Вдребезги

      

***

      Он очнулся от сна, а потом снова в него провалился. Теперь дни Влада проходили в атмосфере, полнейшего морального разложения. Он пил, курил и спал, иногда балуя организм пищей. Он забросил школу. Притвориться больным не составило особого труда, учитывая, что врачи верили на слово, когда он говорил о высокой температуре.       По одному его внешнему виду, можно было бы поставить несколько смертельных диагнозов. И вот уже вторую неделю он лежит не в состоянии заставить себя что-то делать… Он пытался рисовать, но пальцы, покрытые ссадинами, и обломанные ногти дико болели.       Снова и снова, Слава и его шайка выслеживали свою игрушку во дворах по пути из школы. Чего только с ним не делали. Удача, если он попадался одному Славику. Тот не утруждался полноценным избиением, а ограничивался только толчками и парой оскорбительных фраз. Не так страшно и получить пару пинков по ногам или подзатыльники. Очень неприятно, когда затушат пару окурков об руки. Но на самом деле это мелочи. Мелочи по сравнению с тем, когда он нарывался на полный состав компании Славы. Тогда его награждали тяжелыми, увесистыми ударами ногами в живот, или, что еще мучительнее, — по спине. После этого тело сковывала адская боль. Она не давала дышать, кричать, рыдать… Она превращала его в сжавшийся на земле комок боли и ненависти.       Слава почему-то особенно злился, когда Влад пытался побороть страх. Подстегиваемый остатками своей растоптанной гордости, он искал взглядом глаза обидчика. Голубые глаза… О, как же Влад ненавидел этот цвет! Он ассоциировался у него с болью, страхом и унижением.

***

      Слава проснулся среди ночи, пребывая в полном смятении от своего сна. Всюду он видел глаза. Серые, безжизненные глаза, которые, казалось, смотрели на него из каждого тёмного угла. Эти глаза были ему почему-то очень знакомы.       «Нужно выйти на свежий воздух», — решил Слава. Он надел спортивный костюм и осторожно, стараясь не разбудить родителей, прокрался мимо их спящих тел.

***

      Парень положил в корзину замороженную пиццу. Сегодня голод взял верх, и он не мог больше терпеть, поэтому решил выйти в магазин. Конечно, это было ночью. Днём он бы ни за что не стал рисковать и не попался в руки Славы. А ночью есть шанс скрыться в темноте, перебегая из неосвещённого угла в тёмный проулок, чтобы не попасть под свет фонарей.       Нервы у Влада были на пределе. Он то и дело оглядывался, и плохое предчувствие все глубже проникало в его сознание.       Наконец, дойдя до кассы, парень дрожащими пальцами достал из кармана деньги. Кассирша смотрела на него с отвращением. Неудивительно, он бы тоже принял себя за наркомана, если бы встретил на улице. Звякнули монеты. Кое-как схватив сдачу, молодой человек направился к выходу. Теперь оставалось только добраться до квартиры, и всё будет хорошо.       Завернув за магазин, он быстрым шагом пошёл к дому. Поздняя осень пробирала до костей, и даже толстовка не спасала. Частичная потеря крови также не помогала. Порезы на запястьях теперь не успевали заживать, постоянно появлялись новые. Бинты, которыми Влад перевязывал руки, быстро пропитывались кровью.       Полпути уже позади. Осталось только пройти через сквер и детскую площадку.       — Куда спешим?!       Эти слова словно ударили Влада под дых. Он резко обернулся и уткнулся взглядом в синий спортивный костюм. Внутри что-то треснуло и волна ужаса прокатилась по телу. В голове загрохотала канонада. Сердце скакало как бешеное. Ноги подкосились, и Влад рухнул на землю.       «Воздух. Не могу дышать». — Истерично глотая воздух, парень схватился за горло. Легкие жгло огнем, из глаз лились слезы.       Звуки вокруг исчезли. Он остался один на один с ужасом, пожирающим его.       — Э! Ссыкло! Подымайся, пока по почкам не получил. — Голос слышался словно из-под воды.       Влад скреб ногтями покрытие детской площадки, пытаясь уползти, сбежать, сделать хоть что-то. Желудок скрутило спазмом. И его бы стошнило, но нечем. Влад не ел уже почти два дня. Резкая, жгучая боль пронзила запястье. Влад закричал. Закричал, потому что больше ничего не мог. Ему было больно и страшно.       «Я умру, умру, умру». — Будьто бы что-то вопило у него в голове.       Послышался возглас отвращения, а затем его швырнули обратно на землю.

***

      Славу охватило омерзение, когда он схватил за руку безжизненно лежащего гота и почувствовал что-то мокрое и липкое.       "Что это?" — подумал он в замешательстве.       Не церемонясь, Слава оттолкнул от себя парня и машинально вытер руку о штанину.       Настроение, которое он испытывал, наблюдая за унижением Влада, мгновенно улетучилось. Отправив лежащему готу символический пинок, он направился к своему подъезду.

***

      «Не хватает воздуха, надо дышать… Не могу. Страшно. За что?!»       Влад, скорчившись на земле, пытался успокоить дыхание. Но все было тщетно. Его сердце бешено колотилось, в голове шумело, а руки и ноги казались налитыми свинцом. Он разрыдался, и слезы, смешиваясь с кровью, катились по его опухшему лицу.       Лишь спустя час Влад смог прийти в себя. Ноги дрожали, но он кое-как шел, шаг за шагом приближаясь к дому. Парадная, ключ в трясущихся руках, темная лестница и мучительный подъем на этаж — вот что ждало его. Квартира встретила его благоговейной тишиной и спокойствием.       Ноги подкосились.       До постели Влад так и не дошел.

***

      Слава прошмыгнул сквозь гостинную, где спали мать и отец и стараясь не шуметь, направился в ванную. Стоило парню оказаться в освещенном помещении, как его перекосило при взгляде на свою руку. Она была заляпана кровью, но откуда. Слава не понимающе оглядел себя в поисках непонятного источника кровотечения, но наткнувшись глазами на бурое пятно на штанине, вдруг осознал, чья кровь на его руке.       «Подождите-ка, он же от меня неделю ныкается… Все это время я его не трогал… И сегодня… Откуда тогда?»       Славу напугало происходящее, кровью он заляпался знатно…       «У него получается тоже руки в крови были, раз я схватил его за…»       Славика осенило. Он вспомнил, что когда пару раз тушил окурки о руки гота, видел у него старые шрамы на запястьях. Они тогда еще посмеялись, что гот видите ли тупой и не так руки режет.       Славу накрыло тошнотой. Он вдруг осознал, что если Влад продолжит резать руки, то он от этого коньки откинет, а если и не от этого, то от чего другого. А если это произойдёт, то он окажет за решёткой. Славик четко осознал, что переборщил. Он никого раньше так не избивал как гота. Ни кто не был его жертвой так часто…       «Потому что он…»       Слава уселся на край ванной.       «А собственно почему я так ненавижу Влада? Чем он отличается от остальных неформалов, которых я кошмарю со своей компанией? Почему я его он так ненавижу?»       Слава еще раз посмотрел на засохшую кровь на руке и его стошнило.       «Возможно я ненавижу его за то....., что, на смом деле, не испытываю к нему неприязни. Ведь неприязни было по сути не откуда взяться. Влад даже не был манерным и особенно вызывающим. Я же...бил то его по привычке и за компанию с остальными."       Это понимание ужасом раз за разом прокатывалось по его телу, пока он мыл руки, застирывал штанину, расстилал диван, а затем всю оставшуюся ночь, ведь заснуть он так и не смог.