Friends With Benefits

Если оглянуться на истоки его деятельности, то Йоэль мог бы спокойно заявить, что он никогда не хотел стать рок-звездой. Что значит быть рок-звездой? Творить беспредел на сцене, петь о женоненавистничестве и насилии? Такое поведение Хокка презирал и открыто заявлял об этом. Он говорил про клуб 27, про смерть, но дальше шуток дело не заходило. Сцена — его стезя. Его отдушина и счастье. Интервью — минуты славы и покоя. Он влюблён в такую жизнь, и лишь только один человек заслуживает большей любви. У этого человека коричневые вьющиеся волосы по плечи и светло карие глаза цвета мёда, почти всегда наполненные строгостью и усталый голос. У неё есть редкий, но заразительный и звонкий, словно капель, смех и цыганские серёжки в ушах. Она носит пиджаки и рубашки, мешая их с джинсами и шортами. Чудаковатая манера одеваться, но столь притягательная. Йоэлю от жизни много не нужно: кров над головой, минимум еды, его музыкальная группа, возможность писать песни и выступать. Санни нужно было ещё меньше: живые и здоровые Blind Channel, не потерявшиеся по дороге на очередной концерт, сон хотя бы по четыре часа и карамельный латте с булочкой рано утром в тишине. Их тур-менеджер не любит своё полное имя и вечно отшучивается, что родители хотели мальчика. «Просто Санни» сказала Коппело Хокке при первой встрече в далёком 2013. И тогда уже вокалист понял, что пропал. Она была одной из немногих девушек, которой было под силу вынести его рядом с собой хотя бы четыре дня. Коппело снисходительно улыбается каждый раз, когда застаёт его с похмельем в жалких попытках проснуться. Не задавая вопросов, она ведёт его в туалет, приносит стакан воды и держит его волосы, затем отправляя на кухню и ставя перед ним здоровую диетическую еду. Йоэль не был фанатом подобного, но гипнотический голос Санни лишает всякой возможности что-то возразить. Они оба были чудные. И он, слушающий сопливые песни о любви в полночь, а на утро распевая Slipknot, и она, которая пела в свои пятнадцать в метал группе забористые тексты, которые даже Йоэль не взялся бы петь, совмещая всё это с занятиями балетом. «She was a punk and she did ballet» — слегка изменённая строчка в песне Аврил Лавин идеально описывает всю натуру Санни. По-началу их знакомство застряло на пролитом пиве на футболку Коппело и на случайно подпаленных волосах Хокка на вечеринке, устроенной Йоонасом. Парочка взаимных не обидных оскорблений, постиранная футболка с символикой Нирваны под Backstreet Boys да отстриженные кое как волосы. Затем редкие встречи на вечеринках, пиво рекой и цветные футболки. Смеющаяся с его шуток девушка и он, тонущий в её глазах. А потом 2017 год, Олли, торжественно представляющий им их нового тур менеджера, и поперхнувшийся колой Йоэль. Он сам с собой не может справиться, как она вынесет их пятерых? — Она то вынесет, — словно прочитав его мысли, шепчет Томми. И не ошибается. Сантери Коппело с каждой неделей всё больше оправдывает свою небожительскую внешность, ибо Йоэль убеждён: справиться с ними может только бог, в чьё существование он даже не верит. А Санни с её даром милой няньки и одновременно сурового воспитателя явно тянет на архангела, никак не меньше. Коппело растворяется в его мыслях, наполняя каждую клеточку тела своим присутствием. Она чудится Йоэлю в сигаретном дыме, который он выдыхает, думая о ней. Санни играет с ним, шутит о своей бывшей группе и философствует о международных отношениях. Коппело — холодная, закрытая, с маской почти для всех. Прям как сам Йоэль. Хокка сидит в её квартире, спит на её диване и пьёт зелёный чай, заваренный ею. — Блять, Хокка, ты самый старший группе, но нуждаешься в опеке больше всего. Нико вон то с крыши захочет броситься, то ты, — недовольно ворчит Сантери после одного из концертов в марте 2019, склонясь над Хокка, который умудрился разбить нос, напившись до потери памяти после очередных неудачных отношений, — Нет партнёра — нет проблем. Есть друзья — есть счастье, — волосы качаются в такт гневно-взволнованным движениям, она вырывает из его рук сигарету, затягиваясь сама. Редкое явление. Йоэлю нечего сказать, он похерил сердце очередной девушки, но ебаться с последствиями он сейчас не готов. Зато голос Санни режет похлеще совести. — Блять, Сантери, заткнись. Только тебя не хватало, — прикрыв глаза, отрешённо бормочет вокалист, ощущая, как вечно холодные руки девушки отрываются от его висков. Секунда, тихие шаги, другая… дверь, судя по звуку ветра, резко открывается, но, видимо передумав громко хлопать дверью в лучших традициях американских сериалов, Санни её аккуратно прикрывает. Совесть кусается словно оборотень. Перед глазами появляется перепуганная Коппело, заставшая его на балконе и едва ли не бегом кинувшаяся к нему, оттащив от перил и плеснувшая ему в лицо холодной водой. Находит он Сантери спустя несколько часов на крыше её собственного дома на закате. От неё пахнет Джин-Тоником, шоколадом и, почему-то, им самим. Только под конец вечера Йоэль понимает, что она надела его футболку. Санни прощает его за дерзость, молчаливо подвигаясь в сторону и освобождая нагретое место рядом с собой. Хокка аккуратно садится и, в качестве извинения, собирает лохматые волосы Коппело в пучок. Один молчаливый вечер сближает их сильнее годов общения. Санни пахнет васильками, кофе и молоком. Йоэль находит этот запах самым чудесным на свете, упиваясь им, зарывшись в волосы их тур-менеджера после концерта и украшая их мелкими цветами и резинками. Волосы Санни теперь ей по пояс, она вечно грозится их остричь, что кажется вокалисту самым страшным кошмаром на данный момент. Грозится, да всё никак не сделает. Их отношения не поддаются никакому словесному описанию. Порой Хокка кажется, что роднее человека чем Санни, ему в целом мире не сыскать. Коппело хорошая, она всегда придёт, выслушает, накормит, хлопнет крышкой ноутбука и уложит спать, вырубив всё электричество в доме на всякий случай. Санни сдержит всё в секрете, что ей не расскажи. Йоэль не пытается пробиться сквозь эти стены дружбы, ожидая чего-то большего. Санни младше него, но гораздо мудрее. Им лучше оставаться друзьями, преданными друг другу друзьями. Редкие пьяные поцелуи не считаются. Взамен Йоэль катает её на байке по окрестностям Хельсинки, поёт ей под луной и пишет песни. Санни слушает молча, лишь изредка одобрительно кивает. Коппело бескорыстная от мозга до костей, ей достаточно взамен их здорового ментального и физического состояния. Но Хокка слишком благороден для того, чтобы платить ей такой по его мнению мелочью. Сантери первая называет его Хаски, и она первая, кому удаётся расчесать его волосы. Она действительно Санни, финское солнце, которое способно затмить собой сотни небесных светил, не давая им не единого шанса. Сантери сильная. Её не ломает даже карантин, когда она собирает всю их группу и техническую команду у себя в небольшой для такого количества людей квартире для «особой терапии» как Сантери сама её называет. Не проходит и пятнадцати минут, как помещение превращается пристанище для афтерпати. Афтерпати после дней апатии для многих из них. Хокка бесится с Йоонасом, и с улыбкой жестом приглашает Коппело присоединиться к ним. Та мотает головой, загадочно улыбается и продолжает своё знакомство с Алекси. Сантери амбициозная. Когда они подают заявку на Евровидение, Коппело ни на минуту не позволяет им усомниться в своём решении. Зависает с ними в студии, накидывает идеи для песен и аутфитов, мониторит их соперников по UMK. — У них нет шансов против вас, — бодро заявляет Коппело, когда они вчетвером (Йоэль, Алекси, Йоонас и она сама) сидят в баре в один из осенних вечеров. Порко поддерживает её тостом, Каунисвеси заливисто смеётся, а Хокка ощущает, как голова девушки опускается на его плечо. Сантери заботливая. Перед UMK они работают на износ, не успевая даже толком поесть. Их тур-менеджер выполняет сверхурочную работу, на требуя взамен ничего: приносит им еду, заставляет спать, подбадривает, раздаёт подзатыльники неугомонному Йоонасу и нахально забирает сигареты из рук Йоэля, выдыхая табачный дым ему в лицо, словно невербально заявляя о своём превосходстве. Хокка даже не сопротивляется. — UMK и Евровидение — это не тур, — хрипло говорит он, когда девушка в очередной раз сидит за ноутбуком в его квартире и мониторит правила конкурса. — Ну а вы даже в студии умудряетесь сломать себе что-то, — не отрываясь от экрана сосредоточено отзывается девушка, лишь слегка качнув волосами, всё-таки остриженными до плеч, глуша уже третью бутылку пива, — Я полностью доверяю Хельми, но моя совесть тогда не будет чиста, — Йоэль смотрит на свою подругу. Они все вымотались, даже у Санни и то появились мешки под глазами, а кожа приобрела нездоровый сероватый отлив. Пожимая плечами, вокалист подходит к столу, аккуратно отстраняет руку Сантери от мышки и хлопает крышкой ноутбука. Коппело хмыкает и, раззадорившись, поднимает глаза на хозяина квартиры. — Достаточно на сегодня. Тебе нужен отдых, — — Это моя фраза, — расслабленно бросает Сантери, но послушно поднимается из-за стола и закуривает сигарету, вдыхая горько-сладкий дым. Йоэль глядит на неё и не может налюбоваться. Санни — живое произведение искусства, словно сошедшее с фресок Рафаэля или Боттичелли. В приглушённом свете она кажется статуей, особенно когда задумается о чём-то, когда её глаза становятся печальными. — Ночуешь у меня? — бросает привычную фразу Йоэль, заранее зная ответ. Санни ничего не отвечает, лишь подходит к нему, кидая жадный опьянённый взгляд, и, совершенно неожиданно, выдыхает остатки дыма от докуренной сигареты ему в рот. Хокка закашливается, но скорее даже больше от удивления, чем от токсинов и недоуменно поднимает взгляд на их тур-менеджера. Лицо той ничего не выражает и лишь в карих глазах пляшут черти. Они вроде друзья, но сминать простыни в порыве страсти и изгибаться на кровати по ночам Санни и Йоэль друг другу не запрещали. Коппело незаметно для него скидывает свою футболку, и Хокке обнаженная спина и живот девушки кажутся чертовски сексуальными. Их путь от друзей до любовников: тягуче сладкий и остро горький. Хокка отрекается от своих заветов и зажимает в гримерной очередную девушку после репетиции. Йоэлю не стыдно, ведь после той ночи Сантери категорично заявила: «что было в твоей квартире останется в твоей квартире». Санни не ищет отношений, ей хватает выноса мозга от Нико и Йоонаса, комплиментов от Алекси и практичных маленьких подарков от Олли и Томми. Ей хватает самого Йоэля с его безбашенностью и своеобразной преданностью. Хокка не рассказывает о своих похождениях, но Копелло всё понимает без слов, смотря куда-то сквозь него. UMK, панические атаки, бессонница, намёки на РПП, погашенные на корню, похмелье — они делят всё пополам. Санни, не спрашивая разрешения, перетягивает часть боли Йоэля на себя, запираясь один на один с ним в гримёрке, когда он, сжав её плечи, трясётся в очередном приступе. Копелло прижимает его к себе и отрывисто целует. Холодные губы девушки и ледяные ладони всегда приводят его в чувство. Хокка на грани поломки и Сантери — вместе с ним. Она сбивчиво успокаивает его, сама с огромным трудом удерживая свою панику в узде. — Что если я не вывезу это? Что если я подведу всю страну, — устало говорит Йоэль сидя вдалеке от остальных, празднующих проход на Евровидение. Санни наматывает вьющуюся прядь на палец и совершенно серьёзно отвечает: — Тогда мы подведём её вместе. Ты и я, — Сантери не хотела привязываться, но было уже поздно. Они связаны пожизненно нитями судьбы и это никак не обратить вспять. Они друзья, любовники, соулмейты — как не назови, в их случае смысл не измениться. Йоэлю нечего на это ответить, он лишь моргает пару раз и скользит глазами по топу девушки и её худым плечам. И, повинуясь внезапному порыву, аккуратно наклоняется к лицу их тур-менеджера и целует тонкие розовые губы, нежно скользя по ним, вкладывая в это действие всю благодарность, на которую он только способен. Санни, ожидаемо, не отвечает, лишь смотрит без выражения на него. Не отстраняется, но и не тянется за продолжением. Йоэль не умеет выражать чувства, а Сантери не умеет любить. Ей не дано это чувство и она сама это признаёт. Чаще всего упоминая об этом вскользь, но иногда — с самой настоящей тоской и грустью в голосе. Хокка знает, что Коппело способна лишь на дружбу, и этот барьер в её разуме никому не под силу сломить. Даже ему. Йоэль довольствуется тем, что есть, и не в праве просить большего. Она и так очень много сделала для них. Евровидение гремит фанфарами в ушах и заряжает энергией в противовес дикой усталости. Они заняли шестое место, но, казалось, радовались сильнее, чем итальянцы с первым. Ещё будучи в зале, у Йоэля начинает разрываться телефон от сообщений с поздравлениями, которые копятся с скоростью по сообщению каждые 15 секунд. Опьяненный атмосферой Хокка хочет выключить телефон до следующего утра и отдаться празднику полностью. Но буквально за секунду до этого действия раздаётся звонок и в трубке слышен звонкий и в кой-то веки почти не усталый голос. Санни звучит возбуждённо и сбивчиво кричит поздравления, отбиваясь от Микко, Микки и Джонни, которые пытаются отобрать у неё телефон. И в эти секунды Хокка ощущает себя самым счастливым на свете. В аэропорту Санни подлетает к нему и виснет на нём, совершенно иррационально покрывая его лицо поцелуями. Его окутывает запах кофе с молоком и шлейф Paco Rabanne Olympea, вместе с наспех накрашенными глазами и смятой рубашкой. Йоэль стискивает её в своих объятиях и шепчет, обдавая уши горячим дыханием: — Я очень соскучился, — — И я, — выдыхает ему в рот девушка, роняя голову на грудь Хокки. Казалось, что она устала за этот период даже больше него. Их тур-менеджер впервые даёт слабину, и они вместе едут на такси к нему домой, где Йоэль изучает каждый миллиметр тела Сантери словно в первый раз, а та, в свою очередь оставляет дорожки из поцелуев на его широкой груди. И, уже засыпая, вокалист видит на обнажённой лопатке девушки свежую татуировку со словами: «My heart is a hurricane» А дальше — череда концертов, тур, работа в студии, потом гремит 2022 и начинается то, к чему они все 13 человек так долго шли. Хокка скачет по сцене, исполняя написанную им песню, а Санни стоит за кулисами и тихо подпевает с улыбкой и слезами на глазах. Йоэль всё ещё не уверен, что Коппело научилась любить, Сантери всё ещё сомневается в том, что Хокка научился выражать эмоции. Но они этого достигли. Они достигли видимого пика в их отношениях на духовном уровне. Они спят вместе, даже не пытаясь скрыть их связь от других участников группы. Коппело носится с ними по городам, следит за их «детским садом» и засыпает у Йоэля на плече после концертов. Хокка поёт о любви, примеряет дурацкие фильтры в Инстаграмме и пишет странные цитаты в подписи к фото. Санни его солнце. Холодное, синее, но по особому согревающее, посвящающее себя им и ему в частности без остатка. Вся изящная из-за своего балетного прошлого, даже сейчас иногда возвращаясь к балетному станку, и вместе с тем тёмная и спокойная. Его дом становится их домом, хотя и в нём они оба бывают в последнее время нечасто. И всё же, после очередной пьянки и выступления на одном из концертов в Финляндии Хокка, засыпая на коленях у Сантери, сидящей, откинувшись на их тур автобус, почти что в пьяном бреду шепчет: — Я люблю тебя, моё солнце, — На утро он ничего не вспомнит и не предаст значения странным взглядам Коппело, которая, когда он окончательно заснул, наклонилась к нему и неуверенно прошептала: — И я тебя. Спокойной ночи, — оставив на шее легкий след от губной помады. Их передружба-недолюбовь-чудные отношения по мнению Йоэля пахнут как сигареты, запах свежескошенной травы и кофе по утрам. Сантери кажется, что они на вкус как булочка с корицей, коньяк и пересоленное Калакукко*. Ради Санни Хокка готов сорваться в другой конец страны, поставить остальную группу по стойке смирно, когда девушка пытается уснуть и поспать больше своих обычных пару часов в день. Ради Йоэля Коппело готова приехать хоть в два ночи, когда его накрывает очередная паническая атака, привезти ему еду, когда он в очередной раз забудет о ней и быть музой для его песен. — Что тебе подарить на следующий день Рождения? — внезапно спрашивает Йоэль у Сантери, которая с будничным видом растирает лицо у перепившего в очередной раз воды Йоонаса. — Посвяти ей песню! — бросает на ходу пронёсшийся мимо них Нико. — А лучше напиши её про Санни, — добавляет Кирил, догоняя Моиланена, в попытках поймать кадр с Вильхельмом, измазавшимся в краске. Вокалист вопросительно поворачивается к девушке. Коппело пожимает плечами и легко бросает: — Можно и песню. Только сделайте её потяжелее, — Хокка хмыкает и переспрашивает: — В стиле музыки твоей первой группы? — — Можно и в ней, — светски отвечает Санни и отвешивает подзатыльник Йоонасу, который начинает добродушно ржать с хрюканием. Всё таки они все — одна большая семья. Но Сантери позволяет Йоэлю быть немного ближе к ней, чем остальные. А Хокка, в свою очередь, безропотно доверяет ей. — И мы также знаем, что мы хотим сделать с нашим звуком. Потому что это Knotfest, мы, наверное, можем сказать, что мы собираемся записать очень тяжёлый материал, — под овации фанатов Йоэль кивает в такт словам Нико. Тяжёлый материал, но до того приятный сердцу. Он выходит после интервью, Санни уже сидит за заднем сидении его мотоцикла, держа в одной руке шлем и строча что-то в телефоне другой. В свете заходящего солнца она кажется ангелом, эфемерной сущностью, которая удостоила их, простых смертных рокеров, честью видеть себя. — Куда поедем? — не глядя на него, молвит Коппело, убирая телефон в карман кожанки. — Куда захочешь. Только не быстро, — с улыбкой отвечает Йоэль, садясь вперёд, и поясняет, — Я на интервью при фанатах пообещал, что буду держаться подальше от байков, пока мы не отыграем все выступления и не запишем пятый альбом, — Сантери заливисто смеётся и весело говорит: — Тогда пусти меня за руль. Ты же доверяешь мне? — задаёт риторический вопрос тур-менеджер, и Хокка без лишних слов пропускает её вперёд. — Не боишься оставить Йоонаса без присмотра? — — Олли и Томми за ним присмотрят, — заводя мотор, фыркает Санни, искривив губы в усмешке, которую не видно за шлемом, и резко трогается с места. Они несутся по трассе, догоняя заходящее солнце. Словно летят, и Йоэль ощущает, как это окрыляет. Он тает от жары на сцене, от бушующего в крови алкоголя, от знойного воздуха, под вихрями ветра и от тепла тела сидящей перед ним. Йоэль готов растаять, сгореть, утонуть и возродиться, восстать из пепла. Лишь бы его солнечная девочка была рядом с ним, лишь бы она наполняла его жизнь тёмными, но вместе с тем такими тёплыми красками. Сантери Коппело гонит мотоцикл вдаль.