Боль, которую не выплакать

Джонхан не любит такие моменты, когда начинает думать действительно много. Это либо не давало спать, либо отвлекало от работы. Сейчас было второе. Но вообще, если уж и говорить, то статью он почти закончил, даже разбил для вёрстки (Юн настолько зануда, что делает даже это). Осталось лишь нормально вычистить и отредактировать. Но огромное месиво в голове, которое кипело и бурлило уже несколько дней, не давало сосредоточиться. Юн всё обдумывал слова Минхао, и всё сильнее убеждался, что в них был какой-никакой, а смысл. По крайней мере, это объясняло, почему Джонхан начинал чувствовать обиду от чужих слов. Самого Сынчоля Джонхан вообще старался пока игнорировать, но тот игнорироваться не собирался. Через пару дней молчания после их последней перепалки, когда Сынчоль и Джонхан снова были последними, кто покинул редакцию, Чхве опять остался ждать, пока коллегу не заберёт такси. — Да что ты тут торчишь? Ещё опять надухарился. Джонхан демонстративно морщит нос, но вот в головушке проскакивает мысль «а зачем я это вообще сейчас сказал?». Всё это поведение для них обоих стало какой-то привычкой, за исключением того, что это не было беззлобным подшучиванием. Юн часто ловил себя на мысли о том, как сильно его раздражало чужое поведение. Настолько, что зубы скрипели. А излишняя самоуверенность вызывала нервный тик. Правда, когда Джонхан один раз сказал об этом Минхао, случилось интересное. — На себя посмотри в зеркало и глаз тоже задёргается. У тебя эго иногда хватит на вас двоих вместе взятых, да и еще одного Чхве запихать можно будет. А насчёт самого Сынчоля, то ты видишь то, чего нет. Он просто уверен в том, что делает. Это ты почему-то гиперболизируешь его поведение. Джонхан тогда особо не придал этому всему значения и отмахнулся. В своём мнении он был уверен даже слишком. — Специально ради тебя духарюсь. И улыбается так нагловато, но почему-то тогда Джонхан уже не думал, что Сынчоль слишком уж самоуверенный. И улыбка это заставила внутри все перевернуться и затрепетать. Юн нахмурился и отвернулся от него, но только для того, чтобы парень не увидел слегка покрасневшие щёки. Днём позже Сынчоль снова «провожает» Джонхана после работы. Но на утро они снова ругаются, на сей раз из-за слишком яркой сынчолевой рубашки. — У тебя совсем вкуса нет или что? Вчера же нормально одет был! — В следующий раз могу вообще голым прийти. Вот Сынчоль и огрызается, но Джонхан вдруг смущается, только виду не подаёт. Спасибо, что хоть не краснеет. Но сопит и пыхтит, старается при этом выглядеть и звучать хоть как-то зло. И Сынчоль ведётся, громко фыркает и отворачивается. Что даёт Юну лишний повод для комментария. — А ещё джинсы на пятой точке так себе сидят. — А тебе нравится на неё смотреть? — Да было бы на что. Просто, в отличие от тебя, я слежу за внешним видом. Джонхан фыркает в ответ, но понимает, что вообще-то Чхве в чем-то прав. Так-то бедра и не только у Сынчоля были более, чем хороши. Вот прям во вкусе Джонхана, когда есть за что схватиться. Но, конечно же, он об этом не скажет. Ещё как-то раз Сынчоль решил перейти все границы, чтобы… насолить? Или как это всё вообще назвать можно было. Ему тогда нужен был совет. Чхве вот вообще не любил как-то советоваться с Джонханом, потому что в такие моменты они ругаются сильнее и громче обычного. Но слова в нормальные предложения не складывались. Джунхвэй с таким материалом не работал, а Минхао был занят настолько, что голову открутит за попытку отвлечь. Оставался бесящий Джонхан. Он тяжело сопит, поднимается со своего места и подходит к чужому столу. И достаточно наглым образом упирается руками на чужой стол. — Так, зазноба души моей, мне нужна… Договорить он не успевает. Джонхан выпрямляется, поднимая голову, и вот тут всё идёт не так. Их лица оказываются с л и ш к о м близко. Буквально настолько, что их носы соприкасаются, а чужое, несколько потяжелевшее, дыхание ощущается кожей. Благо, что губами не столкнулись, а то визгу было бы… Они тупят взгляд друг на друга несколько секунд, а Юн чувствует, как кровь начинает приливать к щекам. Но почему-то этих секунд хватило для того, чтобы разглядеть Сынчоля. Глаза у него красивые, особенно ресницы. Длинные такие, пушистые. А глаза, сейчас смотрящие растерянно, оказывается, не просто темно-карие. Было в них что-то тёплое такое, лучистое. — Кхм… — откашливается Чхве, всё-таки отодвигаясь хоть немного. — Помощь мне нужна, да. И вот это вот всё… Как-то странно в голове складываются после разговора с Минхао. Даже слишком. Юн с этим живёт и спит несколько дней, переваривая все эти факты в новом свете. Ну, разве может быть так, чтобы Сынчоль ему нравился? Он же такой неаккуратный, резкий, грубый и всё такое. — Эй! — от мыслей отвлекает внезапный и громкий голос Минхао, заставляющий поднять на него взгляд. — Ты снова слишком много думаешь. Как насчёт того, чтобы посмотреть фильм сегодня вечером у нас? Тебе явно нужно отдохнуть, так что возражения не принимаются. — А чего спрашивал тогда? — Перед фактом поставить, — говорит Су под тихий фырк. *** Джонхан не совсем понимает, зачем он тут вообще. Фильм он всё равно смотреть не будет, как бы Минхао и Джун этого не хотели. Но и отказаться не мог. Вернее, не стал бы. Минхао хоть и говорит всегда «отказы не принимаются», но это вообще не правда. Выбор есть, Юн мог спокойно не прийти. Но он всегда приходит. Не может отказать друзьям. И вот, сидят они на квартире у Джуна и Минхао. Эти двое встречаются со второго курса университета, да и вообще являются соулмейтами. Для Джонхана они пример идеальных отношений. Не тех, где всё чинно мирно. Они и ссорились, бывает, но редко. Но самое главное — их общение друг с другом. Оно не приторное, они легко стебут друг друга и смеются друг над дружкой. Но всегда поддерживают, что бы не происходило. Джонхану хотелось также. Ведь и съехались они к середине последнего курса. Сейчас же они развалились в гостиной перед телевизором. Причем картина была такая: Джунхвэй с пивом и чипсами сидел на полу, прислонившись к дивану спиной, Минхао сидел на самом диване, также потягивая пиво, а Джонхан расположился лёжа. Причём лёжа головой на коленях Су. Они не против ничего такого, эта нормальная для них ситуация. Юн был местным любителем полежать на коленочках. Минхао как-то пошутил, что колени Сынчоля его явно ждут не дождутся. Кстати о Сынчоле. Этим человеком забита вся его голова как минимум последние несколько дней. Как максимум — последние три года. Только об этом Юн не задумывался раньше, но задумался сейчас. Джонхан волей неволей вспоминал всё то, что между ними было. Точнее, что сам чувствовал к нему. И только сейчас понял, насколько всё было противоречиво. На самом деле, если так подумать, всё бы сложилось по-другому, если бы в их первую встречу Джонхан не проспал из-за того, что до этого помогал коллеге из другого отдела и домой вернулся далеко за полночь. Если бы не сгорел завтрак, а по пути на работу его не окатили из лужи, ибо ночью был ливень. Юн был зол, как собака, а тут ещё этот новенький, который чисто случайно проливает его кофе. Ещё и на одежду попало. Джонхан тогда матерился, на чём свет стоит, да и так громко, что даже Вону вышел из кабинета и попросил быть хотя бы потише. Затыкать было бесполезно, не то состояние. Чон как-то попытался… Был послан куда подальше даже не смотря на то, что начальство. В течение дня Джонхан мало того, что сидел насупленный, так ещё и отпускал едкие комментарии в сторону того, кто окончательно испортил ему настроение. Хотя вот Чхве честно старался быть дружелюбным. Даже предложил оплатить обед. Но Джонхан был слишком непреклонен. — Да что ты, обед? Чтобы ты на меня ещё что-то опрокинул? Руки из одного места достань сначала. Сынчоль тогда искренне не понимал, за что на него весь день огрызаются, ведь он почти разбился в извинениях, но к вечеру не выдержал. — Да что ты ко мне прицепился? Ну случилось и случилось, зачем ты своё плохое настроение на мне срываешь? — Может хоть так научишься аккуратности, — Юн снова вскипает почти с ничего, и это по нему видно. — Да нормальный я! — огрызается Сынчоль, повышая голос. — Сколько можно то уже? Ты меня знаешь несколько часов, а уже судишь о чём-то! Да про тебя тогда можно сказать, что ты идиот агрессивный! — Да кто бы говорил! Сам вот орёшь сидишь. — Да с таким капаньем на мозги не только орать уже нужно начинать. — Так, блять! — не выдерживает Минхао, присоединяясь к разборке. — Завалитесь уже, работать мешаете. И, Джонхан, серьёзно, ты цепляешься к нему по мелочам сейчас. Отстань от парня и дай ты ему шанс. Или просто заткнись. Бесите оба. И они замолкают. Только сейчас Джонхан понимает, что вёл себя как идиот. И что, вообще-то, ещё тогда Джонхан подумал, что Сынчоль парень симпатичный. А сейчас думается, что даже нормальный. Это просто Юн такой… Вот такой. Они не конфликтуют постоянно, иногда бывает иначе. Никто не понимает, даже сам Джонхан не понимает, что на них находит, но бывает всё и нормально. Сынчоль ждёт, пока такси не заберёт Джонхана поздно ночью. Джонхан иногда покупает ему капкейки, когда выходит купить перекусить. Вернее быть, покупает то он всем, но и Сынчоля не обходит стороной даже несмотря на неприязнь. Ещё был момент, когда они решили собраться редакцией в клубе. Не то, чтобы Джонхан был заядлым тусовщиком, но такие мероприятия любил. И вроде ничего не предвещало беды ровно до того момента, пока взгляд Юна не зацепился за какого-то мужчину, очевидно не трезвого, что очень пристально на него смотрел. Даже слишком, и по опыту парень мог сказать, что ничего хорошего это не предвещает. И он был прав. Они с Минхао решили выйти на танцпол. Вону, Джунхвэй и Сынчоль это не поддержали и лишь отмахнулись. А вот эти двое были пьяны достаточно, чтобы уйти танцевать. Музыка заводная, очень ритмичная, самое то, чтобы под неё больше просто подрыгаться, чем нормально потанцевать, но лично самому Джонхану этого было более, чем достаточно. Правда, Минхао через пару композиций разошёлся настолько, что ушёл покорять танцпол в прямом смысле слова. Он уже был практически в середине и собрал вокруг себя ликующую толпу. Тогда-то всё и случилось. Юн и сам отвлёкся на увлекшегося китайца, из-за чего далеко не сразу заметил руки на своей талии. Внимание он на это обратил, когда эти самые руки сжались слишком сильно, заставив обернуться. Это был тот самый мужчина, уже давно раскрасневшийся и явно почти вусмерть пьяный. — Один тут отдыхаешь? Хочешь, составлю тебе компанию, повеселимся? Голос у него мерзкий, и неприятным шёпотом звучит на ухо, заставляя даже сморщиться как-то и дёрнуться. Джонхан вот вообще ничего такого не хотел, знакомств не искал, и не трогайте его вообще пожалуйста. Внутри всё опасливо сжимается, и Юн уже хочет открыть рот, чтобы что-то ответить, как его опережают. И отнюдь не словом. Чужая тяжёлая рука опускается на плечо мужчины и сильно его сжимает, заставляя того поморщиться и разжать руки на джонхановой талии. — Не думаю, что он захочет «развлечься» с тобой, ты далеко не его уровень. И нет, он не один, так что отстань от парня по добру по здорову. Музыка хоть и громкая, но через неё всё равно прекрасно слышно этот низкий, чуть хриплый и рычащий голос Сынчоля. И Юн готов поклясться, что от этого голоса у него мурашки по спине. Приятные такие, теплые. А когда чужая фигура появляется перед ним, буквально закрывая собой от неприятного мужчины, даже сердце ёкнуло. Как потом окажется, далеко не в первый раз. И Джонхан даже как-то жмётся к Сынчолю. И выглядит при этом настолько беззащитно, что Чхве придвигается чуть ближе, чтобы наверняка. Чтобы очевидно защитить. Мужчина что-то непонятно бубнит, но уходит, а Сынчоль за руку Юна выводит из толпы. Теплая ладонь сжимает юнову, заставляя того смотреть в лёгком недоумении и как-то смущённо, но Чхве решает сделать вид, что не видел чужой реакции. — Зачем ты… — Глупый вопрос, — Джонхана наглым образом перебивают. — Минхао и Джун со свету меня сживут, если с тобой что-то случится. Да и Вону тоже. А я бы крайним остался. — Л-ладно… Да и в куче мелочей Сынчоль был… Неплохим? Казался таким, по крайней мере. Иногда покупал кофе, помогал с материалом, пару раз вступался за него перед Вону. И, прокурчивая все эти моменты в голове, Джонхан вдруг понимает, что это всё заставляло его сердце оттаивать. А его самого… и правда влюбиться. А все эти споры, ругань, «ненависть» были больше из-за того, что сам Юн принять спокойно это не мог. Ведь вот же, в противовес, громкий, неуклюжий, часто спорящий, слегка хамоватый. Вот как такого может любить такой педант как Джонхан? Оказывается, мог. И сейчас момент с тем недо-поцелуем вдруг вспоминается и воспринимается иначе. Воспринимается с сожалением, что не случилось, ибо хотелось бы. А ещё это заставляет покраснеть, а момент в фильме вот вообще не о том. — Что, представляешь, как у Чхве на коленях развалился? Голос Минхао звучит как-то резко и неожиданно. Это заставляет вздрогнуть и повернуть голову в его сторону. Джонхан смотрит на того несколько секунд, после чего щурится зло. Су уже было дернуться, чтобы избавиться от чужой головы на коленях, но не успевает, и парень не сильно кусает того за бедро. Минхао недовольно верещит, Джунхвэй смеётся, а Джонхан садится в нормальное положение, понимая, что попал. И упал. И, кажется, это случилось довольно давно.