Четвертая власть

Доктор Галл выходила с ежегодного совещания о проведении Голодных игр, и она была в ярости. Президент Рейвинштиль решил, что "низкие рейтинги" - повод задуматься о прекращении Голодных игр! Конечно, коллективными усилиями его убедили в том, что еще не поздно списывать Игры со счетов, но проблема отсутствующих рейтингов была совершенно реальной, и Хайботтом, пусть и играл роль создателя Голодных игр перед публикой, совершенно не собирался выдвигать идеи насчет того, что с этим делать. Доктор Галл, впрочем, тоже не собиралась выдвигать эти идеи. Она собиралась заняться своим любимым делом - индоктринацией молодежи. То, что в этом случае это еще и было бы неплохим наказанием для строптивого Хайботтома, делало этот вариант еще более привлекательным. Галл работала со Страбо Плинтом еще со времен первого восстания. Плинт был идеальным жителем дистриктов - абсолютно лояльным, абсолютно исполнительным, готовым на все ради единства страны. Он отрабатывал свой переезд в Капитолий каждый день. А вот его сын… Сеян Плинт получал множество дисциплинарных взысканий в Академии, и его обучение стоило Страбо очень и очень дорого. На уроках истории Сеяна вообще не спрашивали. Да, его нужно было перевоспитывать. Радикально перевоспитывать. Личное участие в Голодных играх могло бы показать ему точку зрения Капитолия, а пластичный подростковый мозг бы довершил начатое. Доктор Галл подняла телефон: - Алло? Мистер Хайботтом? Жду вас в своем кабинете в Военном департаменте, через два часа. У меня для вас директива на новый учебный год. Через два часа Каска Хайботтом стоял в кабинете доктора Галл. - …в соответствии с изменениями регламена Голодных игр трибуты должны будут общаться с журналистами. Естественно, они не должны будут распространять идеи повстанцев, и ваши ученики за этим проследят. Сеяну Плинту должен достаться трибут из Второго дистрикта, распределение остальных - на ваше усмотрение. - Добавляете circenses к нашему Panem, доктор Галл? - Рада, что вы меня поняли, мистер Хайботтом. Жаль, покойный генерал Сноу не увидит этого… - без тени иронии ответила доктор Галл. - Я вам говорил, что вы монстр? - Семьдесят четыре раза за последние пять лет. Но кто больший монстр - тот, кто спокойно зачитывает контрольные слова, или тот, кто бьет беспомощного подопытного, запертого за стеклом, током? - Когда-нибудь эти игры кончатся, доктор Галл, и я станцую на вашей могиле. - Вы сначала переживите меня, мистер Хайботтом, а потом посмотрим. И да, чтобы у вас не было соблазна сфилонить - наблюдать за этим проектом я буду лично… Толпа в Дистрикте-12 собралась на Жатву. Пару лет назад прошлый мэр Андерзи уехал в академию старших офицеров в Капитолий, и на время его отсутствия был назначен новый мэр Дистрикта-12. Новая власть рисовалась перед Капитолием, следила за жителями дистрикта и даже устраивала экспедиции в окрестные леса, ища беглецов из других дистриктов и просто тех, кто избежал «счастья» жить по законам Панема. После одного из таких рейдов в Дистрикте-12 стало на несколько семей больше. Пришельцы - они называли себя Кови - резко выделялись среди остальных жителей дистрикта. К тому же одна из них - Люси Грей Бейрд - поссорилась с дочерью мэра из-за парня. Близилась Жатва, и на то, что среди трибутов будет кто-то из Кови, ушлые малые из Двенадцатого не давали и двойного коэффициента. В день Жатвы доктор Галл проснулась рано. Ей пришло донесение из Двенадцатого - мэр хотел вмешаться в процесс, чтобы была выбрана некая Люси Грей. Миротворцы были готовы остановить мэра, но доктор Галл хотела посмотреть на кандидатку в трибуты в действии и попросила принести ей записи сотрудников наружки, наблюдавших за адаптацией Кови в Дистрикте-12. Сначала на записях были в основном разговоры Кови с жителями дистрикта и друг с другом. То, что интересовало оперативников миротворцев, мало интересовало доктора Галл(пускай повстанцев ловят те, у кого это входит в круг непосредственных обязанностей), но даже на этих записях был виден ее резко выделяющийся даже по капитолийским меркам стиль. Это можно было бы списать на традиции Кови, но тут доктор Галл дошла до записей концертов на заброшенном складе угля. «Да она рождена для сцены! Для этих Игр - то, что доктор прописал!» - подумала Галл и в звонке командиру миротворцев Дистрикта-12 сообщила, что мешать мэру не нужно и из Люси Грей выйдет идеальный трибут для Игр. На площади собралась толпа. У мэра Дистрикта-12 уже была подготовлена бумажка с именем Люси Грей. Наконец прибыл эскорт трибутов из Капитолия, и церемония Жатвы началась. Мэр, как и планировал, засунул руку в шар с именами, но вместо того, чтобы вытащить бумажку из шара, он движением руки выкинул ее из собственного рукава, подобрал и продемонстрировал толпе: - И девушкой-трибутом от Дистрикта-12 в этом году будет… ЛЮСИ ГРЕЙ БЕЙРД! Эта часть Жатвы пошла по плану мэра. Вся остальная Жатва пошла совершенно не по плану. Дрянная девица, проходя мимо его дочери, закинула ей за шиворот змею. Хорошенько ее за это побить или сразу повесить(а это, вообще-то, покушение на родственника должностного лица) помешали миротворцы, которым нужно было обеспечивать сохранность трибутов. Остаток Жатвы прошел скомкано, и мэр с дочерью(к счастью, змея не укусила, и к тому же была неядовитой) отправились домой смотреть на Жатву в остальных дистриктах. Доктор Галл же была в восторге. Люси Грей проявила себя как звезда Игр, даже не дойдя до поезда в Капитолий. К тому из учеников Академии, кому она достанется, надо будет присмотреться и, если он не зароет в землю ее потенциал, можно будет даже руководить им в Университете, а потом - готовить в Распорядители. «Девочка - просто идеальный пример трибута для новых Игр», - подумала доктор Галл. По пневмопочте пришел список менторов на Играх, и, увидев его, доктор Галл расхохоталась. Ментором Люси Грей был Кориолан Сноу. Каска Хайботтом смотрел Жатву и с каждым разом убеждался, что трибутов он распределил правильно, даже не видя их. Сеяну Плинту, юноше, имевшему шанс изменить Панем, если бы он научился скрывать свои взгляды и карабкаться на политический Олимп Капитолия, достался явный фаворит Игр. Маркус был силен, вынослив, хорошо откормлен, а в его глазах читалась необходимая для трибута готовность убивать. Сноу же получил худший возможный вариант - слабую, не привыкшую к физической работе, явно психически неустойчивую девчонку. «С таким трибутом премия пронесется мимо него, как фанера над Корсо! А премия ему нужна, вот он как старается наесться в школе. Но после школы с этой семейкой будет покончено, и к власти придут такие, как Сеян, и отменят Игры…» Следующие дни показали Хайботтому, насколько он ошибался. Мало того, что Сеян совершенно не смог наладить взаимодействие со своим трибутом, мало того, что Сноу каким-то чудом показывал себя и девку из Двенадцатого с самой лучшей возможной стороны - повстанцы сумели подорвать Арену, и к нему уже приходили миротворцы как к возможному ценному свидетелю. К тому же Маркус сбежал после взрыва, и было ясно, что победить в Играх ему не дадут. Доктор Галл же по вечерам, когда никто не видел, радовалась как кошка. Сноу проявлял себя идеальным ментором. Весь Капитолий только и говорил, что о Люси Грей, а его идеи(причем целиком и полностью его - покусанная Клеменсия к записям даже не прикасалась) были реализуемы и могли сэкономить значительные суммы на проведении Игр в этом году. После взрыва на Арене стало понятно, что Сноу готов действовать даже в непредвиденных обстоятельствах. Плохо было только то, что дружеское влияние Сноу не могло внушить Плинту-младшему лояльность Капитолию. Маркуса все-таки поймали, и все было готово к началу Игр. Как Хайботтом ни старался, он даже не смог убедить Распорядителей дать Маркусу участвовать в Играх. С привязанным к столбу трибутом шансы Сеяна получить премию рассыпались в прах. Люси Грей, в свою очередь, сумела пережить первый день Игр и расстроить все планы директора Хайботтома. После того, как стало ясно, что Сеян находится на Арене, доктор Галл поняла, что с этим юношей она уже не сделает ничего. Можно будет хотя бы использовать его как испытание для Сноу, а потом…приговор за измену - не наш метод, но отправка в миротворцы рядовым должна будет поумерить его пыл, а через двадцать лет он, естественно, вернется не в Капитолий, а в Дистрикт-2. Ему и так давали слишком много шансов.