Make Diane great again

Вечер радовал город дождём. Капля за каплей природа разрушала сухую идиллию скучного квартала. Горожане уже начинали стрелять в воздух зонтами, когда неприметный «Chevrolet Impala» промчался мимо них. Дождь только начинался, а потому захватывал всё внимание случайных прохожих. Мамы прятали под зонт детей, менеджеры среднего звена спешили в метро, пока их начальники кутались в тепле немецких автомобилей с подогревом сидений. А капли уже занимали стратегические позиции на крышах и водостоках. Ещё пара таких дождливых часов и город начнёт тонуть. Но не сейчас. Пока даже маленькие автомобильчики выглядят непотопляемыми фрегатами. — Дождя не передавали. В городе будут пробки, — заключила лиса на заднем сиденье. — Мне стоит беспокоится о нашем водителе? — Нет, я в нём уверен, — так же спокойно отвечал хрипловатый голос с водительского кресла. — Я его не знаю. Вот что меня напрягает, — лиса не отрывала глаз от кисти, которую она перебинтовывала на боксёрский манер. — Нельзя работать с незнакомыми. — А как же тогда с людьми знакомиться? — усмехнулся рослый бык, что еле умещался в крохотный салон автомобиля. — Не переживай, я его проверил на днях. Парень немного дёрганный, но талантливый. — Я не из-за этого переживаю! — лиса наконец отвлеклась от своей лапы. — Мы всё делаем в спешке, полагаемся на удачу, берём всякий сброд со стороны. — У нас есть план! И нету иного выхода. — Бык старался не терять самообладание. — Перед Вайомингом ты говорил так же, — лиса снова опустила глаза. — Калеб, нам нужно время, мы не готовы. — Отвечай за себя, рыжая. Я в отличной форме, как и мои парни, — Калеб даже постарался выпрямиться в тесной «Импале». — Ты только поаккуратнее сегодня, тебе же на страницы газет попадать. — И это тоже не идёт нам на пользу, — лиса уже почти полностью облачилась в чёрное. — Журналисты хуже легавых, ибо они не сковывают себя моралью и законами. — Мы тоже, — Калеб решил разрядить напряжённую обстановку. — И если они захотят взять у тебя интервью, то пусть записываются через меня. — Оу, этот телёнок, кажется, завидует чужой славе? — поддержала лиса шутливый тон. — Они обо мне не пишут, потому что бояться, или прозвище выдумать не могут. — Калеб даже вильнул руль от возмущения. — Как же? — лиса протянула водителю телефон. — А это что? — «Грязный бизон»?! — Калеб почти что взвыл от досады. — Но я же бык! У них в Вайоминге все ослепли? — Ну не расстраивайся, — продолжала издеваться лиса. — Давай тебе маску как у рестлера сделаем, и говорить будешь с мексиканским акцентом. — Даен, избавь меня от своего юмора! — взмолился Калеб. — И назовём тебя Торо Черэбо! — почти смеясь, добавила лиса по имени Даен. — Всегда знал, что узкоглазые не умеют шутить и сострадать чужим проблемам! — пробубнил Калеб и свернул в подземный паркинг. — От азиатов у меня только интеллект! — насмешливо бросила Даен. — Ну и любовь к холодному оружию. — Ври дальше! Ты наверняка, пока мы не встретились, работала себе на плантации дядюшки Вонга, — Калеб вёл машину к дальнему концу паркинга. — Я бы предположил, что он продал тебя в сексуальное рабство в США, если бы не видел твоё лицо. — О боже, кажется, меня только что разоблачили! — театрально развела руками Даен. — Держи себя в руках, телёнок, я же не опускаюсь до шуток о стволе твоего револьвера. — Хэй, ты не можешь вот так судить о книге, даже не увидав обложки, — Калеб чувствовал себя оклеветанным. — Я всё вижу по твоим грустным, глубоким глазам, — хоть Калеб и был тем ещё ублюдком, но он всегда мог поднять настроение Даен. Наконец, после блуждания по автомобильному подземелью, «Импала» остановилась перед дверью грузового лифта. Лиса бесшумно шмыгнула в открытое окно автомобиля. В каждом её движении грация соседствовала с китчем. Но если бог смешал в твоём теле невероятный коктейль из гибкости и невероятной координации, не пользоваться подарком — богохульство. В один прыжок Даен оказалась у панели управления лифтом и нажала ржавую кнопку. Огромная железная штора не без скрипа и сопротивления поползла наверх. Даен же уселась в позе лотоса на капоте «Импалы», которая аккуратно заезжала в коробку лифта. Зазвучал хор скрипящих шестерней и натянутых тросов — лифт тронулся и дороги назад ни стало. Лиса натянула на голову маску. Даен нравилось отмерять для себя точку невозврата. Не то чтобы она часто хотела соскочить с дела, но само ощущение безальтернативности помогало доверять и плану, и команде. Раньше это была банда Калеба, опытные и холоднокровные ребята, которых Калеб успел собрать вокруг себя за годы успешной карьеры. Но последние полгода их творческое объединение лишилось половины состава. Особенно тяжко банда перенесла неудачное ограбление в Вайоминге два месяца назад. Их водителя, старого барсука Скотта Леминга, застрелили во время отхода. Скотт хвастал, что его отец крутил баранку на службе у самого Красавчика Флойда. Сам барсук своё дело любил и всегда предрекал себе смерть в пробке. Но жизнь обернулась иначе. Теперь его заменит некий неизвестный хрен Калеба. Даен не могла подавить в себе эмпатичное отношение к своему окружению. Даже после всех этих смертей она не готова была перенести ещё одно тело, зарытое на заднем дворе мотеля. Чаще всего, она не помнила о мёртвых товарищах ничего, кроме самого факта их смерти. И с этим балластом Даен отправлялась на каждое новое дело. Текучка кадров в такой работе посильнее течения близ Ниагары, каждый раз кто-то не возвращается. По каждому не наплачешься, да и большинство убитых — знатные ублюдки, которые не стоят и упоминания. Но каждый раз, когда Даен видела безразличие Калеба к чужой жизни, она брала на себя всё больше ответственности. Калеб играл людьми в шахматы, но проигрывала всегда лиса. Формула была проста: чем больше опасной работы будет выполнять Даен, тем меньше вероятность, что на ней может поскользнуться кто-то другой. Иными словами, лиса по своему собственному желанию подставлялась под все удары сразу и надеялась, что никто другой не получит по лицу. Если бы Даен не была так хороша в своём деле, то на первом же деле её поджидала смерть. Но Калеб знал, что эта лиса — талант и гений, а потому эксплуатировал её всеми способами и возможностями. Лиса казалась ему единственным шансом вырасти из деревенского налётчика в крупного игрока. Свою работу он и его люди делали топорно, с наслаждением. В то время как Даен бежала по лезвию ножа к главному призу. Калебу оставалось собирать лавры и латать побитую и уставшую команду после очередного дела. Он твёрдо знал, что для большого куша, Даен необходима грубая сила и надёжный план отхода, а банде — талант Даен. Так они на славу порезвились в Нью-Мексико, погастролировали на Среднем Западе. Затем Калеб ошибся при ограблении банка в Джексонвилле и потерял лучшего взломщика — Тони-бобра. Потом их накрыли фэбээровцы при закупке оружия и превратили его правую руку, Роба Белковича, в швейцарский сыр. Последней каплей стала смерть Скотта Леминга. Старик словил шальную пулю в голову и сбросил фургон с добычей в реку. Выбраться смогла только Даен, если так можно сказать. Временами быку казалось, что неуловимая и искусная Алая лапа навсегда осталась в том падающем фургоне. Калеб был уверен, что у лисы скоро начнёт ехать крыша, а потому старался выжать из неё максимум. Это пешка обязана была стать королевой и прикрыть собой короля. Двери лифта открылись и впустили путников в плохоосвещённое складское помещение. Силуэты фургона и двух легковушек угадывались под чехлами в тёмном углу гаража. Единственным светлым местом оставался стол вокруг которого собралось несколько фигур. По правилам Калеба никто кроме него не имел права знать имена остальных членов банды. Даен смерила взглядом три фигуры в чёрном. Знакомый силуэт безумного медведя Виктора Бабсбика узнать было несложно. Его дыхание выдавало ярость и двадцатилетний опыт курильщика, но пока его лапа была тверда, никто не решался подойти к Роберту ближе чем на 50 метров. Говорят, что он разодрал 10 полицейских голыми руками. Рядом с ним угадывался маленькая фигурка Дункана, скунса и прирождённого хакера. Тройка новичков была ей не особо интересна. — Леди и джентльмены, каждый из вас знаком со своей частью плана, остальное знать вам знать необязательно. Минимум переговоров, минимум выстрелов работаем быстро и чисто. Друг друга называем только по следующим позывным. — Мистер Огайо, — Калеб указал на самого высокого новичка, предположительно кота. — Вы в ударной группе. — Мистер Небраска, — главарь указал на сутулистый силуэт непонятного зверя, сидящего на подножке фургона. — Вы должны будете увезти нас отсюда. — К вашим услугам, босс! — учтиво раскланялся Небраска. — Мистер Вермонт, — Виктор вышел на свет. Одним этим движением он демонстрировал всему миру своё физическое преимущество над каждым зверем. — Вы вместе со мной и мистером Огайо нанесёте вооружённый визит нашим новым партнёрам. Виктор только зло выдохнул и направился к фургону. Эта кутерьма с прозвищами его порядком задолбала, но лидерство Калеба он не ставил под сомнение. — Мисс Дакота пойдёт за главным призом, — Калеб галантно махнул в сторону Даен, — а мисс Индиана расчистит ей коридор. — А почему это я – «Индиана»?! — подала наглый голос новенькая. — Заткнись или будешь Алабамой! — шикнул Вермонт. — За собой следи, деревенщина! — накалила атмосферу Индиана. — Иначе тебе не доехать до точки сбора. — Я пристрелю Вас обоих, если вы сейчас же не сосредоточитесь на деле. — Калеб старался держаться спокойно, но даже из-под маски проглядывала его искажённая гневом гримаса. — И если вы разрешите продолжить… Мистер Джорджия займётся технологической поддержкой. — А этот здоровяк, наш мозг – мистер Колорадо, — подала голос Даен Дакота, указуя на быка. — Он пришьёт каждого, кто будет отступать от намеченного плана. — Спасибо, и кстати об отступлениях, — Калеб Колорадо замешкался. — Во избежание обнаружения действуем сегодня, прямо сейчас. И началась возня, похожая на сматывание клубка, когда такое огромное количество мелочей и деталей скручивается в одну огромную закономерность действий и случайностей. Даен надела поверх костюма униформу спецназа. Маска, бронежилет, который она собрала и подготовила сама. Через двадцать минут три машины с интервалом в десять минут выехали на тёмную улицу города. Их модели и марки были настолько распространены и тривиальны, что даже в тексте эти названия утонут ненужной каплей слов. В их салонах сейчас находилась одна из лучших криминальных команд в истории штата. Ровно в 21:34 так называемая ударная группа подъехала к южному выходу здания музея. Трое зверей со скоростью гепардов метнулись к погрузочной площадке, пользуясь затишьем пересменки. План был прост: пробиться в главное здание, совершить пару громких диверсий и забаррикадироваться в уютной комнате номер 45Б, чтобы отвлечь внимание от соседнего реставрационного цеха, куда должны будут проникнуть Дакота и Индиана, под покровительством всевидящего глаза Джорджии. План состоял по большей части из грубой силы, индивидуального мастерства и удачи. Такой коктейль должен был с вероятностью в девяносто девять процентов свести всю банду в могилу. Другой же процент гарантировал самую желанную и ценную добычу в этом штате — Золотого Дельфина, который проходил реставрацию в недрах подземелья музея. Предельно просто и глупо – всё как любил Калеб и ненавидела Даен. Но сейчас в этом маленьком автомобиле не было места противоречивой Даен, здесь была только холоднокровная Дакота. Даен нравился этот позывной, она даже подумывала после конца всей этой истории сменить своё имя на это таинственное сочетание букв. Да-ко-та, эти три слога, как три вздоха успокаивали Даен перед делом. Но вот что её точно выбивало из колеи, так это её новоиспечённая коллега – предположительно, львица. Лисе казалось, что Индиана выбрала себе самый неправильный настрой для такой тонкой работы — она рвалась в бой, которого по-хорошему и не должно было случится. Их автомобиль уже огибал здание музея, когда из глубины здания раздался хрип серены. Уже скоро их патрульная машина сольётся с десятками своих клонов в море мигалок и сирен. Да, глупость второй части плана состояла в том, чтобы хотя бы на пару минут смешаться с полицейской ратью. Для этого Дакота и Индиана уже облачились в стандартное обмундирование спецгруппы полиции. Калебу показалось отличной идеей такое анонимное проникновение на территорию музея. Даен же эта овечья шкура напрягала. Поэтому перед выходом она ещё сильнее затянула бронежилет и взяла с собой дополнительное обмундирование на поясе. Спустя пару минут площадь заполнилась полицейскими машинами разного типа. Наконец через полицейскую баррикаду пробрался неповоротливый стальной гигант грузовика спецназа. Как по команде из окон верхнего этажа послышалась канонада выстрелов, которая давала шанс двум выскользнувшим из машины фигурам прибиться к отряду спецназовцев. Как и планировалось, «люди в чёрном» быстро штурмовали центральный вход, где группа Альфа соединялась с запаздывавшей Бетой. Разношёрстная команда спецов с винтовками нагло приблизилась к входу, Дакота и Индиана ничем не выдавали свою чужеродность и действовали как заправские фэбээровцы. Группа замерла по разные стороны входных дверей. Подоспели ребята из Беты и прикрыли тылы первой группы. Теперь шанс вычисления Дакоты и Индианы сводился к нулю. Они были лишь «теми ребятами из другой группы» что для Альфы, что для Беты. Комедия шла как по нотам. И сейчас близился финал первого действия. Дакота положила руку на плечо зубра впереди, подтвердив готовность «заходить и выключать всех». «Господи, да он же дрожит! Неужели, это его первая операция? Успокойся номер пять, мы постараемся сработать чисто. Тебя не заденет!» — подумала Даен и зачем-то незаметно похлопала его по плечу. — «Вроде, выдохнул, ну и народ пошёл!». Сзади она почувствовала уверенное прикосновение грубой лапы бетовца. Этот точно не задрожит. На соседней стороне входного кластера Индиана так же готовилась к своей дебютной роли на большой сцене. «Боже, да она выглядит так, как будто готова взять штурмом наших ребят. Может, она слишком сжилась с ролью?» — подумала Даен, смотря на Индиану. Прозвучала команда к выступлению, и единая группа быстрого реагирования бросила смертельный жребий во славу мира и правосудия. Даен и Индиана точно знали, как будут действовать группы при штурме такого лабиринта, как музей искусств. А лабиринт это был знатный. Выставочный центр музея состоял из длинной галереи, от которой в сторону отходили коридоры тематических залов. Их стены составляли невероятно запутанный коридор, который подталкивал посетителя к просмотру каждого экспоната в холле. Более идеального места для отвлекающего манёвра представить сложно.

***

Они зашли и сразу разделились на группы по 5 человек. Группа Даен пошла по правой стороне, группа Индианы по левой. Пятеро зверей аккуратно, но быстро проникали в каждое новое выставочное помещение, скользя вдоль стен и отсвечивая начищенными винтовками. Первым номером, к удивлению Даен, был олень средних размеров. Его рога раз за разом проходили в опасной близости от картин. Но каждое его движение говорило о решительности сделать дело быстро и больно. Команда раз за разом рассыпалась веером в огромном переплетении бетона и искусства. Краем глаза Даен успевала анализировать примерный улов в здании. Пара картин голландских классиков, а остальное – новомодная мазня. «Если бы Калеб был художником, то примерно такие картины заменяли ему хаос в планах. И как люди до сих пор не запретили жёлтый цвет?» — мелькнули мысли в голове лисы, когда они проходили мимо полотен. Даен не знала точно, где сейчас находится группа Калеба, но была уверена, что после шумной вечеринки со стрельбой и пиротехникой они разминутся с группой этого оленя. Даже она не знала всего плана Калеба. Но свою часть Даен выучила на зубок: сейчас подходил момент истины. После лабиринта выставки первого этажа, группа окажется у восточного перехода в технический блок. И вот там будет её остановка. А пока Даен нужно было срочно найти повод неожиданно исчезнуть в дверях технического коридора. Она незаметным движеньем активировала маячок у себя под магазином и глазами отметила двери выхода. В эту же секунду, на мониторе Дункана появилась одна красная точка на схеме здания. Скунс уже был в системе, как у себя дома. Для этого он тренировался последние пару недель. Теперь его возможности в этой сети не ограничивались простым контролем камер. Джорджия, а по простому Дункан, всегда был той каплей магии в которую верила Даен. Без его чудес любое дело скатывалось бы до примитивного налёта. Поэтому скунс и потел над одним из мониторов. Два действия: открыть дверь и наделать шума. По изображения с камер ему сложно было понять, кто из пятерых Дакота, но план должен был сработать в любом случае. Даен бросила взгляд на дверь и затаила дыхание. Тут погас свет, и темнота неожиданным грузом обрушилась на пятёрку зверей. В следующую секунду этажом выше раздались выстрелы. Группа включила фонарики понеслась навстречу перестрелке. В центральной галерее они соединились с другой группой. Не смертоносный олень, не молодой зубр не заметили исчезновения двух лжебойцов. Не стоит их обвинять в нерасторопности, ведь темнота и искусство вместе пробуждают самую странную смесь чувств и мыслей. А такой коктейль совершенно не совместим с созерцанием своей зоны ведения огня и потенциальным правосудием стрельбы. Даен, как балерина, в три прыжка обошла «свою» группу и скрылась в темноте коридора. Она не любила темноту, но доверяла Дункану. Через пару секунд здание снова засветилось всеми огнями. К тому моменту Даен оказалась у входа в хранилище. С улицы это здание отлично вписывалось в концепт нео-архитектурного комплекса музея, но вот внутри оно походило на несколько этажей складского помещения. По крайней мере, так было в плане здания. Лиса запрокинула голову и театральным жестом отдала честь камере. Та ответила ей кивком и замок двери щёлкнул. Магия скунса всё ещё работала, а Даен снова была на коне. Теперь оставалось только обойти малочисленное оцепление и проникнуть в реставрационную часть комплекса. Даен закинула винтовку за спину, ремень больно обжёг плечо. Даен выдохнула и приготовилась разыграть очередную партию Алой лапы. Три такта вдоль южной стены до лестницы на второй этаж. Теперь налево и наверх по одному из многоквартирных домов для картин. На вершине и воздух чище, поэтому лезть надо выше, к трубам вентиляции. Это в главном здании их бы спрятали под концептуальный потолок, но картины, по счастью, не умеют выражать своё недовольство дизайном потолка. Поэтому хитросплетения балок, труб, кабелей оказываются в полном распоряжении Даен. Теперь её мир переворачивается с ног на голову, и она начинает прокладывать себе путь среди паутины железных балок и кабелей. «Надо было становиться гимнасткой. Талант у меня есть, комплекс отличницы приобрела бы по ходу. Сидела бы себе на диете из обезболивающих и слабительного и в ус не дула. На олимпиаду бы съездила куда-нибудь в Австралию. Там хорошо, всяко лучше чем висеть под потолком с пустыми руками, когда под тобой столько добра.». За такими рассуждениями, Даен добралась до решётки, ведущей в отгороженную лабораторию по реставрации. «Почти как к себе домой.» — Подумала Даен, толкая решётку, но та не поддалась. И снова гениальный план спотыкался о мелочь. На плане здания обозначалась группа электрических дверей для вентиляции. Отдельная автоматическая система должна была создавать особый климат внутри помещения, закрывая и открывая вентиляционные группы. А всё что работает на электричестве — подвластно Дункану. Но сейчас перед Даен была обычная решётка, прикрученная к железной раме болтами. Видимо, руководство решило не тратиться на отдельную систему поддержания температуры зала реставрации и объединила её с центральной системой хранилища. «Ёбанный пиздец! Говорила же, что мне нужна связь с Дунканом! Но нет, у нас же всё точно, а переговоры прослушивают! И что мне теперь, метнутся к техникам на второй этаж и попросить гаечный ключ?!» — мысленно негодовала Даен. Гнев активизировал критическое мышление, а то посоветовало достать нож. С горем пополам, Даен обхватила трубу двумя ногами и свесилась до уровня решётки. Со стороны она выглядела, как летучая мышь, которая решила податься в монтажники. В это время тяжёлый бронежилет, и раскачивающаяся маятником винтовка начинали бесить Даен. Но лисица уже справилась в двумя винтами. Ей казалось, что голова становилась всё тяжелее, а образы перед глазами всё размытее. Вдруг на соседней стене белыми цветками распустились огни фонарей. Очевидно, что одна из специальных групп вошла в здание и шарила по зданию фонариками винтовок. Лёгкая паника Даен выросла до холодного пота. Один из лучей с невероятной скоростью направился в её сторону. Лиса зажмурилась, но даже не потянулась к винтовке. Так, наверное, чувствовали себя лётчики в прошлом, когда огни зениток сулили им смерть. Ещё минуту назад Даен была невероятно сильна и опасна, как боевой истребитель, а сейчас тряслась под чужими лучами. Но боится смерти не самолёт, а лётчик, запертый в крылатой могиле. Луч прошёл метром ниже кончика её винтовки. «Чёртово оружие! Надо было его выбросить ещё в коридоре. Все беды от него!» — Даен в бешенном темпе откручивала затупившимся ножом последний винт, когда лезвие не выдержало подобного унижения и сломалось. Если бы нож был корнеплодом, то в руках Даен он разделился б на неспелый корень-лезвие и бесполезную ботву-рукоять. Лиса быстро взяла отломившуюся рукоятку в зубы и продолжила откручивать винт лезвием. Сейчас весь этот склад стал для неё огромным гробом, забитым всего на четыре винта. Ровно четыре железные козявки отделяли его от шанса от освобождения. И наконец, последний из них сдался и Даен протолкнула решётку внутрь. Тем временем снизу послышалось шевеление и голоса. Кто-то обходил ближний к стене стеллаж. Ещё секунда и они увидят эту перевёрнутую лису. Сейчас или никогда! Лиса качнула своё гибкое тело в сторону решётки и схватилась за край рамы лапами. Только сейчас она заметила, что по её пальцам стекает кровь. Уже одеревенелые ноги с трудом отпустили трубу. Даен подтянулась и из последних сил заползала в узкую шахту вентиляции. Теперь оставалось только проползти несколько метров и вылезти на крышу шкафа-хранилища номер 7 в реставрационной. Но шахта вентиляции имела другие планы на лису. Железная конструкция заскрипела и со скрежетом разошлась по шву. — Чёрт… — Так звучат падающие лисы.

***

Вот вы думаете, что поговорка о приземлении на четыре лапы играет кошкам на руку? Отнюдь, это большая ошибка родоначальников рода кошачьего или успех его противников. Теперь в глазах остальных, все коты, вне зависимости от их способностей и комплекции выглядят неуязвимыми скалолазами. А значит им светит только опасная и грязная работа на высоте, без доплат и страховых выплат в случае падения. Но Даен, как и настоящая лиса, была умна, а потому не афишировала свои «кошачьи» способности. Они были тузом в её рукаве и сейчас настало время сыграть эту карту. Лиса в последний момент сгруппировалась и нивелировала возможность травмы. Тихо и на все четыре, как кошка. Её глазам предстало помещение, больше напоминавшее лабораторию. Тусклый свет, множество станков и различных приборов. Стены были обделаны белой плиткой. Чуть поодаль стояли несколько рядов железных герметичных шкафов, которые выполняли функции тюрьмы и больничной палаты для картин. В левом углу на постаменте ютился бюст какого-то ворона с отколовшимся клювом. Под потолком среди ламп грозно нависала сломанная лисой вентиляционная шахта. «Шуму было достаточно и будет ещё больше, когда вся эта херня обрушится на пол!» — соображала Даен. — «Надо ускориться!». Лиса быстро скинула свои бронежилет и винтовку. Теперь Даен могла наконец разогнуться и вернуться на путь гибкости и грации. Лиса размяла руки и достала несколько инструментов со своего пояса. Теперь ей предстояло самое сложное испытание, огромный сейф. Магия Дункана здесь не поможет, ведь этот стальной гигант предпочитал консервативную защиту в виде нескольких сантиметров стали. Но даже такой здоровяк имеет свои уязвимости. Даен как хищница, да и просто девушка, легко находила такую брешь и заполняла её своим искусством и лаской. Это было вопросом двух минут для Даен, даже кровь от лезвия на лапах не помешала ей ловко вскрыть эту швейцарскую банку с очень дорогими консервами. Теперь перед ней открылось небольшое помещение в обычное время заставленное сотнями ячеек и контейнеров. Но сейчас единственным экспонатом на этой закрытой выставке была уникальная статуэтка Золотого Дельфина. Несколько килограмм векового золота и два чистейших королевских изумруда, а также приятный бонус в виде 37 бриллиантов в кайме. Этот отреставрированный памятник человеческим амбициям и жадности так и плыл в руки лисы. Но тут её взгляд скользнул на противоположную сторону сейфа. Даен не знала каким материалом были обделаны стены внутри, не знала она и откуда на его стены падал приглушённый свет. Лиса только видела своё отражение: по-звериному сгорбленная спина, алые от крови руки, чёрный костюм, лишавший её всякой видовой принадлежности. Даен с ужасом обнаружила, что не может назвать себя даже лисой. Сейчас она тень, неуловимая, но и неосязаемая. Она лишь заголовок в криминальной хронике и потенциальный труп на дне озера. «Это не я!» — подумала Даен. — «Я не могу быть такой!». Но зеркальная поверхность стены думала иначе. Она увидела вместо себя инструмент, чуть более изящный чем отмычка или пистолет. Без воли и будущего, способный только разрушать. Какой бы путь не избирала Даен в банде, она несла разрушение в дома и кошельки честных зверей, и прежде всего — в свою душу. Со стены на Даен смотрело её чёрное всепожирающее чувство вины. Лиса так давно с ним боролась, что оставляла на поле этой битвы всю себя. Её подсознание медленно, но верно стирало личность Даен, уничтожало всё, что откланялось от её преступного пути. Это был замкнутый круг. Она ненавидела себя и то, что она делает, а потому шла на новое дело, как на оголённое лезвие в надежде навсегда потерять своё «я», которое противилось криминальному пути. Но светлая часть Даен не сдавалась и раз за разом лучами заботы, пусть и замаскированной, вырывалась наружу. Но чем больше тьмы проходило сквозь Даен, тем абсурднее становилось её желание спасти всех. Так чувство вины обратило оставшееся в Даен добро, себе на пользу. Лиса неслась по этому бесконечному кругу забвенья уже полгода. Это был выстрел в висок длинною в несколько месяцев. Сначала её оглушил выстрел, затем её шерсть пригладил выдох газа, а теперь к ней в плотную приблизилась пуля. Но сейчас Даен чудом вынырнула из этого водоворота и из последних сил держалась над тёмной гладью бездны. — Что же я с собой сделала? — Даен выправила из костюма свой хвост и сняла маску. — Что они со мной сделали? Неожиданно, чуткий слух Даен уловил чьи-то аккуратные шаги. Лиса резко повернулась и приготовилась защищаться. Но перед ней возник знакомый силуэт львицы с винтовкой через плечо. — В чём заминка, Дакота? — Индиана тяжело дышала. — Нам нужно уходить. — Ни в чём, — Даен перевела дух. — Ты подготовила путь отхода? — Обижаешь, ночь скроет нас от всего мира, — Индиана усмехнулась. — Бери то, что наше по праву и уходим. — Нет, я не коснусь этой херни, — Даен отшатнулась от постамента. — Я прошла через этот гадюшник и вскрыла сейф. Доставить груз и меня к машине — твоя задача. — Не глупи, — нервно говорила Индиана. — Бери чёртову статую и сваливаем. — Я сказала «нет»! — прикрикнула Даен. — Дай мне свою винтовку я тебя прикрою. — Ты рехнулась?! — Индиана начинала выходить из себя. — Мы в шаге от триумфа. Просто сделай свою чёртову работу и езжай загорать в своё Акапулько. Последние слова бритвой прошлись по ушкам Даен. — Кого хуя, Индиана? — Даен медленно сделала шаг по направлению к львице. — Откуда тебе известно, где я залягу на дно? — Боже! Да я наобум сказала! — Даен сделал ещё один шаг к растерявшейся львице. — Блять, да ты просто… заебала! Львица попыталась сделать шаг назад, но Даен молниеносно сократила дистанцию и вцепилась в ствол руками. Львица явно не ожидала такой прыти от лисы, а потому неуклюже попыталась ногой отпихнуть Даен. Но лисица ловко увернулась и выкрутила руку львицы. Винтовка соскользнула с плеча Индианы, а её лицо ощутило на себе подошву ботинка лисы. Львица сделала перекат и уже выхватила нож, когда чёрное дуло винтовки уставилось ей прямо между глаз. Шах и мат. — Кто ты, блять, такая? — Даен не спускала глаза с Индианы, та держалась за вывихнутое плечо. — Я просто делаю свою работу, — отвечала львица. — Это Калеб послал тебя? — Даен была на грани срыва. — Захотел забрать дельфина себе? — Значит, ты не знаешь? — львица будто бы была удивлена. — Нет, но очень хочу узнать! — в её голосе паника сменялась неконтролируемой яростью. — Ты только потише, — сейчас голос львицы звучал на удивление спокойно. — Ты же не хочешь, чтобы тебя застукали с моим трупом на руках, м? Индиана выдохнула и начала свой рассказ. На протяжении всей своей речи она держалась уверенно, но рук не опускала: — Тебе не удивляет тот факт, что Калеб узнал о реставрации Золотого Дельфина? Я имею в виду, что он пересёк границу штата месяц назад и уже обладает секретными данными – неплохо для провинциального налётчика, не так ли? Факт в том, что Калеб причастен к утечки целого ряда ценных данных из базы ФБР. Я их агент, и веду сейчас официальное расследование и мне глубоко насрать на эти золотые безделушки. Самое важное для меня – узнать у кого Калеб покупает информацию. Мне показался логичным вариант с внедрением – благо, что к вам устроиться легче, чем в «Макдональдс». Вы не обсуждали общий план, потому пришлось просидеть у Вас на хвосте до начала операции… — Если ты пришла за Калебом… — Даен пыталась найти в этом хоть каплю логики. — То почему ты сейчас не с ним? — Потому что я поздно осознала свою ошибку. — спокойно продолжала Индиана. — Калеб очень грамотно создавал тебе образ главной звезды этого шоу. По всем показаниям и разведданным ты считалась лидером и мозгом группы. Поэтому я шла за тобой… — Тогда откуда ты знаешь, что это не я воспользовалась данными? — Даен была уверена, что львица пудрит ей мозги. Она знала, на что способны люди под дулом. — Я же сейчас пожинаю плоды вашей утечки! — Ты — всего лишь отвлекающий манёвр для спецслужб. — Индиана начинала тараторить. — Ты думаешь, что вы пришли за Золотым Дельфином, но это лишь пшик. Я связалась с центром и знаю, что Калеб отделился от группы прикрытия и пробивается в… — Всё это невероятно интересно, мисс Индиана, — громкий оклик всколыхнул стены. На пороге двери показался Калеб. На его морде была пара рассечений, одна из ног волочилась по полу, глаза налились кровью. — Но давайте каждый будет выполнять свою роль в этой пьесе. После этих слов, Калеб вскинул свободную лапу и дважды выстрелил. Время остановилось, предательница быстро осела на пол. В эту секунду Даен показалось, что её барабанные перепонки лопнули, а глаза увидели атомный взрыв в соседнем дворе. Её организм сдался – раны заболели, мышцы одеревенели, а голос пропал. Даен уже видела смерть. Видела, как стреляют в безоружного, но сегодня всё было по-другому. Возможно, у неё начинался нервный срыв, но именно в этот момент лиса впервые возненавидела кого-то ещё больше чем себя. Ярость будто ножом рассекла её мозг на две части и вынула из него нечто важное, то, что звери называют «стоп-краном». И Даен представила, как сейчас набросится на этого раненного зверя, как вонзит в его шею зубы и попытается перекусить шейный позвонок. И если это не получится, то она оставит каждую крупицу своей силы в ранах врага. Но это был только первый животный инстинкт. В следующее мгновение Даен осознала тяжесть и красоту винтовки в её руках. Дальше мозг послал ряд простых команд конечностям и отключился в ожидании продолжения этого безумного вечера. Теперь мир увидел новый подвид хищника — лиса с автоматическим оружием. Из характерных признаков этого вида мы могли бы выделить огромное количество адреналина в крови, состояние близкое к помешательству и неестественно алый цвет лап, которые отчаянно обхватывали винтовку. — Тебе стоило пересмотреть свои принципы и пристрелить её сразу. Из моей группы все погибли, — несмотря на ногу, Калеб быстро доковылял до ряда стеллажей. — Бери Дельфина и сваливаем отсюда, винтовка нам приго… Бля… Даен высыпала на быка непрерывную очередь из пуль и крика. Она стреляла от бедра и почти не целилась. Пули маленькими мазками писали невероятные картины на стенах железных стеллажей. Грохот стоял такой, будто реставрационная комната превратилась в огромный маракас, который ритмично качает усатый мексиканец. Винтовка прощалась с последним патроном, когда Калеб, струхнувший от такого предательства, выскочил в аварийный выход. Даен предполагала, что её беспорядочная очередь не достигла своей цели, но главное было сделано. Теперь у неё будет время, на себя и на бедную львицу. Даен бросилась к лежавшей в луже крови Индиане. Та чуть подвывала и зажимала бок. — Одна попала в броник, но другая, — очередная волна боли накрыла Индиану с головой. — Другая попала туда, где ей быть, блять, не следует. — Сама вижу, зажима. — Даен оценила масштабы катастрофы и метнулась к центру помещения. — Боюсь ещё один мне уже не поможет, — попыталась пошутить Индиана при виде Даен, которая рылась в карманах бронежилета. — Молчи, кому сказала! Нашла! — через секунду Даен уже вкалывала львице две ампулы. — Это запрещенная хуйня, но говорят, что в Сирии после неё солдаты забывали про оторванные ноги. — Мои скоро придут за мной… — еле слышно произнесла львица, стягивая с себя маску. — И теперь ты сможешь встретить их живой, — Даен расстегнула бронежилет львицы и подняла на неё глаза. И она увидела искривлённую болью и ужасом мордочку Индианы. На вид ей было лет 26. — Ты выживешь, Индиана, и получишь какую-нибудь медальку. — Что за дурацкая традиция давать позывные по штатам на первые буквы имён, — наркотик начинал проникать в сознание львицы. — Знала бы, взяла себе документы на другое имя. — Мы всегда хотели объездить всю Америку. Нас было шестеро озлобленных и талантливых преступников из захолустья. — Даен аккуратно положила голову львицы к себе на колени. — Колорадо, Джорджия, Дакота, Филадельфия, Калифорния и Вайоминг. Мы дали клятву обходить эти штаты стороной, пока кто-то из нас не умрёт. — Вам там совсем нечем было заняться? — мысли львицы начинали путаться. — Пережить смерть друга, да и ещё отправиться потом в Дакоту, вы настоящие злодеи. — Может, в глубине души мы все верили, что остановимся после первой смерти, — Даен машинально гладила потный лоб львицы. — Но, мы здесь… — Нет, я не позволю тебе ехать после меня в Индиану, — по крайней мере сейчас львица не чувствовала боли. — Я Пэги, а зови меня Пенсильвания. Можешь не благо… го… игого… Даен не знала, выживет ли львица. Но в любом случае она не хотела оставлять её одну перед лицом вечности. По крайней мере она поможет ей не захлебнуться в собственной рвоте или сменит повязку. Была бы иголка с ниткой… Та вторая ампула была необходима раненным рукам лисицы, и разбитым коленям, и разыгравшемуся мозгу. Но будет ли от неё Даен хорошо? Что ж, пока она сидит на полу, и её берут в окружение все, кому не лень, а на коленях у неё трипует раненый агент ФБР. Да уж, вечер мог закончится гораздо хуже. По крайней мере, ей не придётся ехать в Индиану. Её побег завершился здесь и сейчас. Кто-то сказал бы, что она сдалась, но Даен только начинала самую сложную битву: за себя и свою душу. Лиса шла против себя, против всей сути своего вида. Она бросала добычу и сдавалась ради жизни хищника-конкурента. И во всё музеи не нашлось бы более искренней картины, чем та, что сейчас развернулась в реставрационной.