Покажи мне любовь

Время в армии для Олега летит намного быстрее, чем он ожидал – жизнь по строгому распорядку дня при постоянной занятости чем-то не оставляет времени копаться в себе и своих мыслях, и один день сменяет другой с бешеной скоростью. Олегу, в целом, в армии даже нравится – чёткие указания, что делать, и множество физической активности ему по нраву – наверное, в какой-то другой жизни он даже смог бы стать военным. Но точно не в этой – уж больно тянет его домой, к родным и близким, с которыми он провёл так мало времени, прежде чем попасть сюда. Звонки с Серёжей по воскресеньям и обмен редкими сообщениями по вечерам, спрятавшись с телефоном под одеялом, когда и он, и Серый не засыпают сразу же от усталости, – самые драгоценные и желанные моменты, разбавляющие рутину и напоминающие, ради чего – и кого – он так сильно хочет домой. В этих телефонных звонках Серый много говорит, старается держать Олега в курсе происходящих на воле событий: рассказывает, как проходят судебные процессы над Рубинштейном – про суды над его отцом Серёжа упоминает лишь вскользь, чтобы не травмировать его лишний раз. Да и в целом ему, очевидно, неприятно вспоминать всё, связанное с их визитами в психиатрическую лечебницу – как бы он ни пытался убедить Олега, что всё в порядке, Марго сама позвонила Олегу и рассказала, что его психика стала ещё более нестабильной после отъезда Олега: вернулись панические атаки, а сон стал прерывистым и наполненным дурными снами. Пусть и не сразу, но совместными с Марго усилиями у них получилось убедить Серёжу сходить к нормальному психиатру; и если поначалу Олег страшно переживал за него, начитавшись дурных примеров в интернете, то спустя пару месяцев, как у Серого прошли побочные эффекты от назначенных лекарств и стал заметен результат от посещения психолога и приёма таблеток, Олег нарадоваться не мог – с каждым последующим телефонным звонком Олег ощущал, как в Сером медленно, но верно вырастает желание жить, как его голос становится бодрее, а в рассказах о себе появляется всё больше подробностей и планов на дальнейшую жизнь. Подлечив здоровье, Серый наконец возвращается к заброшенном им разработке своей соцсети – и слыша, с какой искрой в голосе, с каким восторгом он рассказывает о своём детище, Олег облегчённо выдыхает – теперь Серый и правда в порядке; пусть не полном, но он сделает всё, чтобы это исправить, как только вернётся домой. Серёжа также охотно делится с Олегом новостями про их друзей и знакомых: что Лера наконец съехалась с Марго, отказалась от большинства подработок и восстановилась в институте, решив, что больше не хочет и не может одна тащить на себе долг родителей. Олег искренне радуется за неё – теперь она сможет строить свою жизнь, как она хочет, и здорово, что Марго смогла убедить её, что иногда надо засунуть свой синдром спасателя куда подальше и жить свою жизнь. У Шуры с Киром всё без изменений – продолжают встречаться, иногда вытаскивают Серого из его четырёх стен куда-то погулять, чему Олег очень рад – всё-таки Серому нужны друзья и живое общение, пока его нет рядом. Радует Волкова и то, что Серёжа медленно, шаг за шагом начал налаживать отношения с Юлей; из них получился отличный тандем людей с повышенной жаждой справедливости – Юля завела свой блог с расследованиями преступных и коррупционных схем, замалчиваемых властями, а Серёжа, благодаря своему хакерскому таланту, помогает ей доставать конфиденциальную информацию. Но особенно счастлив Олег становится тогда, когда его мама подтверждает свою дееспособность – и он может созваниваться и с ней, болтать обо всём и ни о чём, пытаясь наверстать упущенное время; особенно его сердце греет тот факт, что мама с Серёжей нашли общий язык – именно Серый приучает её к изменившемуся за почти два десятка лет миру: научил пользоваться телефоном и компьютером, показал новые места в городе, рассказал важные новости и помог обустроить её старую квартирку, пустующую многие годы. Мама же в благодарность для Серёжи готовит, помогает с бытовыми трудностями. Так что, хоть армия и не отягощает Олега, он отмечает красным крестиком в календаре прошедший день, радуясь, что ещё один день сделал его ближе к тому моменту, когда он наконец вернётся домой и всех увидит. *** Едва Олег отходит от распахнутой двери вагона, его чуть не сметает повисшим у него на шее рыжим вихрем; Олег, надёжно укрытый Серёжиными волосами, которые за год стали ещё длиннее, не может отказать себе в удовольствии и целует Серого в щёку, смотрит в светящиеся счастьем голубые глаза и издаёт радостно-смущённый смешок: - Ну привет. Давно не виделись. - Целую вечность. – Бурчит Серёжа, утыкаясь носом ему в шею, обнимая крепко-крепко. Олег не отстаёт – сжимает его в своих объятиях до хруста в костях – не может поверить, что они наконец воссоединились и уже завтра начнут просыпаться в одной постели – одна лишь эта мысль нежностью такой огромной, что он мог бы укутать ей весь мир. Они выдержали испытание расстоянием и временем – больше им ничего не страшно. Лишь требовательный лай и поставленные на его бедро лапы заставляют Олега высвободиться из Серёжиных объятий. Он садится перед Альмой на корточки, позволяет вылизать своё лицо и посмеивается: - И по тебе тоже скучал, малышка. Рассказывай, Серый со своей учёбой хоть не забывал тебя кормить? - Не забывал. Не обижай Серёжу, он очень заботливый хозяин. – Олег слышит мягкий, тёплый голос, поднимает взгляд наверх и расплывается в безмятежной улыбке. Он поднимается и обнимает её – мамины объятия очень трепетные и заботливые, непохожие на Серёжины, но от этого ничуть не менее желанные. - Как ты возмужал, сынок. – Она умилительно треплет его за щёку и машет Серёже рукой. – Ну а ты что стоишь в сторонке, как неродной? – И вовлекает его в их объятия, треплет Серёжу по макушке. Серый улыбается смущённо, но по его искрящимся глазам Олег видит: он и правда тянется к Олеговой маме в ответ, видимо, наконец испытав на себе материнскую любовь и заботу. У него теперь есть любящая семья. И Олег чувствует себя самым счастливым на свете человеком от того, что два его самых родных человека так здорово поладили. *** В квартире их поджидают друзья – орут нестройным хором «с возвращением!», едва Олег переступает порог. Кирилл, Шура, Лера, Марго, Юля и даже Игорь – кажется, все и правда рады его видеть. Стол ломится от угощений – Серёжа с мамой, готовившие всё это вместе, хвалят друг друга наперебой, рекомендуя Олегу, что нужно попробовать в первую очередь. Олег почти не ест – сидит в компании больше как наблюдатель, слушает разговоры друзей и сжимает в руке ладонь сидящего возле него Серого, лишь изредка рассказывая армейские приколы, которых так жаждут собравшиеся ради него. Олег не успевает и оглянуться, как уже вечереет – он рыщет по карманам в поисках сигарет и вспоминает, что последнюю выкурил в поезде. Он, вымотанный разговорами и долгой дорогой, только рад поводу спуститься за ними вниз, выдохнуть и подышать свежим воздухом. Пока он курит, мимо него проходит подозрительно знакомый силуэт; прохожий оборачивается на него и радостно вопит: - О, Волк! Здорово, как жизнь? - Была прекрасна, пока с тобой не столкнулся. – Выпустив дым изо рта, насмешливо отвечает Олег; вот уж не хватало для полного счастья только с Вадиком столкнуться – хоть злость на его поступки и притихла за год, он всё равно не горит желанием хоть как-то взаимодействовать с бывшим другом. - О, я гляжу, и правда прекрасно. – Вадик, присвистывая, снимает с плеча Олега рыжий волос. – Смотрю, ваше влечение друг к другу никуда не делось за год. Ну всё, раз Разум тебя дождался, ты, как порядочный человек, обязан на нём жениться. - Как только законы нашей страны поменяются, так сразу же. – Равнодушно отвечает Олег; его выработанный иммунитет к шуткам Вада никуда не делся. Впрочем, если Вадим и пытался как-то его задеть, то не получилось – он за Серым хоть на тот свет готов пойти, не говоря уж о том, чтоб замуж его позвать. - Ладно, слушай, как эксперт по голубым делам, дашь мне совет? – Вадик, заговорщически понижая голос и закинув руку Олегу на плечо, как обычно, умело и беспардонно игнорирует явное нежелание Олега с ним общаться. – Есть у меня пацан в универе, с биофака – ну вот точно педик! Ломается, морду кривит, когда я с ним заговариваю, на мои подкаты не реагирует! А я на него смотрю – и всё, понял: вот и я дозрел до таких экспериментов. Ладно ещё Разумовский твой, у него просто волосы длинные, а этот – фифа такая, ещё и в косички свои чёрные кудри заплетает! - Ты ориентацию у всех по причёске определяешь? – Олег смотрит на него скептически. - Нет, конечно! – Отмахивается рукой Вадик. – Но этот ещё и ногти красит, прикинь! А на физ-ре я его в шортах видел, у него все ноги в татуировках каких-то золотых цветочков, ну прямо как у девахи какой-то, ну он точно педик, короче! Так вот, он от моих подкатов морозится, подскажи, как мне его завоевать? - Ты это сейчас серьёзно?! – Олег не может сдержать усмешки от удивления. – Ладно, я даже не буду упоминать, что меньше всего на свете я хочу тебе в чём-то помогать – но с чего ты взял, что ты этому парню в принципе можешь понравиться? Да и тем более, что я после твоего мразотного поступка буду тебе хоть как-то помогать?! - Ну я же обаяшка, передо мной невозможно устоять. – Вадик игриво подмигивает. – Ладно уж, храни свои секреты. И сам найду способ его разговорить и в койку затащить. Бывай, удачи тебе с твоим Рыжиком. Олег усмехается, глядя в спину удаляющемуся Вадику и затягиваясь полной грудью, прежде чем отправить сигаретный бычок в мусорку. Он почему-то и не сомневается, что у Вада и правда всё получится – обязательно его окрутит, заманит, влюбит в себя. Такие обаятельные, лёгкие на подъём, но при этом подлые и беспринципные люди, как он, и правда везде без мыла пролезут, возьмут от жизни всё, проглотят на своём пути кого угодно и даже не подавятся. Так что остаётся лишь посочувствовать этому длинноволосому парнишке, на которого Вад умудрился запасть. *** Вернувшись в квартиру, Олег обнаруживает, что все друзья уже собрались уходить – жмёт всем руки, обнимается, выслушивает в очередной раз поздравления с возвращением и уже хочет закрыть за ними дверь, когда мама подходит и обнимает сначала Серёжу, а потом его: - Ну, хорошего вам вечера, детки. - Тебе необязательно уходить. Можешь остаться здесь, на сколько захочешь. – Произносит Олег, но мама треплет его по макушке ласково и улыбается: - Знаю я вас, молодых, – только мешать буду. Намилуйтесь, налюбитесь всласть – а там уже и увидимся. Я никуда не денусь. Олег, после этих слов, провожает маму с чистым сердцем – ведь и правда, он совсем истосковался по Серёже, по его теплу, поцелуям, объятиям, интимной близости – по нему всему, такому отзывчивому, искреннему, ласковому, отдающего всю свою любовь и всего себя – Олегу. Серёжа тоже по нему изголодался – сразу же тянет в комнату за руку, толкает на кровать – и залезает к Олегу на колени, целуя жадно, страстно, будто пытаясь за один лишь поцелуй насытиться за год их разлуки. Олег собственнически сжимает Серёжины ягодицы, скользит губами по шее, дурея от Серёжиных вздохов, и дразняще подкалывает: - Что, вот так сразу с порога в койку, без прелюдий? - Считай, у нас целый день был прелюдией. И так задолбался ждать, пока все свалят и ты будешь лишь моим. – Насмешливо фыркает Серый. – Но, если хочешь, можем поговорить на светские темы. Например, какие у тебя дальнейшие планы на жизнь, солдат? - Да я вот думаю, может, пойти служить по контракту. – Олег смеётся, увидев, как резко умиротворённое выражение лица Серого сменилось на возмущённое. – Да я прикалываюсь. Куда я от тебя денусь? Думаю, может пойти в поварское училище? Или отучиться на какую-нибудь техническую специальность. Не могу пока определиться, но я точно не буду поступать на экономический факультет. Серёжа улыбается, жмётся доверчиво к нему ближе, мурлычет: - Знаешь, я поддержу любое твоё решение, главное – будь со мной рядом. И Олег ему верит. С Серым под боком всё точно сложится как можно лучше, иначе и быть не может. И Олег даёт клятву – Серому, но во многом и самому себе – что будет с ним рядом, всегда. Вперёд, в будущее – только вместе.