Синнабоны с кровью

Недели летели слишком незаметно. Фрикс и Моро неплохо сдружились, но издевки над брюнетом не прекратились, пусть рыжий и пытался всегда быть рядом, давая каплю спокойствия, свободы в школе. Бывало, что Куроро избивал Гона в туалете, из-за чего на теле появлялись синие синяки, не успевающие сходить, ведь удары вновь приходились на желтые пятна. Парень всеми силами пытался сдерживаться, лишь бы не пролить каплю слёз, лишь бы вытерпеть, доехать до квартиры, высвобождая свои истинные чувства. Так и шли дни. На улице выпал первый снег, а температура воздуха ушла в минус. Тёплый свитер совсем не согревал, а вот касания колен, не частые касания пальцев с Хисокой дарили куда больше тепла. В декабре парень понял, что не хочет видеть рыжего в роли своего друга. Впервые это произошло за два года. — Тебе правда лучше со мной не общаться, — снова повторяет Фрикс у крыльца школы. — Понимаешь же, что ты много времени проводишь со мной, могут появиться проблемы с одноклассниками, а я этого не хочу, так что, не общайся со мной. Я желаю тебе только лучше, так что удачи. — бубнит брюнет, стоя напротив рыжего. Так и начались привычные для Гона учебные дни. Урок, перемена, избиения, травля со стороны окружающих. Хисока завёл отношения с Бискет, которая ему в грудь дышала. Староста класса и единственный человек, который не унижал парня, а принимал его таким, каким он является. — Люцифер! — возгласает блондинка, наблюдая очередное избиение парня. — Отойди от него, — уже более спокойно произносит девица, когда парень поворачивает голову. — Он тоже человек, который испытывает боль, а ты этого парня в могилу сведешь. — Да не человек он, а петух, которого пора бы убить и забыть, Крюгер, отъебись, а то, и тебе влетит. — Настолько низко ты пал — бормочет Хисока, поднимаясь со своего места. — Гон тебе даже отпор не даёт, хотя спокойно может. Здесь трое людей, которые понимают, что ты здесь ужаснее всех. Издеваться над человеком, — рыжий хватает брюнетка за воротник, прижимая к себе, — за то, что он умеет любить очень низко, так что переставай страдать херней. Гон поблагодарил лишь Бискет, но уверяет, что всё нормально и ему не неприятно такое внимание парней, всё же педиков такое радует, да? Ложь, которая поселилась в юном теле в середине семестра девятого класса. Молча и хромая выходит из кабинета, направляясь в туалет. Противная вонь, которая вызывает порывы рвотного рефлекса, перестала быть такой отвратной. Старая раковина в черных трещинах. Капли крови. На этот раз была рассечена губа. Появляться в классе не хочется, хочется уйти, что и было сделано. Хромой шаг за портфелем. Куроро в классе нет, как и Бискет. Лишь Хисока, сидящий за партой. Наспех отправленный учебник и тетрадь в открытый рюкзак комкаются. Портфель остаётся в руке, который кажется непривычно тяжёлым, тянущим вниз. — Ты куда? — Хисока глядит на Гона, чьё лицо искаженно от чувства боли и обиды, а на чёрный свитер капает кровь с губы. — Домой. Гон выходит из класса, направляясь к лестнице, опирается на белые стены здания, лишь бы удержаться на ногах. Сзади подходит Хисока и забирает портфель одноклассника. — Помогу дойти, ты явно не в форме. Тёплое чувство внутри растекается по всем капиллярам тела, вызывая на лице еле заметную улыбку. Держа брюнета за талию рыжий аккуратно спускается по ступенькам до раздевалки, где слишком мягко одевает на одноклассника зимнюю куртку, после чего и сам одевается. Под руководством Гона Хисока идёт по заснеженной тропинке до автобусной остановки, где нужный 14 автобус останавливается. Помогает подняться и усаживает брюнета на единственное свободное место, а сам лезет в карман за мелочью на проезд. — За двоих. — проговаривает парень, отдавая нужную сумму. Гон сидит на месте, глядя в окно, после чего откидывает голову назад, быстро моргает, лишь бы слезы не пошли из глаз. Каким-то чудом Фрикс справляется со своими эмоциями. Ехать не долго, но именно сегодня эта дорога оказалась самой длинной, от чего парень чуть ли не уснул прямо перед своей остановкой. Выйдя на нужной остановке, парни побрели к первому же девятиэтажному дому. Достав брелок с ключами от квартиры и от главной двери, приложил синий брелок к нужному месту, после чего дверь открылись. Слава богу, что он живёт на первом этаже. Вставив ключ в замочную скважину и прокрутив его несколько раз Гон с Хисокой заходят в старенькую однокомнатную квартиру. Обувь стоит на своих местах, а одежда развешана слишком аккуратно. — Чай будешь? — Выгонять своего спасителя желания нет, так что стоило бы его хоть отогреть от холодных февральских ветров. — Кофе. — Проходи. Оказавшись в единственной комнате перед Хисокой открылись новые миры беспорядка. Старое одеяло валялось на полу, а на нем лежала подушка. Подойдя ближе Моро заметил много пятен уже запечённой крови, которые наверняка въелись в наволочку. Со сторону кухни послышались звуки воды. Пока Гон возился на кухне, Хисока убирал одеяло и подушку на большой диван, где обнаружил таблетки снотворного. Плохой сон. — Сколько ложек кофе и сахара? Молоко нужно? — Парень стоял в дверном проёме, опираясь на белую балку. — Две ложки кофе, больше ничего не нужно. Расскажешь свою тайну? — Аккуратно спросил Моро, на своё удивление получая кивок. Будет больно второй раз за день вспоминать это, но вдруг станет легче? Вдруг его поймёт хоть один одноклассник, который не смотрел на Гона, словно тот ненормальное чучело, которое, нужно сжечь… Чашка кофе и зелёный чай стояли на небольшом столике в комнате. Тайна, которая впервые будет озвучена полностью. — Я встречался с парнем в девятом классе. Одноклассник, за которым толпами бегали девчонки со всех классов, а парни ему завидовали. Первая любовь и первое признание, которое я озвучил через несколько дней после принятия своих чувств. Он сказал, что это взаимно, но эти отношения он показывать не хочет. — В горле образовался ком, который не позволял сделать и глотка чая, а слова выходили так потрепано, словно из парня клешнями вытаскивают слова, нанося тяжкие телесные повреждения, стоило лишь тому запнуться. Глаза стали более влажными, в уголках появились первые слезы. — Через неделю он затащил меня в пустой кабинет химии, где у нас должен был пройти урок. Тогда я впервые поцеловался с любимым мне человеком, прижимая его к ближайшей стене, и именно в этот момент в класс вошла Бискет, тогда он сразу оттолкнул меня, называя педиком ебанным. В этот же день все узнали о моих предпочтения. От моего возлюбленного. — последнее слово звучало слишком жалко из-за слез, которые большими каплями выходили на наружу. Губы сжались в тонкую полоску, размыкаясь только для глубоко вдоха. Сломался. Пытаясь хоть как-то закрыть своё лицо руками, Гону становилось ещё обиднее и противне от самого себя. Хотелось уйти. Банально уйти и скрыться с этого жалкого мира, где ему нет места. Хисока, стоило услышать ему первый всхлип прильнул к телу Гона, заключая того в объятия, показывая, что тот не готов просто уйти после такого. — Мне жаль тебя. — размеренно шептал парень, аккуратными движениями поглаживая спину одноклассника. У Хисоки самого появился этот странный ком в горле, а сказать ему больше нечего. Он не понимает, как нужно действовать в такие моменты, ведь предателем всегда был Хисока, когда его объект внимания становился слишком скучным.