Плохая бабочка

– Я согласен. – хотя Чанбин не был до конца уверен в "правильности" своего решения. И можно ли это вообще назвать его решением. Может так сложились обстоятельства?

***

Очередной рабочий день, хоть и Со выходит работать в ночь. Это всегда ночь. Работа его физическая, но платят за неё порой лучше, чем за любую другую работу в разделе "физический труд". Кто-то назовёт его ночной бабочкой, но парень всего лишь работает в клубе. Ну и крутится на шесте. Кто-то приходит на эту работу из-за безысходности. Чанбина и можно, и нельзя включить в число этих людей. Парню нужны были деньги. Ну они и сейчас всё ещё нужны. Сумма, которую задолжал его отец, ещё не набралась, а ведь проценты капали (хотя ощущение было будто они лились) так быстро, что число стало иметь слишком много нулей. Со просто надеялся, что придет какой-нибудь богатый гость, который будет готов заплатить хорошие чаевые. Клуб «ACE» один из самых популярных в городе. Среди геев. Да, Чанбин работает в гей клубе. Хотя это больше похоже на то, будто бы он танцует для своих приятелей, которые пришли уставшие с работы. Наверное так проще, если думать о этих людях в таком роде. Иногда случаются такие казусы, как удары по заднице и тому подобное. Чанбин старается сразу же пресекать такие вещи, ведь он не гей, да и если бы и был им, то это просто неприятно, когда какой-то человек (хоть и гость) посягается на тело Со Чанбина. Вот и сегодня очередной день, когда снова приходится это сделать. Мужчина, явно перебравший с алкоголем, тянет свои жирные руки к ногам стриптизера-Со и даже успевает усадить его к себе на колени, прежде чем Чанбин находит слова. – Хочу тебя к себе в приватной комнате, красавчик. – второй рукой мужик тянется к волосам парня, но тот успевает встать на ноги раньше. – Простите, но я не работаю в привате. Со уже привык отказывать гостям в своем общении наедине. Уж больно страшные слухи ходили о том, что может произойти в привате. Ну и что с того, что в комнате имеется "кнопочка" вызова менеджера. Слишком ответственно браться за это. Вдруг в какой-то момент гость обнаглеет и потребует что-то большее, чем танцы. Кто знает... Люди всё приходят, а Чанбин продолжает крутиться на своем шесте, изгибаться своим телом, будто бы призывая, но это лишь показуха. Кто-то реально любит (или предпочитает) накачанных парней. Бин один из них (этих накачанных парней). И он прекрасно знает какого это, когда гость просит потрогать пресс, а потом и мускулы на руках. За это он получает деньги, так что парень даже немного радуется, что есть люди, кому не всё равно на его старания в качалке. Будто бы он реально показывает их своим "братанам", как бы хвастаясь. И пофиг, что почти все из них в этот момент думают о том, как им засаживает Чанбин, или как ему предоставляют роль пассива. Вообще пофиг. Хотя иногда и возникают странные чувства. Наподобие осознания своей ничтожности. Ведь если бы не тело, то за что бы любили Чанбина? Но об этом лучше не думать. Вот почему парень продолжает работать, в свободное время ходить в качалку. Сегодня один из таких рабочих дней, когда ощущения такие, будто бы Чанбин не в клубе, а под водой. И музыка вроде и играет, но с каждой секундой всё больше становится похожей на ужасный фон, гости болтают. Их голоса выходят на какую-то особую частоту, что так неприятно бьёт по барабанным перепонкам Со. Надо ли говорить, что парень ненавидит такие дни. "Водные дни" – заключает у себя в голове Чанбин и продолжает извиваться около шеста. Начала играть новая песня из разряда "пахнет сексом". Это нельзя было назвать неожиданностью, ведь так и должно быть. Мужчины (кто постарше) начали подзывать к себе персонал и показывать на какого-нибудь танцора. Скорее всего потом эти парнишки окажутся в приватной комнате. Возможно богатенькие мужички заказали танец. Но может быть и такое, что за отдельную плату, танцоры будут ублажать их своими навыками в петтинге. Или минете. Как повезет или как заплатят. Начинается новая песня. Чанбин удивляется. Совсем непонятно, что песня такого "жанра" забыла в гей клубе. Всё ещё пребывая в удивлённо с состоянии, Со начинает танцевать. Движения всплывают сами по себе. Чистая импровизация. Песня заканчивается, как и смена парня. – Ну диджей сегодня удивил... – произносит такой же танцор, как и Чанбин, когда они входят в раздевалку. – Cookie от NewJeans, надо же. – Да, но песня классная, как и группа. – Чанбин стоит возле зеркала и смывает макияж. Сегодня по плану у них был "день блёсток". Выглядит красиво, но отдирать стразы от кожи временами бывает болезненно. – Ладно, спасибо за работу, мальчики! – как всегда радостно говорит менеджер и даёт конверты в руки парням. Зарплата. Со становится веселее, с трудом сдерживается от того, чтобы не запрыгать. Всё же приятно получать деньги. Независимо от того, как их заработал человек. Танцоры заменяются другими, а Чанбин идёт в уборную. Приходится аккуратно передвигаться вдоль стенки, чтобы попасть в общий туалет. После смены ссать хочется ужасно, но туалет в раздевалке (будто бы специально) сломался. Чанбин предпочитает зайти в кабинку, вместо того, чтобы стоять и светить своим достоинством перед писсуаром. Надо отдать должное начальству, ибо в туалете пахнет цветами. Реально цветами, а не каким-нибудь говном или чем-то в этом роде. Звучит смыв, Со выходит, и пока он моет руки – свет в помещении выключается. Парень не успевает понять, во всем клубе ли отключили свет, как его прижимают к стенке. Руки, что так жадно сжимают тело Чанбина. Это пугает танцора, но когда чужой язык соприкасается с его языком, тело (хоть и неосознанно) начинает тянуться к этому человеку. Человек, чей язык буквально в горле Чанбина, ни слова не говорит, пока его руки задирают футболку Со, которая так широко на нём сидит. Пальцы незнакомца проходятся по прессу, гладят его. Надо заметить, что руки парня холодные, когда всё тело танцора горит огнём. Словно лёд и пламя встретились в одном месте, в одно время, в один момент. В дверь стучат. Чанбин чуть ли не разочарованно стонет, когда руки незнакомца покидают его, как и язык, губы. Быстрый побег, танцор даже не успевает заметить лицо мужчины (или парня). И вот свет включается. В отражении зеркала на Чанбина смотрит растерянный парень, чья футболка растрепалась, а волосы находится в полном беспорядке. Разве незнакомец трогал его волосы? Теперь Со очень трудно это вспомнить. Раздевалка пустует, все уже ушли домой. Чанбин тоже хочет домой. Просто придти и лечь спать. И желательно выспаться. Теперь прикосновения незнакомца пугают. Что было, если бы в дверь не постучали? Со больше бы не был просто мужчиной? Задница парня поджимается, но это не сладостное ощущение. Его пугает это. Ужасно пугает.