Большая семья Узумаки

Минако бежала всю дорогу домой, в спешке перепрыгивая с одной крыши на другую. Она только что показала отцу свою обновку, и, пока он был занят разговором с кем-то-очень-важным-из-какого-то-очень-важного-места, она вознамерилась вернуться домой раньше него и показать все матери. — Э-э, не показывай пока что маме, — сказал он, почесывая щеку и стараясь уделять внимание в равной степени и ей, и делегатам в кабинете. Она радостно согласилась, скрестив пальцы за спиной, а затем выпрыгнула обратно через окно. Если бы не делегаты, он, вероятно, тоже поспешил бы домой прямо сейчас. — Мааааам! Я вернулась! — крикнула она, заходя в большой, просторный дом. Она услышала, как мать зовет ее откуда-то с другого конца дома, — просит подождать, она занята, — и с раздраженным стоном всплеснула руками. Ее семилетняя сестра Юу оторвала взгляд от нескольких кукол в платьях с оборками и посмотрела на нее с очаровательно-скептическим выражением лица, прежде чем пожать плечами. — Сестренка такая странная, — сказала она кукле, а затем встряхнула ее, чтобы та кивнула в знак согласия. Нахмурившись, Минако опустилась на четвереньки и оказалась на уровне глаз крошечной блондинки. После чего улыбнулась и взяла в руки одну из кукол. — Нет, я странная, потому что одета в такое платье, когда оно только и делает, что мешает мне выполнять задания! — спародировала пронзительным голосом Минако, встряхивая куклу. — Тьфу! Тсубаки, ты только и делаешь, что думаешь о заданиях! Задания, задания, задания! — заставила ответить куклу Юу, а затем, как и всегда, их игра с куклами перешла в битву тайдзюцу, в ходе которой бедная Тсубаки на каждом шагу путалась в платье. Юу разразилась смехом. Именно в таком состоянии Сакура застала этих двоих, и она не смогла сдержать гордой улыбки. Минако выглядела целой и невредимой: на этот раз на ней не было видно ни царапины. Наруто был прав. Она постепенно становилась взрослой, не так ли? — Как прошла миссия, милая? — спросила Сакура. — Отлично! Мы даже закончили пораньше, и у нас появилось немного свободного времени, и посмотри, что я сделала! — радостно воскликнула она, подпрыгивая от возбуждения и прикладывая указательные пальцы к щекам. Глаза Сакуры расширились. На каждой щеке было нарисовано по три уса-полоски, такие же, как у Наруто, но вокруг них ее кожа была красной и раздраженной. — О боже, тебе нужно… Минако, немедленно смой это. У тебя развилась аллергия на вещество, которым это было нарисовано. Она бросилась вперед, провела большим пальцем по ее правой щеке и почувствовала, как вздулась кожа вдоль каждой линии. Она убрала руку, чтобы облизать большой палец, но прежде чем успела вернуться к щеке Минако, девочка отскочила назад и осторожно уселась на спинку дивана. — Мам, не трогай их. Ты испортишь процесс заживления! — заскулила она, осторожно трогая усы-полоски, к которым только что прикоснулась мать. — Процесс… заживления? — тихо повторила Сакура, внезапно осознав, в чем может быть дело. Но нет. Ни за что. Только не на ее лице. Ли никогда бы ей этого не позволил… Ли бы даже не заметил. Ее мысли быстро сменились с недоверия на гнев. — Они… Она вздрогнула, не в силах произнести ни слова. Она бы этого не сделала. Только не на ее лице. — Самые лучшие татуировки на свете? АГА! Теперь все, во всем мире будут знать, что я дочь великого Узумаки Наруто! Она встала на диван и приняла победоносную позу с поднятыми руками и широкой улыбкой на лице. На. Ее. Лице. Сакура потеряла дар речи. — У тебя татуировки, — сказала она дрожащим голосом. Юу молча наблюдала за всем обменом репликами и теперь собирала всех кукол в охапку, стремясь к выходу из комнаты. — На твоем лице, — ее голос был таким тихим, что звучал чуть громче шепота. — Папе понравилось, — сказала Минако, и ее улыбка быстро превратилась в хмурое выражение, а затем плавно переросла в ухмылку. — И вообще, ты никогда не позволяла мне хоть что-нибудь сделать. Я годами копила деньги на этих малышей. Она заметила, как задрожали плечи ее матери, и впервые в жизни вдруг поняла, что, возможно, совершила поступок, о котором потом действительно пожалеет. Но Минако была не из тех, кто убегает от сражений, никогда. Это был ее путь ниндзя. Она спрыгнула с дивана и расправила плечи, с удивительным терпением ожидая вспышки гнева матери. Но этого так и не произошло. Сакура медленно опустила подбородок, пока челка не скрыла ее глаза от Минако, а затем тихо вышла из комнаты. Минако вздохнула с облегчением, большим, чем самолюбие Яманаки. И тут в дверях появился Наруто. Он нерешительно улыбнулся дочери и поспешил мимо нее к двери, за которой скрылась Сакура. — Ты, — обратилась она к нему, подняв голову ровно настолько, чтобы один из ее глаз опасно сверкнул на него сквозь волосы. — Нам нужно поговорить. Где-нибудь наедине, — прошипела она голосом, переполненного гневом настолько, что он едва вырывался сквозь стиснутые зубы. — С-Са-Сакура-чан, я уверен… — Сейчас же. Ее голос, каким бы тихим он ни был, заставил хокаге замолчать. Ее кулаки дрожали, костяшки пальцев побелели. — Ку-куда ты хочешь… — Просто… возьми меня. И забери куда-нибудь. От него не ускользнуло, как усердно она старалась сдерживаться. Он поднял ее на руки, как невесту, — ее тело напряглось в его хватке, и у него возникло чувство, будто он несет бомбу. — Минако, присмотри за малышами, пожалуйста, — сказал он, ободряюще улыбаясь, проходя мимо нее к двери. Нервное выражение ее лица выдало, насколько неудачной была его улыбка. Затем он ушел, унося жену как можно дальше от Конохи за те секунды, что оставались на ее тикающих часах. — Сакура вернулась домой всего через несколько часов, занявшись своими обычными делами. Она посадила Минако под домашний арест, забрала детей школьного возраста из школы, присмотрела за малышкой и в остальном поддерживала порядок в доме Узумаки. Деревне же пришлось два дня обходиться без хокаге. Каким-то образом они справились. Затем все вернулось на круги своя. За исключением того факта, что теперь в Конохе было два громкоголосых, непредсказуемых, светловолосых, голубоглазых шиноби с усами-полосками на щеках.