Учителя.

Олежа вызвал себе такси самостоятельно, хотя Антон предлагал поехать на одной машине вместе. Еще немного не соображая, он сидел в машине с наушником в одном ухе. Звездочкин молодец, сделал вид что ничего не было, и что они по обычной случайности уснули вместе. Олегсей взглянул в экран телефона: первое января, одиннадцать тридцать три. Стоило ему отвести взгляд, как он уже оказался у общаги. Олежа не знал, что сказать. Антон тоже молчал. Писать ему было не за чем и повода не было. Просить прощения? За что? Ему же, вроде, ответили взаимностью? Мысли не укладывались в голове, было такое ощущение, будто там, внутри его головешки, сейчас взорвётся вулкан. Вся лава вырвется на кого нибудь одного. А так как некоторые ребята ещё были в лаунж-клубе, то поговорить было не с кем, а значит, все проблемы он будет решать сам. Не то, чтобы это плохо. Это что-то среднее между хорошим и плохим. Минус заключается в том, что ты сам на себя все и вываливаешь, а плюс в том, что ты не напрягаешь людей своими проблемами. Зайдя в родную для души и сердца двести тринадцатую комнату, Олежа выдохнул. Первая слеза потекла по его бледной щеке. Плакать хотелось и получалось, что хотели то и получили. Казалось, что все идёт слишком быстро, что не прошло и четырёх месяцев, а тут уже влюбленность и прочее. Очень хотелось упасть и падать, падать, падать, пока ты не упадёшь на самый низ, больно ударившись спиной о какое-то покрытие на полу. Как назло, в плейлисте оказалась самая грустная песня, под которую невозможно было не заплакать. Олежа сидел на кровати, уткнувшись головой в колени. А ведь ему уже совсем скоро придётся видеть его в школе. Избегать будет тяжело. Раздалась мелодия звонка и вибрация. Звонила Оля. —Але, Олеж, ты где? Уже в общаге?—Спросила она заботливо. —Да, я в общаге. —Сухо ответил он, немного всхлипывая. —Ты что, плачешь? Мне прийти?—Девушка была озабочена. Она знала, что и её любимый братец, и Антон, не просто так ушли рано, ещё и уехали на разных машинах. Душнова с Димой жили недалеко от общаги. —Приходи, пожалуйста...—Протянул он. Девушка быстро скинула звонок и начала собираться. Олежа же быстро решил переодеться. Натянув на себя чёрные шорты, несмотря на то, что в общаге было прохладно. И красную футболку. Красный цвет напоминал ему о нем. В мыслях был один Антон. Даже на стук в дверь он не сразу обратил внимание. Сразу после того, как вошла Оля, Душнов кинулся к ней в объятья. —Так, не кипишуй. Сейчас все расскажешь и будет все хорошо...—Судя по тому, что брат плакал навзрыд, уже сидя на кровати, то она поняла: дело никак не может быть хорошо. —Олеж, ну так проблемы не решаются.—Душновы не помнят, какую кружку чая они пьют, но общажный чайник, кажется, уже начал проживание у него в комнате.—Вы не маленькие мальчики, а уже взрослые дяди, поэтому надо решать свои проблемочки и отношения с-л-о-в-а-м-и—Отчеканила каждую букву Ольга. —Я знаю, что так ничего не решишь, но мне очень страшно..—Девушка чихнула.—Правду сказал. После того как сестра ушла, Олегсей немного успокоился. —《Уснуть сегодня, думаю, не получится》—Подумал Душнов, выдыхая сигаретный дым. Курил он только тогда, когда было плохо или тяжело. Он бы не остановился, если бы это была не последняя сигарета в пачке. Тяжело вздохнув, парень потушил сигарету и глянул в экран телефона. Пятнадцать сообщений от Антона. Взглянуть в чат с ним было очень интересно, но педагог-организатор так и не посмотрел, что там. Олежка открыл окно нараспашку и прилёг на кровать, в надежде простудиться и не прийти в школу в начале четверти, пока ничего не решилось. После пришло ещё пару сообщений от Антона, а после он закрыл окно, потому что в комнате не то чтобы проветрилось, а уже было как в морозильной камере. Раздался ещё один звонок. Олежа судорожно схватил телефон. Незнакомый номер. Странно. Парень решил ответить. —Алло, я вас слушаю.—Ответил он немного грубым голосом. —Олеж, это я..—Протянул до боли и ужаса знакомый голос в трубке. От наплыва и огня эмоций голубые глаза заслезись, Душнов сбросил трубку и заблокировал номер. Сердце билось бе-ше-но, и было готово остановиться в любой из моментов. Вытирая прохладной ладонью слезу, Олежа обратил внимание на плюшевого зайчика, что подарил Антон ему на день рождения. Возможно, подарок был немного глупый, но в детстве у него был точно такой же. Как Звездочкин нашёл этого самого зайку—непонятно. В руках у зайчика была записка в виде сердечка. Олежа даже раньше и не думал о том, что это не просто сердечко. Он взял игрушку, что сидела около подушки, достал из пушистых лапок сердечко, открыл, прочитал. —《Я всегда с тобой》—Гласила записка. Учитель русского языка понял: было написано Антоном. Слеза упала с лица на бедро и моментально впиталась в чёрные шорты. —Антош, какой же я дурак.—Откинулся Олегсей на кровать, упав головой на не очень мягкую общажную подушку. Не справившись с эмоциями и всей этой болью, что нахлынула на него за один день, Душнов не заметил, как наступил вечер. Включились фонари, и освещали белый снег едким и очень неприятным для глаз желтым светом. Конечно, лучше бы было при свете солнца, но такой возможности не было. Оставалось восемь дней до того, как он снова увидит его. Хотя можно попробовать заболеть, и не идти.. От слова 《Болезнь》было и так плохо. Самая главная болезнь в его жизни—Звездочкин Антон Эдуардович. От Тоши, кстати, продолжали приходить сообщения. Не решившись посмотреть, что там, он выключил интернет, чтобы ничего не отвлекало его, и лёг спать. Завтра-послезавтра ему надо было быть в школе, переделать расписание, убрать новогодний уголок в кабинете, определиться с кабинетами. Потом договориться по поводу второй части учебников, а уже после, в общаге, сопоставить график контрольных и самостоятельных работ и подготовить материалы. К каждой четверти Олежа, как вы могли заметить, готовился хорошо. Утром парень собрался, умылся, переоделся, надел тёплую куртку и пошёл к школе. Хоть бы раньше Антона, хоть бы раньше Антона. Но вот черт. Взглянув за угол на крыльцо, там стоял Звездочкин, и разговаривал с пожилой наставницей биологии. Благо, у Олежи были ключи от заднего хода, но и их использовать не пришлось: было открыто. Зайдя в школу, он сразу поднялся на второй этаж в свой кабинет. Олежа знал, что Антон ещё на улице, но все равно поспешил зайти туда. Внутри его уже ждали несколько родителей из родительского комитета, или просто родкома, чтобы забрать украшения с уголка. Было уже достаточно светло на улице, и Душнов даже удивился, но вот, осталась последняя мама, что хотела забрать свою вещь. —Вот, держите ваши шторы, хорошего дня. Павел Викторович, останьтесь, пожалуйста, подкрутим парты ребятам,—Прокричал он. Мужчина, по его просьбе, остановился. После того, как с кабинетом было покончено, он сидел за столом в учительской и обсуждал расписание на третью четверть, зашёл Антон. Олежа нервно моргнул. Начали дрожать руки, в теле отдавался нервный стук беззащитного сердца. Импульсы распространялись по всей спине, и было очень страшно, потому что было всего несколько мест. И как назло, Антон решил сесть именно рядом с ним. 《Звездочкин уехал на такси первого января немного позже, чем Олежа. Он сидел и залипал в телефоне, а потом вёл переписку с учителем истории Кирой Геннадьевной, что сообщила ему о том, что надо будет прийти в школу второго-третьего. Кира не присутствовала на вечеринке, потому что отмечала с семьёй: мужем и двумя детьми. Женщина рассказала ему и про расписание, и про кабинеты, и про уроки, и про все что можно и нельзя. Она несомненно любила говорить, а писала сообщения вообще со скоростью света. Антон, заходя в квартиру, почувствовал такой родной запах, что бил в нос. Это запах пыли, книг, которые он почти не читал, и дерева. Хотелось только выпить минералки и лечь спать себе с богом, но было только двенадцать дня с чем-то, и поэтому все мысли о сне он попытался откинуть. Звездочкин вспомнил ночь, и решил все таки выпить воды и таблетку от головы, может, поможет забыться. Но, увы, не помогло. Все таки Антону удалось неспокойно уснуть, но проспал он всего часа два, проснувшись от странного сна, что кинул его в дрожь, и заставил открыть телефон, после зашёл в ВК сообщения, и быстро настрочил одно. Антон Звездочкин: —Олеж, ты тут? На одном мужчина не планировал останавливаться. —Всё хорошо? После ещё десять сообщений от него отражались в телефоне у Олежи. Тринадцатое гласило: —Ты обиделся? После четырнадцатое: —Олеж, только не делай с собой ничего Пятнадцатое было последним: —Не кури, пожалуйста На большее пока что не хватило и не хватало. Да больше и писать было нечего. Антон закрыл лицо руками, немного больно сжимая щеки. Звездочкин не собирался делать глупостей, а после думал даже удалить сообщения. Но Олежа все это время был в сети, а это значит, что мог сидеть в ВК. Они даже не поссорились, а тут такой игнор. Казалось, минуты тянутся настолько долго, что часы и годы будут идти, а Антон все будет и будет сидеть в этой позе, как самая настоящая статуя. Но, как ни странно, вечер наступил быстро. Антон написал ещё пару сообщений Олегсею для того, чтобы удостовериться в том, что тот ещё ничего с собой не сделал. Антон Звездочкин: —Олежа? —Олежа, почему ты не отвечаешь? —Ты обиделся? —Что случилось, Олежа? Тут Душнов вышел из сети, и учитель математики написал: —И тебе спокойной ночи. Антон набрал Оле, спросить, что случилось. —Алло, Оль, Олежа не отвечает, что случилось?—Озабоченно задал ей вопрос мужчина. —Всё с ним хорошо, не беспокойся. Он просто осознает свои чувства, все хорошо будет.—Ответила она. Где-то за заднем плане матерился Побрацкий. Видимо, лампочку закручивал. —Ладно. Спокойной ночи. —Доброй ночи, Антон.》 От лёгкого прикосновения Олежа опешил, а когда понял, что рука Антона Эдуардовича нежно легла на его руку, младший отдернул его, и продолжил выяснять, в каком же кабинете будут заниматься его ученики. —Я предлагаю русский в сорок седьмом у Олежкиного класса поставить. Тогда получается что пятые оттуда уйдут, а восьмой придёт.—Наконец-то, Вика помогла определиться с кабинетами, и все разошлись по делам. Олегсей Михайлович вышел из учительской, и собирался пойти в библиотеку. Вот, он был уже почти у цели, но как назло к нему подбежал Звездочкин. —Олеж, давай поговорим, —Протянул мужчина, схватив его за плечо. —Мне не о чем говорить. Я все сказал уже. Прости, мне нужно идти.—Душнов быстрым шагом подошёл к библиотеке, постучал, и ему открыла пожилая бабуля, которую звали Инна Николаевна, или просто 《Бибиотекарша》. Потихоньку забирая стопки учебников, а точнее, их вторых частей, он понял, что, возможно, задел Антона, но продолжил таскать учебники в класс.