Только кофе, пожалуйста

      — Паааш, я дома!       Дверь в квартиру распахивается, и оттуда появляется высоченный юноша. Взлохмаченные, сильно отросшие кудри налипли на лоб, футболка с растянутым воротом взмокла. Наступая на пятки кроссовок, парень скидывает надоевшую за день обувь, бросает на пол рюкзак и утирает скопившиеся на лбу капли пота.       Из-за двери, ведущей на кухню, выходит чуть менее высокий мужчина с кухонным полотенцем на плече. Облокотившись на дверной косяк и скрестив руки на груди, он улыбается и окидывает взглядом парня. — Привет, малой. Ну как оно? Успех? — Да подожди ты с вопросами, дай хоть раздеться. И умоюсь сначала. Вспотел, как собака сутулая. Жара на улице…       Стягивая на ходу футболку и не переставая ворчать под нос, парень направляется в ванную. Щелкает выключателем, открывает кран и подставляет руки под струю ледяной воды. Умывается, отфыркиваясь, опирается о раковину и поднимает глаза на свое отражение в зеркале. Из-за стекла на него смотрит угрюмо молодой парень с небольшими, но отчетливо видными мешками под глазами, мокрыми ло ли от воды, то ли от пота волосами, впалыми щеками и небольшими морщинками в уголках глаз. Обычный такой, ничем особо не примечательный Антон Шастун, студент третьего курса, только-только на этот самый третий курс зачисленный — сессия, хоть и со скрипом, но все же была успешно закрыта.       Отдохнув и отоспавшись после сессии пару дней, Антон твердо решил устроиться куда-нибудь на лето — матушка хоть и отправляет Антону ежемесячно небольшие суммы, которых вполне хватает на скромные студенческие хотелки, но вечно сидеть на шее у нее и дяди парень категорически не желал. Дядя его, Паша Добровольский, великодушно согласился приютить племянника на несколько месяцев — летом в общежитии было тоскливо, компания пары малознакомых ребят и сварливой коменды Антона не прельщала. Да и «под присмотром брата явно лучше будет, знаю я тебя, Тош», как говорила мама.       Только вот с поиском подработки все не ладилось. Антон уже четвертый день безрезультатно обивал пороги книжных — читать он любит, да и работа вроде не пыльная. Но то вакансий уже нет, то от дома ехать полтора часа, то, как было сегодня, коллектив чисто женский. Нет, Антон не против находиться «в цветнике», но этой «женскостью» его сегодня тактично пытались выпроводить из магазина. Хрен их знает, думает Антон, как пол может влиять на способность продавать книги, да и ему, парню, проще было бы коробки таскать… Но что поделать, раз развернули. В общем, с поиском подработки Антону категорически не везло.       Оглядев еще раз свое отражение, Шастун смотрит себе же в глаза, грустно усмехается и тихо бормочет: — Ну и лох же ты, Тоха.       Антон выходит из ванной, выключает свет и идет на кухню, где суетится Паша. — Умылся-разделся? — не отводя взгляд от шкворчащих на сковородке котлет спрашивает Паша. — Теперь можно с вопросами приставать? — Да какие тут вопросы, — отмахивается Шастун, подходит к плите и берет кастрюлю с готовыми спагетти, намереваясь слить воду. — Коллектив у них, видите ли женский. То ли им просто так комфортнее, ло ли они боятся, что я членом книги с полок свалить могу. Тьфу ты. — Да ладно тебе, — добродушно усмехается мужчина, снимая котлеты с газа. — Оно и к лучшему. А представь, взяли бы они тебя, а вы бы потом не сработались. Женское коварство на рабочем месте — худшее, что вообще может с тобой случиться! — Ой, ну что за стереотипы пошли. Будто бы парни друг другу жизнь испортить не могут. — Стереотипы стереотипами, а я на работе всякого насмотрелся. Бухгалтерия — страшное место. Благо я как главбух могу спокойненько уйти в отдельный кабинет и расслабиться. А находиться в душном офисе восемь часов, слушая разговоры о неудачном фасоне юбки Тамары Иванны… Брр. Чай нальешь? Мне как обычно. — Да, конечно, — Антон достает две чашки из навесного шкафчика, бросает в них пакетики и наливает кипяток из чайника. Положив в обе по две ложки сахара и быстро размешав, берет чашки за ручки одной рукой, другой цепляя тарелку с ужином. Добровольский, присев на стул, внимательно наблюдает за движениями племянника: вот он мягко опускает перед дядей тарелку с макаронами, вот ловко ставит все одной же рукой чашки, не расплескав ни капли чая. Задумчиво почесав подбородок, Паша вдруг ловит за хвост вовремя подоспевшую мысль и удивляется, как она не пришла ему на ум раньше. — Слушай, раз уж речь зашла о моей работе. Приходи к нам официантом, а? Я ж работаю не где-то там, а в крупной сети ресторанов. Определим тебя на хорошую точку, будешь чаевые лопатой грести. И почему я раньше тебе это не предложил?       Антон закатывает глаза. — Ну какой из меня официант, Паш. Они ж там все выдроченные, ходят такие, в ножки клиентам кланяются, мол, ваше меню, сэр… Тьфу, ну противно! — Ну, во-первых, мы вроде в России живем и сэров никаких у нас нет. А во-вторых… Антон, официанты — не обслуга, даже если тебе так кажется. Они как бы радушные хозяева, угощающие дорогих гостей. Кстати, да — именно гостей, не клиентов. Я поначалу тоже так говорил, но Сенька все мозги проел, типа, «клиенты в борделе, а в ресторане гости!» — Паша скорчил напыщенную рожу, пародируя этого самого Сеньку, отчего Антон всхрюкнул, подавившись чаем. — Ага, гостям же всегда счет в конце выставляют. Ну серьезно, Паш, куда мне? Я ж на сидящих людей с двухметровой высоты смотреть буду. Да и не привык я к такому — спина ровная, будто швабру в жопу вставили, поднос в руке, ходишь, лыбу давишь каждому. А если кли… гость ведет себя как скотина? А если напился и буянить начал? – Кому как не тебе, Тох, знать, как людям улыбаться. Ты в КВН играешь, с одногруппниками затеваешь что-то постоянно. Тебе только на пользу пойдет такой опыт, я уверен. Да и в конце концов, если совсем уж не понравится, уйти можно в любой момент. В общепите текучка немаленькая, никто косо смотреть не будет.       Чуть насупившись, Антон возразил: – Вообще-то не в КВН, а в студии импровизации. Это другое. – Тем более. Вот и применишь свои навыки на практике, наимпровизируешься там по самые помидоры. Работа с людьми – это безумно интересно, пусть порой и непросто.       Антон зажмурился и потер глаза руками. Ну да, действительно, почему бы и не попробовать? В книжном не выгорело, может, тут получится. И всего лишь на лето.       Будто бы прочитав мысли Антона, Паша ободряюще похлопал племянника по плечу. – Не ссы, малой. Общепит – это школа жизни, а учиться никогда не поздно. Ну что, согласен?       Помедлив пару секунд, Антон кивнул. – Вот и славно. Ешь давай, студент, а то высохнешь скоро. И так кожа да кости… Завтра утром отвезу тебя в отдел кадров, оформим все быстренько, на днях уже на смену выйдешь. Попробую тебя к Сеньке отправить, у него по всем показателям ресторан лучший, вроде никто не жалуется. – А кто такой этот твой Сенька? – проговорил с набитым ртом Антон, жуя кусок котлеты. – Второй раз уже слышу о нем за вечер.       Смачно отхлебнув чаю, Паша кинул мимолетный взгляд на Антона. – Дружбан мой. Еще в студенчестве спелись, вот и дружим уже столько лет. Чего мы только не вытворяли в универе… – откинувшись на спинку стула, Добровольский прикрыл глаза и растянулся в улыбке. – Пить всю ночь, поспать час и пойти на первую пару? Пожалуйста, это мы с радостью. А как мы к сессиям готовились… – Внимание, уровень дедовской ностальгии превышен! Срочно покинуть помещ… Ай! – вскрикнул Антон, шутливо насупившись и потирая плечо, в которое зарядил кулаком добрый дядюшка. – Ладно, в твоем возрасте это позволительно, так и быть. – В моем возрасте еще самое время по барам шастать и женщин тискать. Вырастешь – поймешь, как говорится. Ладно, давай закругляться потихоньку. Растолкаю тебя завтра в восемь, поедем оформляться.       Антон кивнул и принялся собирать посуду со стола. – Быстро учишься, малой! – заржал Добровольский и тут же ловко увернулся от летящей в него вилки.