Forever

      Пару дней спустя Рюджин по-прежнему не пишет Йеджи. Старательно игнорирует всех. Хотя Лиа, которая ушла на какое-то свидание — удивляет. Старшая ничего не рассказывает, заставляя двух подруг гадать, кто же этот бедняга. Последнее, что присылает Джису, это довольное фото из ресторана с небольшим, но красивым букетом.       Рён недовольно паковала вещи, отправляя в чат видео, где она ложится на чемодан в попытках его застегнуть. Шин лишь иногда отправляла на это смайлики, полностью погруженная в свои мысли. Когда она накрылась с головой одеялом, почесывая за ушком Бель, раздался звонок в дверь. Неужели это Черён решила устроить сюрприз, вернувшись раньше?       Девушка быстро поднимается и подходит к двери, даже не удосужившись посмотреть в глазок. Но «Черён» почему-то напоминает пьяную Йеджи. И Шин замирает, глядя в мутные от алкоголя глаза.       — Бог ты мой, Йеджи? — Шин успевает подхватить старшую, что была насквозь мокрая. Видимо, нагулялась под дождем, что уже второй час лил за окном. Ее холодные руки обвивают талию, пока тело сгибается почти пополам. Подбородок ложится на плечо младшей, а руки крепко держат возле себя. От девушки веет холодом и разит алкоголем. Это не похоже на нее.       — Почему ты игнорируешь меня?! — Плачет девушка, чем окончательно добивает Рюджин. Наверняка ее глаза сейчас напоминают два блюдца, ведь впервые за все время она видит, как Хван напивается до такого состояния, что еле стоит — а судя по грязи на одежде — вовсе не стоит на ногах.       — Пошли переоденемся, — Шин затаскивает ее внутрь, идя боком. Хван, словно маленький ребенок, дуется, плачет и легонько бьет кулачками по плечам. Рюджин остается лишь смирится с этой участью, доводя девушку до комнаты. Йеджи буквально плюхнулась на пол, роняя голову на мокрые колени. — Боже ты… мое… Вот скажи, ради чего ты так накидалась?       — М? — Понятно, разговаривать бесполезно. Сейчас у русоволосой своя дискотека в голове, которую прерывать себе дороже. А потому, Шин просто вытаскивает из шкафа вещи, протягивая их старшей. — Йеджи, ты сама переоденешься? — Она кивает.       — Я не ребенок! — Вновь дует щеки, и Рюджин, поднимая руки, отворачивается. Слышится тихий шорох одежды, смешанный с звоном бляшки от ремня. А после, грохот, от которого животные испуганно косятся в сторону девушек. Им хватало одной такой, а тут вторую нелегкая принесла.       — Ты в порядке? — Шин присаживается рядом. Хван кивает, обиженно пытаясь снять с себя джинсы, но те запутались на ногах. Рюджин тяжело вздыхает, кладя руку на оголенное бедро и заставляя перестать дергаться. — Успокойся, давай. — Она стягивает штаны, откидывая их в сторону. Берет шорты. Стараясь натянуть их на девушку. Та упрямо елозит на полу, заставляя младшую закатить глаза. Повозившись, шорты, наконец, находятся на нужном месте. Шин вздыхает с облегчением. Старшая смеется с ее лица, падая на пол и хватаясь руками за живот. Осталось сменить верх.       Каких-то похабных мыслей у Шин не было. Точнее, они возникали, но тут же гасли под прессингом здравого рассудка. Йеджи пьяна и ничего не понимает.       Шин силой поднимает ее, пытаясь держать как можно крепче. Не хватало еще, чтобы она голову тут разбила. Уговорить не получается, ведь Йеджи, кажется, в теплом помещении окончательно потеряла голову. Она подносит указательный палец к носу Рюджин в попытках ткнуть, но промахивается, попадая по губам. Смеется от своей неуклюжести, пока младшая пытается поддеть пальцами низ футболки. И вот где в такие моменты Юна? Какого черта все разгребать приходится именно Рюджин?       — Не раздевай меня! — Смеется Хван, в шутку отпихивая. — Я с тобой спать не буду, ты не заслужила! — Громогласно объявляет она и вновь глупо смеется. Шин лишь приподнимает бровь. — Что?       — Ничего, руки подними, — бурчит Рюджин, начав тянуть футболку вверх. Йеджи все же слушается, позволяя снять с себя мокрую вещь. Она напоминает большого ребенка. Что-то бубнит под нос, сама же с этого смеясь, тычет пальцами в спину младшей, пока та пытается понять, как ей натянуть сухую одежду.       — Не игнорируй меня! — Недовольно бубнит русоволосая, обвивая руками талию Шин и кладя подбородок на ее плечо. Рюджин замерла. Несмотря на то, что на ней, в отличии от старшей, была футболка, это не помогло уменьшить контакт кожи. Наглые, а самое главное, холодные ладони забрались под одежду. — Ого, ты тренируешься? — Удивленно слышится рядом с ухом. А Шин лишь вздыхает, стараясь унять жар тела. Йеджи прижимается ближе, довольно мурча возле уха.       — Что ты делаешь? — Наконец найдя в себе силы выдавить хоть какие-то слова, тихо спрашивает Рюджин. Старшая жмется ближе, хотя казалось бы уже некуда. Она трется носом о шею, от чего по всему телу Шин проходят мурашки. Хван до жути холодная, так еще и это все.       — Греюсь, — слышится ответ, спустя долгие мучительные минуты. Видимо, мозг все еще плохо обрабатывал поступающую информацию.       — Это, конечно, прекрасно, но у меня есть для этого одеяло, а тебе нужно одеться. К слову, твой лифчик промок, и от него моя спина, — как можно более недовольно произносит Шин. Ее игнорируют, а потому приходится брать все в свои руки. Для начала, надо как-то избавиться от крепких объятий. Она пытается развернуться, и вроде хватка на ее талии даже ослабляется. Это не может не радовать.       — Ты такая холодная, — недовольно бурчит Йеджи, когда их глаза, наконец, встречаются. Рюджин лишь вопросительно изгибает бровь, ведь от ее тела буквально шел жар. — Я в плане общения. — Объясняет старшая и, прежде чем кто-то что-то понял, притягивает к себе, прижимая к груди. Шин слышит, как громко бьется чужое сердце. Ритм лишь ускоряется, когда горячее дыхание опаляет ключицы. — Раньше мы могли сидеть так часами, спали рядом, держались за руки, если было страшно. А сейчас ты постоянно стараешься как можно скорее отшатнуться от меня. Что случилось? — Голос у девушки немного дрожит. Она все же отпускает Рюджин, позволяя той выпрямится.       — Давай сначала оденем тебя, — младшая натягивает футболку, наконец, спокойно выдыхая. А Хван все еще сидит в ожидании ответа. Ее темно-карие глаза блестели от выступающих слез. Уголки губ опущены, да и ладони сжаты в кулаки. — Все в порядке, с чего ты решила что что-то не так? — Как можно увереннее спрашивает Шин, прекрасно понимая, что невооруженным взглядом видно, что между ними все медленно гибнет.       — Первая встреча, когда ты сначала была мне рада, а потом, внезапно изменилась. Нагрубила, хотя я понимаю твою обиду. Я правда виновата, но я и сама не хотела уезжать… Потом на ночевке. Ты часто уходила в свои мысли, злилась. Я помню все твои привычки. Ты начинаешь медленно кусать нижнюю губу, отводя взгляд в сторону и сжимаешь кулаки. У тебя напрягается шея, и все тело в целом. Сидишь, словно на иголках. Потом снова все хорошо, утром я даже подумала, что мне казалось. Вроде как, надумала, не более. — Хван запинается, когда слезы все же начинают предательски скатываться по щекам. — Но что было потом? Ты разозлилась, ушла в ванную и выйдя… просто покинула нас! Ничего не объяснила, просто взяла и недовольно пошла в сторону лифта! — Йеджи не сдерживается, ударяя ее кулачком в плечо. — Что я сделала не так? — Ее трясет, и Шин чувствует себя виноватой. Осторожно приближаясь, она пытается обнять русоволосую, но та отмахивается, видимо, решив наконец выговориться. — Почти не писала мне, словно тебя нет. Почему, Рюджин?       Руки младшей все же сгребают девушку в свои объятия, поглаживая по спине и крепко держа за талию. Склонившись к плечу, Йеджи плачет, пальцами цепляясь за чужую футболку. Похожая сейчас на маленького брошенного котенка, жмется ближе, тычась в шею. А Рюджин вздрагивает, ощущая на коже влагу.       Все отговорки исчезают из головы слишком быстро, так, что Шин окончательно теряется. Язык кажется присыхает к небу, не в силах хоть немного двинуться. Она не знает, что стоит сказать, не понимает, чего хочет. Но Йеджи ждет, она сидит рядом, все еще тихо всхлипывая.       — Все эти пять лет я надеялась, что встречу тебя. — Начинает Рюджин, стараясь обдумывать каждое слово. — Я ожидала многого. И это не значит, что я разочарована. Просто… прости меня. Я, возможно, веду себя как ребенок, и Джису права. Но, я не могу. Когда я вижу, как вы с Юной близки, мне становится не по себе. Словно я третья лишняя в ваших отношениях. — Шин выдыхает, прикрывая глаза и закидывая голову назад.       — Что? Я и Юна? — Йеджи чуть отстраняется. Она старается заглянуть в глаза напротив, но младшая продолжает увиливать. И Хван не сдерживается, громко смеясь. Такой резкий перепад эмоций, все же заставляет Рюджин обратить на нее внимание. — Глупышка, между мной и Юной нет ничего, она для меня, как младшая сестра.       Девушка утирает слезы рукой, улыбаясь и вновь обнимая Рюджин, которая старается спрятать горящее от стыда лицо за темными волосами. Она чувствует некое облегчение внутри, наконец, спокойно выдыхая.       — То есть… Вы не в отношениях? — Уточняет Шин, все еще не веря в услышанное. Йеджи лишь кивает головой. А после чуть морщится, хватаясь за голову. — Болит? — Касаясь пальцами висков, обеспокоенно смотрит на нее Шин. Та чуть кивает. — Ложись на кровать, я принесу таблетки. Тазик нужен?       — Не думаю, а вот от пары литров воды, я бы не отказалась, — усмехается старшая, позволяя поднять себя. Ее еще качает, и она чуть было не падает, благо Шин вовремя ее подхватывает, направляя к кровати.       Когда старшая наконец выпивает таблетки, то почти сразу же падает на подушки, облегченно вздыхая. Рюджин лишь усмехается, ставя рядом с кроватью стакан с водой и, на всякий случай, литровую бутылку. По себе знает, что иногда и этого может не хватать.       — Ляжешь со мной? — Видя как Шин собирается выйти, тихо спрашивает Йеджи. Брюнетка помедлив, кивает, выключая лампу и возвращаясь к кровати. Осторожно забирается в нее, накрываясь одеялом и стараясь лечь чуть дальше. Но Хван видимо, имела другие планы. Возится на месте, пока наконец не приближается к младшей, крепко обнимая ее и тычась носом в шею. Закидывает на нее ногу, довольно улыбаясь.       — Я не мягкая игрушка, — бурчит Рюджин, пока ее сердце переходит на бег. Сегодня ночью она вряд ли уснет, и понимает это уже сейчас.       — Нет, но мне нравится так делать, — счастливо произносит старшая. Они долго лежат в тишине, и Шин даже начинает думать, что подруга уснула. Тем лучше, может, все же усталость возьмет свое, и Рюджин тоже отрубится, хотя бы к утру. Закрыв глаза, девушка старается думать о чем-то помимо спящей рядом. — Моя ревнивая малышка, я всегда любила тебя, — уже сонным, чуть хриплым голосом произносит Йеджи. Шин резко открывает глаза, пялясь в потолок. Русоволосая лишь тихо хихикая, жмется ближе, довольно мурлыча.       Вот теперь Рюджин точно не уснет. Особенно, учитывая улыбку, что сейчас растянулась на ее лице. Наверняка она выглядит глупо, но это не важно. Важнее сейчас та, что лежит рядом, тихо сопя и крепко сжимая в своих объятиях.       На удивление, Шин все-таки умудряется поспать пару часов, но все же просыпается слишком рано. Особенно, по своим меркам. Телефон показывает лишь пол двенадцатого утра. А учитывая выходной, младшая могла повалятся и до часа. Увы, уснуть больше не представлялось возможным. Стараясь не потревожить Йеджи, девушка вылезла из теплых объятий, потягиваясь и направляясь на кухню.       С утра слишком лень заморачиваться. В любой другой ситуации, Шин просто заварила бы лапшу кипятком, дожидаясь пока в турке закипит кофе, но сегодня нужно было приготовить что-то более сытное.       Кошки уже терлись возле ног, бодаясь головами и намекая хозяйке, что помимо нее и ее, вроде как подруги, есть еще и они. Рассыпав корм по мискам и сменив воду, Рюджин убрала волосы в хвост, завязывая на себе фартук. Выбор пал на тосты кимчи. Быстро, а главное — вкусно.       Когда теплое тело прислоняется сзади, обвивая своими руками талию, Шин замирает, чуть было не вскрикивая от испуга. Йеджи сонно что-то бурчит рядом с ухом.       — Никогда не подкрадывайся ко мне так, — ворчит Шин, чуть откидывая голову назад, и потираясь о плечо Хван. — Мое сердце может и не выдержать.       — Прости, солнце, просто мне стало холодно, — Йеджи смеется над ухом, видя как младшая закатывает глаза, лопаткой переворачивая тосты на сковороде.       — От тебя все еще разит алкоголем.       — От тебя раньше пахло в разы сильнее, особенно, после сигарет, и я тебе ничего не говорила, — обиженно парирует Хван.       — И ты все равно любила меня, — пожимает плечами младшая. Девушка сзади напрягается, затихая. Видимо, ее память наконец начала проясняться после бурной ночи. И судя по тому, как ее пальцы на талии Шин, начали неуверенно расцепляться, она смущена. Рюджин кладет свободную руку на ее, как бы показывая, что все в порядке.       — Я думала, ты спишь, — тихо шепчет Йеджи. На что брюнетка лишь усмехается. — Тогда… — девушка медлит. — Теперь ты…       — Я чувствую то же самое, — переложив тосты на тарелку и отключив плиту, Рюджин оборачивается, обнимая старшую. — Только не становись вновь плаксой, ладно? — Заглядывая в слезящиеся глаза, смеется Шин.       — Я не плачу! — Йеджи вскидывает голову, быстро хлопая ресницами и стараясь прогнать капли в уголках глаз. — Не плачу и все! — Йеджи чуть сгибается, прячась в чужом плече. Ощущает легкие поглаживания по голове, по которым так скучала. — Скажешь это?       — Что? Завтрак готов, прошу к столу? — иронизирует Рюджин, за что получает болезненный щипок в районе живота. — Ауч, я же пошутила. Я имела ввиду, что я люблю тебя, Хван Йеджи. — Русоволосая все же тихо всхлипывает, крепче стискивая объятия.       — Я так хотела услышать от тебя эти слова, еще тогда, — снижает голос до еле слышимого шепота, и Рюджин сама с трудом сдерживает слезы.       — Раз мы все же смогли пройти это испытание, думаю, справимся и дальше. Вместе. — Рюджин осторожно целует ее в щеку. И видит, как яркая улыбка озаряет лицо Йеджи. — Я говорила тебе, что люблю, когда ты улыбаешься?       — Теперь — да, — старшая смеется, осторожно касаясь кончиком носа чужого и чуть потираясь. — Люблю тебя.       — Я тоже люблю тебя. А еще, завтраки. А потому, предлагаю наконец сесть за стол, даже кошки уже поели. К тому же, у нас будет много времени наверстать упущенное. — Рюджин чуть отстранятся, но продолжает приобнимать девушку за талию. Ведет ее к столу, держа в свободной руке тарелку. — Тебе как обычно, чай с лавандой и двумя ложками сахара?       — Ты слишком хорошо все помнишь, — улыбается Йеджи, поглаживая Бель, что трется возле лодыжек. Рюджин лишь самодовольно усмехается, избавляясь от фартука.       — Я всегда знала, что у меня неординарная память, — Йеджи лишь фыркает. — Что? А ты вот что помнишь? — Щурится младшая, ожидая взять на слабо.       — Ты засыпаешь на левом боку, обычно перед этим слушаешь музыку, если одна. У тебя на телефоне всегда стоит двойной пароль, потому как, ты очень не любишь когда кто-то лезет в твои личные вещи. Если из мелочей, то когда ты нервничаешь, то кусаешь губы, иногда теребишь браслет на запястье. А когда тебе не комфортно, то ты всегда пытаешься уйти. У тебя бегают глаза, если ты врешь, потому что близким ты не любишь лгать. А еще, если ты разбрасываешь вещи, то рубашка, почти всегда, висит на спинке кресла, а штаны могут быть как возле кровати, так и вовсе на шкафу или люстре.       — Ла-адно, хорошо, я поняла. Молчу, — поднимает руки младшая, кивая головой. С одной стороны, она была поражена тем, насколько ее хорошо знают. С другой — по словам Йеджи она была какой-то грязнулей, но с развитым чувством вины. — Твой чай, мой кофе. Кстати, странно, что ты вчера, когда выпила, пришла ко мне, почему не осталась с Юной? — Как бы невзначай интересуется младшая.       — Она была на свидании, прекращай ревновать. Мы же вроде как теперь в отношениях, нет? Не доверяешь мне? — На ее губах играет легкая усмешка.       — Я просто узнаю, не более. Кстати, на свидании? Новый кавалер? — Рюджин падает на стул, приступая к еде. Она откусывает большой кусок, мысленно нахваливая себя за прекрасный завтрак.       — Ну, что-то типа. Хотя скорее, новая пассия. За это стоит благодарить тебя. — Видя как изумленно приподнимается бровь Рюджин, Йеджи лишь усмехается, потягивая чай. — Джису.       Рюджин пару секунд обрабатывает информацию, которая бежит по нейронным сетям в мозгу. А уже после, закашливается, сгибаясь пополам. Старшая услужливо хлопает по спине, помогая прийти в себя. Она выпучивает глаза, осматривая лицо рядом.       — Джису, та Джису, о которой я думаю? — Ошарашенно спрашивает Шин, на что получает утвердительный кивок. — О мой бог, она решила завести детский сад, — вздыхает Рюджин и получает легкий толчок в плечо. — Ладно-ладно, я действительно рада за них. Ох, как же мы сильно удивим Рён. Уехала на две недели, а тут столько событий, словно прошло несколько лет.       — Рён?       — Наша с Джису подруга и, судя по всему, единственная, кто не только остался без пары, но еще и чья ориентация до сих пор не поколебалась под влиянием различных девиц.       — Как будто раньше ты смотрела на парней, — саркастично усмехается Йеджи, вспоминая как Шин «лестно» отзывалась о мужском поле. Шин строит забавную гримасу.       — Конечно, ты что, люблю парней, больше жизни. Они же такие… Бесполезные.       — Ну-у, не ерничай, я все передам Хенджину и Феликсу, и их компашке. Чан, явно будет «рад» это слышать от своей лучшей подруги в прошлом. — Коварно лыбится старшая.       — Ах так? Все, это развод и девичья фамилия. Ты все еще останешься Хван, какая печаль. А тебе бы так пошла моя фамилия. — Дует губы Рюджин, самодовольно усмехаясь.       — Хван Рюджин, звучит лучше, и не спорь, — садясь на свое место, чуть щурится русоволосая, на что девушка напротив лишь закатывает глаза.       — К слову о парнях, ты общаешься с ними?       — Как оказалось, тебя найти труднее, чем их. Бан Чан, к слову, скучает по тебе и именно он дал наводку, что о тебе последний раз слышал, когда ты поступила в вуз. Тогда я начала искать любые зацепки о существовании Шин Рюджин. Ты знала, что мне понадобилось около месяца, чтобы понять где ты? С каких пор в соцсетях ты ставишь никнеймы?       — С тех самых. Пять лет прошло, ты думала, что я совсем не изменюсь? — Фыркает Рюджин, продолжая трапезу. Йеджи лишь улыбнулась в ответ. — Я бы встретилась с ребятами. Как там они, как личная жизнь? Последний раз общалась с Хенджином года три назад. А потом, как-то все оборвалось. Он все еще с той блондинкой?       — Он с Феликсом. — Шин откладывает от себя тост, запивая все обильным глотком кофе.       — Так, утро начинается явно с того, что все во Вселенной против моего спокойного завтрака. — Она поджимает губы, поднимая брови. — Даже не хочу знать, как дела у остальных. Я боюсь.       — А сама? Что за Хёри?       — Прекращай ревновать, Йеджи, мы же теперь встречаемся, ты мне не доверяешь? — Возвращает фразу Рюджин и довольная собой, улыбается во все 32, видя как девушка напротив куксится. — Ну все-все. Надо будет как-то всем собраться, посидеть в баре. Ты не пьешь.       — Эй!       — Ни капли соджу, а то, полезешь обниматься в нижнем белье, а я не сдержусь. И все, плакали устои о том, что можно только после свадьбы. — Саркастично замечает Шин, видя краснеющие щеки.       — Уже о свадьбе думаешь?       — Да, Шин Йеджи, довольно хорошо. — кивает Рюджин, задумываясь. Она делает глоток кофе, видя как кошки заинтересованно наблюдают из угла.       — Хван Рюджин, иначе я скажу «нет».       — Малышка, ты не скажешь мне «нет», поверь, я могу быть убедительной, — подмигивает Рюджин и заливается смехом, когда под столом ее ощутимо пинают. Продолжение следует...