Она выберет не тебя.

Мэса докуривает последнюю сигарету в пачке. Какая она по счёту? Шестая или восьмая за день? А ведь в студенческие и школьные годы она презирала курение, алкоголь, криминал. А по итогу, состоит в одной из опаснейших группировок Токио, выкуривает по пачке сигарет в сутки и пытается успокоить себя бутылкой дорого вина из дешёвого супермаркета, до которого её еле дотаскивают собственные ноги. Нет, у неё прекрасные тело и внешность, вот только такая крепкая и холодная она лишь снаружи. Ей приходится надевать эту чёртову маску клоуна изо дня в день. Она ненавидит чувство жалости, ненавидит, когда её жалеют и выражают сочувствие. Так они лишь показывают, что она слабая, ничтожная и ни на что не способная девушка. Вот только внутри она совсем иная. Такая мягкая и нежная, ласковая и хрупкая. Переполненная любовью. Переполненная чувствами. Ей хочется любить и быть любимой. Она с детства мечтает о крепкой и дружной семье, которой у неё никогда не было. Постоянные крики, ссоры, битьё посуды. Жалобные стоны матери за стеной, и чёрт знает, какова их причина. Отчим вновь оторвался на ней после тяжкой пьянки или она просто устала. В один день мамы Мэсы не стало. Её нашли в ванной, с феном в руках. Та не выдержала, оставив ребёнка на произвол судьбы — не иначе. Хотя отец и бросил пить спустя пару лет после смерти жены, отношения с дочкой наладить было невозможно. Она не переносила присутствия отца в квартире. Дома почти не появлялась. Готова была быть где угодно, с кем и в любое время. Лишь бы не дома. «Уютное» гнёздышко было котлом дьявола, в котором она медленно утопала. Дом был болотом угрюмости, отчаяния, жестокости, и это болото засасывало. Постепенно, заставляя ненавидеть жизнь всё больше и больше. Сато швыряет бычок. Тот летит на землю, пока девушка пялится на светящиеся вывески и свет в окнах. В каких-то даже проглядываются друзья, семьи. И в такие моменты она всегда ловит себя на мысли «а вот бы мне так же». Хотя-бы наедине с собой она может быть тем, кем является на самом деле. Прозрачные капли катятся по щекам, забирают с собой тушь и подводку. Уже серые слёзы засыхают где-то на шее, когда прохладный ветер колышет пряди её шоколадных волос. Порывы холодного ветра мурашек пройтись по телу. И вновь Мэса думает об одном. Ей хочется почувствовать сильные руки, ощутить тепло чьего-то тела и горячее дыхание на шее. Хайтани? Точно нет. Они делят лишь кровать. Кровать и тяжкую бессонную ночь. Она спит с Раном просто, чтобы отвлечься, чтобы загнать ужасные мысли в самые дальние закоулки своего разума. Ей хочется любви. Настоящей. Но она, к сожалению, не может позволить себе любить или чувствовать. Она всегда хотела быть сильной, холодной и грубой. Чтобы никто не смог сделать ей больно, чтобы никто и никогда не посмел прикоснуться к её хрупкому сердцу. Так и получилось. Теперь она холодная и сильная снаружи, но такая беспомощная и хрупкая внутри. Внезапный звонок в дверь спасает её от потока угрюмых мыслей, что буквально сводят её с ума. Медленно и мучительно убивая в ней ту часть, которая жаждет лишь обыкновенной любви. — Харучиё? Она удивлённо хлопает глазами. На пороге стоит Санзу с коробкой конфет с коньяком. Харучиё меняется в лице. Хитрой улыбки будто и не было, а вот некая обеспокоенность всё же присутствует. Он тянется ладонью к её подбородку и приподнимает голову. Равнодушие. Всё, что ей удаётся рассмотреть. — Ты что делаешь. Ворчит она, вырвавшись из его хватки. Она вновь надевает маску безразличия. Делает вид, что ей плевать, но на самом деле готова начать рыдать. Парень скрещивает руки на глаза. — Ну и что ты так на меня таращишься? Он молчит. Заставляет её саму всё сказать, но она этого не сделает, даже, с пистолетом у виска. Санзу продолжает сверлить её взглядом. Холодный ветер добирается до чувствительной мягкой кожи. Она переступает с ноги на ногу. — Может, зайдёшь? А то холодно. Хару кивает и проходит в квартиру. Мэса, кажется, растерялась. Она мешкается, а её голос немного дрожит. — Мм, чай, может, кофе. Она разворачивается к нему лицом, а он возникает перед ней. Резкий запах парфюма ударяет в нос. На пороге она не чувствовала этого запаха, скорее всего, из-за ветра. Санзу кладёт свои горячие ладони ей на плечи. Заставляет посмотреть прямо ему в глаза, которые так и говорят ей: «давай, расскажи, что ты чувствуешь». — Санзу, что ты… — он проводит одной рукой по её голове, гладит затылок и прижимает к себе. Заставляет Мэсу уткнуться ему в шею и, пока она пытается протестовать, он, наконец, говорит, — Заткнись и не выделывайся. Просто обними меня, как в тех идиотских фильмах, которые ты смотришь, пока я не передумал, — его шёпот помогает ей…расслабиться. В его объятьях она чувствует себя спокойно. Вся тревожность, все гадкие мысли куда-то улетучиваются, когда он водит ладонью по её спине, а второй рукой зарывается в пряди тёмных волос. *** — И всё? Вы, что не переспали? Хайтани зажимает сигарету меж пальцев, выдыхает облако дыма, пока Харучиё вновь и вновь прокручивает вчерашние события в голове. Вчера он повёл себя, как размазня. Но она почему-то тоже вела себя иначе. Не стебалась над ним и не пыталась вырваться из его объятий. Первым, кому она поверила, стал он. И ему было…слегка не по себе от этого. Он никогда не представлял для людей большой ценности, а она показала ему настоящую себя. И пока Санзу думает, а Ран докуривает сигарету, к зданию подъезжает байк. Сато стягивает шлем и с улыбкой шагает к ним. Сейчас она улыбается, но вчерашнее её состояние не даёт Харучиё покоя. Он не может сосредоточиться ни на чём. — Эй, парни, сигареты не будет? — Какая эта пачка за трое суток. Не многовато ли куришь, конфетка? Хайтани кокетливо подмигивает ей, протягивая сигарету. — Пошёл ты. С каких это пор ты интересуешься кем-то, кроме себя. Оба смеются, когда она переводит взгляд на Харучиё. На мгновенье она пребывает в том же образе, с той же маской, что и вчера. Но после, почти сразу, она продолжает стебать Рана. День у всех проходит как обычно. У всех, но не у Санзу. Он весь день думает о ней, о её словах. О том, как она громко плакала и как крепко держала его за плечи. Она словно боялась его отпустить, боялась, что он оставит её. Нет. Он ни за что её не оставит. Эта девушка буквально сводит его с ума похлеще каких-то таблеток или сигарет. Но единственное, что его раздражает. То, как она ведёт себя со старшим Хайтани. Она позволяет ему прикасаться к себе, целовать, разрешает быть рядом. И все, что остаётся делать Акаши — наблюдать и ждать. Ждать, пока она вновь откроется ему и позволит быть рядом. После рабочего дня он решает заглянуть к ней в кабинет. Он становится свидетелем ссоры, скрывается за дверью. -Милая, к чему такая спешка? Мы же неделю назад всё обсудили. — Извини, я сегодня не в настроении. Она выходит из кабинета и улыбается Харучиё на прощанье, шепнув, ласковое «пока», от которого тот замирает на месте. Как только Санзу оборачивается, когда Ран буквально впечатывает его в стену. — Какого хера ты ей наговорил?! Почему она отказывается встречаться со мной дальше?! Хайтани в ярости. Он чертовски зол, что какой-то придурок, трясущийся за дурью может обойти его. — Я же тебе говорил, что не отдам тебе её. И знаешь, я больше не хочу участвовать в споре. Это неправильно. — Да что ты?! А убивать людей, которые всего лишь были должны тебе денег, которые всего-то знали что-то лишнее, были свидетелями — это, по-твоему. Правильно?! Крики разносятся по коридору. Харучиё вырывается из хватки Хайтани, завязывается драка. Ран уже готов спустить курок, когда перед Санзу, который рухнул на пол, возникает Мэса. — А ну хватит! Опусти пушку! Она настроена решительно. Не готова отступать, даже, если Ран всадит ей в голову пулю. Харучиё шокирован. Неужели, он значит для неё то же, что и она. Неужели, она тоже его любит. — Мы переспали, ясно?! Я тебя не люблю. Никогда не любила. Ты просто самовлюблённый эгоист! — А он помешанный на дури наркоман! — Плевать! Этот её громкий крик заставляет его замолчать. Он видит то, чего ранее видеть не приходилось — слёзы. Ран оставляет их наедине, выругавшись напоследок. Сато не даёт Санзу и слова вымолвить, лишь обвивает мужскую шею руками и утыкается носом ему в шею. А он кладёт ладони ей на талию, прижимает ближе. Виснет тишина. Приятная тишина. Санзу прикрывает глаза, вдыхая сладкий запах женского парфюма. Мэса приподнимает голову и мягко, так осторожно касается мужских губ. Санзу не в силах ей сопротивляться. Он слишком сильно хочет этого. Девушка проводит кончиками пальцев вдоль мужской скулы. Он заправляет прядь её волос за ухо, а второй рукой едва ощутимо сжимает её тонкую шею. Отстранившись, он выдыхает сладкое «люблю» от которого краснеют женские щёки. Она улыбается. — Поцелуешь меня ещё раз. Как в тех идиотских фильмах, которые я смотрю? Он кивает и вновь накрывает её губы своими.