянул руку, в которой блестело кольцо, идентичное тому, что дал Люциус. Молодой Гарри взял его, и теперь у него было два Валентиновых кольца. — Одно из этих колец станет твоим обручальным кольцом, а второе — для Северуса. Будьте счастливы! Я знаю, что ты будешь счастлив, ведь я был. Теперь мне пора идти к моей смерти. С этими словами постаревший Гарри направился в сторону поляны, где его ждал Волдеморт. Люциус и молодой Гарри смотрели ему вслед, пока он не скрылся за деревьями. — Чтобы отправиться к Северусу, ты просто должен надеть это кольцо. Будьте счастливы с Северусом! Хотя я знаю, что вы будете. После этого Люциус развернулся, и, держа в руках вазу с мышиными ножками, пошел в противоположную сторону — в лесную чащу. Гарри решил не думать о том, что Люциус будет делать с вазой. Он надел кольцо. Непреодолимая сила оторвала его от земли — так бывает, когда используешь портал. А потом Гарри оказался у знакомой двери в Паучьем Тупике. Конец.