~Я же обещал, что вернусь к тебе, родная~

      Он и мечтать не мог об этом, когда мальчишка Миллс заговорил с ним на той лавочке. Одним глазком взглянул на рисунок и влез в душу с бесцеремонными расспросами о Грейс. Даже не догадываясь о том, что этим же он его душу и спас. Твердо и уверенно уговаривал сделать то, что сам Шляпник боялся сделать все это чертово время, пока томился в разлуке со своей девочкой, наблюдал за ней издалека и молча умирал, видя в телескоп как она, его малышка называет папой чужого мужчину, как обнимает, наверняка делиться чем-то сокровенным, своими успехами в школе. Невыносимо. Больно и горько. Он понимал, что там, в другой семье ей должно быть лучше: есть комфорт, любящие родители, достаток. Словом все то, чего он в свое время не мог дать ей. Он видел, что она счастлива, а для отца не может быть ничего важнее и ценнее этого. Не смог Джефферсон вторгнуться в ее жизнь и словно из ушата вывалить на нее всю правду, лишая ее покоя и той размеренной жизни к которой она привыкла. Свой покой он потерял уже давно, мучимый болью и тоской по единственному ребёнку — единственной радости в жизни, смыслу бытия, самой нежной его любви, милой кровиночке, с которой его разлучили казалось целую жизнь назад. Да, он честно старался смириться, утешал себя глупыми увещеваниями, но… Как же нестерпимо болело и рвалось на части отцовское сердце с каждым прожитым впустую днем без нее. Ему уже было просто болезненно мало тех редких моментов, когда он мог издалека поймать родной силуэт и смотреть, смотреть, смотреть…до слезящихся глаз, до заходящегося сердца, до судорожных пред слезных всхлипов, до дрожащих рук и бешеного желания ее окликнуть. Собирать, словно драгоценности в сундучок все ее школьные рисунки, отклеивая их со стенда, воровато озираясь по сторонам. Ему нужно хоть что-то от нее. Но даже храня бережно рисунки, прижимая к груди белого, пушистого игрушечного кролика, никак не получалось в полной мере утолить тоску, что потихоньку пожирала изнутри, пуще любого медленно действующего заклятия. Он боялся что-то предпринять, боялся что Грейс не простит ему нарушенного когда-то давно слова. Даже несмотря на то, что их разлучили насильно. Это его вины не умаляет. Он очень боялся и очень от этого страдал. А разговор с Генри, наконец разрушил все оставшиеся барьеры и страх. ~ По рукам пошла дрожь, а сердце колотилось как бешеное, но никогда в жизни Шляпник бы не отступил от задуманного. Ни теперь, когда он как никогда близок к дочери и есть реальная надежда пусть и не вернуться домой, но быть вместе. Спустя столько времени, столько прожитых мучений и бесконечного плена кошмаров и воспоминаний. Он видит фигурку Грейс среди толпы, выходящих из школьного автобуса детей и делает еще два шага вперед. Господи, кто бы знал, что эти два шага для него сейчас значат. Сердце трепыхается в груди, а руки в карманах пальто дрожат от дикого желания ее обнять. В голове мутится от переполняющих эмоций, но он все же берет себя в руки и зовет ее: — Грейс… — голос не слушается и дрожит, а имя дочери такое родное и любимое, словно бальзамом легло на его израненную душу. Она застыла всего на долю секунды и Джефферсону показалось, будто не услышала, или не захотела… Нет, этого ему не пережить. Но уже в следующий момент она оборачивается и с громким: — Папа! — бежит к нему и крепко-крепко обнимает. — Папочка, я знала, я верила, что ты обязательно меня найдешь! — воскликнула она и ткнулась носом ему в шею. Джефферсон ни жив ни мертв, лишь прижимает к себе свое сокровище и едва богу ни молится от счастья. В глазах на миг потемнело, голова закружилась, а ноги просто не держали, настолько он переволновался. Не в силах удержать слез, он опустился на одно колено, не выпуская из объятий Грейс, лишь горячечно шепча о том, как бесконечно сильно ее любит. — Моя Грейс…господи, я так люблю тебя…люблю, очень люблю. Детка моя, я так скучал, — — Папочка, я тебя так ждала, так ждала…они конечно хорошие люди, но тебя не заменят — мне только ты нужен, папочка. Мне было так грустно, так тоскливо без тебя, — тихонько лепетала она ему на ухо, пока Шляпник бережно держа ее на руках нес домой. В их дом. Теперь они смогут сполна насладиться всеми богатствами и прелестями жизни в новом мире и новом времени. Главное, что вместе. — Я надеялась и верила, что ты не бросил меня, — Грейс все так же обнимает отца за шею и глядит в глаза с любовью, смаргивая слезки с ресничек. — А разве могло быть иначе, любовь моя? — я ведь обещал, что вернусь — шепчет он в ответ дрожащим голосом и крепко целует свою девочку в висок, нежным прикосновением убирая с ее щечки мокрые дорожки. — Мы теперь никогда с тобой не расстанемся и всегда будем вместе, — — Ведь очередной разлуки, я просто не переживу. — ~