Летось

      Автомобиль мчиться по широкой солнечной дороге. Пейзажи сменяют себя раз за разом, превращаясь в каких-то лиственных монстров. Город давно позади, теперь нет такого объемного шума машин, нет громоздких дизайнерских построений, и даже интернет на телефоне всё чаще и чаще пропадает, оставляя парня на заднем сидении помирать от скуки.       Антон был категорично против этой поездки, даже предложил родителям заманчивое предложение - он останется один и, пока их не будет, устроится на работу в каком-нибудь местном кафе. Так сказать, покажет свою самостоятельность во всей красе. Но родители остались непреклонны и утверждали, что там и воздух чистый, и еда полезная, и бабушка с дедушкой жуть как заскучали за внуком.       Ну и что оставалось делать бедному Шастуну-младшему? Лишь покорно кивать, пряча злость в себе. Не нравится ему в деревне, там постоянно скука смертная и безрезультатные попытки родственников допытать Антона по поводу и без. Лето только началось, а парень уже его ненавидит.       Вскоре, через час, который парень провел в телефоне играя в незамысловатую игру не требующую сети, они были на месте. На горизонте тут же показался дед Гриша, которого Антон хоть и сердечно уважал, но всё равно видеть рад не был. Он тут же помахал отцу, открыл ворота, которые парень называл правдивым "забор на соплях", и они заехали во двор.       Ну и естественно все, кто только в этой деревне живёт и не живёт, всем своим табором стояли прямо перед передним капотом автомобиля и с улыбками на лицах встречали гостей. Антон недовольно поморщился. Ему столько внимания не нужно, сейчас ещё надо со всеми поздороваться, руку пожать, обняться, не дай бог ещё какая-то бабушка полезет к нему целоваться!       Пройдя этот этап ада, Антон чуть ли не пулей залетел в дом. Тут ему тоже, кстати, не нравилось. Здесь постоянно такая атмосфера, будто сейчас из шкафа выйдет призрак какого-нибудь его предка из девятнадцатого века. И эти фотографии на стенах... У них даже есть отдельный столик посередине комнаты, где стоят несколько фотографий родственников, одна из которых, конечно, Антона.       Посмотрев на себя в двенадцатилетнем возрасте, парень потёр лицо ладонью и устало поплёлся в комнату, которая, как бы, названия не имеет, но обычно там спят гости. Это просто сборник кроватей, на которых спали ещё его родственники во время крестьянства, и небольшой шкаф с наволочками, пододеяльниками, и другой давно старой лабудой.       — Антоша, чего же ты ушел так быстро? - в комнату вошла бабушка Валя, приветливо улыбаясь внуку. Тот тоже любезно расплылся в совсем неискренней улыбке, брезгливо отходя от пыльной тумбочки.       — Устал с дороги, вот и ушел. - сориентировался он.       — Сейчас мы с мамой твоей стол накроем и выходи во двор.       Антон покивал, проводил бабушку улыбкой, и тут же стёр её с лица, доставая из кармана телефон. Интернета совсем нет, что не есть хорошо. Его друзья сейчас там, наверное, или переживают, или тусят без него, а вот Ира наверняка переживает, он ведь даже не подумал предупредить, идиот. Только и сети здесь не обнаруживается, из-за чего Шастун злостно блокирует устройство и идёт в гостиную.       Здесь можно посидеть на старом диване, и, в общем-то, всё. Телевизор тут имеется, вот он, прямо перед Антоном, с традиционной кружевной салфеткой на нём. Только вот включают его здесь настолько редко, что он просто стал частью интерьера.       Скука сменилась накатившей усталостью, и Антон задремал на этом самом неудобном и, сука, маленьким для роста Шастуна диване.

***

      Как же не хотелось просыпаться. Антон даже сначала подумал, что всё это было страшным сном и когда он открыл глаза, сперва не понял где находится. Но телевизор, накрытый этой ублюдской салфеткой, напомнил юноше где он и зачем он.       Уже свечерело, на улице даже стало как-то прохладно, когда в городе такое, к сожалению, в июне редко встретишь. Выходя в прихожую, парень внутри себя посмеялся картине, которую увидел. Его фирменные кроссовки за пятнадцать тысяч рублей стояли в окружении галош, мужских поношенных жизнью тапочек, и старых дедовских теплых башмаков.       Натянув на ноги свои кроссовки, Шастун выглянул во двор. За столом сидели родители, бабушка с дедушкой и ещё какие-то люди из этой деревни, улыбающиеся во все тридцать два. Хотя, какие там тридцать два уже...       — О, Антоша вышел, иди сюда, арбуз поешь! - подозвала бабушка, и Антон покорно подошёл к столу. Еда на столе ему не симпатизировала: все было слишком жирно, калорийно и по сути, ему всего этого нельзя. Поэтому Шастун тактично отказался, мол, что-то аппетита нет, завтра наверстает, и попросился отпустить его прогуляться.       А делать тут больше нечего. Или гуляешь, или пашешь, или ешь, или спишь - всё. Поэтому Антон выбрал самый подходящий ему сейчас вариант, который возможно даже поможет абстрагироваться, предварительно проверив телефон на заряд.       Неспешно проходя по улице, где кроме домов и пышных кустов по бокам ничего нет, Антон слышит какое-то рычание. Сначала парень не обращает на него никакого внимания, слишком тихий и непонятно, точно ли это рык, может где-то трактор просто едет, он откуда знает? Но, это всё же был животный, совершенно не сулящий ничего хорошего рык.       Собака, предположительно овчарка смешанная с дворняжкой, вышла перед ним на дорогу, скалясь. Её клыки напуганному Антону были хорошо видны. Но парень не из самых умных в своём классе, он почему-то решил, что можно забить на главное правило, которому его учили когда-то Смешарики. Или это были Фиксики? Не беги, идиотина!       Эти мысли крутились в голове уже бросившегося в бега Антона, который тут же почувствовал преследование довольно быстрой псины. Ноги у него длинные, порой неуправляемые в беге, и поэтому парень, пробежав несколько метров, падает, запнувшись о свою же, сука, ногу.       — Сука... - больно ударяясь ладонями о землю, прошипел Шастун. Собака тут же накинулась на него, цепляясь пастью за толстовку, отчего парень тут же попытался уползти, избивая животное кулаками и, по возможности, ногами. Не помогало. Какая глупая смерть, да ещё и в этом убогом месте!       — Джек! - послышался чей-то голос, и напуганный до смерти Антон воспользовался ступором собаки, отползая к забору какого-то дома. Сил подняться у него не было, страх безжалостно сковал мышцы.       — Джек, сюда! Быстро! - издалека Шастун увидел приближающийся силуэт парня. Молодого парня. Здесь существуют кто-то, кому меньше пятидесяти?       Собака тут же кинулась к, судя по всему, хозяину, вертясь под его ногами. Антон нахмурился, мысленно проклиная этого незнакомого парня. Это же его собака, значит он должен за ней следить!       — Ты как? - спросил брюнет, протягивая руку пострадавшему.       Шастун злостно на него зыркнул, и гордо отказался принимать руку помощи, поднимаясь самостоятельно.       — Ты, блять, за псиной своей следи! - рявкнул Антон, нервно отряхивая себя. Толстовку теперь только выбросить, блять!       Незнакомец удивлённо похлопал голубыми глазами.       — Ты приезжий? - спросил он вдруг. Шатен на него покосился, всем своим видом показывая свою неприязнь. Парень перед ним выглядел как типичный житель этой деревни, только с подтянутым телом и симпатичным молодым лицом. Одни галоши на его ногах чего стоили.       — Да, и что? - сейчас разговаривать дружелюбно у Антона не получится, поэтому он даже не пытается. Не дожидаясь каких-либо слов незнакомца, Шастун разворачивается и хмуро идёт обратно, по направлению к дому.       — Как я могу загладить свою вину? - незнакомец идёт за ним, что раздражает ещё больше. Ну не хочет Антон сейчас с кем-то отношения выяснять, ему бы в город и к друзьям на квартиру, а не вот это вот всё...       Но этот парень идёт сбоку, видимо, терпеливо дожидаясь ответа. А как он способен загладить вину? Что вообще может деревенский паренёк в деревне? Да ничего, что нужно Антону, он не может.       — Так ты ответишь? - допытывается он.       — Давай так, я подумаю, и отвечу позже, ладно? - лишь бы избавиться от попутчика, сказал Шастун, открывая ворота дома. Незнакомец наивно кивнул пару раз, и улыбнувшись Антону ушел, ещё раз неуклюже извинившись.       Юноша в след ему посмотрел и покачал головой в недовольстве. Вышел, блять, прогуляться.

***

      Всю ночь Антона мучила бессонница. Во-первых, кровати здесь были ему точно не по росту, да и жутко непривычно. Во-вторых, из головы почему-то не выходил этот странный паренёк с доброй улыбкой и голубыми как деревенское небо глазами. Запомнился он Шастуну, и убрать его из своих мыслей оказалось дело сложное.       Он вертелся, вечно поправлял подушку, то убирал одеяло, то натягивал по уши, и в итоге просто сполз с постели и направился во двор. В одной футболке и боксерах Шастун выполз на улицу, поднимая тяжёлую голову вверх. Яркая полная луна сияла как огромный фонарь, из-за чего казалось, что только-только настал вечер.       И почему даже смотря на эту красивейшую луну, Антон думает о тех голубых глазах, которые так наивно на него смотрели?