Большая семья Узумаки

Наруто не свойственно было уставать, но в эти дни, будучи действующим хокаге и отцом девятерых детей, он, казалось, часто уставал. Наруто вошел в дом после долгого рабочего дня, готовый к тому, что к нему подбежит толпа взволнованных детей. Он вспомнил, что Сакура вышла с ними на прогулку, но только после того, как несколько долгих секунд стоял с раскинутыми руками и широкой улыбкой на лице, неловко глядя на одну из подруг-подростков дочери. — Юу, твой папа снова меня пугает, — крикнула она, быстро направившись в спальню Юу. — АГХ, — раздался знакомый голос за углом, за которым скрылась девушка. — Просто не обращай на него внимания! Наруто улыбнулся и предпринял утомительную попытку мысленно восстановить связь с Курамой, принеся (безответные) извинения за то, что в какой-то момент случайно оборвал связь. Он услышал хихиканье из комнаты, где, как он теперь чувствовал, были еще двое друзей Юу. Скорее всего, они красили ногти или листали журналы. Девчачьи дела. И в самом деле: все трое сидели на кровати Юу и красили ногти на ногах, пока просматривали журналы, когда Мива скользнула обратно, прикрыв за собой дверь. — Он вошел и, кажется, хотел, чтобы я его обняла. — сказала она так, будто раскрывала ужасную тайну. Губы Юу приподнялись в отвращении при этой мысли. — А ты обняла? — спросила Ханако, чьи длинные прямые черные волосы были заплетены в две косички. Их последняя подруга, Нацуми, все еще пыталась убедить Юу, что ей тоже будут к лицу заплетенные косички в стиле Нацуми. У нее пока ничего не выходило, поэтому она соскользнула с кровати и легла на пол на живот. Она что-то напевала, не обращая внимания на девушек, сидевших на кровати над ней, и листала журнал с кулинарными советами, лениво болтая ногами в воздухе позади себя. — Нет? — ответила Мива, сделав глоток молока. — Похоже, он подумал, что дома были дети. — О, они такие милые, — донесся снизу голос Нацуми. После чего продолжила напевать, и разговор продолжился, как будто ее слов и не было. — Ты должна была его обнять, — сказала Ханако, поигрывая одной из черных косичек. — Отец Юу довольно горяч. — Фу, отвратительно! — злобно сплюнула Юу, и выражение ее лица мгновенно исказилось от отвращения. — Убирайся. Фу. И даже не думай, что он тебя не слышит. — Ну, он же может услышать, как кричишь ты, — раздраженно проворчала Ханако в ответ. В остальном она казалась невозмутимой, обмахивая журналом накрашенные ногти на ногах. — Нет, тупица, он типа ощущает все. Он такой чудак, — засуетилась она, снова проводя пальцами по длинным, непослушным светлым волосам. Ханако лишь пожала плечами и озорно улыбнулась. — Я проголодалась, — сказала она, поднимаясь с кровати. — Пойдем, Мива-чан. Давай перекусим. — Я только что выпила молоко? — ответила Мива с некоторым замешательством. Но она все еще стояла у двери, так что у нее не было времени возразить, когда Ханако вывела ее из комнаты. Юу снова закатила глаза и нанесла еще один слой лака на ногти на ногах. Когда они выбежали, Наруто все еще рылся в холодильнике, решая, что бы ему съесть. Естественно напрашивался ответ «рамен», но он ел его на обед, и Сакуре, наконец-то, удалось заставить его дать то самое обещание. Самое сложное обещание, которое ему когда-либо приходилось сдерживать. Обещание «Рамен-только-один-раз-в-день». Иногда он ненавидел свой путь ниндзя. Он был так увлечен хмыканьем и аханьем в поисках еды, что Ханако и Мива были совершенно уверены, что он и не подозревал об их присутствии. Так что они остановились на углу, ведущем в коридор, и смотрели на кухню, чтобы видеть его. Затем он внезапно и неожиданно заговорил. — Юу-чан, — невинно позвал он. — Твои друзья пугают меня. В ответ обе девочки завизжали и бросились бежать по коридору, смеясь от ужаса. Мгновенным ответом Юу было характерное «АГХ». Позже он ощутил и услышал, как она приближается, словно буря. — ПАП, — сказала она, подходя. Ее длинные, густые светлые волосы были зачесаны на одну сторону, так что они диким каскадом падали на плечо и скрывали один из ее глаз с длинными ресницами. Если бы не угловатые черты лица, зеленые глаза и суровое выражение лица, которое так часто появлялось на ее лице, она была бы точной копией своего деда. Наруто не мог удержаться от нелепой, гордой улыбки, когда думал об этом, к большому ее раздражению. Она прервала его попытку радостно поприветствовать ее прежде, чем он успел произнести хоть слово. — Если ты собираешься нас донимать, можем мы, по крайней мере, взять немного наличных, чтобы сходить перекусить? — спросила она беззаботно, откидывая волосы за плечо и опуская руку на бедро. Другая рука была выжидательно протянута к нему ладонью вверх. — Хах? А что случилось с твоими карманными? — спросил Наруто, почесывая затылок. Он снова полез в холодильник, когда она издала еще одно раздраженное «агх». К счастью, она не видела его нежной улыбки. Обычно, ей не нравилось, когда она это замечала, и оттого ему было еще труднее скрывать свою улыбку. Он достал молоко, взболтал его и нахмурился, поняв, что оно разочаровывающе пусто, прежде чем снова повернуться к ней, ожидая ответ. — Потратила, — тихо пробормотала она, когда его взгляд снова упал на нее. В ответ он пожал плечами, как бы говоря «очень жаль», и выражение ее лица снова помрачнело. — Боже мой, да ладно тебе, пап. У нас же почти никогда не бывает еды. Мы проголодались. — Ты голодная? — спросил он. Юу заколебалась, услышав странный вопрос, но она скрестила руки на груди и смерила его скептическим взглядом. — Э-э, да? — спросила она в ответ голосом, полным нетерпения и едкого подросткового сарказма. — Ну, привет, Голодная. Я папа. — О. Боже мой. ПАПА, — запинаясь, процедила она сквозь стиснутые зубы, краснея то ли от гнева, то ли от смущения. Или и от того, и от другого. — Я даже не стану с этим разбираться. Я ухожу. Она закипела от злости, протопала обратно в свою спальню, а затем вышла в сопровождении трех друзей, двое из которых были ярко-красными и хихикали, проходя мимо него. Наруто смотрел, как они уходят, с той же нежной, гордой улыбкой на лице, после чего залпом допил оставшееся молоко. Все говорили ему, что общение с подростками — это вызов. Он правда понятия не имел, о чем они говорили.