Любовь, кровь, гули и вампиры

Какой-то странный зверь Живёт внутри меня (Jackie — O — Unravel)       Может быть, кто-то скажет, что наши отношения с Элли развиваются слишком стремительно (на второй день тесного общения уже оказались с ней в одной постели). И будут по-своему правы. Но вспоминая мои взаимоотношения с Кетрин, я не вижу большой разницы: мы также, на второй или третий день сначала первый раз поцеловались (причём она поцеловала меня первой, на улице когда было масса куда-то спешащего народа), а вечером уже оказались в одной постели. Так что моя ситуация с Элли, не сильно отличается (с той лишь разницей, что она вряд ли будет меня отшивать, ничего при этом не объяснив). Насколько я понял за те пару дней, что я узнаю ближе Элизабет, она довольно прямолинейная особа и всегда говорит так, как думает. Раз даже Джуну перечить не боится. А он на минуточку, всё же высший вампир, который, если захочет, от своих недоброжелателей и мокрого места не оставит. В прямом смысле слова. Так что если ей и правда нужна кровь, чтобы просто не сойти с ума и жить нормальной жизнью, то я готов пойти на такие жертвы. Проснувшись, я немного полежал, смотря в потолок, затем повернулся на другой бок, где рядом всё также спокойно спала, мирно посапывая Элизабет. Всё-таки думаю наша с ней встреча не была случайной. Возможно это проведение высших сил или счастливый случай, но я ни капли не жалею, что встретился с ней. Как знать — возможно если бы не наше с ней столкновение в школьной столовой, где она облила меня соком, мы бы никогда и не познакомились. Так и проходили бы до конца школы, не обращая друг на друга внимание. И то, что такой эффектной девушке, как Элли понравился такой раздолбай и прогульщик вроде меня — тоже довольно странно. Обычно такой шанс если и выпадает, то один на миллион разве что. Ну, значит, будем считать, что я очень удачливый и попросту вытянул счастливый билет.       За всеми размышлениями, я и не заметил, как Элли уже проснулась и первым делом решила меня поцеловать. Ну а я её в ответ. Когда же мы разъединились, я погладил её по щеке ласково говоря: — Доброе утро, милая. — И тебе доброе, хороший мой, — ответила Элли тепло улыбаясь. — Который час? — Только полшестого, — сообщил я, посмотрев на часы. — Так что можешь ещё немного поспать, а я пока завтрак приготовлю. — Звучит заманчиво, но у меня есть идея получше, — мурчала, словно кошка она, притягивая меня к себе ближе. — И что за идея? — спросил я, улыбаясь. — Сейчас узнаешь, — ответила она и мы с ней вновь повторили то, что делали вчерашним вечером.       Утро и правда начинает становится добрым. Такое пробуждение мне даже нравится.       Когда мы, наконец, закончили, пришлось встать и пойти на кухню готовить завтрак. Секс по утру — это конечно здорово, но ведь и кушать тоже хочется, как ни крути. Пока я готовил завтрак (одни тосты с колбасой, сыром, другие с вареньем и арахисовой пастой, овсяная каша и свежее сваренный кофе, вспоминая что Элли не пьёт растворимый), Элли сидела рядом за столом, в моей длинной футболке, которая была ей длинной до пояса и просто с интересом смотрела на меня. — Ник, знаешь, — начала она, прервав затянувшуюся паузу. — Мне кажется, что то, что между нами произошло, была не просто страсть. Это явно нечто большее. И мне хотелось, что б ты знал… кажется, что я тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, дорогая, — ответил я, не отвлекаясь от кофе, чтобы тот не сбежал. — И все точно: без «может быть», «если» или «кажется». Вообще, как у меня на исторической родине говорят: «Когда кажется — креститься надо». Элли хихикнула. — А расскажи про своих родителей. Какими они были? — вдруг попросила она. — Хотя если для тебя это болезненная тема — можешь не отвечать, я всё пойму. — Не столько болезненная, сколько грустная. Боль утраты давно притупилась, уступив место светлой грусти. Мама с папой у меня были лучшими родителями на свете: всегда мне всё разрешали, часто баловали, даже мама, по первому образованию филолог, взялась обучать Химицу русскому языку, чтобы мы могли нормально общаться, потому что в детстве я не знал ни слова по-японски, а она ни слова по-русски, — при мысли о моей подруги детства неприятно кольнуло в груди и печально вздохнув, я продолжил. — Химицу также всячески меня поддерживала после внезапной смерти родителей в той аварии. Правда, сейчас это уже не важно, так как осталось в прошлой жизни. Простой и беззаботной, где у меня было всё, что нужно для счастья, а я этого попросту не ценил — родители разбились в автокатастрофе, а Химицу решила перебраться в деревню. Всё что у меня было хорошего в жизни — теперь попросту нет. Я всё потерял, — шмыгнул носом я, но когда Элли взяла меня за руку, то немного успокоился. — Не бывает такого, что бы прямо всё потерял, — пояснила Элли посмотрев мне в глаза. — Поверь, я знаю. Теперь мы оба есть друг у друга, а значит, вместе мы непременно преодолеем все преграды и неприятности. И я обещаю, что никогда тебя не брошу, и всегда буду рядом, не смотря ни на что. — Прямо с языка сняла, — посмеялся я, вытирая слезы салфеткой. — Только-только хотел тоже самое сказать. — Видишь? Мы уже даже мыслим одинаково, — посмеялась Элли. — Правда, здорово? Я кивнул, мы быстро доели, помыли посуду, переоделись и отправились в школу, решив сегодня не прогуливать. А то так и отчислить запросто могут. Дойдя до школьных ворот, Элли увидела своих подруг, но просто помахала им, не отходя от меня. — Иди к ним, если хочешь, — сказал ей я. — Поболтаете, посплетничайте о своём девичьем. Я ведь тебя ни в чём не ограничиваю. — Тогда… на обеде ещё встретимся, — подумав ответила Элли и чмокнув меня на прощание, убежала к своим друзьям, оставив меня одного со своими мыслями.       Немного постояв перед входом в школу, я всё-таки вошёл внутрь. Конечно, нас многие заметили, как мы с Элли шли по улице, держась за руки. И сейчас, когда она меня чмокнула. Но в тот момент мне на всё сплетни и домыслы стало наплевать. Пусть думают, что хотят. Главное то, что мы любим друг друга, а остальное — это мелочи. Главное теперь — это рассказать про нас её деду, и если он не будет против, то всё у нас с Элизабет будет хорошо. По крайней мере, надеюсь на это. С подобными мыслями я просидел первый урок, слушая учителя в пол уха и даже что-то отвечая на автомате, если меня спрашивали. Также отмахивался от расспросов Кёске, когда тот подходил ко мне на коротких переменах с расспросами. Только когда настало время большой перемены, мой большой друг (в прямом и переносном смысле), сел передо мной за пустую парту и пристально на меня смотрел пару минут. Пока я сам у него не спросил несколько раздражённо: — Ну что? Что случилось то?! — Ты мне скажи? — спокойно спросил он. — В школу через раз ходишь, на звонки не отвечаешь, сейчас все новости словно клещами вытаскивать надо? Что происходит, Ник? Ты случайно не заболел ничем серьёзным? — Похоже, что заболел, — мечтательно вздохнул я. — Только вот от этой болезни лекарства не придумали ещё. — Влюбился что ли? — удивился Кёске. — Что, так заметно? — поинтересовался я. — Да невооружённым взглядом, если честно, — признался он. — И кто же эта твоя новая пассия? Расскажешь? Я её знаю? — Ник, ты всё ещё сидишь? Мы же обедать вместе собирались, забыл? — перебила меня вошедшая в класс Элли. — Иду, иду, — откликнулся я и закрыв рот удивлённому Кёске, молча встал и вышел из класса, направляясь вслед за ней.       Однако в столовую мы не пошли, а направились на школьную лавку, возле входа в школу, на которой она уже разложила два откуда взявшихся домашних обеда. — Кушать подано, — бодро сказала она, открывая коробки с ещё тёплым обедом, состоявшим из жареных курицы, картошки, овощей и даже холодного молочного коктейля. Это свидетельствовало о том, что обед готовила явно не она. — Не припоминаю чтобы ты с собой, что-то сегодня собирала, — задумался я. — Откуда всё это? — Из дома привезли, — объяснила она, приступая к курице. — Вчера позвонила дворецкому, сказала что мне надо, тот передал повару, он всё приготовил, а потом мне всё на машине привезли. Сегодня рано утром, пока ты спал. — Оперативно, — подметил я. — Так значит, если дворецкий знает, что ты все эти дни была со мной, то и твой дедушка тоже должно быть в курсе этого. — Не думаю, — прожевав ответила Элли. — Монти — нашего дворецкого, я знаю с раннего детства и он никому ничего не скажет. Как и мои телохранители. Так что можешь быть спокоен, твоей жизни ничего не угрожает. В крайнем случае, я встану на твою сторону, если дедушка будет против наших отношений. — Однако объяснится с ним всё-таки придётся, — задумался я. — Не можем же мы скрывать от всех правду, которая рано или поздно всё равно всплывёт на поверхность. — Тогда лучше сначала я поговорю с дедушкой. Так сказать подготовлю почву. А после уже ты всё ему и расскажешь. Идёт? — предложила она. — Хорошо. Только… будь осторожна, пожалуйста, — попросил я, взяв Элли за руку.       Она посмеялась. — Вообще-то он мой дедушка и не сделает мне ничего плохого, — напомнила Элли. — А, ну да, конечно, — сконфузился я. — Ерунду ляпнул, извини.       Собрав контейнеры с обеда, мы с Элли снова разошлись по своим классам, чтобы после занятий направится на репетицию. Где я оставил свой бас, чтобы каждый раз его с собой не таскать. Отсидев до конца занятий, мы с Элли сразу же отправились на реп. Точку, уже нашей обшей группы. Где снова повторяли одно и тоже, доводя игру до автоматизма. Но на этот раз работали над артистизмом и поведением на сцене. Решили, что не станем наглеть, как та группа алкашей в костюмах, которые вышли на сцену, и видимо забыв слова своей песни, просили зал подпевать.       Как по мне, чтобы так делать, песня должна быть довольно простая и запоминающаяся. Хотя одна подобная у нас в репертуаре всё же появилась. А именно мои собственные стихи, которые я писал как раз два года назад, когда пошёл сложный период в жизни. Однако прочитав текст ребята предложили наложить на него музыку и сделать таким образом лирическую балладу. В которой был незамысловатый и простой припев. Тем более, что его возможно быстро выучить и повторять со зрителями. Когда стихи с музыкой были сведены и собранны воедино, то не только все остальные члены группы были приятно удивлены результатом, но даже мне понравился готовый результат. И даже самому предложили её исполнить, так как я автор текста. На что я согласился, хотя особыми вокальными данными не обладаю.       Когда же репетиция закончилась под вечер и мы с Элли снова остались одни, она сказала, что ей надо хотя бы сегодня домой попасть, чтобы дедушка за неё не переживал. На что я скрепя сердце согласился, хотя отпускать свою Одже-саму совсем не хотелось. Но надо, значит надо. Доехав на машине охраны Элли, до её резиденции, я не был сильно удивлён увидев в каком двухэтажном дворце, она проживала вместе со своим дедом. Оно и понятно — Кобаяши Джун один из самых влиятельных бизнесменов Токио, поэтому и живёт согласно своему статусу. — Может останешься ненадолго? На чай я имею в виду? — предложила Элли. — Заодно с дедушкой переговорим обо всём, чём хотели.       Очередная встреча с Великим вампиром немного пугала, но рано или поздно это должно было случится? Уж лучше раньше и когда я жив, чем потом он сам пришёл бы ко мне на могилу с цветочками. — Знаешь, мне кажется, что это не очень… — хотел было сказать я, но из поместья вышел сам владелец Кобаяши Джун и я от неожиданности вообще забыл, что хотел ей сказать. — Элли, внученька, ну где же ты пропадала? Я уже начал волноваться, — ломал комедию Джун, хотя на его лице не прослеживалось ни единой эмоции. Лишь когда он заметил меня, только тогда слегка удивился. — Николай? Вот так встреча. Чем обязан в столь поздний час. — Вот об этом мы и хотели с вами поговорить, Кобаяши доно, — твёрдо сказал я, запнувшись на полуслове, но когда Элли взяла меня за руку старик и без слов всё понял. — Я с Элизабет… мы… в общем мы с ней любим друг друга и хотим быть вместе, как-то так.       Джун посмотрел сначала на меня, потом на свою внучку и нахмурился сильней обычного. — Внученька, оставь-ка нас с твоим молодым человеком наедине. Нам надо кое о чём поговорить наедине, — когда она решила остаться, то добавил. — Слово даю — никто его и пальцем не тронет, можешь не переживать.       Элли растеряно посмотрела на меня. Я улыбнулся и мягко ответил: — Иди милая. Всё будет хорошо.       И только лишь когда чмокнула меня, Элли убежала в своё поместье, оставляя нас с её дедом наедине. — Одно пожелание можно? — спросил я. — Если собираетесь убить меня, то сделайте это быстро, чтобы не тратить своё время. Потому что от Элли я отказываться не намерен, даже если вы против этого Кобаяши доно.       Однако на этот раз вместо маски безразличия или злобы, на лице старого вампира промелькнула едва заметная улыбка. — Ты действительно любишь мою внучку? — спросил великий вампир. — Да. Очень люблю и готов на всё, чтобы она была счастлива, — твёрдо сказал я.       Джун ненадолго задумался. — Тогда ты должен знать, что у меня самого, как бы это странно не звучало, тоже есть могущественные враги, — рассказывал он. — Такие же великие вампиры, как и я, которые жаждут только одного — стереть меня в порошок и подмять мою компанию под себя. — А причём тут Элли? — не понял я. — Некоторые ради достижения своей цели готовы пойти на любые, даже самые грязные методы, — ответил Джун, пригладив бородку. — Такие как похищение тех, кто мне дорог и требуя в обмен на их жизнь что угодно. Вплоть до того, чтобы я самоустранился, передав им до этого управление компанией. — И как я понимаю самым близким человеком для Вас является Элли, я правильно понимаю? — догадался я.       Джун кивнул. — Именно поэтому я приставил к ней телохранителей, которые следуют за ней везде. И этого было достаточно… до тех пор, пока в её жизни не появился ты: сын советских эмигрантов, которые на самом деле были самыми настоящими шпионами, работающих на два фронта. — И поэтому вы отдали приказ, об их устранении? — скрипнув зубами спросил я. — Я был не в курсе того, что их буквально собираются ликвидировать, — признался старик. — Думал, что просто им перекроют доступ к архивам корпорации и запретят заниматься наукой. Но видимо мои агенты восприняли выражение «перекрыть кислород» буквально и решили подстроить эту аварию. Но не волнуйся — виновные в этом преступлении уже давно понесли заслуженное наказание и служат разве что удобрением. Тем не менее, Николай, прошу принять мои извинения. Я не знал, что так всё обернётся. Прости меня, — и низко передо мной поклонился, даже не боясь, что его заклинит в таком положении, так как оставался согнутым довольно долго. Наверное до тех пор, пока я не выскажу своё мнение. — Что бы там не было раньше, всё это уже в прошлом, — сухо начал я. — Так что я прощаю вас Кобаяши доно и не держу на вас зла.       Не смотря на то, что Джун находился в согнутом состоянии довольно долго, вертикальное положение он принял легко и быстро. — Славно, — улыбнувшись в усы, ответил Кобаяши доно, обнимая меня и приглашая внутрь дома, который напоминал Эрмитаж в Питере, куда мы ездили с родителями, когда я был совсем маленький. — А теперь, мальчик мой, не желаешь ли ещё немного побыть мои гостем? — я кивнул. — Вот и хорошо. Уверен, Элизабет будет этому тоже, несомненно, рада. — Так вы не против того, чтобы я встречался с Вашей внучкой и то, что она играет в группе? — поинтересовался я. — Если это всё не вредит её учёбе — я только за, — пожал плечами великий вампир. — Иногда ведь и отдыхать нужно, верно? Только мой тебе совет — когда остаётесь наедине, пользуйтесь защитными средствами. Мне кажется, что по-моему вам ещё рано становится родителями.       Даже не удивлен, откуда он и про это знает. Раз у него повсюду глаза и уши. — Не переживайте. Безопасность для нас превыше всего. Причём во всех случаях.       Впервые за это время Джун даже слегка улыбнулся и пустил меня наконец к своей внучке. Которая лежала на кровати, уставившись пустым взглядом в потолок. Но заметив, что я остался цел и невредим, бросилась мне на шею, расцеловывая всего с ног, до головы, радуясь, что я всё-таки остался жив. Однако, когда Элли начала меня раздевать, я невольно покраснел: — Что ты делаешь, можно спросить? — поинтересовался я. — Сам как думаешь, на что похоже? — промурчала Элли, не останавливаясь. — Мы что, прям здесь будем этим заниматься? — неуверенно спросил я, осматривая её спальню. — Тебя что-то смущает? — надув губки спросила Элли, расстегнув мне ещё одну пуговицу. — Ничего особенного, кроме разве что, твоего деда, который может прекрасно всё слышать, — шепнул я. — Ну а мы будем это делать не очень громко. Обещаю сильно не кричать, — заверила меня она. — Постараюсь, по крайней мере. За безопасность не переживай, резинка у меня есть. Их сразу пачкой продавали, вот я тогда и взяла, на всякий случай. Думала водные бомбочки делать раньше. А тут по назначению пригодились, как видишь. Ну давай. Я же сегодня не смогу у тебя остаться. Так что сегодня придётся это делать у меня. Или ты не хочешь?       Решив, что ничего плохого быть не может, я всё-таки согласился. Сделав всё по быстрому и тихо, мы отдышались, привели себя в порядок и наконец, прошли на кухню, где посидели за чашкой чая со сладостями.       После чего Джун приказал своим людям отвезти меня домой. Что они, собственно говоря, и сделали.       Придя домой, я быстро принял душ и усталый, но счастливый решил лечь спать. С полной уверенностью в том, что теперь в нашей с Элли жизнью всё будет просто замечательно. Но к сожалению это был ещё не тот случай думать, что всё хорошо…